ЭТНОКОСМОЛОГИЧЕСКая ГИПОТЕЗА» Л.Н. ГУМИЛЕВА

Ярким примером альтернативной как линейно-прогрессивным, так и циклическим теориям историко-культурного процесса в условиях их упадка под влиянием объективных исторических обстоятельств может служить «этнокосмологическая гипотеза» Льва Николаевича Гумилева (1912–1992) – известного советского историка, этнографа и географа. Для Л. Н. Гумилева всемирная история складывается из последовательного или одновременного доминирования в ней отдельных народов (этносов), создающих собственные могущественные государства. В качестве этноса у него выступает «устойчивый, естествен­но сложившийся коллектив людей, противопоставляющий себя всем прочим аналогичным коллективам и отличающийся своеобразным стереотипом поведения». Взрывообразный же рост могущества того или иного этноса и смену одних этносов другими Л. Н. Гумилев относит за счет воздействия на него кос­мической энергии, что приводит к глубинным изменениям как внутри этноса, так и во взаимодействии этноса с собственной «сре­дой обитания».

Первый поведенческий принцип связан, по Гумилеву, с формированием у молодого этноса собственного неповторимого этнического лица и самосознания («Мы и не мы», или «Мы и другие»). Во время стадии подъема этноса главным является поведенческий сте­реотип долга перед коллективом: «Будь тем, кем ты должен быть». Король обязан вести себя как король, дружинник – как дружинник, слуга – как слуга. Король, не соответствующий своему положению, должен быть отрешен или убит и заменен достойным, плохой рыцарь изгнан, плохой слуга – выпорот. На стадии наивысшего развития этноса, когда накопленный избыток богатств и решение неотложных внешнеполитических задач освобождают известное количество людей от значительной части их обязанностей, начинается усиление индивидуализма по принципу «Будь самим собой!», что означает «Будь не только трибуном, исполняющим свои обязанности, но и Гаем Гракхом, не только рыцарем, но и Пьером Байяром, не только членом Боярской думы, но и Василием Шуйским». Надлом в развитии этноса связывается Л. Н. Гумилевым с принципом «Мы устали от великих!», в соответствии с которым большинство членов этнического коллектива отказывает в поддержке своим наиболее деятельным собратьям. Упадок этноса характеризуется, по мнению Л. Н. Гумилева, позицией обывателя, «золотой посредственности», который никуда не лезет, ничего не добивается и готов чтить господ, лишь бы его оставили в покое: «День, да мой!», «Будь сам собой доволен, тролль!».

Детали «этнокосмологической гипотезы» вы сможете узнать из реферативного изложения ряда работ Л. Н. Гумилева, самая известная из которых – «Этногенез и биосфера Земли».

Вопросы и задания:

1. Какие основные факторы, по мнению Л. Н. Гумилева, влияют на этногенез? Почему Л. Н. Гумилев считает этногенез не столько социокультурным, сколько «природным процессом»?

2. Что такое пассионарность у Л. Н. Гумилева? Чем пассионарии отличаются от основной массы этнического коллек­тива? ­

3. Опишите механизм пассионарного толчка.

4. Объясните, почему нельзя процесс этногенеза охарактеризовать в терминах линейно-прогрессивного или циклического подходов.

…формирование нового этноса всегда связано с наличием у некоторых индивидов [их Л. Н. Гумилев называет пассионариями. – Авт. ]необоримого внутреннего стремления к целенаправленной деятельности, всегда связанной с изменением окружения, общественного или природного, причем достижение намеченной цели, часто иллюзорной или губительной для самого субъекта, представляется ему ценнее даже собственной жизни. Такое, безусловно, редко встречающееся явление, есть отклонение от видовой нормы поведения, потому что описанный импульс находится в оппозиции к инстинкту самосохранения и, следовательно, имеет обратный знак. Пассионарность отдельного человека может сопрягаться с любыми способностями: высокими, средними, малыми; она не зависит от внешних воздействий, являясь чертой психической конституции данного человека; она не имеет отношения к этике, одина­ково легко порождая подвиги и преступления, творчество и разрушения, благо и зло, исключая только равнодушие… Пассионарность обладает… одним важным свойством: она заразительна. Это значит, что люди гармоничные (а в еще большей степени импульсивные), оказавшись в непосредственной близости от пассионариев, начинают вести себя так, как если бы они были пассионарны. Но как только достаточное расстояние отделяет их от пассионариев, они обретают свой природный психо-этнический поведенческий облик. Значит, не отдельные пассионарии делают великие дела, а тот общий настрой, который можно назвать уровнем пассионарного напряжения…

Пассионарии появляются не случайно и не в единичных случаях, а как популяции, которые образуются в результате своеобразного явления – пассионарного толчка. Особенность таких толчков – их кратковременность (приблизительно 1–5 лет, но не меньше одного года) и геометрия на поверхности Земли. За последние три тысячи лет достоверно зафиксировано пока девять пассионарных толч­ков: четыре до рубежа нашей эры и пять после11. Суть явления состоит в том, что в определенный момент времени… на узкой, шириной 200–300 км и вытянутой полосе поверхности Земли (полосы от толчка к толчку не совпадают), имеющей геометрию, близкую к геодезической линии, возникает серия пассионарных популяций, внутри которых начинаются бурные процессы этногенеза, приводящие к… появлению группы новых этнических систем, проходящих синхронно все последовательные стадии этногенеза (если процесс этногенеза не обрывается извне…). Через 1100–1500 с момента толчка пассионарный признак полностью устраняется из популяции, процесс этногенеза завершается и этнос либо исчезает (как система, но не обязательно как люди), либо существует неограниченно долго в состоянии равновесия с биоценозом своего ландшафта, в гомеостазе < …>.

Пассионарность – это эффект энергии живого вещества биосферы, описанной В. И. Вернадским, проявляющийся в психике людей. Пассионарность не возникает из тех или иных ландшафтных условий. Она возникает как новый признак, т. е. при изменении генотипа. Это явление хорошо известно и называется мутацией. Устраняется пассионарность естественным отбором как всякий экстремальный признак. …Первоначальный заряд энергии (биохимической, описанной В. И. Вернадским) расходуется вследствие сопротивления среды, что ведет к гомеостазу – равновесию этноса с ландшафтным и человеческим окружением, т. е. к превращению его в реликт, когда он находится в пережиточном (персистентном) состоянии, лишенном творческих сил. Именно благодаря высокому накалу пассионарности происходит взаимодействие между общественной и природной формами движения материи, подобно тому, как некоторые химические реакции идут лишь при высокой температуре и в присутствии катализаторов… Это позволяет сопоставить, разумеется метафорически, процесс этногенеза с явлением сукцессии, когда после ка­кой-либо катастрофы, например лесного пожара, происходит постепенное восстановление прежней растительности через ряд промежуточных форм. Так и здесь. Этнос возвращается к гомеостазу, оставив после себя памятники культуры < …>.

Итак, этногенез – это природный процесс биосферы, возникающий иногда и являющийся одним из компонентов этнической истории наряду с тремя постоянно действующими факторами: 1) социально-политическим, ибо люди всегда устанавливали определенный порядок взаимоотношений в своем коллективе; 2) техническим, ибо нет и не было человека без орудий труда; 3) географическим, ибо средства к существованию черпаются из окружающей природы. Вот почему все этносы оригинальны и неповторимы, хотя процессы этногенеза сходны < …>.

В связи с этим напрашивается мысль восточной хронософии о цикличности процесса, подобной смене времен года или фаз Луны… Однако дело обстоит сложнее: цикличность в биосферных процессах (видообразование) в этногенезе не наблюдается. Обсуждаемый тип взаимо­действия отвечает не ритму (повторению), а инерции эксцесса, при котором изменение потенциала описывается сложной кривой подъемов, спадов и зигзагов. Это кривая сгорающего костра, вянущего листа, взрыва порохового погреба…

Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. – 2-е изд., доп. –
М., 1989. – С. 252, 262, 267, 276, 297, 324;
Гумилев Л. Н. Конец и вновь начало. –
М., 1997. – С. 71, 386, 403, 429.