Родовые узелки

Давно это было…если смотреть взглядом из одной человеческой жизни.

Это было недавно, всего лишь в прошлом Веке, а нынешний-то только-только начинается, разгоняется.

Жила в маленькой пограничной деревеньке под название Забеловка (то ли забеливал кто-то что-то там когда-то, то ли за белым чем-то находилась та деревенька, не знаю) Девица-красавица.

Та Девица и впрямь была красавица – ладная, складная, кудрявая, норовистая! Много молодцев заглядывались на нее, а ей к сердцу ни один не приходился. И вот ранней весной, когда отгремели первые весенние грозы, а в траве появились первые полевые цветы, появился у них в селе Паренек. Роста невеликого, немногословен, но в глазах такая синева и теплота…. Загляделась Девица в те глаза и согласилась стать его суженой, а потом и женой. Соединили они свои судьбы, а матушка мужа молодого связала тайной нитью Родовой любви их сердца – очень хорошо она умела это делать. Незаметна та нить для окружающих. Натягивается она, если у твоей половинки сердечко трепещет и болит. И можно тогда на помощь прийти.

Удивлялись в селе, не верили, что надолго тот союз складывается. Говорили: «Они такие разные. Она – красавица писаная, ей бы в боярыни, уж больно хороша. Он – умный, умелый, но простой и не куражистый. Ему бы попроще жену». Да не обращали на те пересуды внимания наши молодые – некогда им было, они вили гнездо. Да и нить Родовой любви прочно их сердца соединяла.

Вскоре родились у них друг за другом две доченьки. Обе ладные, веселые, быстроглазые, как маленькие птенчики. Молодые себе дом поставили, да жить начали. Молодец старается, хлопочет, дом обустраивает. Жена молодая его уютом наполняет, да теплом.

Но ведь не дает покоя кому-то всегда чужое счастье. Особенно, если своими руками, любовью, да заботой выстроенное, да выпестованное. Приметило ту семью Горе-злосчастье. Решило оно ее разбить, гнездо разрушить, птенцов без отца оставить, нить Родовой любви оборвать!

И повадился в те края наезжать Купец именитый. Красивенный, высоченный, в плечах – косая сажень, мошна полна. Увидел он Красавицу и голову потерял, сердце у него затрепетало, да заныло. Такая красота – да не моя! Начал он нашу Красавицу обхаживать, речи ей говорить ласковые, смущать ее покой и сон. Закружилась у нее голова. А Горе-злосчастье рядом стоит, да поддакивает: «Жизнь – то идет, катится. Кто тебе такие слова скажет? Кто тебе дом подарить богатый, чтобы жила ты в нем, как сыр в масле вместе с детками? А обнимет – голову-то обнесет от счастья – знаешь ли такого?». А Купец замуж зовет. Почет, богатство, да славу обещает. Говорит: «Есть у меня волшебные трубы медные, как подую в них – все у нас будет, только согласись». Не знала она, что и делать – не слышала она слов таких отроду, не знала жизни, о которой ей говорилось. А уж что такое – трубы медные и вовсе не ведала. И поверила ведь. Решила – попробую, вдруг – правда?

Уехала она с Купцом из своей Забеловки, вместе со своими девочками малыми. Опустело гнездышко, такими трудами созданное. Не стал ее удерживать муж, сказал только напоследок: «Ждать буду твоего возвращения, вернешься – слова не скажу. Счастлива будь, а не сложиться – только позови». Отпустил, значит. Вот только про нить Родовой любви все как в счастье – несчастье позабыли. Горе празднует победу, про нее позабыло. Молодая жена сердце надеждою наполнила, оно и не болит – поет – надеется. У мужа молодого заныло, заболело. Так он сердечко успокаивает: «Подожди, не грусти, видишь ей хорошо. Ей у нее все сложится, радоваться за нее будем». И уговорил таки, успокоил.

Уехала Красавица в чужие края, поселил ее Купец в доме красивом, в палатах каменных, наказал: «Жди, приду». Не сказал только, что есть у него уже спутница, что по жизни рядом идет. Постылая, неродная ни душой, ни телом, но есть. И вот ведь кутерьма жизненная – и вправду ведь верил, что придет, сможет. И вправду на счастье надеялся. Но горе – злосчастье и здесь подсуетилось. Пришло, значит, оно к Купчихе и говорит: «Что сидишь, горюешь, мужа непутевого все ждешь? Едет он, едет, да не к тебе. Хочет трубы медные забрать, и другой их подарить. Вставай, трубы медные хватай и воюй! Для него же дороже этих труб ничего в жизни нету. Он без них никогда и никуда не денется!». Купчиха – то совет и услыхала. Сообразила, что делать. Побежала к местному Кузнецу и попросила навсегда ее с трубами медными соединить, так, что нераздельны они были. Говорит ей Кузнец: «Умею я с металлом работать, только знаешь ли ты, глупая, что тот, кто с трубами медными навсегда соединится, станет медным, да нечувственным. Сердце у него станет железным. Людей будет притягивать, как магнит богатством и славой, а любовь и тепло навсегда из него уйдут?». Согласилась Купчиха, поменяла свое сердце живое на медное, соединилась с трубами медными навсегда.

Вернулся Купец домой, ищет трубы медные, славой, да богатством наполненные, а их нет. Оглянулся он на спутницу свою и понял все. Поплакал, погоревал, да и остался. Остался навсегда. Не знаю как он жил – радовался, горевал. Знаю только доподлинно – никогда счастлив не был и сердце у него уже никогда не пело. Неинтересно мне про него вам рассказывать, не моя это история. Я все больше о Красавице нашей.

Осталась в чужих палатах Красавица одна. Дни идут, бегут, а никто к ней не идет, не торопится. Опечалилась Красавица, стала думать – гадать, что делать дальше. Вернуться в дом родной ей Гордость, сестра родная Горя – злосчастья, не позволяет. А злосчастье старается! Шепчет: «Вернешься, не простит тебя муж. Да и другая, поди - ка у него уже. Живи уж как-нибудь, обживайся». Красавица все больше печалится, а Горе - злосчастье радуется, руки потирает. Ей ведь что главное – сердце человеческое разбитое, да растоптанное в копилочку свою забрать. И подписать «Было счастливым, стало унылым».

В это время добрый наш Молодец почуял неладное. Болит – плачет сердце у его жены законной, ниточка Родовой любви натягивается и его сердцу покоя не дает. Собрался он в дальние края, думает: «Погляжу на своих кровиночек, дочек малых и назад уеду. Не буду счастье и покой нарушать». Приехал, посмотрел на Красавицу нашу и все сразу понял. Зовет ее домой. А она ему отвечает: «Разбито мое сердечко. Что я тебе смогу дать? Ты хороший и можешь быть еще счастлив».

А он ей отвечает: «Ты – мое единственное счастье и радость. Соберем твое сердечко по кусочкам. Каждый кусочек отогреем, любовью наполним и соединим. Хочешь – возьми у меня тепло, а заботы у меня на двоих хватит».

Вернулись молодые в свой дом, их руками выстроенный. Обрадовались своей хозяйке оконца дома – посветлели, каждая половица ее приветствует, каждый уголок улыбается! Муж с жены глаз не сводит, хлопочет вокруг нее, дочек пестует и балует. А она… сердце по кусочкам собирает. Как, вы спросите? Да в заботах и хлопотах! Платок пониже повязала, кудри свои спрятала до поры до времени, слезы смахнула – не до них! - и в работу домашнюю. Решила – не нужны нам трубы медные с их сердцами железными, не нужны речи ласковые, да льстивые! Сами все себе заработаем! А слова – что слова ласковые, да льстивые? – поступки заботой и любовью наполненные увидела!

Год прошел, и родилась у них еще одна доченька, последышек маленький. Много любви ей отдали родители и сестры! И она умела эту любовь дарить окружающим и наполнять пространство вокруг теплом. Детям своим родители – Красавица наша и Молодец добрый бережно передавали рассказ о нити Родовой любви, которая живет в их семье. Говорили, что эта нить делает женщин семьи теплым и любящими, а мужчин заботливыми и надежными. А уж дочери их передали кт. о рассказ, а кто волшебство нити своим детям

Молодец и Красавица прожили вместе полвека, да еще почти - что четверть от него же живут!

Он ее и по сию пору зовет - моя красавица. А она своим детям и внукам каждый день говорит – на нашем отце, дети, держится семья, он – наша опора. Берегите свои семьи!

А что Горе – злосчастье? Да ушло оно… неинтересно ему в любви, да счастье, скушно. И слава Богу!