Свобода воли как результат процесса самоорганизации

Любая жизненная ситуация, требующая от нас принятия решения, основывается на бесчисленных условиях и предпосылках. Кроме того, она состоит из множества актуальных аспектов. И она всегда допускает несколько возможных решений, поэтому принятое человеком (спонтанно или на основе сознательного волевого акта) решение никогда не бывает обосновано одним-единственным аспектом. То, что я подчеркивал в начале главы, теперь приобретает неоспоримую ясность — поведение биологических систем является не следствием какой-то причины, а результатом процесса внутренней самоорганизации. В центральной нервной системе человека этот процесс организован так, что инстанция, расположенная в лобной доле мозга, имеет возможность в любой ситуации сделать выбор. Этот выбор не является произвольно возможным, лобные доли тоже не могут изобрести новый мир.

Таким образом, рамки принятия конкретного решения определяются, во-первых, спектром имеющихся в распоряжении индивидуума программ действий, которые он сумел накопить в течение жизни. Во-вторых, необходим учет трех названных выше внутренних и внешних аспектов. Именно решение, принятое индивидуумом исходя из данной конкретной ситуации, является проявлением так называемой свободы воли — на основе общественного соглашения. Такое определение свободы воли имеет и нейробиологический смысл.

Недавно видные немецкие нейробиологи подвергли сомнению наличие свободы воли. Однако эксперименты, на которые они при этом ссылаются, не пригодны для высказывания суждений о свободе воли, на что указал также Юрген Хабермас (Jiirgen Habermas) в своей знаменитой киотской речи. Свобода воли может быть поставлена под сомнение только при отсутствии одного или нескольких из названных условий, а это можно предположить, прежде всего, при следующих трех обстоятельствах. 1. Если болезнь или травма привели к нарушению функции лобных долей. 2. Если тяжелое психическое заболевание (как правило, психоз) не позволяет протекать процессу нейробиологической и психической самоорганизации, который необходим для свободного принятия решения. 3. Если экстремально нетипичные условия жизни человека привели к тому, что в данной ситуации у него в распоряжении нет обычного ассортимента возможных вариантов действий (программ действий), если этот ассортимент сильно редуцирован.

Отказ от постулата свободы воли не имеет смысла не только с позиций нейробиологии. Научное погребение этого постулата дало бы — совершенно независимо от академических дебатов — совершенно бессмысленный прагматический результат. Если бы мы объявили новым социальным консенсусом ту идею, согласно которой люди не могут свободно принимать решения и поэтому, собственно говоря, не могут привлекаться к ответственности за свои действия, то это стало бы «self-fullfilling prophecy» («самосбывающимся предсказанием»), поскольку в этом случае отпал бы аспект социальной адаптации, который до сих пор учитывался каждым здоровым индивидуумом при принятии любого решения (см. выше).

Зеркальные нейроны учат нас тому, что сети нервных клеток, занимающиеся планированием действий, дают в распоряжение индивидуума пространство, в котором могут создаваться представления о действиях, то есть идеи действий; при этом они не должны с неизбежностью воплощаться в реальность. Это пространство планирования, представлений и мыслей в то же время является областью нейробиологических явлений зеркального отражения и резонанса. То, что мы наблюдаем у других людей или переживаем вместе с ними, пробуждает в нас соответствующие мысли и импульсы. Но мы — при условии, что относимся к числу психически здоровых людей — можем обдумать, оставить ли эти мысли и побуждения на уровне представлений или реализовать их.