Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Все члены возникают по законам вечным, И самая странная форма в тайне хранит свой древний образец».⇐ ПредыдущаяСтр 40 из 40
Назову также не менее существенную методическую новинку в данной работе: использование символики как естественнонаучный источник знаний. Символика понимается нами как исторически значимые следы «вытесненных» биологических явлений. Такой подход позволяет выявить существенно новые (возможно, не совсем ошибочные) суждения о смысле генитальности в целом и ее отдельных проявлений. Я думаю: сколько еще неизведанных возможностей таится в наивных высказываниях фольклора, в сказках и мифах и особенно в пышной символике сновидений! Если односторонняя «полезность», господствующая в естествознании, помогла развитию некоторых дисциплин (техника), то весьма затруднила подход к познанию сложных биологических явлений, в том числе различных механизмов наслаждения, выражением которых может быть символика. При анализе генитальных процессов мы много занимались вопросами органического развития и регрессии. Мы даже рискнули «контрабандой» перенести нашу новую теорию развития с ее психоаналитическими прогнозами на биологию. Разрешите представить наш смелый поиск лишь в общих чертах. В соответствии с выводами относительно «чувства реальности» и глубокими исследованиями Фрейда о развитии инстинктов мы считали, что только внешние раздражения, несчастье или катастрофа могут побудить живые организмы к изменению форм и новому устройству существования. С наибольшей тщательностью мы подошли к изучению приспособляемости организмов после последней геологической катастрофы - высыхания моря. Мы утверждали, что они приспособились к новой ситуации, однако с «тайным помыслом» скорого восстановления утраченной ситуации покоя в новой среде. Сон, совокупление, развитие водосодержащих амний, как вообще самооплодотворение, по нашему предположению, являются процессами, направленными на восстановление якобы предопределенного периода развития. (Прежнее утверждение о существовании совокупляющихся анамний является единственным недоразумением в нашей теории.) Аналитик немедленно укажет на сходство названного процесса и психического вытеснения. Это сходство настолько велико, что мы просто применяли характерный для неврозов динамизм для объяснения сдвигов в развитии. Предлагаем признать наш метод легитимным в науке. Выражаем надежду, что последовательное применение указанной методики обогатит теорию развития. Мы полагаем также, что стремление к восстановлению ситуации равновесия никогда полностью не прекратится, а будет лишь временно отодвинуто в силу постоянно меняющихся условий существования. Хороший пример - зимняя спячка многих животных. Их тело охлаждается до определенного предела, потом внезапно производит тепло, и животное просыпается. Животное со спинным мозгом снова превращается в животное с головным мозгом. В биологическом смысле также существует модификация принципа наслаждения, которую мы именуем «принципом реальности», т.е. приспособлением к сложностям существования. Первой реакцией на каждое внешнее потрясение является стремление к ауотомии (тенденция смерти). Если потрясение и реакция на него будут бурными, т.е. травматическими, то произойдет неполное «растворение» (Фрейд) органики и элементы начинавшегося распада превратятся в строительный материал нового развития. Возможно также, что достигнутый уровень компликации воздействует в смысле регрессии на продукты распада или же по меньшей мере задерживает отмирание организмов. Итак, философская проблема объяснения регенерации и развития решается без ссылок на мистику. В любом случае налицо биоаналитическая трактовка процессов развития, предполагающая всеобщее стремление к восстановлению прежних условий жизни и смерти. Эта концепция принята от психоаналитического изучения истерии. Психологическая сила желания эффективна и в органике, т.е. что желание «материализуется» телесно и моделирует тело согласно своим представлениям. Мы, однако, не исключаем, что «тенденции желания» могут возникнуть вне психики, т.е. в биологическом подсознании. Более того, мы склонны вместе с Фрейдом полагать, что лишь посредством роли желаний как фактора развития можно понять теорию приспособления по Ламарку. Вернемся к основным принципам. В биологических слоях каким-то образом сохраняются все прежние этапы развития, посредством аналитического исследования живого организма, его поведения и функционального режима можно реконструировать даже отдаленные этапы прошлого. Однако мы воздержимся от категоричности объяснения развития на основе слишком сложных процессов. Если Ламарк объясняет развитие и регрессию либо использованием, либо игнорированием того или иного органа, то не учитывается важнейшая проблема: почему в живом организме использование одного органа не ведет к его износу (как у неорганического механизма), а наоборот, усиливает его жизнедеятельность. Лишь наши наблюдения истерии и патоневрозов показали, что под влиянием стремления к восстановлению нарушенного равновесия и с учетом других сдвигов происходит мощное контрразвитие нарушенной части тела, что приводит к усилению процессов лечения и регенерации. Аналогичные процессы происходят при хронических нарушениях функций органов. Таким образом, истерические и патоневротические реакции стали для нас образцом энергетических сдвигов при любых видах приспособления и развития. Отметим также, что при постулированном нами возврате вытес ненного наслаждения в вынужденно вытесненное, а также при внедрении в инстинкты моментов отвращения возникает господствующая альтернатива дифференциации и интегрирования (Спенсер). Необходимость вынуждает организмы развиваться в нескольких формах. Возможно, что тенденция регрессии при вынужденном приспособлении к новой ситуации характерна в первую очередь для органов и функций, ставших «безработными». Примечательно, что у животных с хвостом (собаки, кошки и пр.) позвоночный ствол хвоста, бывший вначале органом опоры для исчезнувших затем сегментов тела, превратился в орган выразительных движений. Согласно Дарвину и Фрейду, это явление характеризует регрессию к архаичным видам. В ряде аналогичных фактов можно распознать регрессивную тенденцию к периодам усиленного приспособления, которое было одним из формообразующих факторов. Несомненно, что даже самая напряженная деятельность приспособления периодически прерывалась спокойными интервалами (сон, совокупление), во время которых временно задерживалась регрессия организма. Приведем несколько ссылок на «биоаналитические позиции органического развития». Приспособление может иметь аутопластическое или аллопластическое выражение. В первом случае организация тела приспосабливается к изменившимся условиям; во втором - организм стремится к изменению окружающих условий. Этот вид специфически «человеческий», но также распространен и среди животных (устройство гнезд). Аутопластика либо чисто регрессивна (ограничение потребностей, примитивные этапы развития), но бывает прогрессивной (развитие новых органов). Теория генитальности была вынуждена в поисках первопричин сексуального влечения выйти за пределы живого существования. Так, Фрейд усматривает в проявлениях химико-физических процессов аналог Платонову эросу, объединяющему все живое. Действительно, физики доказан», что интенсивное движение пронизывает якобы мертвую материю. О фактической смерти и об абсолютном покое физики упоминают только теоретически, утверждая, что вся энергия Вселенной, следуя Второму закону термодинамики, осуждена на умирание через рассеивание. Но исследователи природы (см. Вальтер Нернст, «Мироздание в свете новых исследований», 1921) находят концентрации рассеянных энергий на сверхудаленных пространствах. Эта концепция близка принципу селекции у Дарвина, согласно которой все изменения подчинены случаю, а внутренние закономерные тенденции отвергаются. Но для нас, склонных к анимистическим воззрениям Ламарка, очевидно, что нет полного размежевания инстинктов жизни и смерти, что даже в так называемой мертвой материи существуют «зародыши жизни» и, следовательно, регрессивные тенденции к более высокой компиляции, из распада которой они возникли. Естествознанию давно известно, что нет абсолютной жизни без примеси симптомов умирания. Это недавно подтвердил Фрейд, обосновавший действенность инстинктов смерти у всего живого. Он пишет: «Цель жизни - смерть», так как «неживое было раньше живого» (см. «По ту сторону принципа наслаждения»). Не случайно врачи фиксируют «агонию». Это наименование не содержит мирного отблеска. Даже организм с едва тлеющей жизнью обычно вступает в борьбу со смертью. Лишь в наших фантастических представлениях существует «естественная», легкая смерть. В действительности конец жизни - всегда катастрофа, сходная с катастрофой рождения. Похоже, что в симптомах смертельной борьбы таится регрессивный образ рождения, что делает смерть менее мучительной. Перед последним вздохом появляется ощущение удовлетворения, окончательное достижение успокоенности, сходное с оргазмом после сексуального сражения. Смерть, так же как и сон, и совокупление, несет в себе черты, сходные с возвратом в материнское тело. И не случайно многие примитивные народности хоронят покойников в эмбрионально-согнутом состоянии. Также закономерно совпадение символов смерти и рождения в сновидениях и мифах. Итак, мы вернулись к исходной позиции, утвердив центральное значение регрессии к телу матери в генитальной теории и вообще в биологии.
|