Глава I Драма младенчества

Отношение в обществе к самым маленьким его членам – грудным и особенно новорожденным детям – это, пожалуй, одна из наиболее значительных драм в истории развития человеческих представлений о жизни и осознания человеком своей сущности. Последствия этой драмы слишком серьезны, чтобы не обращать на них внимания.

Каково же было отношение к новорожденным и грудным младенцам до появления медицины в современном ее виде?

Культурные традиции имеют свои особенности у всех народов, но можно выделить нечто общее. Процессы беременности, родов и период младенчества проходили в контексте жизни общества наряду со многими другими событиями жизни. Они были интегрированы в жизненный процесс и поэтому не могли не быть источниками определенных взглядов и традиций. И поскольку рождение новых членов общества является значимым событием, эти традиции образуют целый культурный пласт, который и можно назвать перинатальной культурой. Ввиду интегрированности перинатального периода в повседневную жизнь, естественность его протекания (“включенность” беременной женщины в обычные социальные процессы, рождение детей в домашних условиях, опять же естественное взаимодействие родителей с младенцем согласно традициям) имело следствием то, что каждый человек в той или иной степени являлся носителем этой перинатальной культуры.

Очевидно, что периоды беременности, родов и младенчества не могли не рассматриваться как обычные и естественные, хотя и имеющие свои особенности. Ребенок же и не мог рассматриваться иначе как потенциальный взрослый член общества со свойственными ему обязанностями и правами. Неудивительно, что совершенно различные культурные традиции имеют достаточно подробную схему социализации ребенка, начинающуюся буквально с первого дня жизни, а порой в ритуализованном виде еще до его рождения.[4]

Включенность перинатального периода в общий контекст жизни естественно являлась источником эмпирических знаний о важности этого периода в формировании будущего взрослого. Об этом говорит богатство ритуалов и обрядов, восходящих порой к самому процессу зачатия.

Обращаясь к источникам древней письменности, мы видим, что к ребенку не относились как к существу не осознающему, примитивному по сравнению со взрослым человеком. Напротив, прослеживается весьма уважительное отношение к младенцу. В Ведах, например, в образной мифологической форме описывается путь, проходимый ребенком от зачатия до рождения; подчеркивается, что этот путь является огромным опытом; утверждается, что новорожденный младенец ничуть не отличается от взрослых людей по своей способности осознавать все происходящее, только осознает он это другим способом, тело его не развито и обстановка для него совершенно необычная.[5]

Множество ритуалов и обрядов связано с маленькими детьми. У католиков существовал культ поклонения младенцу. На иконах ребенок часто изображен окруженным золотистым ореолом, символизирующим незапятнанность его греховными поступками по сравнению с окружающими взрослыми. Обряд крещения детей в христианстве и его аналоги в других религиях нельзя считать только символическим приобщением их к определенной вере. Крещение в раннем возрасте предполагает и определенное отношение взрослых к малышу, а именно отношение как к равному перед Богом.

Не вдаваясь в подробное исследование этих вопросов, мы можем по крайней мере заключить, что младенец рассматривался как существо достаточно высокоразвитое, для которого важны не только нормальные физиологические условия существования, но и духовные процессы в жизни общества. Это, в свою очередь, не могло не породить соответствующего отношения к действиям, производимым с младенцем.

Дальнейшее развитие этой драмы характеризуется угасанием религиозных традиций и победоносным развитием науки. Наиболее характерно наше время, связанное с появлением современной меличины, т.е. последние 6–7 десятилетий. За этот период произошли значительные изменения, определившие сегодняшнее отношение к младенцам.

Особенностью науки, основывающейся на принципах позитивизма и использующей анализ как главный метод познания, явилось расчленение целого в процессе познания и узкая специализация. В познании человека душа и тело были разъединены и изучались отдельно.

Неудивительно, что изучение беременности, родов и новорожденных младенцев свелось к изучению физиологических процессов, соответствующих данным периодам. Почти исключительно таковыми они в конце концов и стали рассматриваться. Несмотря на высказываемые иногда положительные идеи, из-за отсутствия соответствующих научных данных и общих позиций не могла внести своих корректив и психология. “…Изучение детской души завоевывало место в общей психологии с еще большим трудом, чем эволюционная идея в биологии”.[6]

Психологическая наука последних десятилетий, в целом отталкивающаяся от Фрейда, хотя и признавала важность первых лет жизни в формировании личности человека, тем не менее вслед за Фрейдом рассматривала сознание новорожденного ребенка как чистый лист бумаги, на который лишь с началом внеутробной жизни начинают наноситься первые записи.

Сведение особенностей перинатального периода к физиологии привело в конце концов к тому, что он был полностью монополизирован медициной, для которой психоэмоциональная сторона беременности, родов и взаимодействия с новорожденным взрослых не является важной и потому игнорируется.

Беременность была объявлена процессом, идущим на грани с патологией, и стала проводиться под строгим медицинским наблюдением. Это придало беременной женщине особый статус, не позволяющий ей чувствовать себя “как все” и приводящий к ее своеобразной социально-психологической изоляции.

Рождение ребенка перекочевало из семейного круга в больницу. Возможности участвовать и присутствовать при этом процессе лишились не только близкие и родственники матери, но и отец ребенка. Тем самым процесс рождения ребенка оказался оторванным от его социального окружения.

Сам процесс родов свелся к механическому с применением большого количества вспомогательных средств. “…Женщина рассматривается и трактуется как репродуктивная машина, к которой могут быть приспособлены другие машины”.[7]

Более того, из-за боязни инфекции младенец стал разлучаться с матерью на первые дни после рождения. Остальные дни, проводимые в больнице, мать вынуждена следовать строгим указаниям и правилам. Все это в конечном счете привело к тому, что были ослаблены как непосредственно материнские инстинкты, материнское “чутье”, так и нарушена психоэмоциональная связь отца и других родственников с ребенком.

Сведение медициной процесса рождения и периода новорожденности к чисто биологическим явлениям привело к отношению к новорожденному как к существу, обладающему лишь физиологическими потребностями. Кроме того, благодаря специфике медицины, задача которой – выявить и устранить патологические процессы, в отношении к младенцу преобладающим стал подход, который можно охарактеризовать как ориентация на патологию.

Вот как, например, преподносится понятие о периоде новорожденности и 1-го года жизни в одной из популярных книжек для родителей: “Организм ребенка в каждый из возрастных периодов имеет ряд структурно-функциональных особенностей, вызывающих необходимость разного режима ухода, питания и воспитания. Самыми ответственными являются два первых периода, занимающих весь первый год жизни ребенка.

В период новорожденности у детей выявляются пороки развития, повреждения разных органов, полученные при родах (нарушение мозгового кровообращения вплоть до внутричерепных кровоизлияний, переломы костей, повреждение мышц, периферических нервов и др.). У детей первого года жизни легко возникают и тяжело протекают сепсис (заражение крови), острые желудочно-кишечные болезни, воспаление легких, кожные болезни, рахит и др.”.[8]

Читайте, родители, это про вашего ребенка! И трепещите. Разве вы можете справиться с этим сами? Нет, без медицины вы не сделаете и шагу.

Рождение человека превратилось в рождение пациента. Пациент же всегда в чем-то неполноценен, несовершенен. Он болен. За больным нужен уход. За новорожденным особенно. “Однако вследствие незрелости органов и тканей, от того, что все впервые, все хрупко, легкоранимо, приспособление к новым условиям существования происходит в состоянии неустойчивого равновесия деятельности важнейших систем. Поэтому небольшое вроде бы изменение в кормлении оборачивается срыгиванием, поносом, неправильный уход за кожей и пупочной ранкой ведет к появлению опрелостей, гнойничковых заболеваний и даже сепсиса. Новорожденный не только беспомощен, не может существовать без матери, но еще и беззащитен перед многими инфекциями, от которых его надо оберегать”.[9]

Так что бойтесь, трепещите. Какой творческий подход? Ни шагу в сторону от медицинских рекомендаций! Ваша задача в том, чтобы ваш ребенок выжил.

Еще одним следствием такого подхода явилась устоявшаяся практика обращения с новорожденными детьми (а также соответствующее отношение к беременности и родам), отталкивающаяся не от реальных потребностей малыша и матери (не говоря уже о семье в целом), а от удобства осуществления медициной взятых на себя функций. Это окончательно превращает беременную женщину, роженицу, ребенка просто в пассивные объекты медицинского вмешательства.

Тенденцию ориентации на патологию хорошо проиллюстрировали исследования, проведенные в 1985 году в странах Европейского региона специально созданной Группой перинатальных исследований при Европейском бюро ВОЗ.[10]

Согласно этому исследованию, постоянно растет число скрининг-тестов, применяемых при контроле за беременностью. В сочетании с еще недостаточными знаниями о физиологии беременности и о процессах развития плода это приводит к тому, что все больше женщин характеризуются как имеющие высокий риск. Это ведет к использованию медикаментов и лечебных процедур, которые не безопасны для здоровья матери и ребенка. Все большее использование современной диагностической техники при родах приводит к подобному же результату – увеличению числа технологических вмешательств и излишнему применению медикаментов, пагубно отражающихся на здоровье матери и ребенка. При этом отмечается значительное количество ошибок в проводимых тестах и чрезвычайно низкая эффективность лечебных процедур. Отмечается также практически полное игнорирование социально-психологических факторов в таких многогранных и сложных процессах, как беременность, рождение малыша и контакт его с родителями и другими взрослыми людьми. Такой подход был охарактеризован исследователями как “механистический и редукционистский”. Это накладывает отпечаток и на рекомендации по уходу за ребенком, о конкретных последствиях которых скажем ниже.

Сегодня, однако, мы можем наблюдать процессы, которые можно охарактеризовать как подготовку к следующему акту этой драмы. Эти процессы отражают кризис, который переживает современная медицина, и наблюдаются практически во всех развитых странах. Во многих странах Западной Европы и в США развернулось и набирает силу движение за гуманизацию родов и обращения с новорожденными. Отказы беременных женщин посещать врачей, рост числа домашних родов, нелегально работающие акушерки, объединение родителей в организации, противостоящие официальной медицине, – такие факты также зарегистрированы в вышеупомянутом исследовании ВОЗ. В США общественность добилась ежегодной публикации медицинской статистики, а затем контроля со стороны представителей общественности за действием здравоохранительных органов.[11]

Все это совпадает с повышением интереса к развитию человеческой личности, к тайнам жизни и смерти, к познанию смысла нашего бытия. Ряд научных исследований, проведенных в последние годы, позволяет нам по-новому взглянуть на новорожденного и грудного младенца.

Период новорожденности – это продолжение внутриутробной жизни. Для понимания периода новорожденности много дали исследования плода в утробе матери. Людей потрясли снимки, сделанные шведским фотографом Леннартом Нильсоном с помощью микроскопической камеры, приспособленной на кончике цитоскопа. Тысячи сделанных им снимков зафиксировали ту необычайно “насыщенную” жизнь, которую ведет внутриутробный младенец. Он гримасничает, сосет большой палец, открывает глаза, делает разнообразные движения, даже улыбается. Наблюдения показали, что многие реакции ребенка связаны с состоянием матери. Ребенок делает гримасу недовольства, когда в него попадают токсические вещества из крови матери. Он совершает движения, подобные судорожным, когда мать сильно волнуется. Он реагирует на шумы, проникающие к нему, в том числе на голос матери, на его интонацию, на свет и т.д. “У 28-недельного плода наблюдали соответствующие реакции мимики на разные вкусовые ощущения: отрицательные гримасы на соль и горькое, выражения удовольствия на сладкое, а также выражения плача, крика, гнева”, – пишет известный исследователь А.И.Брусиловский.[12] И далее: “Строгие научные исследования показали значение высшей нервной деятельности в развитии зародыша… Все его движения в утробе матери обусловлены деятельностью органов нервной системы. Он делает не только движения конечностями, но и глотательные, и хватательные. Хватательный рефлекс, так хорошо развитый у новорожденных, впервые проявляется в возрасте 11, 5 недель. Сосательный – в 13 недель. Плод хмурит глаза в 17 недель, делает дыхательные движения в 20 недель.

Запись электрических импульсов мозга плода на последних месяцах внутриутробной жизни показала, что у него есть такая же смена ритмов, которая характерна для состояния сна, то есть две фазы сна, сменяющие одна другую…”.[13]

Плод довольно рано начинает реагировать на различные воздействия (нервная система образуется с 4-ой недели). Кроме того, поскольку эндокринная система начинает формироваться очень рано, ребенок на гормональном уровне “переживает” все эмоциональные состояния матери. “Каждая волна материнских гормонов резко выводит ребенка из его обычного состояния и придает ему обостренную восприимчивость. Он начинает ощущать, что произошло что-то необычное, беспокоящее, и пытается “понять”, что же именно…”, – пишет профессор Томас Верни в своей замечательной книге “Скрытая жизнь ребенка до рождения”, [14] в которой приводится огромное количество фактов непростых реакций плода на различные раздражители, на основании которых Т.Верни говорит о примитивном самосознании и эмоциональном восприятии действительности у плода.

В этом плане очень интересны наблюдения известного детского психиатра А.И.Захарова. Например – “…большинство детей, которых “не ждали”, в дальнейшем заболевало неврозом страха…”.[15] Или: “Дети, пренатальное развитие которых осложнялось угрозой выкидыша, впоследствии чаще заболевали неврозом страха”.[16]

Обширные исследования в области человеческого бессознательного, проведенные Графом, позволили ему обнаружить в бессознательной сфере уровень, который назван им перинатальным. Каждый из четырех важнейших начальных периодов существования: внутриутробное развитие, схватки, прохождение по родовым путям и первое время внеутробного существования накладывает спецдфический отпечаток на психику, внося вклад во всю нашу жизнь.[17]

Интересные исследования проведены Д. Чемберлейном, которому удалось в сеансах гипнотерапии воскресить воспоминание событий рождения.[18]

Эти и многие другие исследования показывают, что в ходе своего внутриутробного развития человек проходит целый ряд постепенно усложняющихся психических переживаний, связанных как непосредственно с онтогенезом, так и с различными факторами, от него не зависящими (переживания матери, внешние воздействия и т.д.). Самым же значительным событием, оставляющим глубокий след в психике, является событие рождения. Запечатлевания во внутриутробном периоде и в процессе рождения образуют некий фон, на котором формируется сознательное отношение к миру. Период новорожденности также вносит вклад в этот фон. И в зависимости от того, каково содержание этих запечатлеваний, этот фон будет окрашивать дальнейшие впечатления в серые или розовые тона, оказывая влияние на мировосприятие.

Так или иначе, мы должны признать, что новорожденный – это существо с некоторым “багажом” в психике, и с этим нельзя не считаться. Нервная система его уже достаточно развита, чтобы воспринимать отношение к себе окружающих, запечатлевать происходящие события и обрабатывать поступающие извне сигналы, формируя на своем уровне некоторое отношение к окружающему.

Исследования, проводимые с новорожденными, показывают, что ребенок избирательно реагирует на окружающих людей, он узнает свою мать. Например, ребенок совершает мышечные микродвижения в такт разговору взрослых, находящихся рядом, и наиболее интенсивны эти движения на голос матери. Причем он четко различает интонацию голоса, и это вызывает в нем соответствующие реакции. Ребенок чутко улавливает состояние человека, держащего его на руках, и реагирует на это состояние.

Потрясающая чувствительность новорожденных и грудных детей к психологической ситуации вокруг них при безответственности и непонимании этого взрослыми приводит к тому, что дети становятся жертвами этой чувствительности. Конфликты между родителями, между родственниками, нервное состояние родителей и неумение с ним справиться – все это приводит к задержке развития детей и к их повышенной заболеваемости.

Сегодняшнее отношение к новорожденным и грудным детям можно охарактеризовать не иначе как насильственное. Неучет их тонких психических проявлений, сведение их жизненных потребностей практически к чисто физиологическим неизбежно это насилие порождают. Рождение с помощью медикаментов и других обязательных вмешательств, разлучение ребенка с матерью после рождения, обработка тела, запеленывание, кормление по режиму, содержание в термокомфортной температуре и т.д. – что это, как не насилие, допустимость которого логически вытекает из отношения к ребенку как к существу бесчувственному, не способному переживать? А ведь именно так дело обстоит в современной медицине. “…До последнего времени существовало убеждение о невозможности тонкой неврологии у новорожденных…”, – пишет А.Ю.Ратнер.[19]

“В процессе эмбрионального развития, – пишет Н.П.Дубинин, – ребенок подчиняется биологическим законам. Он появляется на свет как особо организованное животное с очеловеченной биологией, совокупностью предпосылок для развития его социальной сущности”.[20]

Так к нему и относятся – как к “особо организованному животному” с “совокупностью предпосылок”.

Многочисленные научные данные побуждают серьезно пересмотреть отношение к периоду младенчества (а также к беременности и процессу рождения). Однако все это пока остается за пределами рутинной медицинской практики.

Сделаем некоторые выводы, которые будут важны в нашем дальнейшем изложении:

1) физическое и психическое состояние младенца – это результат процессов и событий, происходивших на протяжении значительного периода времени, в том числе в течение беременности и родов, а не только в течение непосредственно прожитого во внеутробном состоянии периода;

2) психический “багаж”, накопленный в периоды внутриутробного развития и рождения, достаточно значителен, чтобы во многом определить психологическую структуру будущей личности и влиять на всю последующую жизнь, в том числе и на физическое здоровье;

3) новорожденный и грудной ребенок обладают высокой чувствительностью к психологической атмосфере, в которой они находятся, и к событиям, происходящим с ними в этот период. Это оказывает сильное влияние на состояние их физического и психического здоровья;

4) уже новорожденные дети избирательно реагируют на людей; наибольшее значение для них имеет присутствие и эмоциональное состояние матери.

Мы видим, что ребенок – существо очень тонкое. Каждое событие, происходящее с ним, оставляет в его психике след. И при всей своей тонкости он еще является существом зависимым. Он не способен сам решать, делать волевые усилия и защищать себя. Это показывает, насколько ответственно нужно подходить к действиям в отношении ребенка. Мы постоянно должны помнить о тесной связи физиологических и психических процессов, проявляющейся у ребенка особенно сильно. Мы постоянир должны помнить о том, что наши действия уже в этот период влияют на все его будущее сознательное отношение к миру, и делать так, чтобы отношение это носило позитивный характер.