Глава 1 * шум прибоя будущего 10 страница

И еще о небе: звездная динамика показывает, что ни одна звезда не может " взять в плен" другую. Двойные или тройные звезды, наблюдаемые на небе, должны, поэтому, иметь одинаковый возраст. Но спектроскопия свидетельствует об обратном. Один белый карлик древностью в десять миллиардов лет сопровождает, например, красного гиганта возрастом в три миллиарда лет. Это невозможно, однако это так. Мы с Бержье опросили множество астрономов и физиков. Некоторые - и их немало - не исключают гипотезы о разумном, волевом выведении на свои места этих групп звезд. Перемещения звезд и их искусственное соединение дают таким образом знать Вселенной, что жизнь существует в таком-то районе неба для вящей славы разума.

В своем удивительном предостережении о предстоящем слиянии духовного и материального Блан де Сент-Бонне (малоизвестный французский философ (18151880). Главное произведение " Духовное единство").писал: " Религия будет нам доказана через абсурд. Это не будет больше неведомая доктрина, которую придется выслушать, это не будет неуслышанная, кричащая совесть - нет, факты заговорят в полный голос. Истина покинет высоты слова, она войдет в хлеб, который мы едим. Свет будет огнем! " Обескураживающая мысль о том, что разумное человечество, вероятно, не одиноко во Вселенной, соединяется с мыслью, что мы способны посещать иные, отличные от нашего миры, понимать их законы, путешествовать и, некоторым образом, работать по ту сторону зеркала. Эта фантастическая просека была прорублена математическим гением. Недостаток любопытства и знания заставил нас принять опыт поэзии, начиная с Рембо, за основной факт интеллектуальной революции современного мира. Но основной факт - это взрывное развитие математики, что хорошо подметил Валери.

Теперь человек стоит перед собственным математическим гением как перед обитателем иных миров. Современные математические сущности живут, развиваются, оплодотворяют друг друга в этих недоступных, чуждых всякому человеческому опыту мирах. В романе " Люди как боги" Г. Уэллс предполагает, что существует столько же вселенных, сколько страниц в большой книге. Мы обитаем только на одной из этих страниц. Но математический гений пронизывает ее всю насквозь - он являет собой действительную и безграничную мощь человеческого мозга. Так, путешествуя по другим вселенным, он возвращается, заполучив действенные орудия для преобразования собственного мира.

Он может одновременно и быть, и действовать. Например, математик изучает теории пространств, требующих двух полных оборотов для возвращения к исходной точке. Но именно эта работа, совершенно, казалось бы, чуждая всякой деятельности в нашей сфере существования, позволяет обнаружить свойства и законы поведения элементарных частиц в микроскопических пространствах и тем самым развивать ядерную физику. Математическая интуиция, открывающая путь к другим вселенным, изменяет также и нашу. Математический гений, такой близкий к гению чистой музыки, оказывает и наиболее сильное воздействие на материю.

Наконец, доведя математическую мысль до высшего уровня абстракции, человек заметил, что она, эта мысль, возможно, и не является исключительно его прерогативой. Он обнаружил, что насекомые, например, воспринимают недоступные ему свойства пространства и что существует, должно быть, универсальная математическая мысль, поднимаемая высшим разумом до такого уровня, когда она охватывает все живое...

В этом мире, где человек ни в чем не уверен - ни в себе самом, ни в своем окружении, определяющем для него законы и факты, - с удивительной быстротой рождается новая мифология. Кибернетика обусловила мысль о слабости человеческого разума перед разумом электронного мозга, и подавленный этим рядовой человек смотрит на зеленый глазок " мыслящей машины" с таким же страхом, с каким древний египтянин смотрел на сфинкса. Атом восседает на Олимпе с молнией в руке. Едва начали строить французскую атомную станцию в Маркуле, как окрестные жители решили, что их помидоры погибнут. Бомба разладила наше время, заставив рожать чудовищ. Литература, называемая научнофантастической, насыщеннее, чем литература психологическая, и составляет современную Одиссею, с марсианами и сверхчеловеками. И уже такой вот метафизический Улисс возвращается домой, победив пространство и время.

К вопросу " Одни ли мы? " добавляется вопрос " Последние ли? ". Остановится ли эволюция на человеке? Не формируется ли уже высшее существо? Или, может, оно уже среди нас? И каким его нужно представлять: как автономное или как коллективное существо, целую человеческую массу, то волнующуюся, то застывающую, целиком достигшую сознания своего единства и подъема? В " эпоху масс" индивидуальность умирает, но для передачи духовной традиции это спасительная смерть - смерть как условие истинного рождения. Индивидуальность умирает для человеческого сознания, чтобы родиться для Сознания Космического. Она чувствует, что на нее оказывается колоссальное давление, и должна умереть, либо сопротивляясь, либо повинуясь.

Если присмотреться, все это лучше отражает глубину мыслей и направленность сегодняшнего человека, чем анализ неонатуралистического романа или политикосоциальные исследования. Скоро мы увидим, как тот, кто присвоит себе функции наблюдателя, смотрящего на новое прежними глазами, будет испепелен молнией фактов.

В этом мире, открытом для необычного, человек на каждом шагу наталкивается на вопросительные знаки, такие же огромные, какими были допотопные животные и растения. Они ему не по росту. Но каков на самом деле его рост? Семантика и психология развивались медленнее, чем физика и математика. И человек XIX века вдруг оказался лицом к лицу с другим миром. Но разве человек социологии и психологии XIX века - настоящий человек? Ничуть не бывало. После интеллектуальной революции, названной " Рассуждением о методе", после рождения наук и энциклопедического духа, после весомого вклада рационализма XIX века мы живем в момент, когда размах и сложность открывшейся действительности с необходимостью должны потребовать от ума такой позиции, которая кардинально отличалась бы от вчерашней. Вторжению внешнего фантастического должно соответствовать и исследование фантастического внутреннего. Существует ли внутреннее фантастическое? И то, что сделал человек, не является ли проекцией того, что он представляет собой, или того, чем он станет? Этим-то исследованием внутреннего фантастического мы и займемся. Или по крайней мере постараемся дать почувствовать, что это исследование необходимо, и опишем его метод.

Естественно, у нас нет ни времени, ни средств для проведения измерений и экспериментов, которые казались бы нам желательными и которыми, возможно, займутся более квалифицированные исследователи. Особенность нашей работы не в том, чтобы измерять и экспериментировать. Более всего нам важно собрать ФАКТЫ и обнаружить те связи между ними, которыми официальная наука порой пренебрегает или которым она отказывает в праве на существование. Такой подход может показаться необычным или вызвать подозрение. Тем не менее он приводил к крупным открытиям. Дарвин, например, действовал не иначе, как собирая и сравнивая сведения, которыми до тех пор не интересовались. Точно так же, сохраняя все соответствия, мы наблюдали, как по ходу нашей работы рождается теория внутреннего мира действительного человека, тотального разума и бодрствующего сознания.

Эта работа не полна - нам потребовалось бы лишних десять лет, чтобы довести ее до конца. Кроме того, мы даем только ее резюме, или, вернее, ее образ, чтобы не отбить охоту, поскольку рассчитываем на свежесть мысли читателя, стараясь все время удерживать его в этом состоянии.

Тотальный разум, бодрствующее сознание - кажется, человек движется к этим весомым завоеваниям возрождающегося мира, требующего прежде всего отказа от свободы. - Но свобода для чего? - спрашивал Ленин. Свобода быть только тем, чем был, и в самом деле постепенно отнимается у него. Единственная свобода, которая вскоре будет ему предоставлена, - это свобода становиться другим, переходить в высшее состояние ума и сознания. Эта свобода по своей природе не психологическая, а, по крайней мере, мистическая, если пользоваться старыми схемами, вчерашним языком. Мы думаем, что факт цивилизации, в определенном смысле, заключается в распространении влияния так называемой мистики на эту Землю, дымящую заводами и вибрирующую от ракет, на все человечество. Мы увидим, что это влияние - практическое, что оно в некотором роде - " второе дыхание", необходимое людям, чтобы подчиниться ускорению судьбы Земли. " Бог создал нас возможно меньшими. Свобода - это власть быть причиной, это заслуженная способность переделывать самого себя".

Глава 2 * ВНУТРЕННЕЕ ФАНТАСТИЧЕСКОЕ

Литературный критик и философ Альбер Беген утверждал, что Бальзак был скорее визионером, нежели наблюдателем. Эта гипотеза кажется мне верной. В восхитительной новелле " Реквизиционер" Бальзак предвосхищает рождение парапсихологии, которое произойдет во второй половине двадцатого века, создав точную науку из изучения " психической силы" человека: " Точно в тот час, когда мадам де Дей умирала в Карантане, ее сын был расстрелян в Морбиане. Мы можем присоединить этот трагический факт ко всем наблюдениям над связями, презирающими законы пространства; собираемые с любознательностью ученых несколькими одинокими людьми, эти документы послужат когда-нибудь для создания основ новой науки, которой до сегодняшнего дня не хватало гениального человека." В 1891 году Камилл Фламмарион за ноябрь 1891 г. заявил: " Конец нашего века напоминает конец предыдущего. Ум чувствует себя утомленным заявлениями философии, называющей себя позитивной. Нетрудно угадать, что она ошибается... Сократ говорил: " Познай самого себя! " На протяжении тысяч лет мы узнали огромное количество вещей, за исключением того, что интересует нас больше всего. Кажется, что современная тенденция человеческой мысли состоит, наконец, в том, чтобы следовать этому изречению Сократа".

К Фламмариону в обсерваторию Жювизи раз в месяц приезжал Конан-Дойль, чтобы вместе с астрономом изучать явления ясновидения, привидений, материализации духов, вообще говоря - сомнительное. Фламмарион верил в привидения, а Конан-Дойль коллекционировал " фотографии фей". " Новая наука", которую предчувствовал Бальзак, не родилась, но нужда в ней становилась очевидной. Виктор Гюго прекрасно сказал в своем этюде о Шекспире: " В каждом человеке есть свой Патмос (остров в архипелаге Южный Спорад, в Эгейском море, где св. Иоанн писал свой Апокалипсис). Он волен идти или не идти на тот жуткий пик мысли, откуда виднеется мрак. Если он не идет туда, он останется в обычной жизни, в обычном сомнении - и это хорошо. Для внутреннего покоя это, несомненно, самое лучшее. Если же он идет на эту вершину, он уже захвачен. Чудеса чередой являются ему. Никому не дано безнаказанно видеть этот океан... Он остерегается этой влекущей пропасти, зондирования неисследованного, самоустранения от почвы и жизни, входа в запретный мир, ощущения неосязаемого, взгляда в невидимое. Но снова и снова возвращается к нему, касается его локтем, наклоняется над ним, делает шаг, другой, и так проникает в непроницаемое, уходя в безграничное расширение бесчисленных свойств".

Что касается меня, то еще в 1939 году я имел точное представление о науке, которая безупречно свидетельствовала бы о внутреннем мире человека, побуждала ум к новым размышлениям о природе знания и, подбираясь все ближе к цели, в конечном счете изменила методы научного исследования во всех областях. Мне было 19 лет, и война прервала меня как раз тогда, когда я решил посвятить свою жизнь созданию психологии и физиологии мистических состояний. В этот момент я прочел в " Нувель Ревю Франсэз" эссе Жюля Ромена " Ответ на самый важный вопрос", которое неожиданно укрепило мою позицию. Это эссе тоже оказалось пророческим. После войны и в самом деле родилась наука о психике, парапсихология, вполне оформившаяся сегодня, в то время как даже внутри таких официальных наук, как математика и физика, мысль некоторым образом развивается в ином направлении.

" Я думаю, - писал Жюль Ромен, - что главная трудность для человеческого ума не столько в том, чтобы достигнуть правильных выводов в определенном плане или в определенных направлениях, сколько в том, чтобы найти способ согласования между собой тех заключений, к которым он приходит, работая над явлениями, находящимися в различных планах действительности, и двигаясь в различных направлениях, меняющихся в зависимости от той или иной эпохи. Например, ему трудно согласовать те сложные мысли, к которым его приводит современная физическая наука, с мыслями, вероятно, не менее ценными, найденными в других эпохах, где его внимание привлекают, по преимуществу, духовные или психические реалии. Ведь еще и сегодня находятся люди, помимо физических методов посвятившие себя исследованиям в духовном или психическом планах. Я вовсе не думаю, что современной науке, часто подвергающейся упрекам в материализме, угрожает революция, которая разрушит ее верные выводы (под угрозой могут быть только слишком общие или преждевременные гипотезы, в которых наука сама не уверена). Но она может оказаться когда-нибудь перед лицом таких глобальных, таких весомых результатов, достигнутых методами, называемыми в общем " психическими", что будет уже невозможно считать их недействительными, несуществующими, как это делают сегодня.

Многие воображают, что тогда все легко уладится, что науке, называемой " позитивной", останется только мирно сохранить свою теперешнюю область и предоставить развиваться за ее пределами совсем другим знаниям, которыми она сегодня просто пренебрегает или удаляет в сферу " непознаваемого", с презрением оставляя их метафизике. Но так легко она не отделается. Многие важнейшие результаты психических экспериментов, когда они будут подтверждены (если это все-таки случится) и официально признаны " истинами", фактически окажутся нападением на позитивную науку внутри ее границ, и человеческий ум, до сих пор из страха перед ответственностью делающий вид, будто он не видит конфликта, будет вынужден стать арбитром в этом споре. Нас ожидает такой же тяжелый кризис, как и тот, который был вызван применением в промышленности физических открытий. Сама жизнь человечества изменится от этого. Я думаю, что этот кризис возможен, вероятен и даже довольно близок".

Однажды зимним утром я провожал друга в клинику, где его должны были срочно оперировать. Едва светало, мы шли под дождем, безуспешно пытаясь поймать такси. Моего друга била лихорадка, он шатался и вдруг наткнулся на лежащую на тротуаре забрызганную грязью игральную карту. - Если это джокер, - сказал он, - то все будет хорошо. Я поднял и перевернул карту. Это был джокер... Парапсихология пытается организовать изучение такого рода фактов путем экспериментального повторения. Обладает ли нормальный человек силой, которой почти никогда не пользуется, поскольку его убедили, будто он ею не обладает? Подлинно научные эксперименты могли бы полностью устранить здесь элемент случайности. Мне, вместе с Олдосом Хаксли довелось, в частности, принимать участие в работе международного конгресса по парапсихологии в 1955 году, а потом следить за работами в этой области. Не может быть никакого сомнения в серьезности этих работ. Если бы наука не игнорировала высказывания поэтов, то парапсихология могла бы почерпнуть у Аполлинера великолепное определение. Кто из нас не пророк, дорогой Андре Бийон, Но людей убеждали так долго, что у них Вовсе нет будущего, и что они невежды навсегда, И идиоты от рождения, Что они примирились с этим, и что даже никому не пришло на ум.

Спросить себя, знает ли он будущее, или нет.

Во всем этом нет религиозного духа - Ни в суевериях, ни в пророчествах, Ни во всем том, что называют оккультизмом; Есть прежде всего способ наблюдать и понимать природу.

(Гийом Аполлинер, " Каллиграмма").

Парапсихологические эксперименты, похоже, доказали, что между миром и человеком существует и иная связь помимо той, что устанавливается обычным путем. Всякий нормальный человек может воспринимать предметы на расстоянии или сквозь стены, не касаясь, приводить их в движение, передавать свои мысли и чувства другому человеку и, наконец, узнавать о грядущих событиях.

Английский писатель Г. Р. Хаггард, умерший в 1925 году, в романе " Месть Майвы" подробно описывает побег своего героя Аллана Квотермейна, попавшего в плен к дикарям. Когда он перебирался через скалистый утес, преследователь схватил его за ногу. Чтобы освободиться, герой Хаггарда, не глядя, выстрелил из пистолета параллельно своей правой ноге.

Через несколько лет после опубликования романа к Хаггарду явился один английский путешественник. Он специально приехал в Лондон, чтобы спросить у писателя, откуда тому известны такие подробности его приключения, при том, что он, стремясь скрыть убийство, никому не рассказывал об этом.

В библиотеке австрийского писателя Карла Ганса Штроби, умершего в 1946 году, его друг Вилли Штродтер обнаружил следующее: " Я открыл некоторые из его книг. Между страницами были заложены многочисленные газетные вырезки. Однако это оказались не рецензии, как я сперва предполагал, а описания происшествий. Меня бросило в дрожь, когда я увидел сообщения о событиях, описанных Штроби задолго до этого".

В 1898 году американский писатель-фантаст Морган Робертсон описал кораблекрушение гигантского судна. Этот воображаемый корабль водоизмещением 70 тысяч тонн имел 800 футов в длину и перевозил три тысячи пассажиров. Его двигатель приводил в движение три винта. В одну апрельскую ночь, во время своего первого рейса, он наткнулся в тумане на айсберг и затонул. Корабль назывался " Титан".

" Титаник", погибший позднее при сходных обстоятельствах, обладал водоизмещением 66 тысяч тонн, 828, 5 футами длины, перевозил три тысячи пассажиров и имел три винта. Катастрофа произошла в апрельскую ночь.

Таковы факты. А вот опыты, проведенные экспериментаторами: В Дургеме (США) экспериментатор держит в руке пять специальных карт. Вытаскивая одну за другой, он кидает их на стол. Все манипуляции снимаются на пленку. В то же время в Загребе (Югославия) его коллега старается угадать последовательность вынимания карт. Опыт повторяется тысячи раз. Количество правильных ответов оказалось куда большим, чем это позволяет случай или теория вероятностей.

В Лондоне, в запертой комнате математик Дж. С. Соул вытаскивает подобные карты. За перегородкой матового стекла студент Базил Шеклтон старается их угадать. При сравнении обнаруживают, что студент в пропорции, также превышающей случайную, угадывал ту карту, которая будет вытянута в следующий раз.

Инженер из Стокгольма сконструировал машину, автоматически бросающую игральные кости и снимающую на кинопленку их падение. Зрители, студенты университета, мысленно пытаются заставить выпасть определенное число очков, вкладывая в это максимальное желание. Что им и удается в пропорции, превышающей любую случайность.

Изучая явления предвидения в состоянии сна, англичанин Данн научно доказал, что некоторые сны способны открыть будущее, даже отдаленное (его работа " Время и сон". Дж.В.Данну в 1901 году приснилось, что город Лавсторф, расположенный на побережье Ла-Манша, был обстрелян чужеземным флотом. Этот обстрел со всеми подробностями, описанными в 1901 году, имел место в 1914-м. Тот же Данн увидел во сне заголовки газет, сообщивших об извержении вулкана Монпеле за несколько месяцев до указанного события), а два немецких исследователя, Муфарг и Стефане, в работе, озаглавленной " Тайна снов" (французский перевод в изд.Де Рив, Париж"), перечислили многочисленные и проверенные случаи, когда сны открывали будущие события и приводили к важным научным открытиям.

Будучи студентом, знаменитый физик Нильс Бор увидел странный сон. Он видел себя на солнце из горящего газа. Планеты со свистом проносились мимо. Они были связаны с солнцем тонкими нитями и вращались вокруг него. Вдруг газ затвердел, солнце и планеты уменьшились. В этот момент Бор проснулся и осознал, что открыл модель атома, которую столько времени искал. " Солнце" было неподвижным ядром, центром, вокруг которого вращались электроны. Вся современная атомная физика и ее применение вышли из этого сна.

Химик Август Кекуле рассказывает: " Однажды летним вечером я уснул на автобусной остановке по пути домой. И во сне увидел, как со всех сторон атомы соединились в пары, увлекаемые в более крупные группы, которые, в свою очередь, притягивались другими, еще более мощными - и все они вихрем закружились в неудержимом хороводе. Часть ночи я провел, записывая увиденное во сне. Теория структуры была найдена".

Однажды осенью 1940 года, прочтя в газетах сообщение о бомбардировке Лондона, один из инженеров американской телефонной компании " Белл" увидел во сне, что чертит план аппарата, позволяющего направлять зенитные орудия именно в то место, где пройдет самолет, траектория и скорость которого известны. Проснувшись, он набросал схему по памяти. Изучение этого аппарата, впервые использовавшего принцип радара, велось крупнейшим ученым Нобертом Винером, и его размышления по этому поводу привели к рождению кибернетики.

" Ни в коем случае нельзя недооценивать, - говорил Лавкрафт в новелле " По ту сторону стены сна", - того фундаментального значения, которое могут иметь сны". Теперь нельзя также относиться с пренебрежением и к явлениям предвидения, будь то в состоянии сна или бодрствования. Идя значительно дальше завоеваний официальной психологии, американская комиссия по атомной энергии в 1958 году предложила использовать ясновидцев, чтобы попытаться угадать точки попадания русских ракет в случае войны" (доклад " Рэнд корпорейшн" от 31 августа 1958 года).

25 июля 1959 года на борт атомной подводной лодки " Наутилус" был поднят таинственный пассажир. Лодка тотчас вышла в море и в течение шестнадцати дней, не поднимаясь на поверхность, находилась в погруженном состоянии. Безымянный пассажир не выходил из своей каюты. Только матрос, приносивший ему еду, и капитан Андерсон, ежедневно приходивший к нему, видели его лицо. Дважды в день он передавал капитану листок бумаги. На этих листках в различных комбинациях были изображены пять знаков: крест, звезда, круг, квадрат и три волнистые линии. Это были знаки карт Зеннера. Капитан Андерсон и неизвестный пассажир ставили свои подписи на каждом листке, и капитан запечатывал их в пакет, вкладывая внутрь два конверта. На одном были указаны час и дата, на втором - стоял штемпель " Совершенно секретно. В случае опасности уничтожить". В понедельник, 10 августа 1959 года лодка пришвартовалась к молу Кройтона. Пассажир сел в ожидавшую его машину, доставившую его на ближайший военный аэродром.

Через несколько часов самолет приземлился на маленьком аэродроме городка Френшип в Мэриленде. Автомобиль уже ждал. Пассажир был доставлен к подъезду здания с вывеской " Центр специальных исследований Вестингауза. Вход без пропуска запрещен". Он попросил дежурного пропустить его к полковнику Уильяму Бауэрсу, директору биологической исследовательской службы ВВС США, доктору наук. Боуэрс ждал его в своем кабинете.

- Садитесь, лейтенант Джонс, - сказал он. - Пакет у вас? Не говоря ни слова, Джонс протянул пакет полковнику, который подошел к сейфу, открыл его и вынул такой же пакет, с той лишь разницей, что на нем стоял штамп не " Подлодка", а " Центр исследований, Френшип, Мэриленд".

Бауэре вскрыл оба пакета, вынул оттуда конверты меньшего размера, распечатал их в свою очередь, и оба офицера стали молча откладывать в сторону листки с одинаковыми датами. Затем взялись их сравнивать. С точностью до 70% и выше знаки были одинаковыми и стояли в том же порядке на обоих листках, помеченных одной и той же датой.

- Мы с вами присутствуем при повороте истории, - сказал полковник Уильям Бауэре. - Впервые в мире, в условиях, не допускающих никакой фальсификации, с точностью, достаточной для практического применения, человеческая мысль передана на расстояние без промежуточного приспособления - прямо от мозга к мозгу.

Когда можно будет узнать имена двух людей, участвовавших в этом опыте, они, несомненно, будут сохранены для истории.

В настоящий момент это " лейтенант Джонс", офицер флота, и " Мистер Смит", студент университета Дьюка в Дургеме (Северная Каролина, США).

Дважды в день, в течение шестнадцати дней, запертый в комнате, откуда он ни разу не выходил, м-р Смит сидел перед аппаратом, автоматически выбрасывавшим карты. Внутри этого аппарата в барабане непрерывно перемешивались тысячи карт. Это были не обычные игральные карты, а упрощенные, так называемые карты Зеннера. Эти карты уже давно употреблялись в опытах по парапсихологии; все они были одного цвета, а на каждой - по одному из пяти символов: три волнистых линии, круг, крест, квадрат, звезда. Два раза в день под действием часового механизма аппарат случайным образом выбрасывал карты с интервалом в одну минуту. Г-н Смит пристально смотрел на карту, стараясь напряженно о ней думать. В тот же час на расстоянии 2000 км на сотнях метров глубины от поверхности океана лейтенант Джонс старался угадать, какая карта находится перед глазами г-на Смита. Он отмечал результат и давал капитану Андерсону заверить листок опыта своей подписью. В семи случаях из десяти Джонс угадывал правильно. Никакие фокусы здесь не были возможны. Даже если предположить самый невероятный сговор, то ведь между подводной лодкой и лабораторией, где находился Смит, не было никакой связи. Даже радиоволны не проникают на несколько сотен метров в глубину моря. Впервые в истории науки получено бесспорное доказательство возможности сообщения на расстоянии непосредственно от мозга к мозгу. Парапсихология вступила наконец в научную фазу.

Это великое открытие было сделано в связи с военной необходимостью. С начала 1957 г. знаменитая Рэнд Корпорейшн, занимающаяся наиболее секретными исследованиями для американского правительства, направила доклад по этому вопросу президенту Эйзенхауэру. Там можно было прочесть: " Наши подводные лодки теперь бесполезны, ибо с ними невозможно связаться, когда они находятся в погруженном состоянии, и в особенности - когда они будут под полярными льдами. Должны быть использованы все новейшие средства". В течение года доклад Рэнд не возымел никаких последствий. Научные советники президента Эйзенхауэра думали, что эта идея слишком напоминает столоверчение. В то время как " бип-бип" Спутника-1 звучал над миром, как колокол, крупнейшие американские ученые решили, что пришла пора двигаться во всех направлениях, включая и те, которые презираются русскими. Американская наука обратилась к общественному мнению. 13 июля 1958 г. воскресное приложение к " НьюЙорк Гаральд Трибьюн" опубликовало статью самого крупного военного специалиста в американской прессе А. Е. Тальберта. Он писал: " Вооруженные силы США должны знать, может ли энергия, излучаемая человеческим мозгом, оказывать через тысячи километров влияние на другой человеческий мозг... Здесь идет речь о вполне научных исследованиях; констатированные явления, как и все, производимое живым организмом, питаются энергией, возникающей в результате сгорания пищи в организме... Если мы придадим этому явлению большой размах, то это сможет дать нам новое средство связи между подводными лодками и сушей, а когданибудь - между межпланетными космическими кораблями и нашей планетой".

В результате этой статьи из-за многочисленных докладов ученых, подтвердивших доклад Рэнд Корпорейшн, были приняты решения. Исследовательские лаборатории для нужд новой науки - парапсихологии существуют теперь у Рэнд Корпорейшн в Кливленде, у Вестингауза во Френшипе (Мэриленд), у " Дженерал Электрик" в Сеннектеди, у " Белл Телефон" в Бостоне и даже в центре исследовательских работ армии в Редстоуне (Алабама). В этом последнем центре лаборатория, изучающая передачу мыслей, находится менее чем в полукилометре от кабинета Вернера фон Брауна. Таким образом, освоение планет и завоевания человеческой мысли уже готовы протянуть друг другу руки.

Меньше чем за год эти лаборатории получили больше результатов, чем их было добыто за век исследований в области телепатии. Причина этого проста: исследователи начали с нуля, без предвзятой идеи. Комиссии были разосланы по всему миру: в Англию, где комиссия установила контакт с подлинным ученым, проверявшим явления передачи мысли. Доктор Соул из Кэмбриджа смог сообщить комиссии о демонстрации связи на много сотен километров между двумя молодыми шахтерами из Уэльса.

В ФРГ комиссия встретилась с такими неоспоримыми научными авторитетами, как Ганс Бендер и Паскуаль Иордан, которые не только наблюдали явления передачи мысли, но и не побоялись об этом написать. В самой Америке все умножались доказательства. Китайский ученый Чин Ю Ван смог с помощью нескольких сотрудников, тоже китайцев, дать специалистам Рэнд Корпорейшн окончательные, по-видимому, доказательства возможности передачи мысли.

Как же действуют практически, чтобы получить такие же удивительные результаты, как в опыте лейтенанта Джонса и г-на Смита? Для этого нужно найти пару экспериментаторов, один из которых становится передатчиком, а второй - реципиентом. Только используя двух людей, чей мозг известным образом синхронизирован (американские специалисты употребляют термин " резонанс", заимствованный из радиотехники, ибо сознают, насколько объемен этот термин), можно получить действительно сенсационные результаты.