![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Помазание в машинеСтр 1 из 4Следующая ⇒
Позвольте мне пояснить одно обстоятельство: иногда я уже не ощущал Его присутствия, ибо настолько привык к Нему, что не ощущал пронизывающего меня «электричества», но вот окружающие это прекрасно чувствовали. Много раз мои друзья, придя ко мне, начинали плакать от присутствия Святого Духа. Как-то раз Джим Пойнтер подозвал меня и сказал: «Я хочу взять тебя в методистскую церковь, где я пою, ты сможешь попеть там со мной, если хочешь». Я не был особенным певцом, но иногда помогал Джиму. В тот вечер я вновь погрузился в помазание Святого Духа, но неожиданно раздался звонок в дверь. Я бежал вниз по ступеням и чувствовал, что Божье присутствие буквально бежит вниз вместе со мной. Расположившись на переднем сидении, я захлопнул дверцу и заметил, что Джим начал плакать. Он запел припев одной песни: «Аллилуйя, аллилуйя», повернулся ко мне и взволнованно произнес: «Бенни, я чувствую присутствие Духа в этой машине». Ну конечно, Святой Дух присутствовал в этой машине! Я ответил: «Где же Ему еще быть?» Для меня это было нормально, но Джим с трудом мог вести машину, продолжая плакать пред Господом. Однажды мама подметала коридор в то время, как я разговаривал со Святым Духом, и, когда я вышел, ее просто отбросило назад, что-то толкнуло ее. Я спросил: «Мама, что с тобой?» Она недоуменно ответила: «Я не знаю». Присутствие Господа бросило ее к двери.
Теперь даже члены моей семьи начали задавать вопросы. Дух Господень настолько утвердился в нашем доме, что мои братья и сестры начали ощущать Духовный зов. В апреле этого года я начал задавать себе вопросы: «В чем же причина всего этого, Господь? Почему все это происходит со мной?» Я знал, что Бог не устраивает вечных «духовных пикников». Поэтому я начал молиться, и вот что Господь показал мне: я увидел человека в огне, он был полностью охвачен пламенем и бился в конвульсиях, его тело не касалось земли, вися в воздухе, он в мучении открывал и закрывал рот, и я вспомнил то место в Слове, где говорится о том, что в аду будет «срежет зубов». В этот момент я услышал голос Божий, говорящий мне: «Проповедуй Евангелие». Я сразу же возразил Ему: «Но я не могу говорить нормально». Через два дня Господь дал мне еще одно видение: я увидел Ангела, в руке у него была цепь, прикрепленная к огромной двери, которая, казалось, занимает все небо. Он потянул за цепь, дверь открылась, и я увидел людей: огромная толпа, насколько хватало глаз, она шла к широкому ущелью, на дне которого бушевал огонь. Это было ужасно. Я видел, как тысячи и тысячи людей падают в этот огонь. Те, кто приближался к краю, пытались избежать падения, но людской поток неудержимо увлекал их в пылающую пропасть. И опять Господь заговорил со мною: «Если ты не будешь проповедовать, все они будут на твоей совести». Теперь я ясно понял цель всего происходящего – проповедь Евангелия.
Общение с Господом продолжалось, слава Божья продолжала приходить. Присутствие Господа не покинуло меня, даже скорее наоборот – оно стало еще сильнее. Слово Божье обрело еще большую реальность. Молитвенная жизнь стала сильнее. Наконец, в ноябре 1974 года, я уже не мог больше избегать этого вопроса, я сказал Господу: «Хорошо, я буду проповедовать Евангелие, но с одним условием! Ты должен быть со мной на каждом служении». Затем и я напомнил Ему: «Господь, ты ведь знаешь, я заикаюсь». Я очень переживал из-за своего недостатка, думал о том, что может случиться, если я выйду проповедовать. Однако я никак не мог избавиться от воспоминаний о горящем человеке и о том, как Бог сказал: «Если ты не будешь проповедовать, все они будут на твоей совести». Я думал: «Я должен начать проповедовать», но, может быть, достаточно просто раздавать евангелизационные брошюрки? Так продолжалось до декабря. Однажды я сидел дома у Стэна и Ширли Филипс, моих друзей из Ошавы, городке в тридцати километрах от Торонто.
Уже пять месяцев я проповедовал почти каждый день, а отец и мать ни о чем не подозревали. Одно то, что мне так долго удавалось это скрывать, было само по себе чудом. Мои братья знали все, но сказать отцу боялись. Они понимали: если отец узнает, это конец для Бенни. В апреле 1975-го в «Торонто стар», местной газете, появилось объявление с моей фотографией. Я проповедовал в маленькой пятидесятнической церкви, и пастор хотел привлечь больше людей. Это сработало, Костанди и Клименция натолкнулись на это объявление. В то воскресное утро, я, как обычно, сидел на сцене в церкви. Во время прославления я взглянул в зал и обомлел. Мои родители вошли в церковь, и организаторы усадили их совсем близко от сцены. Я подумал: «Ну все, теперь я погиб». Рядом со мной сидел мой хороший друг Джим Пойнтер. Я повернулся и громко зашептал ему: «Молись, Джим! Молись!» Он вздрогнул и побледнел, когда я сказал ему, что пришли мои мать и отец. Тысячи мыслей вихрем проносились в моей голове. И одна из них была: «Господь, теперь выяснится, действительно ли я исцелен, или нет. Буду ли я заикаться сегодня, или нет». Я не мог припомнить другого такого собрания, когда я бы так нервничал, а волнение всегда заставляло меня заикаться. Начав проповедовать, я почувствовал, как сила Божья течет через меня, но даже мельком взглянуть туда, где сидели мои родители, было выше моих сил. Однако было очевидно – все мои опасения насчет заикания были напрасными. Бог полностью и навсегда исцелил меня. В конце собрания я начал молиться за исцеление больных. Присутствие силы Божьей было могущественно. Не дождавшись окончания служения, мои родителя встали и вышли. Когда все закончилось, я сказал Джиму: «Ты должен молиться. Моя судьба будет решена в ближайшие несколько часов. Может, мне придется ночевать у тебя сегодня». Я все кружил и кружил по Торонто, бесцельно направляя автомобиль, куда глаза глядят. Я хотел выждать, по крайней мере, до двух ночи, чтобы вернуться домой. К тому времени мои родители должны были уже спать. Мне не хотелось их видеть. Но об этом чуть позже.
|