![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Евгений Гаркушев
– Вот как? – Аникеев усмехнулся, уже понимая: что-то здесь нечисто. – Да. Really. Мне пришло откровение. – И что мы должны сделать? – Выбросить за борт балласт. Оборудование. Вещи. Лишних членов экипажа. Даже центнер веса даст выигрыш в несколько часов при разгоне и торможении на таком расстоянии. – Лишних членов экипажа? – поразился командир. – Certainly! К чему нам повара, пусть даже самые хорошие? К чему философы, которые способны только стучать по клавишам? А сколько они сожрут в пути, сколько кислорода изведут! Тонны, тонны дополнительной массы! К Марсу должны прибыть русский, американец и европеец. Этого достаточно. Остальные могут пожертвовать собой ради общего дела. И у оставшихся вероятность успешного возвращения – двадцать пять процентов, так к чему повторять ошибки Скотта в Антарктике? Не только проиграть в гонке к Южному полюсу, но и погибнуть на пути к мечте? Наши имена будут записаны на золотых скрижалях истории или канут в безвестности… Голос Булла становился все тише. Вспомнив о возможном трагическом конце, он едва не заплакал и замолчал. Пораженный Аникеев некоторое время не мог вымолвить ни слова. А Карташов пристальнее вгляделся в расширенные зрачки американца и заявил: – Командир, он же в стельку пьян! Действительно! И как он сам не догадался? Американец на ногах не стоит!.. Но мысли и слова? Пусть даже Булл пьян и не ведает, что несет, откуда у него такие речевые обороты? Словно он говорит на русском языке с детства, а английские слова вставляет по нужде, для поддержания легенды. – Ты тоже слышал? – обратился Аникеев к соотечественнику. – Что? – уточнил Карташов. – О золотых скрижалях истории? – Скрижалях? Нет, о скрижалях он не говорил, откуда ему такие слова знать? Лепетал что-то бессвязное… Меня хотел за борт выбросить, я так понял. Сволочь. Булл тираду Карташова проигнорировал. Только прикрыл глаза, будто очень утомившись. – Значит, опять психотроника? – Да что с тобой, командир? – встревожился Карташов. – Ты тоже накатил где-то втихомолку? – Я? – возмутился Аникеев, чувствуя странный прилив сил, нехарактерный для опьянения. Зарождающуюся перепалку прервал итальянец, появившийся из полутемного коридора. – Вячеслав, опять сбой в центральном компьютере. Содержание кислорода в воздухе повысилось почти вдвое: сбилась настройка параметров. – Как ты обнаружил? – спросил Аникеев. – Почувствовал что-то неладное, проверил… – Теперь понятен срыв Булла: непривычный к крепким напиткам организм, а тут еще и кислородное опьянение, – вздохнул командир. – Нехорошо кислород на коньяк лег. Даже мне что-то мерещится… Ты ввел корректировки, Бруно? – Конечно. Сейчас атмосфера приходит в норму, – объявил итальянец. – А Булл отравился? – Парень устал, немного расслабился, – проворчал Аникеев. – Через пару часов будет в порядке. – Что у трезвого на уме, у пьяного на языке, – мстительно заявил Карташов. – Чего спьяну не отчудишь. Ты его в каюте пристрой, пусть отсыпается. А ко мне пригласи, пожалуйста, Жобана…
* * *
Замигал красным диод вызова высшего приоритета. Ху Цзюнь непослушной рукой потянулся к сенсору подтверждения. Постоянная смена времени отдыха давала о себе знать, командир «Лодки Тысячелетий» едва не задремал. Согласно инструкции, вдвоем спать тайконавтам не разрешалось – стало быть, кто-то все время должен был бодрствовать. Сейчас был его черед. Пришла шифровка. Нежным голосом прекрасной Нун Мейфен компьютер сообщил: – Перехвачено сообщение объекта два. Обнаружен слабый искусственный нетривиальный радиосигнал на частоте сорок мегагерц. Предполагается инородное происхождение. Сигнал узконаправленный, появляется с периодичностью девять с половиной часов. Следующий период активности предположительно через четыре часа. Ах, красотка Мейфен! Выходит, через четыре часа нужно будет перед тобой отчитаться? Ху Цзюнь всегда предпочитал мечтать о том, что разговаривает с прекрасной актрисой, называя ее по имени, а не с шишками из руководства страны. К тому же, чьи решения доводятся до них по секретному каналу, тайконавты обычно и не знали. Партия управляет коллективно… – Ввиду особой важности полученной информации приказано соблюдать полное радиомолчание и отключить двигательную установку во избежание выхода из зоны распространения сигнала, – продолжила Мейфен. – Полученные данные передать для расшифровки сразу же. Отключить двигатель? Наверху и правда всполошились. Но их можно понять! Марс – далекая цель, а сигнал пришельцев – вот он. Что бы это могло быть? Зонд? Оставленный на околосолнечной орбите спутник? Чужой спутник, которому много тысяч лет? От Земли они удалились на приличное расстояние – понятно, что там слабый и узконаправленный сигнал не слышен. Ху Цзюнь тихо постучал в стенку спальной капсулы Чжана Ли. – Вставай, Ли! Есть работа. Появившаяся спустя пару секунд заспанная физиономия напарника ничего хорошего не выражала. – Что случилось? – прохрипел он. – Нужно повозиться с радио. – Зачем? Связь пропала? – Будем слушать тишину. Команда из Поднебесной. А я займусь отключением двигательной установки. – Таков приказ? – насторожился Чжан Ли. – Да. – Но наша цель… – Мы выключим двигатель на несколько часов. Прибудем к Марсу немного позже. О чем волноваться? У нас преимущество в три дня. – Расчетное преимущество. – Ты хочешь взять командование на себя? И перечить распоряжениям Земли? – Нет, конечно. – Тогда настраивай аппаратуру. Мы должны слушать ближний космос. Где-то здесь русские обнаружили артефакт. Точнее, его сигнал. – Сколько у меня времени? – Полно. Целых четыре часа. Ли, ругаясь, выбрался из капсулы, устроился в своем рабочем кресле и принялся набирать команды. Ху Цзюнь занялся тем же – и запуск, и остановка двигателя требовали подготовки.
* * *
Спустя четыре часа «Лодка Тысячелетий» плыла в бездонной черноте космоса, словно уснув. Не работали радиопередатчики и двигатель. Лишь два человека напряженно следили за текущими результатами сканирования эфира. Ху Цзюнь попытался взглянуть на ситуацию со стороны. Утлая жестянка с двумя живыми существами погромыхивает в пустоте. Лодка Тысячелетий… Даже не гордая колесница! Утлое суденышко… Сейчас двое ее кормчих по приказу свыше хотят отыскать крохи мудрости с чужого стола, обломок давно забытой цивилизации. Или, напротив, вступить в контакт с теми, кто неизмеримо выше их, достает головой до звезд. По сути, как мало еще знают люди и о Земле, и о космосе… Невольно Ху начал напевать древнюю песню царства Юн:
Если крыса шерсткой горда, Хуже крысы неуч тогда, Хуже крысы неуч тогда. Он ведь не умер еще со стыда.
– Эй, ты что? – зашипел со своего места Чжан Ли. – Ничего, – бросил командир. Прагматичный напарник начал его раздражать. – Здесь, ближе к Солнцу, все кажется по-другому, верно? – Сильнее припекает. – Мы сейчас ближе к Солнцу, чем бывал кто-либо из людей! – заявил Ху Цзюнь. – Но русские подберутся к нему еще ближе. Их траектория выгнута сильнее, чем наша, и защита корабля лучше. – Сейчас мы ближе всех. Ближе всех в истории. И этот объект… Как ты думаешь, что он собой представляет? – А что думает Поднебесная? – спросил Ли. – Поднебесная пребудет в вечности под бездонным синим небом, что ей до нас и нашей суеты где-то за пределами мироздания? А группа управления полетом получила данные разведки о том, что русские услышали инопланетный сигнал. Но ты-то понимаешь, что первыми его услышали мы? – Конечно. – Чжан Ли слегка помрачнел. Он верил в достижения Китая и не понимал, как такая несправедливость – что русские узнали о чем-то раньше их – могла произойти. Впрочем, через пару месяцев он будет уверен, что именно они и засекли чужой радиосигнал. Или забудет о нем, если сигнал окажется отражением земной трансляции от какого-то неведомого астероида. – Кого бы хотел найти ты? – поинтересовался Ху Цзюнь. Напарник на мгновение задумался, потом уточнил: – Что будет лучше для страны? – Инопланетный корабль с инопланетными технологиями. Желательно без экипажа: война нам не нужна, – усмехнулся командир. – Но ведь из-за этого корабля нас могут снять с дистанции, – предположил Ли. – Марс – журавль в небесах. Там мы можем погибнуть. А корабль – вот он! Поразительно, как Чжан Ли сразу поверил в корабль и в то, что чужие технологии нужны народу. А ведь и правда – что предпочтет руководство? Послать их к Марсу без уверенности в успехе или оставить для исследования корабля? Хотя нет, «оставить» однозначно не получится. Слишком быстро «Лодка Тысячелетий» несется сейчас к Солнцу, не затормозить. Но подкорректировать траекторию, выйти еще на один разворот, несомненно, можно. У них будет фора перед любым кораблем, стартовавшим с Земли. Да и второй «Лодки Тысячелетий» у Китая, увы, нет. Но Марс! Далекий оранжевый шар, манящий и полный тайн… Так, может быть, лучше им ничего не услышать? Не успел Ху Цзюнь как следует обдумать нежданно пришедшую мысль, как радиоприемник заговорил, коверкая слова: – Здравствуйте, товарищи китайцы! Чжан Ли изменился в лице и мелко закивал: – Здравствуйте, здравствуйте! – Подожди! – одернул напарника командир. – Связь не включать! – Я и не собирался! Но они и так нас слышат… Чувствуют… Это ведь высший разум! Похоже, Чжан Ли оказался куда большим мистиком, чем можно было предположить при всей его правоверности. Хотя чем вера в партию и мудрость ее линии отличается от веры в могущественных инопланетян? Политбюро так же далеко от простого космонавта, как и Марс. Да что там, дальше… – Здравствуйте, товарищи китайцы! – вновь повторил динамик. – Ты слышишь, у них явственный русский акцент! – заявил раздраженный Ху Цзюнь. – Происки соперников? – забеспокоился Чжан Ли. – Не знаю… Скорее всего. Сигнал мощный? – Нет. Слабый. – Значит, русские не хотят, чтобы Земля нас услышала. Мы можем ответить на той же частоте с такой же мощностью сигнала? – Зачем? – удивился Чжан Ли. – А как же поиски внеземного корабля? – Мне кажется, поговорить с русскими будет интереснее. Особенно если нас вызывают именно они. Так можем или нет? – Теоретически можем. Но тебе не кажется, что это измена? – Нас здесь только двое… Ли неожиданно решился. – Можем. Две минуты – и я настрою передающую аппаратуру.
* * *
Китайский язык всегда давался Аникееву нелегко. Не то чтобы он специально его изучал, но даже те несколько слов, что Вячеслав знал, повторить с нужной интонацией было очень трудно. И все же он взял обязанности контактера на себя и, выдерживая большие паузы, твердил в микрофон: – И хаутун баду. И хаутун баду. Двигатель китайцы заглушили. По сообщениям китайских информационных агентств, якобы для профилактических работ. Но Аникеев знал, что профилактика – лишь предлог. И что они слушают… – Не отзовутся. Зря время тратишь, – заметил Карташов. – Даже если ты все верно рассчитал и они получили от своей разведки слитую тобой информацию о подозрительной активности на данной частоте, у тайконавтов строгие инструкции. Не станут они тебе отвечать. Послушают, да и все. А скорее и слушать не станут. – Тяжело им там вдвоем, – вздохнул Аникеев. – Скучно. Партийные инспекторы далеко. Ответят. Француз, не посвященный в планы русских, даже не поинтересовался, зачем командиру вдруг понадобилась нестандартная частота и зачем на эту частоту нужно было выходить не штатным радиопередатчиком, а портативным резервным, предназначенным для связи корабля с посадочным модулем на Марсе. Кто поймет загадочную русскую душу? Может быть, Аникееву нужно связаться с дамой сердца на Земле и он собирается сделать это в обход официальных каналов? А спутник-ретранслятор повесил на орбиту еще в прошлый полет? От русских с их нетривиальным мышлением всего можно ожидать. – Здравствуйте и вы, товарисчи! – неожиданно ожил эфир. Как и надеялся Аникеев, Ху Цзюнь знал русский гораздо лучше, чем он китайский. – Нам есть что обсудить, коллеги, – веско заявил Вячеслав. – Надеюсь, нас никто не слышит? – А ты думаешь, я имею право говорить с тобой, уважаемый? – спросил китаец. – Кстати, ты Карташов? – Аникеев. – Командир, – уважительно протянул китаец. – И что ты хочешь сказать, командир? Вы уже нашли инопланетный корабль? – Думаю, ты догадался, что никакого чужого корабля нет, Ху Цзюнь, – сказал Аникеев. – Мне нужно было связаться с вами без свидетелей, и я дал вам знать, как это сделать. Немного дезинформации, и вы сами вышли на нужную волну. Земля нас не слышит, верно? – Может быть, может быть, – уклончиво ответил китаец. – Мы, как и вы, простые работяги космоса, за нас принимают решения наверху, – продолжал гнуть свою линию командир. – Но наша жизнь – это наша жизнь. А? Получилось сумбурно, но Вячеслав примерно этого и хотел. Если китайцы все-таки доложили руководству о своих подозрениях или сами разведчики что-то выяснили и записывают беседу, из-за того, что его рассуждения слишком общие, не так просто будет поднять скандал. – Мы готовы отдать свои жизни на благо страны! – отозвался еще один голос. Чжан Ли, больше ведь некому. – Всем нам к риску не привыкать. И все-таки я хотел бы предложить вам сотрудничество, – заявил Аникеев. – Народное. Ведь там, у Марса, мы будем совершенно одни. Ни миллиард, ни полмиллиарда жителей наших стран не смогут нас поддержать при всем желании. Слишком далеко. А мы будем близко. И непременно понадобимся друг другу. – Сотрудничество хорошо. Мы дружим со всеми хорошими людьми, – заявил китаец после непродолжительной паузы. – Мы уважаем ваш труд и подвиг. – Как вы смотрите на то, чтобы наши корабли достигли Марса одновременно? – поставил вопрос ребром Аникеев. – Мы будем первыми! – вновь подал голос Чжан Ли. – Стоит ли погибать раньше других? Если мы прибудем одновременно, шансы выжить повысятся и у нас, и у вас. Отключив микрофон, чтобы китайцы его не услышали, Карташов шепотом сказал: – Напрасный труд, Слава. Ты им предлагаешь родину продать. Не согласятся. – Согласятся не согласятся, а попробовать всегда стоит. Тут как с женщинами, Андрей. Предложить ты обязан всегда. И как бы там ни было, сколько-то часов я у них уже отыграл. Двигатель-то они на время остановили. – И что эти часы по сравнению с тремя сутками? – Капля камень точит. А теперь помолчи. Сейчас они ответят.
|