Глава тринадцатая

В комнате было около пятнадцати людей. Теперь было четырнадцать, ровно четырнадцать. Здесь всегда было около пятнадцати, потому как новые появлялись с той же скоростью, с какой они забирали имевшихся людей. Когда люди материализовывались из чистого воздуха, они обычно бывали недовольны и растеряны. Если ты был здесь давно, тебе приходилось объяснять, что происходит. Не то, чтобы ты на самом деле это знал. Иногда люди едва успевали прибыть, как заходил Дикобраз Перси и забирал их прочь. Иногда, как Роберт, можно было провести здесь не один час. Никто не знал, куда тебя забирают, но все были напуганы, никто не хотел, чтобы выбрали его.

Его мама устроила эту по-настоящему неудобную сцену, плакала и кричала, чтобы они забрали ее вместо него, пыталась выброситься вперед перед ним и помешать монстрам подобраться к нему.

Некоторые люди говорили, что они, скорее всего, съедали их.

И они выбрали ее…

… и это было по-настоящему.

Роберт не верил тому, что говорили люди. Ему не верилось, что происходит именно это.

- Вы не тронете его! Я не позволю вам его забрать!

Роберт также думал, что дикобразы на самом деле не отличают людей друг от друга; они не выбирали и не оставляли кого-то определенного; это было просто дело случая. Некоторые люди очевидно считали, что они берут тех, кто находится ближе всего, и пытались спрятаться за остальными. Роберт презирал таких людей, трусов. Но в то же самое время, другие люди подталкивали его назад, пытались защитить его, потому что он был здесь самым младшим, и хотя он и говорил им не делать этого, он не отталкивал их с дороги, не кричал: «Нет, заберите лучше меня!». Не так, как сделала его мама.

Ему отчаянно хотелось быть храбрым, быть героем, но настоящим героем была его мама.

А герои всегда возвращаются обратно. Они всегда преодолевают все трудности.

На данный момент здесь был Роберт, была девушка-блондинка и ее мама. Девушку звали Сара, не то, чтобы она говорила с ним, потому как девушки не делали этого даже в ситуациях на грани жизни и смерти, но он слышал, как ее мама так ее называла. Лицо Сары сменило идеальнейшую усмешку на великолепнейшее недовольное выражение, которые когда-либо встречались Роберту. Она немного поплакала, в начале, но сейчас просто выглядела скучающей. Здесь были еще четыре пары разных степеней старости: Нкомо (старые: за тридцать, скорее всего), Кэйтсби (очень старые: за сорок, скорее всего), Сноу (древние: пятьдесят или около того) и Аталла (за шестьдесят: считай что мертвые). Все они были новоприбывшими. Все сторонились Сноу, которые, похоже, не осознавали, что происходит и все пытались настаивать, что должны поговорить с руководством.

Здесь был мужчина по имени Дэниэл Голдберг, чью жену забрали, и который теперь просто сидел в углу и плакал, и другой мужчина, лет, скорее всего, двадцати или около того, в костюме и галстуке, пребывающий в натуральной истерике с самого момента своего прибытия. Он сказал, что его зовут Джордж, насколько можно было понять сквозь хныканье и причитания, и Роберт считал, что он просто жалок. Он надеялся, что его заберут следующим. Затем, здесь была еще старая бабушка по имени миссис Побджой, которая сказала, что это все прямо как на войне, и все пыталась организовать хоровое пение. На данный момент она выдавала окружающим воодушевляющий припев из «Сложи свои проблемы в старый рюкзак», но Роберт действительно не видел, чему они могли «улыбаться, улыбаться и улыбаться», хотя они и могли бы это сделать, если б она замолчала.

Неожиданно громкий скрежещущий, скрипящий звук разнесся по комнате. По звуку было похоже на заработавший огромный двигатель, и все в ужасе дернулись.

- Это мясорубка! – вскричал Джордж. – Они всех нас съедят! – Он попытался схватить миссис Нкомо, чтобы поместить ее перед собой, но мистер Нкомо оттолкнул его, выглядя при этом готовым ударить Джорджа. Роберт его не винил.

Но затем появилась эта штука и приковала к себе всеобщее внимание. Если это и была мясорубка, она была страннее – хотя и не страшнее – любой, какую Роберт мог себе вообразить. Штука появилась из ниоткуда: синяя будка, выше человеческого роста, с мигающей лампой на крыше и маленькими окошками по бокам наверху – вроде небольшого синего сарая, только с надписью «Полицейская Общественная Телефонная Будка»

Все стояли, глядя на нее, казалось, очень долгое время, но на самом деле прошло около нескольких секунд. Миссис Аталла сказала своему мужу:

- Это полицейская будка. Из тех, что у них раньше были.

И ее муж ответил:

- Я помню. – Они смотрели на нее, держась за руки, что было достаточно отвратительно для людей их возраста.

Затем двери полицейской будки открылись, и наружу выступил мужчина.

Это был высокий мужчина, немного напоминающий одного из сверхсовременных школьных преподавателей – у него были очень коротко остриженные волосы, и одет он был в по-настоящему крутой потрепанный кожаный пиджак, которым Роберт немедленно захотел обладать. Если папа Роберта когда-нибудь и объявится, ему хотелось бы, чтобы тот выглядел именно так. И, на самом деле, он был бы весьма не против, если бы тот также появился из ниоткуда в синей будке.

А затем из будки вышел второй человек, и Роберт полностью позабыл о мужчине, и о Саре, светловолосой усмехающейся девушке, и о ее маме, и даже о Сьюзи Прайс, потому что вот эту девушку он полюбит навсегда. Она была абсолютно прекрасна, и однозначно крута, и просто, ну, совершенна. Ей, скорее всего, было восемнадцать или девятнадцать, но это не имело значения, потому как он был весьма зрел для своего возраста, и она была темноватой блондинкой с волосами ниже плеч и широким улыбающимся ртом, еще более притягательным, чем у Сары – светловолосой усмехающейся девушки, и когда она вышла из будки, их глаза встретились, и она улыбнулась, и он понял, что она тоже это почувствовала, эту связь между ними.

Девушка обогнула своего спутника и направилась прямиком к Роберту. Она не смотрела ни на кого другого. И она протянула ему руки, и он взял их в свои, и она произнесла лишь одно слово:

- Привет, - а затем широко ему улыбнулась.

Затаив дыхание, он произнес:

- Я Роберт.

Она сказала:

- Я знаю. Мы пришли сюда за тобой, Роберт. Я пришла сюда за тобой. Потому что ты особенный. Я так давно хотела встретиться с тобой.

Он сказал:

- Я тоже хотел встретить тебя, хотя и не верил, что в мире может существовать кто-то, настолько прекрасный.

Она приблизилась к нему, она собиралась обхватить его руками, а он стоял весь такой сильный и высокий, и закрыл глаза, и произнес:

- Я даже не знаю твоего имени…

Он открыл глаза. Девушка стояла позади высокого мужчины, в дверях полицейской будки.

- Ладно, - произнес мужчина с северным акцентом, оглядев окружающих, - Мы - команда спасения.

И Роберт на самом деле улыбнулся.

* * *

Комната, в которой они оказались, была абсолютно мрачной, тоскливая бетонная коробка. Группа людей жалась друг к другу в одном углу, глядя на Доктора и Розу: в основном взрослые, но и пара детей тоже - один мальчик и одна девочка. У всех них были маленькие металлические диски, прикрепленные ко лбу, как у миссис Холл и парня, которых они видели в игре.

- Мы заберем вас домой, - сказала Роза, выступая вперед. В толпе показались недоверчивые улыбки; один мужчина бросился на землю и принялся рыдать.

Усатый мужчина пропихнулся вперед и встал перед группой.

- Вы здесь главные? – произнес он. – У меня есть серьезная жалоба!

Пожилая женщина рядом с ним внезапно начала петь:

- Синешейки взовьются над белыми утесами Довера…

- Не думаю, что ты найдешь синешеек в Англии, дорогая, - произнес Доктор, - А вот синие будки, напротив… - Он сделал преувеличенный жест циркового ведущего в сторону ТАРДИС. – Если всех вас не затруднит пройти вот сюда…

Дверь в комнату с грохотом распахнулись, и в проеме показались два Квеввила, за ними стояло еще несколько. Головы их были склонены, а иглы встопорщены.

- Внутрь, живо! – Рявкнул Доктор, но как только они рванулись к ТАРДИС, прежде чем бедные люди в углу успели сделать хотя бы один шаг, сноп игл просвистел сквозь воздух, зазвенев по бетонному полу у их ног. Несколько воткнулись в стенки ТАРДИС.

- Это было лишь предупреждение! – Выкрикнул главный Квеввил, когда все они замерли на месте.

Два первых Квеввила медленно вошли в комнату.

И с ними был человек. Человек, которого Роза узнала. Это был Даррен Пай.

- Он-то как здесь оказался? – Выкрикнула она Доктору. – Я думала, он мертв!

- Если бы, - ответил Доктор. – Он - тот, кто крал игры и продавал их по интернету.

И она осознала остальное, удивившись, что не догадалась до этого раньше. Они слышали кого-то снаружи, думали, что это был человек, укравший телевизор Микки. Он слышал все, что они сказали: об играх, о поездках на отдых, об инопланетянах. И он спустился вниз по лестнице и встретил Джеки, и забрал ее билет и ее телефон. Не стал бы использовать билет сам, не зная, что за ним стоит. Сразу же его продал, и прежде, чем можно успеть произнести «Джек Робинсон», бедный парень, купивший его, встретил свою смерть здесь, на этой планете.

- Я думал, что узнал голос, когда он предложил выслать моей нежеланной старой тетушке выигрышную карточку за 500 фунтов, - сказал Доктор. Он повысил голос. – Досадно, должно быть, было узнать, сколько можешь за них получить, когда ты уже продал билет Джеки – и ее телефон. Что ты получил в тот раз? Двадцать фунтов? Тридцать?

Даррен Пай лишь сердито глядел на них. Но один из детей, мальчик, дернулся вперед.

- Джонни Динс, - выкрикнул он. – Он сказал, что купил свой билет у кого-то в пабе за тридцать фунтов, и ему еще добавили мобильник в придачу. Он провел здесь лишь пять минут, прежде чем они его забрали. – Мальчик сделал паузу и посмотрел на свои часы. – Это было около двух с половиной часов назад.

- Где-то так и есть, - тихо произнесла Роза. Она была знакома с Джонни Динсом по школе, не то чтобы близко, но знала, кто он такой. Она вспомнила, что Даррен Пай избивал его раньше. Вот уж запугивание, так запугивание. Джонни, скорее всего, удивлялся, почему его старый враг оказывает ему услугу. Теперь она думала о тех отчаянных предсмертных звуках по телефону. Думала о том, как неспособна была проявить сострадание к этой смерти. Теперь, когда она узнала, что на самом деле это умирал кто-то другой, кто-то, к кому она не испытывала никакой злобы, внутри у нее все судорожно сжалось от чувства вины.

Оставшиеся Квеввилы вошли в комнату; теперь их было в общей сложности пятеро, слишком много для того, чтобы Доктор или Роза могли рискнуть провернуть что-нибудь. Главный Квеввил указал на Розу.

- Подготовить человека, - произнес он. И прозвучало это совсем не хорошо.

Доктор быстро встал перед ней.

- Вы ничего ей не сделаете, - сказал он.

- У тебя нет выбора, - ответил Квеввил. Он самодовольно улыбался Доктору. – Ты будешь играть в игру для нас, и этот человек – он указал на Розу, - будет твоим носителем. Если будешь сопротивляться, мы убьем этого и один из тех людей – теперь он указал на съежившуюся в углу группу – станет твоим носителем.

- Просто возьмите ее! – Закричал кто-то из группы – молодой мужчина, всхлипывающий на полу. У Розы развилась мгновенная и всепоглощающая неприязнь к нему. – Оставьте нас в покое, пожалуйста!

Доктор не шевельнулся, но иглы Квеввилов вновь начали топорщиться. Лучше уж рискнуть стать «носителем», чем неминуемо погибнуть здесь и сейчас. Роза выступила вперед, пытаясь не выдавать нервозность. Молодой, несмелый голос позади произнес:

- Не волнуйся. Это на самом деле не больно. – Она повернулась, увидев мальчика, который заговорил, а затем указал на металлический диск в середине своего лба. Так вот что они первым делом с ней сделают. Она улыбнулась мальчику, благодаря его за утешение, пытаясь показать, что не боится.

Когда она проходила мимо Доктора, тот неожиданно схватил ее, сжав в крепком объятии. На мгновение это ее испугало: возможно, он на самом деле думает, что это их прощание, возможно, он считает, что не сможет спасти ее… Но затем она ощутила, как он вложил что-то ей в руку, и осознала, что чрезмерное объятие было всего лишь отвлекающим маневром. Когда Квеввил крикнул им прекратить, и Доктор отстранился от нее, Роза поспешно засунула звуковую отвертку Доктора в левый рукав своей кофты.

Двое Квеввилов отправились с ней и повели ее по депрессивно серому коридору. Она не сделала попытки сбежать – трудно сбежать от существ, которые способны стрелять градом острых игл через весь коридор, да и в любом случае, куда бы она побежала?

В конце коридора была дверь, и Квеввилы завели ее в комнату.

Первым, что она заметила, было окно. Она знала, что Туп был пустынной планетой, видела ее частично на экране в «Смерти Мантодинам», но для нее все равно было шоком увидеть ее своими глазами. Почему-то она ожидала, что пустыня будет похожа на гигантскую версию Саусенда, только с меньшим количеством продавцов мороженого и большим – оазисов, но та была совсем другой.

Небо… небо не было восхитительно-курортного голубого цвета, оно было тускло-голубым, серо-голубым, таким бледным, что его можно было считать бесцветным. Солнце было резко белым: ослепительно ярким, но безжизненным. И даже земля разочаровывала. Она точно могла сказать, что это не глубокий, мягкий песок, не тот, из которого можно строить замки – и даже не тот, по которому ездят на верблюдах – это больше напоминало мертвую землю: пыльную, желтую и иссушенную. И пейзаж был унылым. Все, что она видела на расстоянии – одинокое сооружение, бледный желтовато-коричневый холм, который на самом деле выглядела так, будто бы кто-то перевернул ведерко песка и сделал усеченный конус одним хлопком лопатки. Она полагала, что это и было жилище Мантодинов. На расстоянии лишь нескольких километров. Локальная война.

Квеввил, держащий ее, раздраженно рыкнул, и она дернулась. Но он глядел на открывающийся вид.

- Мир, населенный паразитирующими Мантодинами, - произнес он. – Но уже ненадолго…

- А вы когда-нибудь думали о том, чтобы, ну, знаете, попытаться быть друзьями? – произнесла Роза. Квеввилы это проигнорировали, а второй схватил ее за руку. – Ай! – Сказала она. – Или могли бы просто шторы повесить, чтобы они не портили вам вид… - На это они тоже не обратили никакого внимания.

В комнате стояло несколько рабочих столов, и Квеввил повел – потащил – ее к одному из них в дальнем конце комнаты, прочь от окна. Он продолжил держать ее, когда второй поднял металлический диск и поднес его к голове Розы. Она инстинктивно попыталась отстраниться, но преуспела только лишь в том, что наступила на лапу Квеввилу, держащему ее. Тот нетерпеливо подтолкнул ее вперед, и второй Квеввил с силой прижал диск к ее лбу.

У диска на одной стороне были маленькие зубцы, и, к ее ужасу, тот не приклеился к ее голове, как она ожидала, он впился внутрь ее головы. Она чувствовала, как зубцы вцепились в нее, протолкнулись в плоть, а затем сжались, словно пальцы в кулак. Опыт был ужасным, но к ее удивлению, мальчик оказался прав - больно на самом деле не было; лишь короткий, резкий шок, вроде того, когда тебе прокалывают уши, а затем неотступное неприятное ощущение, но боль как таковая отсутствовала.

Затем один из Квеввилов нажал кнопку на маленькой серебряной коробочке, и боль началась.

Или же это была не боль. Но это было пренеприятнейшее ощущение. Внутри нее что-то происходило. Чувство началось с диска на ее лбу и медленно распространилось по телу. Словно бы тончайшие проводки продернулись вдоль каждого ее нерва. Хуже всего было то, что она не могла отреагировать: вскрикнуть или отойти; не могла пошевелить ни единым мускулом.

Затем Квеввил подобрал маленький металлический кубик. Роза поняла, что он делает – это было совсем как в начале игры, вот только она была не в какой-то заставке, они подготавливали ее играть вживую.

Кубик крепился к толстой металлической проволоке, и Квеввил повесил его ей на шею, изогнув проволоку так, что та обвила ее, как силок. Еще две проволоки, проведенные у нее под руками, крепились у Розы за спиной. Не перерезав проволоку – или не сняв с нее голову – невозможно было избавиться от кубика.

Она смотрела, как Квеввил, державший ее, прошел к устройству, висящему на стене, такому же, как то, что она видела на стене в их подземной берлоге в Лондоне. Он произнес в него:

- Оператор готов?

- Оператор готов, - подтвердил голос. – Отправляйте носителя.

- Понял.

Квеввил сделал что-то у панели управления. У Розы была доля секунды на то, чтобы ощутить острый запах в воздухе, говоривший ей об устройствах телепортации Квеввилов. А затем – она оказалась где-то еще.