Формы существования национального языка

Язык — сложное явление. Национальный язык как достояние народа существует в нескольких формах. К ним относятся: диалекты (территориальные), просторечие (речь неграмотных или недостаточно грамотных слоев городского населения), жаргоны (речь отдельных профессиональных, социальных групп с целью языкового обособления) и литературный язык.

Структура языка

Формы существования языка:

• литературный язык;

• диалекты;

• жаргоны;

• просторечие.

Национальный язык — социально-историческая категория, которая обозначает язык, являющийся средством общения нации и выступающий в двух формах: устной и письменной (Языкознание. Большой энциклопедический словарь. М., 1998).

Всякий современный развитой язык предполагает наличие территориальных диалектов, которые представляют собой наиболее архаичные и естественные формы языкового существования.

Диалекты русского языка складывались как устойчивые территориальные образования в достаточно ранний период — период феодальной раздробленности. В XX в. в связи с ростом образования, развитием радио, телевидения увеличивается влияние литературного языка и активизируется процесс деградации диалектов.

Территориальные диалекты существуют только в устной форме, служат для обиходно-бытового общения (среди односельчан, в крестьянской семье). От жаргонов, просторечия они отличаются тем, что имеют характерный для каждого диалекта набор фонетических, грамматических, лексических различий. Вот, например, что пишет В.И. Даль о донском диалекте: «Говор у них вообще на а; г перед гласною обращается в придыханье; окончанье в 3 лице глагола мягкое. У донцов есть особые слова, как, например: дротик — копье, пропасть — отлучиться, полоса - сабля, и много хорошо составленных речений, по своему ремеслу, отчасти принятых впоследствии в военном языке: скрасть караулы, добыть языка, стоять на-слуху, пойти или наступить лавой; побежка лошади вместо аллюр, опознаться вместо чересчур нерусского: ориентироваться».

Просторечие - одна из форм национального русского языка, которая не имеет собственных признаков систем­ной организации и характеризуется набором языковых форм, нарушающих нормы литературного языка. Такое нарушение нормы носители просторечия не осознают, они не улавливают, не понимают различия между нелитературными и литературными формами.

Просторечными считаются:

• в фонетике: шофер, положить, приговор; ридику-лит, колидор, резетка, друшлаг;

• в морфологии: мой мозоль, с повидлой, делов, на пляжу, шофера, без пальто, бежат, ляжь, ложи;

• в лексике: подстамент вместо постамент, полуклиника вместо поликлиника.

Жаргон - речь социальных и профессиональных групп людей, объединенных общностью занятий, интересов, социального положения и т.п. Для жаргона характерно наличие специфической лексики и фразеологии. В отличие от территориальных диалектов он не имеет свойственных только ему фонетических и грамматических особенностей. Существуют жаргоны музыкантов, актеров, студентов, спортсменов, охотников и др.

Иногда как синоним к слову жаргон используется слово арго. «В строго терминологическом смысле арго — это речь низов общества, деклассированных групп и уголовного мира: нищих, воров и мошенников, картежных шулеров и т.п. (ср. возникшие в этой среде арготизмы блат, блатная музыка, феня). Арго старых торговцев-ходебщиков (офеней-коробейщиков), ремесленников-отходников (Шаповалов, жестянщиков, портных, шорников, шерстобитов и др.) называют условными, или тайными, языками» [61, 36].

Интересное описание некоторых условных (искусственных языков) находим у В.И. Даля: Столичные, особенно питерские, мошенники, карманники и воры различного промысла, известные под именами мазуриков, изобрели свой язык, впрочем, весьма ограниченный и относящийся исключительно до воровства. Есть слова, общие с офенским языком: клёвый — хороший, жулик — нож, лепенъ — платок, ширман — карман, припулить — продать, но их немного, больше своих: бутыръ — городовой, фараон — будочник, стрела — казак, канна — кабан, камышовка — лом, мальчишка - долото. Этим языком, который называется у них байковым, или попросту музыкой, говорят также все торговцы Апраксина двора, как надо полагать, по связям своим и по роду ремесла. Знать музыку — знать язык этот; ходить по музыке — заниматься воровским ремеслом.

Затем В.И. Даль приводит разговор на таком «тайном» языке и дает его перевод:

- Что стырил? Срубил шмель да выначил с куржаную лоханку. Стрема, каплюжник. А ты? Угнал скамейку да проначил на веснухи.

— Что украл? Вытащил кошелек да серебряную табакерку. Чу, полицейский. А ты? Украл лошадь да променял на часы.

Незнание различных форм национального языка, неумение перейти на ту форму, которую использует собеседник, создает речевой дискомфорт, затрудняет понимание говорящими друг друга. Так, Д. Лукин в статье «На каком языке они говорят?» пишет:

Захожу в один из многочисленных московских государственных вузов.

Преподаватели, студенты - все такие важные... Одна студентка говорит подруге:

-Я чисто, на первую пару забила. Лажа все это! Он опять пургу гнал...

Подхожу спрашиваю: нельзя ли по-русски? У девушки, к счастью, было хорошее настроение, и я не «отлетел» на сто метров, она меня не «отбрила», а «стрельнув птичку» у подруги, положила сигарету в сумку и ответила:

- А что, разве можно говорить нормально, живя в ненормальном обществе? <... > С родителями я нормально говорю, а то они уроются и ни фига не въедут. (Лит. газ., 27.01.99.)

В приведенном отрывке представлены жаргон и литературный язык. В романе М.А. Шолохова «Поднятая целина» герои говорят на диалекте:

Григорий, посапывая, стянул с подвески будничные шаровары, вобрал их в белые шерстяные чулки и долго надевал чирик, выправляя подвернувшийся задник.

- А приваду маманя варила? - сипло спросил он, выходя за отцом в сенцы.

- Варила. Иди к баркасу, я зараз.

Старик ссыпал в кубышку распаренное пахучер жито, по-хозяйски смел на ладонь упавшие зерна и, припадая на левую ногу, захромал к спуску. Григорий, нахохлясь, сидел в баркасе.

- Куда править?

- К Черному яру. Спробуем возле энтой карши, где надысь сидели. Баркас, черканув кормою землю, осел в воду, оторвался от берега. Стремя понесло его, покачивая, норовя повернуть боком. Григорий, не огребаясь, правил веслом.

- Не будет, батя, дела... месяц на ущербе.

- Серники захватил?

- Ага.

- Дай огню.

Старик закурил, поглядывая на солнце, застрявшее по ту сторону коряги.

Чтобы понять разговор Григория с отцом, надо знать: чирик — чувяк; привада - приманка для рыбы; зараз — сейчас, скоро; жито — зерна ржи; карта — упавшее в воду дерево; коряга; надысъ - недавно; серники - спички.

Понимая, что диалектные слова не всем носителям русского языка понятны, М.А. Шолохов, работая над текстом «Поднятой целины», некоторые ихних заменял общеупотребительными словами:

Известный юрист, автор статей по судебному красноречию А.Ф. Кони (1844-1927) рассказывал случай, когда судья угрожал ответственностью за лжеприсягу свидетелю, который на вопрос, какая была погода в день кражи, упорно отвечал: «Ни якой погоды не було».

Слово погода в литературном языке имеет значение «состояние атмосферы в данном месте в данное время» и не указывает на характер погоды, хорошая она или плохая. Именно так и воспринимали это слово судьи. Однако по свидетельству В.И. Даля, в южных и западных диалектах погода означает «Хорошее, ясное, сухое время, вёдро», а в северных и восточных — «ненастье, дождь, снег, буря». Поэтому свидетель, зная только одно из диалектных значений, упорно отвечал, что «ни якой погоды не було».

А.Ф. Кони, давая советы служителям правосудия по ораторскому искусству, указывал, что они должны знать местные слова и выражения для того, чтобы избегать ошибок в своей речи, чтобы понимать речь местного населения, чтобы не создавать подобных ситуаций.

Литературный язык - форма исторического существования национального языка, принимаемая его носителями за образцовую (Русский язык. Энциклопедия. М., 1997).

Он обслуживает различные сферы человеческой деятельности:

- политику;

- культуру;

- делопроизводство;

- законодательство;

- словесное искусство;

- бытовое общение;

- межнациональное общение.