Как вы пришли к этим осознаниям?

- У меня все время был такой своеобразный взгляд на мир, сложно разбить на этапы. И я считаю, что я пришел в эту жизнь именно для того, чтобы объяснять, разъяснять... Но, естественно, мы живет в рамках общества, в рамках его систем и закономерностей. Я пошел через науку, закончил МИФИ, занимался теоретической физикой, через физику нашел подтверждение тем взглядам, которые у меня были, и все сложилась в единую систему.

Физика – строгая наука. И она приходит к тому, что все в мире в самом деле неразрывно связано друг с другом. Многие вещи в физике мы не можем замерить одновременно, не внося каких-то изменений в измеряемый объект. Начинаем мерить скорость – это влияет на измерение массы. Мы не можем независимо измерить обе эти величины. Физика – циничная наука, все подвергающая сомнению до тех пор, пока она это не проверит, не измерит, не рассчитает. И она показывает, что и время, измерение времени, зависит от человека, его мыслей, состояния.

Если говорить по существу, то человек не принес ничего нового на эту Землю. Все, что есть у нас сейчас, уже было до нас, просто в потенциально закрытом виде. А человек в ходе развития сумел это раскрыть, использовать в форме, которая ему понятна. В основном в целях самозащиты или нападения. А потом начал думать о том, как это можно использовать еще. Так, ядерная физика рассматривалась вначале для создания ядерной бомбы и подобных элементов, и лишь потом стало понятно, что их применение приводит к слишком сильным разрушениям и на Земле, и в психике человека. До сих пор российский человек не может отойти от шока, который он испытал во время революции, во время последних войн. Это только кажется, что мы забыли, – на самом деле мы до сих пор в шоковом состоянии и лишь начинаем постепенно отходить.

Был ли в вашем пути какой-то конкретный момент переосмысления?

- Еще в детстве я умел читать мамины мысли и однажды, когда мне было лет пять, я впервые вслух ответил на них. Мама рассердилась и сказала: «Не твое дело». Она испугалась, пыталась выяснить, откуда я узнал и нормальный ли я. Но для меня это было естественно. После реакции мамы я стал задумываться, почему она так отреагировала, ведь все понятно и ничего не надо переводить. И я понял, что люди на самом деле не слышат мыслей друг друга. Я стал более аккуратным в высказываниях, начал думать, вместо того чтобы сразу говорить.
Для меня это совершенно естественно – слышать все мысли другого по собственному желанию. Нас ничего не отделяет от этой способности, кроме собственной закрытости.