Истинные цари

Ар-Рашид сказал: «Мы, халифы и цари, умираем и истлеваем, а ученые живы, пока живо время». Абу аль-Асвад ад-Дуали сказал: «Короли управляют народом, а ученые управляют королями».

Аль-Ахнаф сказал: «Ученые – едва ли не господа, ведь любая сила, не подкрепленная знанием, превращается в унижение».

Аль-Хаджжадж спросил Халида ибн Сафвана: «Кто господин жителей Басры?». Он ответил: «аль-Хасан». Хаджжадж спросил: «Как же это, ведь он вольноотпущенник?». Он ответил: «Люди нуждались в нем (в вопросах) своей религии, а он не нуждался в их мирских благах. И я не видел никого из знатных людей Басры, кто бы не хотел присутствовать на его уроке, чтобы послушать, что он скажет и записать его знание». Тогда аль-Хаджжадж сказал: «Вот это, клянусь Аллахом, господство!».

Ма‘н ибн Заида послал Суфьяну триста динаров. Суфьян сказал посыльному: «Подойди к тому окошку и посмотри, что там лежит». Тот ответил: «Я нашел четыре мелкие монеты». Суфьян сказал: «Они лежат у меня уже три месяца, и я не знаю, что с ними делать. А что же мне делать с твоими динарами?».

Вот ‘Иса ибн Йунус рассказывает об аль-А‘маше: «Мы никогда ни на одном собрании не видели богачей и султанов такими жалкими, как на уроках аль-А‘маша, у которого нет ни дирхема».

В одной из историй о нем говорится, что Абу Джа‘фар аль-Мансур скрывался у одного человека, попитавшего его. Когда власть в халифате перешла к нему, тот человек пришел его поздравить. Абу Джа‘фар оказал ему почет и сказал: “Проси, что желаешь”. Он ответил: “Ты знаешь, что Аллах облагодетельствовал меня и я ни в чем не нуждаюсь. Я только хочу, чтобы аль-А‘маш научил меня хадисам. Напиши ему послание, пусть он меня научит”. И Абу Джа‘фар собственной рукой написал для него послание аль-А‘машу, в котором уведомил, что он должен исполнить его волю, и велел научить этого человека хадисам. Он отправился с этим посланием к аль-А‘машу, подошел к его двери и постучал в нее. Аль-А‘маш не любил, когда в его дверь стучали, и крикнул: “Кто там? Войди”. Он вошел. Аль-А‘маш в это время готовил жмыхи для своей овцы, и он спросил этого человека: “Что у тебя? ”. Тот ответил: “Это послание от повелителя правоверных”. Он сказал: “Дай мне его”. Он взял послание, затем (позвал свою овцу): “Бусра! ”. Она подняла голову, и он принялся кормить ее им, пока она его не съела. Затем спросил: “Что было в нем? ”. Человек ответил: “Чтобы ты научил меня хадисам”. Аль-А‘маш сказал: “Я не стану тебя учить ни одной букве из хадиса”. Тот воскликнул: “Субхан Аллах[247]! Абу Мухаммад! Повелитель правоверных пишет тебе о чем-то, а ты не выполняешь (его волю)! ”. Аль-А‘маш ответил: “Клянусь Аллахом! Я не стану рассказывать хадисы ни тебе, ни людям, в кругу которых ты сидишь”.

Эмир Халид ибн Ахмад аз-Зухли, правитель Бухары, послал к имаму аль-Бухари: “Принеси мне книги «аль-Джами‘» и «ат-Тарих», чтобы послушать их из твоих уст”. Аль-Бухари сказал посланнику эмира: «Скажи ему: я никогда не унижаю знание, и не ношу его к дверям султанов. Если он нуждается в чем-то из него, то пусть придет ко мне в мечеть или ко мне домой. Если же тебе это не нравится, то запрети мне давать уроки, чтобы я мог оправдаться перед Аллахом в день Воскрешения в том, что я не скрывал знание”. И это стало причиной их неприязни друг к другу».

Аль-Фадль ибн Омар сказал: «К аль-Хатибу аль-Багдади пришел один ‘алави[248] с динарами в рукаве и сказал ему: “Такой-то приветствует тебя и передает следующее: “Расходуй это на свои нужды”. Аль-Хатиб, нахмурившись, ответил: “Я не нуждаюсь в них”. ‘Алави сказал: “Похоже, что тебе этого мало”. – И, вытряхнув свой рукав на коврик аль-Хатиба, высыпал туда (все) динары, и сказал: “Здесь триста динаров”. Аль-Хатиб встал с покрасневшим (от гнева) лицом, выхватил свой коврик, просыпав деньги на пол, и вышел из мечети».

Аль-Фадль сказал: “Я не забуду, с каким величием вышел аль-Хатиб и какое унижение пришлось вытерпеть тому ‘алави, когда он, сидя на полу, подбирал динары, собирая и вытаскивая их из щелей циновки”.

‘Ата ибн Абу Раббах пришел к Абдульмалику, когда тот сидел на троне, а вокруг него собрались знатные особы. Это было в Мекке во время хаджжа в период его правления. Когда Абдульмалик увидел его, то встал, поприветствовал его, усадил рядом с собой на трон, а сам сел перед ним и сказал: “Абу Мухаммад, у тебя (ко мне какая-то) нужда? ”. Тот ответил: “Повелитель правоверных, бойся Аллаха в отношении места, заповеданного Аллахом и Его посланником (Мекки), которое должно процветать; бойся Аллаха в отношении потомков мухаджиров и ансаров, ведь благодаря им ты занимаешь это место; бойся Аллаха в отношении воинов, (охраняющих наши) границы, ведь они – щит мусульман; интересуйся делами мусульман, ведь только ты ответственен за них; бойся Аллаха в отношении тех, кто стоит у тебя за дверью, не пренебрегай ими и не закрывай перед ними дверь”. И он ответил: “Я исполню”. Затем ‘Ата ибн Абу Раббах поднялся и (собрался) уходить, а Абдульмалик взял его за руку и сказал: “Абу Мухаммад, ты попросил нас только за других, и мы удовлетворили эти просьбы, а в чем твоя нужда? ”. Он ответил: “У меня нет нужды к тому, кто лишь сотворен Аллахом”, – и ушел. Абдульмалик сказал: “Вот это достоинство, да станет твой отец искуплением за тебя! ”.

Ибн ‘Аун пришел к эмиру Саламу ибн Кутайбе и сказал: “Ас-саламу ‘алайкум”, – ничего больше не добавив (к приветствию). Салам засмеялся и сказал: “Ибн ‘Ауну мы можем это простить”- имея в виду, что он не поприветствовал его так, как следует приветствовать эмира.