Сражение под землей

4 декабря, 15 часов 13 минут

Шисур

Пейнтер обвел взглядом импровизированную больничную палату. После укола успокоительного голова у него была словно затянута паутиной, однако теперь он уже мог мыслить отчетливо. Он видел, как Кассандра вошла в палату. Ее подтолкнула буря, швырнув следом песок. Потребовались усилия двоих человек, чтобы снова закрыть дверь.

Из обрывков услышанного Пейнтер понял, что попытка продолжить преследование беглецов по какой-то причине закончилась провалом. Однако подробностей он не знал. И тем не менее по уверенной походке Кассандры, по ее приподнятому настроению Пейнтер заключил, что она еще не признает себя побежденной. Как всегда, у нее уже был готов новый план.

Поймав на себе мутный взгляд Пейнтера, Кассандра подошла к нему и плюхнулась на соседнюю койку. Охранник, приставленный к Пейнтеру, выпрямился в присутствии командира. Кассандра достала пистолет и положила на колени.

" Неужели это конец? "

Краем глаза Пейнтер увидел голубой кружок на экране компьютера. По крайней мере, Сафия еще жива. К настоящему времени она отошла от Шисура достаточно далеко, двигаясь строго на север. Вертикальная координата показывала, что Сафия по-прежнему находится под землей на глубине свыше трехсот футов.

Кассандра махнула рукой, отсылая охранника.

– Почему бы тебе не покурить? Я сама немного покараулю пленника.

– Слушаюсь. Благодарю вас, мэм.

Не дожидаясь, когда она передумает, охранник сорвался с места. Пейнтер уловил в его голосе страх. Нет никаких сомнений в том, как Кассандра командует своими людьми – железный кулак и устрашение.

Кассандра потянулась.

– Итак, Кроу...

Пейнтер стиснул под одеялом кулак, сознавая, что все равно не может ничего сделать. Он был прикован наручниками за щиколотку к койке. А Кассандра держалась вне досягаемости.

– Что тебе от меня нужно, Санчес? Ты пришла позлорадствовать?

– Нет. Я просто хотела сообщить, что ты, кажется, пробудил интерес у моего руководства. Больше того, твое пленение, вероятно, поможет мне подняться на несколько ступеней в иерархии Гильдии.

Пейнтер удивленно посмотрел на нее. Оказывается, Кассандра пришла не злорадствовать, а хвалиться.

– Гильдия? Значит, вот кто тебе платит.

– Что я могу сказать? Я не жалуюсь. – Кассандра пожала плечами. – Полный социальный пакет вплоть до пенсионного обеспечения. И похороны с воинскими почестями. Разве плохо?

Пейнтер услышал в ее голосе смесь самоуверенности и презрения. Кассандре это совсем не шло. Определенно, у нее был план, который позволял ей рассчитывать на победу.

– Почему ты связала свою судьбу с Гильдией? – спросил Пейнтер.

Она смерила его взглядом – беспомощного, распростертого на койке. Ее голос прозвучал снисходительно, но при этом жестко:

– Истинную власть могут получить только те, кто ради достижения своих целей готов преступить все законы. Порядки и правила лишь ослепляют и связывают нас путами. Я знаю, каково чувствовать себя бессильной.

Ее взгляд устремился прочь, в прошлое. Пейнтер ощутил за словами бездонное горе. И тем не менее тон Кассандры не допускал сочувствия.

– Я наконец освободилась, перейдя границу, пересечь которую осмеливаются очень немногие. И за этой чертой я обрела власть. Я никогда не вернусь назад. Даже ради тебя.

Пейнтер понял, что убеждать ее бесполезно.

– Я пыталась предупредить тебя еще тогда, – продолжала Кассандра. – Если обижать Гильдию слишком часто, она имеет склонность кусаться в ответ. Так вот, мое руководство прониклось к тебе особым интересом.

Пейнтеру доводилось слышать о Гильдии. Шепотом передавались слухи об организации, созданной по подобию террористических ячеек. Ее руководство окутано непроницаемой тайной.

Гильдия осуществляла свою деятельность по всему земному шару, не имея никаких национальных предпочтений, хотя, по слухам, зародилась организация из пепла распавшегося Советского Союза, и ее костяк состоял из российской организованной преступности и бывших сотрудников КГБ. Но со временем Гильдия переползла государственные границы, словно побеги ядовитого плюща. Помимо этих общих сведений, об организации почти ничего не было известно, кроме того, что она действовала безжалостными и кровавыми методами.

Цели Гильдии были просты: деньги, власть, влияние. Если в ее руки попадет источник антивещества, это станет ни с чем не сравнимым трофеем. Тогда она сможет шантажировать целые государства, продавать антивещество в небольших количествах диктаторским режимам и террористическим группировкам. Остановить Гильдию будет уже нельзя.

Пейнтер всмотрелся в лицо Кассандры. Как глубоко пустила Гильдия корни в Вашингтоне? Он вспомнил свое сообщение по электронной почте. Теперь ему был известен по крайней мере один человек, продавшийся Гильдии. Кроу представил себе лицо Шона Макнайта. Вся эта операция с самого начала была обречена на провал. Пейнтер бессильно стиснул кулаки.

Подавшись вперед, Кассандра оперлась локтями на колени.

– Когда все будет кончено, я упакую тебя в коробку, перевяжу ленточкой с бантиком и доставлю руководству Гильдии. Твой мозг препарируют, словно дохлую рыбину.

Пейнтер покачал головой, но даже он сам не смог бы сказать, что именно он отрицает.

– Мне лично доводилось наблюдать за методами допросов, которыми пользуются наши специалисты, – продолжала Кассандра. – Впечатляющая работа. Один тип из британской Ми-пять попытался проникнуть в сеть Гильдии в Индии. Его так обработали, что он мог лишь жалобно скулить, словно побитый щенок. Впрочем, мне до этого никогда не приходилось видеть, как с человека снимают скальп, а затем вставляют в череп электроды. Очаровательное зрелище. Хотя зачем я тебе все это рассказываю? Тебе предстоит испытать эти радости на себе.

Пейнтер даже представить себе не мог, насколько низко пала эта коварная женщина. Как он мог не заметить рядом с собой смертельную язву? Как он едва не отдал ей свое сердце?

Ответ был ему известен: сын пошел по стопам отца. Отец Пейнтера женился на женщине, которая в конце концов его зарезала. Как его отец не разглядел черную душу женщины, с которой связал свою жизнь, которая спала с ним рядом каждую ночь и родила ему ребенка? Неужели это какая-то генетическая слепота, которая передается из поколения в поколение?

Пейнтер украдкой взглянул на голубой кружок на экране компьютера. При мысли о Сафии у него по всему телу разлилось тепло. Это была не любовь, по крайней мере еще не любовь. Однако это чувство было гораздо глубже просто уважения и дружбы. Пейнтер ухватился за эту возможность, за скрытый у него в душе потенциал. Значит, на свете есть хорошие женщины, чьи сердца такие же искренние, как и его собственное. И он сможет их любить.

Пейнтер перевел взгляд на Кассандру. Ярость схлынула.

Должно быть, Кассандра прочла что-то у него на лице. Она ожидала найти обреченность, но вместо этого встретила спокойствие и непоколебимую решимость. У нее в глазах появилось смятение, за которым Пейнтер разглядел более глубокое чувство – мучительную боль, сверкнувшую лишь на мгновение. Но безудержная злоба тотчас сожгла дотла в ней все прочие чувства. Кассандра резко вскочила, схватив пистолет. Пейнтер продолжал спокойно смотреть на нее. Пусть она пристрелит его прямо сейчас. Это будет лучше, чем попасть в руки к ее начальству.

Кассандра издала звук – нечто среднее между смешком и всхлипыванием.

– Пусть тобой займется Священник. Но я, пожалуй, приду полюбопытствовать.

– Священник?

– Его лицо будет последним, что ты увидишь в своей жизни.

Кассандра круто развернулась и направилась к двери. Пейнтеру показалось, что в ее в последней фразе он услышал страх. Голос Кассандры прозвучал в точности так же, как голос охранника, оставившего комнату несколько минут назад. Это страх перед тем, кто занимает более высокое положение, будучи человеком беспощадным и жестоким.

Пейнтер неподвижно застыл на койке. Остатки паутины, сотканной действием успокоительного, сгорели во внезапно вспыхнувшем пламени прозрения. Пейнтер закрыл глаза, оглушенный догадкой. Священник. В это мгновение Пейнтер со всей определенностью понял, кто именно возглавляет Гильдию или, по крайней мере, направляет руку Кассандры.

Все оказалось гораздо страшнее, чем он предполагал.

* * *

16 часов 4 минуты

– Должно быть, это дворец царицы, – сказал Омаха.

Сафия смотрела на огромное строение, которое возвышалось на противоположной стороне внутреннего дворика, залитого черным стеклом. Омаха водил лучом фонарика по величественному зданию. На квадратном основании стояла круглая четырехэтажная башня, увенчанная зубчиками. Башню украшали арки из выдутого стекла, которые поддерживали балконы, выходящие на город. Перила и стены были усыпаны сапфирами, бриллиантами и рубинами. В отблесках голубоватых сполохов, искрящихся под сводами пещеры, тускло сияли золотые и серебряные крыши. И тем не менее Сафия окинула здание критическим взглядом.

– По-моему, это точная копия разрушенной цитадели на поверхности. Взгляни на размеры, на форму основания. Полное совпадение.

– Господи, Саффи, ты права.

Омаха шагнул во внутренний дворик. Обнесенный с двух сторон стенами, он заканчивался огромной аркой.

Сафия оглянулась. Дворец – не было никаких сомнений, что это действительно царский дворец, – возвышался у дальней стены пещеры на самой окраине Убара. Остальной город извилистыми, петляющими улицами спускался к озеру террасами, лестницами, крутыми уклонами. Повсюду возвышались колонны.

– Давай заглянем внутрь хотя бы одним глазком, – предложил Омаха.

Он направился вперед. За ним последовал Клей. Кара помогла подняться Лулу. Ходжа несколько оправилась от первого потрясения.

Всю дорогу сюда им постоянно попадались высушенные тела, погребенные в стекле, – в основном частично, но некоторые и целиком. Везде, куда ни падал взгляд, из стекла торчали человеческие останки, застывшие в агонии зловещие деревья-скелеты, протянувшие иссохшие, мумифицированные конечности. Позы говорили о невыносимых мучениях. Одна женщина, прислонившаяся к стеклянной стене, погрузилась в нее почти полностью, пытаясь защитить ребенка, которого держала в вытянутых руках, словно подношение Богу. Но молитва ее не была услышана. Ребенок лежал у нее над головой, заключенный в стекло. Подобные свидетельства трагедии можно было увидеть везде.

Судя по всему, когда-то численность населения Убара подходила к тысяче человек. Элита расположенного наверху города, все, кто удостоился расположения царицы – знать, чиновники, ремесленники, – все погибли.

Хотя царица запечатала мертвый город и никогда больше не говорила о нем, какие-то слухи все же просочились. Сафия вспомнила две сказки из " Тысячи и одной ночи". В историях " Город из меди" и " Окаменевший город" повествуется о поселении, жители которого застыли во времени, превратившись в медь или в камень. Однако действительность оказалась гораздо страшнее.

Омаха приблизился к входу во дворец.

– На то, чтобы исследовать все это, потребуются десятилетия. Вы только посмотрите, какая мастерская обработка стекла!

Заговорила Кара:

– Убар процветал на протяжении тысячи лет. В распоряжении города имелся источник такой энергии, ничего подобного которому не было ни до того, ни после. Человеческий разум обязательно найдет применение этой энергии. Она будет работать на пользу людям. Весь этот город является свидетельством изобретательности человека.

Сафия поймала себя на том, что не разделяет энтузиазма сестры. Убар представлял собой некрополь. Город мертвых. Это было свидетельство не столько изобретательности, сколько мучений и ужаса.

В течение двух часов маленькая группа взбиралась вверх по городским улицам, пытаясь установить причину разыгравшейся трагедии. Но вот они дошли до самой вершины, но так и не смогли обнаружить никаких указаний на то, что же именно произошло. Остальные задержались внизу. Корал продолжала работать, проводя заумные эксперименты. Ей помогал Денни, в котором внезапно проснулась страсть к физике или, скорее, к блондинке-физику шести футов роста.

Похоже, Корал что-то нашла. Перед тем как Сафия направилась в город, Корал обратилась к ней со странной просьбой: ей было нужно взять пробы крови у Сафии и кое-кого из рахим. Сафия согласилась, и Корал, отказавшись объяснить, чем была вызвана такая странная просьба, тотчас же приступила к работе.

Тем временем Барак и рахим разошлись в разные стороны, чтобы попытаться найти выход из этой гигантской подземной гробницы.

Омаха прошел во внутренний дворик царского дворца. Посреди площадки на постаменте из черного стекла, выполненного в виде человеческой ладони, лежала огромная железная сфера диаметром четыре фута. Сафия обошла вокруг, не отрывая от нее глаз. Определенно, скульптура олицетворяла прикосновение царицы к железным предметам – источнику энергии, благодаря которой процветал Убар. Сафия обратила внимание на то, что Лулу также изучает взглядом сферу, но теперь в глазах ходжи больше не было благоговейного восхищения. Его место занял безотчетный ужас.

Все прошли дальше.

– Взгляните-ка вот на это!

Омаха поспешил вперед. Он подошел к другой скульптуре, на этот раз из песчаника, водруженной на стеклянный пьедестал. Она стояла с одной стороны от сводчатого входа во дворец. Сафия посмотрела на закутанную в плащ фигуру с длинным жертвенным светильником в руке – изваяние-близнец того, в котором было спрятано железное сердце. Но только на этом прекрасно сохранились все мелкие детали, проработанные с поразительным мастерством: затейливые складки ткани, крошечный каменный огонек на кончике светильника, мягкие черты лица, определенно принадлежавшего молодой женщине.

Сафия вновь ощутила прилив воодушевления. Она перевела взгляд на противоположную сторону арки. Там стоял другой пьедестал из черного стекла, но изваяние отсутствовало.

– Царица взяла отсюда свою собственную статую, чтобы спрятать первый ключ, – сказала Сафия.

Омаха кивнул.

– И поместила его в гробницу наби Амирана.

Кара и Лулу остановились под сводом входа во дворец. Кара посветила внутрь фонариком.

– Подойдите, посмотрите сюда!

Сафия и Омаха поспешили к ней. За аркой начинался короткий коридор. Кара провела лучом фонаря по стенам. Те засветились богатыми, сочными красками: коричневой, кремовой, розовой, бежевой, мазками темно-синей и бирюзовой.

– Это песок, смешанный со стеклом, – определила Кара.

Сафии уже приходилось видеть подобные произведения искусства – картины, выполненные разноцветным песком и сохраняемые под стеклом. Но только в данном случае рисунки находились внутри стекла. Они покрывали стены, потолок, пол, изображая оазис в пустыне. Над головой лучами золотистого песка светилось солнце, окруженное белыми и голубыми завитками неба. По обе стороны качались финиковые пальмы, а вдалеке манящим сапфиром синело маленькое озеро.

Одну стену покрывали красные барханы, исполненные такими богатыми оттенками цвета, что так и хотелось ступить на них ногой. Пол коридора был усыпан песком и камнями, вмурованными в стекло.

Исследователям не оставалось ничего другого, кроме как войти во дворец. После кошмаров остального города красота дворца бальзамом пролилась на сердце. Прихожая длиной всего несколько коротких шагов привела в просторную залу, за которой следовала анфилада сводчатых комнат, уходящих вглубь. Справа поднималась винтовая лестница на верхние этажи. И повсюду под стеклом песок создавал панорамные картины пустыни, моря и гор.

– Именно так была украшена первоначальная цитадель? – произнес Омаха, рассуждая сам с собой. – И царица попыталась воссоздать здесь то каменное строение, превратив стекло в песчаник?

– А может быть, к этому добавилось стремление к уединению, – заметила Сафия. – Когда внутри горел свет, через стеклянные стены был бы виден каждый шаг царицы.

Они разбрелись по залу, зачарованные увиденным. Сафия невольно остановилась перед одной картиной напротив входа. Это было то, что первым делом видели входящие в просторное помещение.

Картина изображала пустыню. Заходящее солнце удлинило тени, окрасив небо в темно-синий цвет. На фоне заката вырисовывалась башня с плоской крышей, очертания которой показались Сафии смутно знакомыми. К зрителю приближалась фигура в плаще, несущая светильник. С крыши башни проливалась россыпь блестящего песка, изображающего лучи света. Крупинки кварца и кремния сверкали словно алмазы.

– Открытие Убара, – объяснила Лулу, приблизившись к Сафии. – Этот образ передавался из поколения в поколение. Царица Савская, еще будучи маленькой девочкой, заблудилась в пустыне, но нашла в ней укрытие и благословение.

К ним подошел Омаха.

– Это сооружение с лучами света наверху похоже на цитадель.

Теперь и Сафия поняла, почему башня показалась ей знакомой. В сравнении с остальными картинами это изображение было очень грубым; вероятно, его сделали гораздо раньше. По обе стороны от него картины на стенах изображали Убар на поверхности и Убар под землей. Самыми заметными элементами были дворец и цитадель. Сафия прошла от одной картины к другой.

Она остановилась перед изображением Убара подземного, выполненного синим и черным песком: поразительное мастерство, тщательная проработка деталей. Сафия даже смогла различить две статуи, стоящие по обе стороны от сводчатого входа. Единственной дополнительной деталью была фигура девушки в плаще, которая стояла посреди дворика. Царица Убара. Сафия прикоснулась к изображению, стараясь понять своего далекого предка. Здесь погребено столько тайн, многим из которых так и не суждено быть раскрытыми.

– Пора возвращаться, – наконец промолвила Кара.

Сафия кивнула. Они с неохотой двинулись в обратный путь. От дворца к озеру вела широкая улица. Сафия шла рядом с ходжей. Кара помогала старухе спускаться по ступенькам. Дорогу озаряли бесшумные искры голубого огня.

Лишь Омаха не стал гасить фонарик. Остальным не хотелось освещать картины ужаса вокруг. На них давила тишина покинутого города, какую обычно можно найти лишь в храмах, мавзолеях и глубоких пещерах. В сыром воздухе пахло электричеством.

Однажды Сафии пришлось проходить по улице, на которой произошел несчастный случай. В грозу ветер оборвал высоковольтный провод. Оголенный конец шипел и плевался искрами. Сейчас в воздухе стоял именно такой запах. Сафия почувствовала себя неуютно, вспомнив о сиренах спецмашин, крови, внезапно разыгравшейся трагедии...

Что будет с ними дальше?

* * *

16 часов 25 минут

Омаха следил взглядом за Сафией, которая шла рядом с ходжей по стеклянному спуску. От молодой женщины осталась только бледная тень. Омахе хотелось подойти к ней, утешить, но он боялся, что его знаки внимания окажутся нежелательными. Ему уже приходилось видеть такое выражение на лице Сафии. После Тель-Авива у нее было желание свернуться в клубок и отгородиться от окружающего мира. И тогда Омаха также оказался неспособным утешить ее.

К нему приблизилась Кара. Во всех ее движениях сквозила безмерная усталость. Покачав головой, она тихо промолвила:

– Сафия по-прежнему тебя любит...

Омаха споткнулся, дернув лучом фонарика в сторону, но тотчас же выпрямился. Кара продолжала:

– Тебе достаточно лишь попросить извинения.

Омаха открыл было рот, но затем молча закрыл его.

– Жизнь – сложная штука, но любовь не должна быть такой. – Голос Кары стал резче. – Черт возьми, Индиана, будь же хоть раз в жизни настоящим мужчиной!

Остановившись, Омаха опустил фонарик вниз. Оглушенный, он не мог пошевелиться. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы заставить онемевшие ноги двигаться снова. Остаток пути через город он прошел молча.

Наконец впереди показалось озеро. Омаха обрадовался обществу. Барак до сих пор не вернулся; он все еще продолжал поиски. Однако большинство рахим уже возвратились к причалу. Мало кто мог вынести блуждание по городу мертвых в течение длительного времени. Женщины, наконец увидевшие свой давно покинутый дом, были мрачнее тучи.

Увидев Омаху, Денни поспешил к нему.

– Доктор Новак обнаружила кое-какие загадочные вещи. Пойдем, посмотришь сам.

Все прошли к причалу, где Корал устроила импровизированную лабораторию. Когда она подняла взгляд, у нее в глазах сверкнуло затравленное выражение. От одного из приборов остались расплавленные обломки, над которыми еще поднимался дымок. Сильно пахло горелой изоляцией.

– Что произошло? – спросила Сафия.

Корал покачала головой.

– Несчастный случай.

– А что вам удалось выяснить? – спросил Омаха.

Корал повернула к ним жидкокристаллический дисплей. Сбоку бежали столбцы цифр. В главном окне были представлены схематические рисунки. Первыми же своими словами Корал завладела всеобщим вниманием.

– Доказательство существования Бога можно найти в воде.

Омаха поднял брови.

– Не сочтете за труд прояснить? Или это все, что вам удалось состряпать? Какая-то шарлатанская теория.

– Это не теория, а факт. Давайте начнем с самого начала.

– Да будет свет.

– Так далеко углубляться необязательно, доктор Данн. Начнем с основ химии. Молекула воды состоит из одного атома кислорода и двух атомов водорода.

– Аш два О, – уточнила Кара.

Корал кивнула.

– Необычное то, что молекула воды является изогнутой.

Она показала на первый рисунок.

– Именно этот изгиб придает молекуле воды небольшую полярность. Отрицательный заряд сосредоточен на том конце, где находится атом кислорода. Положительный – где атомы водорода. Кроме того, изгиб позволяет воде образовывать странные структуры. Как, например, лед.

– И что же странного во льде? – спросил Омаха.

– Если вы будете и дальше мешать... – нахмурилась Корал.

– Индиана, дай ей договорить.

Корал с благодарностью кивнула Каре.

– Когда вещество переходит из газообразного состояния в жидкое, а затем в твердое, оно каждый раз становится более компактным, более плотным, занимает меньше места. Но только не вода. Вода достигает максимальной плотности при температуре четыре градуса по Цельсию. До того, как замерзает. А когда вода наконец превращается в лед, изогнутые молекулы образуют необычную кристаллическую структуру, в которой появляются дополнительные пустоты.

– Лед, – пробормотала Сафия.

– Лед имеет меньшую плотность, чем вода, гораздо меньшую. Поэтому он плавает на поверхности воды. Если бы не это обстоятельство, на Земле не было бы жизни. Лед, образуясь на поверхности озер и океанов, постоянно тонул бы, сокрушая все, что находится в толще воды, не позволяя первым биологическим формам выжить. Кроме того, плавающий на поверхности лед сохраняет тепло в воде и, таким образом, не уничтожает жизнь, а защищает ее.

– Но какое отношение все это имеет к антивеществу? – спросил Омаха.

– Я как раз подошла к этому. Просто сначала нужно было упомянуть об особенностях молекулы воды и ее способности образовывать странные структуры. Ибо существует еще один способ объединения молекул воды. Этот процесс постоянно происходит в обыкновенной воде, однако образовавшееся соединение распадается через наносекунды. В земных условиях оно слишком нестабильное. Но в космическом вакууме вода существует именно в этой форме.

Корал указала на следующий схематический рисунок.

– Вот двухмерное изображение двадцати молекул воды, соединившихся в эту сложную структуру. Она называется правильным додекаэдром.

Корал показала на третий рисунок.

– Посмотрите на додекаэдр в трех измерениях.

– Похоже на полую сферу, – заметил Омаха.

Корал кивнула.

– В каком-то смысле это действительно так. Додекаэдр также известен как " шарик Баки". Название это он получил в честь американского инженера-строителя Бакминстера Фуллера.

– Значит, в космическом пространстве подобные водяные додекаэдры встречаются часто, – сказала Сафия. – Но на Земле они живут лишь краткое мгновение.

– Все дело в стабильности.

– Тогда зачем вы рассказываете нам все это? – спросила Кара.

Денни, стоявший у них за спиной, нетерпеливо приподнялся на цыпочки. Он указал на озеро.

– Вот эта вода кишит додекаэдрами, которые существуют стабильно и не думают распадаться.

– Да, значительная часть озера состоит именно из " шариков Баки", – подтвердила Корал.

– Как такое возможно? – спросила Сафия. – Что делает додекаэдры стабильными?

– То, ради чего мы сюда пришли, – сказала Корал, уставившись на воду. – Антивещество.

Омаха шагнул к ней. Корал нажала несколько клавиш.

– Антивещество и вещество, являясь противоположностями, притягиваются друг к другу. Именно по этой причине на Земле невозможно встретить антивещество, в то время как вещество находится повсюду. Антивещество тотчас же аннигилирует, вступая в контакт с веществом. В лаборатории Европейского центра физики высоких энергий в Швейцарии ученым удалось получить частицы антивещества и в течение коротких промежутков времени удержать их в сильном магнитном поле в вакууме. То же самое делают " шарики Баки".

– Каким образом? – спросил Омаха.

Он заглянул через плечо Корал, которая вывела на экран новый рисунок.

– " Шарики Баки" обладают способностью вести себя подобно микроскопическим магнитным камерам. В центре каждого додекаэдра находится абсолютная пустота, вакуум. И там внутри может существовать антивещество. – Корал указала на заключенный в сферу шарик, обозначенный буквой А. – В свою очередь и антивещество оказывает на " шарик Баки" благотворное влияние. Его воздействие на молекулы воды укрепляет додекаэдр, делает его достаточно прочным для того, чтобы он существовал стабильно. А поскольку атом антивещества со всех сторон окружен молекулами воды, он находится в равновесии в центре сферы, не имея возможности вступить в контакт с веществом.

Корал обвела взглядом собравшихся.

– Стабильное антивещество, – пробормотал Омаха. Корал вздохнула.

– Оно остается стабильным до тех пор, пока не получает сильный заряд электричества или не подвергается воздействию сильного магнитного поля или радиации. – Корал бросила взгляд на дымящиеся обломки одного из приборов. – В любом из перечисленных случаев равновесие нарушается. " Шарик Баки" разрушается, антивещество вступает в контакт с молекулой воды и аннигилирует, выделяя огромное количество энергии. Вот и ответ на вопрос, какова природа неисчерпаемого источника энергии.

Наступило молчание.

– Но как сюда попало все это антивещество? – наконец спросила Кара.

Ответил Денни:

– Мы как раз обсуждали это перед тем, как вы вернулись. Сложили вместе элементы мозаики и выдвинули одну гипотезу. Помнишь, Омаха, трясясь в машине, мы говорили о колебаниях земной оси, которое вызвало превращение этих мест из плодородной саванны в безжизненную пустыню?

– Это произошло двадцать тысяч лет назад, – кивнул брат.

Денни продолжал:

– Доктор Новак выдвинула постулат, согласно которому метеорит, состоящий из антивещества, достаточно больших размеров, чтобы уцелеть при прохождении через толщу атмосферы, упал на Аравийский полуостров, взорвался и через пористый песчаник проник глубоко под землю, образовав этот стеклянный пузырь.

Все дружно обвели взглядом своды пещеры.

Заговорила Корал:

– Должно быть, взрыв повлиял на систему магматической воды. Его отголоски распространились по всему подземному водоносному слою, отчего весь земной шар в буквальном смысле содрогнулся. Сила воздействия оказалась достаточной для того, чтобы повлиять на полярность магнитного поля Земли или на ее вращение вокруг оси. Что бы ни произошло, здешний климат резко изменился, и Эдем превратился в пустыню.

– И этот катаклизм привел к образованию данного стеклянного пузыря, – снова подхватил Денни. – Взрывная волна и тепловая энергия, выделившаяся при столкновении, спровоцировали лавинообразное образование водяного тумана с одновременным отторжением атомов и молекул антивещества. Когда температура понизилась, в этой замкнутой пещере вода сконденсировалась вокруг атомов антивещества, образовав стабильные " шарики Баки". После чего на протяжении десятков тысяч лет все здесь оставалось в полной неприкосновенности.

– До тех пор, пока кто-то не наткнулся на эту долбаную пещеру, – пробурчал Омаха.

Он представил себе, как племя кочевников, вероятно искавшее источник воды, случайно набрело на подземное озеро. Несомненно, они быстро узнали о странных свойствах воды, обладающей неисчерпаемыми запасами энергии, равным которым в древнем мире ничего не было. Можно предположить, кочевники скрыли свою находку, защитили ее от посторонних глаз; и, как верно заметила Кара, человеческий разум быстро нашел способ ее использовать. Омаха вспомнил многочисленные фантастические легенды Аравии: ковры-самолеты, волшебники и колдуны, обладающие невероятным могуществом, зачарованные предметы всех форм и размеров, джинны, приносящие магические дары. Не намекало ли все это на тайну, скрытую под землей?

– А как же ключи и другие предметы? – спросил Омаха. – Вы что-то говорили о магнетизме.

Корал кивнула.

– Я даже не могу представить, какими совершенными технологиями обладали эти древние. Они имели доступ к источнику энергии, для постижения которого нам потребуются, вероятно, десятилетия. Взгляните на то, как они умели обрабатывать стекло и камень, создавать сложные ключи, в которых использовалась магнитная энергия.

Кара обвела взглядом мертвый город и заключила:

– У них была тысяча лет на то, чтобы отточить мастерство.

Корал пожала плечами.

– Готова поспорить, жидкость, которая находится внутри ключей, – это вода, взятая из этого озера. Каждый додекаэдр воды обладает крошечным зарядом. Если все заряды направить в одну сторону, железный сосуд, в который налита вода, намагнитится. А поскольку " шарики Баки" развернутся в соответствии с магнитным полем железа, они останутся стабильными и не распадутся.

– А как же железный верблюд из Британского музея? – спросила Сафия. – Он ведь взорвался.

– Цепная реакция с высвобождением большого количества энергии, – объяснил Денни. – Должно быть, на шаровую молнию воздействовала странная полярность наполненного водой сердца. Вероятно, намагниченное железо притянуло ее. Посмотрите на своды пещеры: под ними скапливаются заряды статического электричества, порожденные песчаной бурей.

Омаха поднял глаза вверх. Ему показалось, что электрическая иллюминация светится ярче, чем прежде.

Денни закончил:

– Таким образом, шаровая молния отдала свой электрический заряд железу, мгновенно наполнив его энергией. Этой энергии оказалось слишком много. Произошел взрыв страшной силы.

Вмешалась Корал:

– Готова поспорить, что взрыв произошел исключительно потому, что " раствор" антивещества уже был в значительной степени выведен из стабильного состояния остаточным радиационным излучением атомов урана, находившихся в железе. Воздействие этой радиации сделало " шарики Баки" крайне неустойчивыми.

– А что можно сказать про это озеро? – пробормотал Омаха, с опаской глядя на черные воды.

Корал нахмурилась.

– Имеющиеся у меня в распоряжении приборы слишком грубы, чтобы провести надлежащий анализ. Я не смогла обнаружить здесь никаких следов радиационного излучения, однако это еще не означает, что оно действительно полностью отсутствует. Возможно, его источник находится где-то в другой части озера. Если это окажется возможно, надо будет направить сюда специально снаряженную исследовательскую экспедицию.

Клей Бишоп скрестил руки на груди. Он впервые вмешался в разговор.

– Так что же все-таки произошло здесь в третьем веке нашей эры? Откуда все эти тела, погребенные в стекле? Разыгравшаяся катастрофа стала следствием взрыва?

Корал с сомнением покачала головой.

– Точно сказать не могу, но никаких свидетельств взрыва мне пока что обнаружить не удалось. Возможно, произошел какой-то несчастный случай. Один из экспериментов окончился неудачей. В этом озере сосредоточена энергия небывалой силы.

Она бросила взгляд на город, затем посмотрела на Сафию.

– Доктор аль-Мааз, я должна сообщить вам еще одну вещь. Речь идет о составе вашей крови, – начала объяснять Корал.

Но прежде чем она успела что-либо добавить, новый звук заставил всех обернуться в сторону озера. Это был глухой рев двигателей. Все застыли. Звук быстро приближался, нарастая.

Водные мотоциклы.

На противоположном конце озера сверкнула яркая вспышка, озаряя воду в багрянец, отразившийся от свода и стен. В воздухе по пологой дуге пронеслась сигнальная ракета, следом за ней – вторая.

Нет, это были не сигнальные ракеты. Огненные шары летели на город, прямо на тех, кто находился у причала.

– Реактивные снаряды! – заорал Омаха. – Всем в укрытие!

* * *

16 часов 42 минуты

Пейнтер выжидал, когда у него появится шанс.

Домик из шлакоблоков, в котором был устроен госпиталь, содрогался от бесчинства стихии. Ветер швырял песок в двери и заколоченные окна. Казалось, внутрь рвется какой-то разъяренный хищник – голодный, упрямый, полный решимости, опьяненный жаждой крови. Буря выла и ревела, демонстрируя свою необузданную силу.

Кто-то из раненых включил радио. Диксиленд. Но музыка звучала жалко и слабо на фоне непрекращающегося буйства бури. Разыгравшаяся стихия уже начинала проникать в убежище. Ветер задувал под дверь песок, который со свистом струился и извивался по полу множеством змей. Сквозь щели в окнах проникали шумные вздохи пустыни, приносящие облака пыли. Воздух в импровизированной больничной палате стал затхлым, пропитался запахом крови и лекарств.

В лазарете оставались только раненые, санитар и двое охранников. Полчаса назад Кассандра увела всех остальных, собираясь спуститься под землю.

Пейнтер украдкой взглянул на экран портативного компьютера. На нем по-прежнему вращался голубой кружок, отмечающий местонахождение Сафии. Она была в шести милях к северу от Шисура, где-то глубоко под землей. Пейнтер надеялся: светящийся кружок означает, что она еще жива. Правда, микропередатчик не исчезнет вместе с человеком, в тело которого вживлен. То, что он продолжает посылать сигнал, еще ни о чем не свидетельствует. И все же по постоянно изменяющимся координатам можно было сделать вывод, что Сафия находится в движении. Пейнтеру хотелось верить, что она жива.

Но надолго ли?

Время физическим бременем давило на него. Пейнтер слышал, как с авиабазы Тумрайт прибыли вездеходы, доставив новое снаряжение и оружие. Караван подошел к Шисуру как раз тогда, когда песчаная буря достигла апогея. И все же отряду удалось сквозь нее прорваться.

Помимо нового оборудования караван доставил тридцать человек подкрепления – свежих, полных сил, вооруженных до зубов. В госпитале они вели себя словно хозяева. Отборная элита Гильдии. Молча, без обычных шуток, бойцы сняли камуфляж и надели черные гидрокостюмы.

Пейнтер украдкой наблюдал за ними, лежа на койке. Кое-кто недовольно косился на него. Всем уже было известно о гибели Джона Кейна. Бойцы горели желанием оторвать Пейнтеру голову. Но они быстро выходили из дома, возвращаясь в бурю. Пейнтер успел разглядеть в открытую дверь, как мимо прокатили установленный на тележку водный мотоцикл.

Гидрокостюмы и водные мотоциклы. Что обнаружила под землей Кассандра?

Накрытый одеялом Пейнтер лежал на госпитальной койке раздетым до трусов и прикованным за щиколотку наручниками к кровати. Но он не терял надежды и продолжал искать выход из положения. У него имелось только одно оружие – игла от одноразового шприца длиной в дюйм. Несколько минут назад, когда охранников отвлекла распахнутая порывом ветра дверь, Пейнтеру удалось стащить иглу со столика.

Усевшись в кровати, Пейнтер протянул руку к ноге. Развалившийся на соседней койке охранник поднял пистолет с изгиба локтя.

– Ну-ка ляг на место.

Пейнтер послушно подчинился, виновато оправдываясь:

– Пятка зачесалась.

– Придется потерпеть, твою мать.

Пейнтер притворно вздохнул. Ему удалось зажать иглу между пальцами ноги. Теперь оставалось дождаться, когда что-то отвлечет внимание стража. Пейнтер подвинул свободную ногу ближе к прикованной. Теперь предстояло отомкнуть замок наручников – очень непростой фокус, если заниматься этим вслепую пальцами ноги.

Однако где хотение, там и умение. Закрыв глаза, Пейнтер осторожно шевелил ногой под одеялом. Наконец он с удовлетворением ощутил, как давление на прикованную щиколотку исчезло. Теперь он свободен. Лежа неподвижно, Пейнтер наблюдал за охранниками.

Что дальше?

* * *

16 часов 45 минут

Кассандра стояла, пригнувшись, на носу надувной моторной лодки. Подвесной мотор работал на холостых оборотах. Кассандра разглядывала в прибор ночного видения противоположный берег. Над стеклянным городом висели три ракеты, заливая его светом, который в бинокль казался ослепительным. Несмотря на всю напряженность ситуации, Кассандра не смогла сдержать восторженного восклицания.

Над водной гладью продолжал разноситься звон разбитого стекла. От одного из шести водных мотоциклов в сторону далекого берега ушла по дуге очередная реактивная граната. Она разорвалась в городе, и вспышка на мгновение ослепила Кассандру. Той пришлось опустить бинокль. Осветительные ракеты окрасили город алыми и багровыми тонами. В неподвижный воздух поднялись густые клубы черного дыма. Вверху, под сводами пещеры мерцали всполохи – настоящий лазурно-голубой круговорот электричества. Картина разрушения была театрально-прекрасная.

Громкий треск пулеметных очередей привлек внимание Кассандры к побережью. Вторая лодка лавировала вдоль берега и поливала его непрерывным огнем. В воздухе снова изогнулись дугами следы выпущенных реактивных гранат, которые через мгновения разорвались в городе. Стеклянные колонны падали, словно поваленные секвойи.

Воистину захватывающее зрелище! Кассандра достала из кармана куртки портативный пеленгатор и посмотрела на жидкокристаллический дисплей. Светящийся голубой кружок двигался, перемещаясь все выше и дальше от берега. Пока что обстрел велся только для того, чтобы оказать на противника психологическое воздействие.

Бегите, пока можете. Веселье только начинается!

* * *

16 часов 47 минут

Сафия вместе с остальными взбиралась по узкой винтовой лестнице. Повсюду вокруг гулким эхом гремели взрывы, усиленные акустикой стеклянного пузыря. Воздух затянуло удушливым дымом. Все выключили фонарики и бежали в полной темноте. Рядом с Сафией держался Омаха, помогавший Лулу. Сама Сафия держала за руку маленькую девочку. При каждом взрыве Сафия испуганно пригибалась, боясь, что наступил конец, что стеклянный купол вот-вот обрушится. Маленькие пальчики судорожно стискивали ее руку.

Впереди и сзади бежали остальные рахим. Кара вела другую старуху. Денни, Клей и Корал шли позади с детьми. Кое-кто из рахим свернул в сторону, в переулки и на террасы. Остальные просто исчезли, бесследно растаяли, чтобы прикрывать отход.

На глазах у Сафии одна женщина сделала несколько шагов в темный переулок и вдруг исчезла. Возможно, все объяснялось игрой теней, отраженных от бесчисленных стеклянных поверхностей, а может быть, это было проявление того дара, о котором говорила Лулу.

Беглецы достигли верха лестницы. Сафия оглянулась назад. Отсюда открывалась панорама раскинувшегося внизу города и береговой линии. Висящие над головой осветительные ракеты озаряли город ярким алым светом.

У причала царская дхоу превратилась в дымящийся обугленный деревянный остов. Каменный причал был разрушен взрывом, в стеклянном берегу зияли глубокие воронки.

– Обстрел прекратился, – заметил Омаха.

Люди Кассандры приближались, пересекая озеро. Водные мотоциклы и надувные лодки, рассыпавшись веером, неслись к берегу, слаженно, словно группа воздушных акробатов. Перед ними в воде появились маленькие белые буруны, которые также быстро перемещались по озеру.

Прищурившись, Сафия разглядела людей в черных гидрокостюмах верхом на крошечных моторных досках. На полной скорости они выпрыгивали прямо на берег, вскакивали на ноги, уже держа на изготовку автоматические винтовки, и тотчас же разбегались по улицам и переулкам.

Где-то внизу вспыхнула перестрелка. В воздухе понеслись стаями светлячков трассирующие пули, послышались громкие хлопки выстрелов: это столкнулись передовые силы Кассандры с арьергардом рахим. Но продолжалась перестрелка недолго. Выпущенная с одного из водных мотоциклов реактивная граната взорвалась там, откуда защитницы города вели стрельбу. В ослепительной вспышке посыпалось разбитое стекло.

Сафия молила Бога о том, чтобы рахим успели отойти. В этом была единственная надежда. Силы слишком неравные, и у противника многократный перевес в огневой мощи. Но куда бежать? Они заперты в стеклянном пузыре. Даже дхоу теперь уничтожена.

Наконец водные мотоциклы и надувные лодки тоже пристали к берегу, высаживая новых бойцов. Они будут охотиться за рахим по всему городу, сметая все на своем пути.

Осветительные ракеты над головой начали гаснуть и опускаться на разрушенный город. Убар погрузился в темноту, озаренную лишь дождем голубых искр под сводами пещеры, расцветивших город во все оттенки синего.

Сафия подняла взгляд вверх. Буйство электрической энергии, вихри газообразных туч стали более яростными, словно их разозлило разрушение города.

Где-то внизу снова вспыхнула перестрелка.

– Нам нужно уходить отсюда, – нетерпеливо произнес Омаха, хватая Сафию за руку.

– Куда? – спросила та, обернувшись к нему.

Омаха посмотрел ей в глаза. Ответа на этот вопрос у него не было.

* * *

16 часов 52 минуты

Песчаная буря продолжала колотить по стенам здания из шлакоблоков. От ее непрерывного рева нервы у Пейнтера натянулись до предела. Песок, пыль и сажа проникали внутрь сквозь малейшие трещины и щели. Ветер завывал.

Настроение Пейнтера нисколько не улучшали сообщения о ходе боя, поступающие по рации с места событий. Судя по всему, это был полный разгром. Превосходящие силы Кассандры продвигались вперед, практически не встречая сопротивления, сея вокруг смерть и разрушение. А те, кто находился в лазарете, были лишены возможности принять участие в кровавом пиршестве.

– Выключите этот долбаный диксиленд! – крикнул один из охранников.

– Иди к чертовой матери, Пирсон! – огрызнулся санитар, накладывая повязку на кровоточащую рану.

Пирсон резко обернулся.

– Слушай, ты, собачье дерьмо...

Второй охранник в это время находился в глубине палаты, где пытался нацедить воду из почти пустой пластмассовой канистры.

Пейнтер понял, что лучшей возможности у него не будет. Он скатился молниеносно с койки, схватил пистолет, выкрутив руку охраннику, и всадил ему в грудь две пули. Присев на колено, Пейнтер, прицелился во второго охранника и сделал три выстрела, целясь в голову. Две пули нашли цель. Охранник повалился на пол, забрызгав кровью и мозгами стену.

Отпрыгнув назад, Пейнтер обвел пистолетом помещение. Хотелось надеяться, что рев бури заглушил звук выстрелов. Пейнтер смотрел на санитара, краем глаза следя за ранеными. На койке стонал, обливаясь кровью, Пирсон. Пейнтер сказал санитару:

– Если попытаешься выхватить пистолет – умрешь. А этого человека еще можно спасти. Выбор за тобой.

Пятясь, он подошел к портативному компьютеру, нащупал его и, захлопнув, сунул под мышку.

Санитар растерянно стоял с поднятыми руками. Пейнтер, не расслабляясь ни на мгновение, боком прошел к выходу, нашел на ощупь ручку и распахнул дверь. Порыв ветра едва не затолкал его обратно в комнату. Пейнтер шагнул в бурю, не потрудившись закрыть за собой дверь. Пробиваясь сквозь ветер и песок, он направился туда, откуда некоторое время назад донесся шум остановившихся вездеходов. Пейнтер был босиком, в одних трусах, и песчинки царапали кожу железной щеткой. Он шел вперед, зажмурившись. Разглядеть что-либо все равно было невозможно. Песок душил его с каждым вдохом.

Пейнтер шел, выставив перед собой пистолет. В другой руке он сжимал портативный компьютер, в котором находилась вся информация о Гильдии и о Сафии. Пистолет в вытянутой руке вдруг уткнулся в сталь. Первый из вездеходов. Как бы ни хотелось Пейнтеру забраться в него, он двинулся дальше вдоль ряда стальных машин. Сквозь рев бури доносилось ворчание двигателей, работающих на холостых оборотах, чтобы подразряжать аккумуляторные батареи. Пейнтер молил Бога о том, чтобы двигатели всех вездеходов остались незаглушенными.

Где-то позади послышались крики. Разобрать слова было невозможно. Пейнтер пошел быстрее, невзирая на сильный встречный ветер. Наконец он добрался до последней машины. Ее двигатель урчал, словно довольный котенок. Котенок весом в двадцать тонн. Скользнув вдоль борта, Пейнтер нашел люк и попытался открыть его, преодолевая сопротивление ветра. Сделать это одной рукой ему не удалось. Пейнтер засунул пистолет за резинку трусов, которые под весом оружия поползли вниз. Поставив компьютер на гусеницу, он смог приоткрыть люк так, чтобы можно было протиснуться внутрь. Наконец Пейнтер забрался в кабину, подхватил компьютер, захлопнул люк и запер рукоятку. Откинувшись на люк, Пейнтер выплюнул изо рта песок и вытер глаза, очищая брови и ресницы от пыли.

Пули частой дробью ударили в борт вездехода. Похоже, веселью конца-края не будет. Быстро пробравшись в водительскую кабину, Пейнтер плюхнулся в кресло. Компьютер Кассандры он положил рядом. За лобовым стеклом кружил песок, принесший вечную ночь. Пейнтер включил фары. Предел видимости расширился до целых двух ярдов. Не так уж и плохо.

Пейнтер включил заднюю передачу и полным ходом рванул, словно мирный обыватель из Додж-Сити^[9].

Пейнтер ехал прямо назад, надеясь, что, если что-то и встретится на пути, бронированный бегемот просто сомнет препятствие. Ему вдогонку понеслись новые пули – так мальчишки швыряют камни в проезжающий поезд.

Пейнтер ехал на полной скорости, стараясь разглядеть, когда вездеход покинет обугленные развалины Шисура. Двигаясь задом, он отступал в пустыню. Придет время – и можно будет подумать о движении вперед. Вдруг Пейнтер увидел, как в темноте вспыхнул сдвоенный огонек.

Погоня.

* * *

17 часов

Когда остальные замерли на минуту, чтобы немного отдохнуть, Омаха перевел взгляд на дворец царицы. Величественному сооружению посчастливилось не пострадать от обстрела. Быть может, удастся укрыться в башне и организовать круговую оборону.

Подумав, Омаха покачал головой. Мысль заманчивая, но бесполезная. Единственная надежда на спасение заключается в непрерывном движении. Но беглецы уже добрались до самой окраины города. Выше дворца почти ничего нет. Лишь несколько улочек, застроенных невысокими домиками.

Омаха посмотрел вниз. Там до сих пор время от времени вспыхивала стрельба, но теперь это происходило все реже и все ближе. Сопротивление рахим ослабевало под натиском превосходящих сил противника.

Омаха понял, что они обречены. Он никогда не считал себя пессимистом – только прагматиком. Тем не менее он бросил взгляд на Сафию. До последнего дыхания он будет ее защищать.

К нему приблизилась Кара.

– Омаха...

Он удивленно посмотрел на нее. Кара никогда не называла его по имени. Ее измученное лицо пересекали морщины страха, глаза ввалились. Подобно ему, она чувствовала близкий конец. Кара кивнула на Сафию и сказала голосом, прозвучавшим как вздох:

– Какого черта ты ждешь? Боже милосердный...

Отступив к стене дворца, она привалилась к ней и медленно сползла на землю. Омаха вспомнил слова Кары: " Она по-прежнему тебя любит". Он посмотрел на Сафию, которая стояла в нескольких шагах от него. Молодая женщина опустилась на корточки рядом с девочкой, сжимая ее ручки. Лицо Сафии сияло в отсветах голубого электричества, искрящегося под сводами пещеры.

Мадонна с Младенцем.

Омаха шагнул ближе. У него в голове прозвучали слова Кары: " Жизнь – сложная штука. Но любовь не должна быть такой".

– Это руки моей матери, – произнесла Сафия тихо, спокойно, не обращая внимания на смертельную опасность и глядя только на девочку. – Во всех этих женщинах по-прежнему живет моя мать. Вечная жизнь. От младенца до преклонного возраста. Полный цикл. Все стадии.

Опустившись на колено, Омаха всмотрелся в лицо Сафии. От увиденного у него в прямом смысле перехватило дыхание.

– Сафия... – тихо промолвил Омаха.

Она повернулась к нему, и у нее засверкали глаза. Он выдержал ее взгляд.

– Выходи за меня замуж.

Сафия недоуменно заморгала.

– Что?

– Я тебя люблю. Никогда не переставал любить.

Она отвернулась.

– Омаха, все не так просто...

Он нежно прикоснулся пальцем к ее подбородку, повернул лицо к себе, подождал, когда она посмотрит ему в глаза.

– Нет, просто. Все просто.

Сафия попыталась отвернуться. Но на этот раз Омаха не дал ей отступить. Он подался вперед.

– Прости меня!

Ее глаза вспыхнули ярче, но не от счастья, а от готовых вот-вот навернуться слез.

– Ты меня бросил...

– Да. Я не понимал, что делаю. Тебя бросил мальчишка. Сейчас перед тобой на коленях умоляет мужчина.

Опустив голову, он нежно взял Сафию за руку. Сафия не отрывала от него затуманенный взор.

Внезапно внимание Омахи привлекло какое-то движение у нее за спиной. Из темноты, окружающей дворец, появились фигуры. С десяток людей. Вскочив на ноги, Омаха оттолкнул Сафию, прикрывая ее собой. Из тени навстречу шагнула знакомая широкоплечая фигура.

– Барак?

Омаха растерянно умолк. Великан араб исчез еще до начала атаки. А сейчас рядом с ним неизвестно откуда появились другие мужчины в традиционных костюмах бедуинов. Их возглавлял человек, который опирался на костыль.

Капитан аль-Хаффи.

Предводитель " призраков пустыни" махнул шедшим за ним людям. Среди них был и Шариф – живой и здоровый, каким Омаха последний раз видел его у мавзолея Иова. Во время перестрелки молодой араб не получил ни царапины. Повинуясь взмаху руки своего капитана, Шариф и остальные бедуины, вооруженные автоматами и ручными гранатометами советского производства, рассеялись по улицам.

Омаха молча проводил их взглядом. Он не понимал, что происходит, однако для Кассандры это будет неприятным сюрпризом.

* * *

17 часов 5 минут

Оставалась только окончательная зачистка. Ступив одной ногой на берег, Кассандра задержала другую на борту надувной лодки. Она слушала открытую радиочастоту, на которой группы ее бойцов докладывали о подавлении очередных очагов сопротивления. В ее руке был зажат пеленгатор, и она точно знала, где именно находится Сафия.

Кассандра позволила хранительнице музея подобно мышке забиться в щель, в то время как ее люди смыкали вокруг Сафии кольцо, преодолевая сопротивление. Кассандре очень хотелось захватить подлую сучку живьем. Особенно теперь, когда Пейнтер подался в бега.

Ей пришлось приложить все силы, чтобы не закричать от отчаяния. Если Пейнтера не поймают, она отрежет яйца всем, кто оставался наверху. Кассандра порывисто вздохнула. Здесь ей больше делать почти нечего. Осталось только захватить город и раскрыть его тайну, для чего необходимо взять Сафию живой. А имея Сафию в руках, Кассандра будет располагать тузом в рукаве – козырем, который можно будет разыграть против Пейнтера.

Прогремевший внезапно залп гранатомета снова привлек внимание Кассандры к городу. Она удивилась, что ее людям пришлось выпустить еще одну гранату. В воздухе появился новый след. Кассандра заморгала, оценивая траекторию. Твою мать! Спрыгнув с борта лодки, она бросилась бежать со всех ног по берегу. Резиновые подошвы высоких ботинок обеспечивали хорошее сцепление с неровным стеклом. Едва Кассандра успела укрыться, нырнув за груду обломков, реактивная граната попала в надувную лодку. Взрыв оглушил Кассандру так, что у нее заболели уши и даже появилась резь в глазах. Высоко в воздух взметнулся фонтан воды и стекла.

Кассандра откатилась в сторону и закрыла голову руками, спасаясь от пролившихся ливнем осколков. Острые куски стекла посыпались на нее, отскакивая от стеклянной почвы, вспарывая одежду и кожу, жаля огненным дождем. Когда смертоносный душ утих, потрясенная Кассандра посмотрела на город. Неужели кому-то из обороняющихся удалось отбить у ее людей гранатомет?

В воздухе пронеслись еще две реактивные гранаты. В добром десятке мест загрохотали очереди из автоматического оружия.

Черт побери, что происходит?

* * *

17 часов 7 минут

Как только замерли отголоски взрывов, которые тотчас же сменились вспыхнувшей с новой силой перестрелкой, Сафия посмотрела на капитана аль-Хаффи, ковылявшего на костыле. Потрясенные его внезапным появлением, все молчали.

Первым делом капитан отыскал взглядом Лулу. Отбросив костыль, он опустился перед ней на колено и заговорил по-арабски, но на диалекте, который почти никому не доводилось слышать. Сафии пришлось напрячь слух, чтобы разобрать эту напевную речь.

– Ваше величество, пожалуйста, простите вашего слугу за то, что мы прибыли слишком поздно.

Аль-Хаффи склонил голову. Ходжа не меньше остальных была поражена его таинственным появлением и непонятным поведением.

Омаха шагнул к Сафии.

– Он говорит на шахранском наречии.

Услышав это, Барак заметил с гордостью:

– Мы все принадлежим к клану шахра.

У Сафии голова пошла кругом. Горный клан шахра вел свою родословную от первого правителя Убара – царя Шаддада – или, точнее, супруга первой царицы города. Лишь теперь Са-фия поняла, свидетелем чего только что стала: потомки древнего царя торжественно признали главенство потомков царицы.

Капитан аль-Хаффи поднялся на ноги. Один из его бойцов подал ему костыль, и аль-Хаффи знаком предложил всем следовать за собой и снова заговорил по-английски:

– Я рассчитывал вывести вас отсюда, но сейчас могу предложить только укрытие. Будем надеяться, мои люди и ваши женщины на время сдержат неверных. Идемте.

Он первым направился в обход дворца. Остальные последовали за ним.

Омаха приблизился к Бараку.

– Так вы все шахра?

Тот кивнул.

– Значит, вот откуда тебе было известно про черный ход, ведущий из гор. Ты говорил, что об этой тропе знают только шахра.

– Долина памяти, – торжественным тоном произнес Барак. – Могилы наших предков – свидетельство исхода из Убара.

Капитан аль-Хаффи ковылял рядом с Лулу. Кара, помогавшая старухе идти, продолжила разговор:

– Теперь понятно, почему вы вызвались принять участие в нашей экспедиции. Из-за того, что она была связана с Убаром?

Капитан почтительно склонил голову.

– Приношу извинения за дерзость, леди Кенсингтон. Но шахра не раскрывают свои тайны посторонним. У нас это не принято. Мы в такой же степени хранители этого места, как и рахим. Эту ношу возложила на нас последняя царица Убара. Она разделила ключи между мужской и женской линиями, наделив каждую своими секретами. Так наши пути разошлись.

Сафия перевела взгляд с аль-Хаффи на Лулу. Две линии Убара наконец соединились вновь.

– И какую тайну царица оставила вам? – спросил капитана Омаха.

– Она открыла нам старую дорогу в Убар. Ту, по которой прошла первая царица. Нам было запрещено использовать ее до тех пор, пока в Убар снова не ступит нога человека.

– Черная дверь, – пробормотал Омаха.

Сафия запоздало спохватилась: ей следовало обо всем догадаться. Царица, запечатавшая Убар после жуткой трагедии, действовала продуманно. Предусмотрев любые случайности, она разделила тайну между двумя линиями.

– Значит, отсюда есть выход? – спросил Омаха.

– Да, на поверхность. Однако сейчас спасения там нет. Буйство песчаной бури в самом разгаре. Именно поэтому мы, узнав от Барака, что Врата Убара открыты, добирались сюда так долго.

– Что ж, лучше поздно, чем никогда, – заметил подошедший к ним Денни.

– Да, но теперь с юга приближается новый ураган. Когда он разразится, идти через пески станет равносильно смерти.

– Значит, мы в ловушке, – сказал Омаха.

– До тех пор, пока буря не утихнет. Нам нужно продержаться здесь какое-то время.

Погруженные в эти невеселые размышления, все молча прошли последние улицы и почти подошли к дальней стене пещеры. Она казалась сплошной, но капитан аль-Хаффи продолжал идти вперед. Наконец Сафия увидела еле заметную щель, такую маленькую, что разглядеть ее на огромной стеклянной поверхности было очень трудно.

Капитан аль-Хаффи подвел беглецов к щели.

– До поверхности сто пятьдесят ступеней. Этот проход послужит укрытием для пожилых женщин и детей.

– Но если нам не удастся сдержать Кассандру, он станет западней. У нее по-прежнему превосходство в людях и вооружении, – сокрушенно проговорил Омаха.

Капитан аль-Хаффи обвел всех взглядом.

– Моим людям не помешает помощь тех, кто может держать в руках оружие.

Денни и Корал молча взяли спрятанное в щели оружие. Даже Клей, шагнув вперед, протянул руку. Молодой аспирант поймал на себе удивленный взгляд Сафии. В глазах Клея горел ужас, однако он держал себя в руках и произнес, пытаясь улыбнуться:

– Знаете, мне нужна только отличная оценка.

Омаха был последним.

– Один пистолет у меня уже есть. Но второй не помешает.

Капитан аль-Хаффи протянул ему американскую автоматическую винтовку М-16.

– Это тоже придется кстати, – сказал Омаха и в тот же миг увидел, как Сафия порывисто бросилась к нему.

Она еще никак не отреагировала на те слова, которые он произнес у дворца. Они были похожи на признание, сделанное на смертном одре, навеянное уверенностью в том, что они обречены.

Омаха улыбнулся Сафии.

– Можешь ничего не говорить. Я сказал свое слово, но пока что не сделал ничего, чтобы заслужить твое уважение. Надеюсь, ты дашь мне возможность попробовать.

Развернув его к себе лицом, Сафия обняла Омаху за шею и зашептала ему на ухо:

– Я тебя люблю! Просто я не знаю...

Она не смогла договорить. Неоконченная фраза повисла в воздухе.

Омаха крепко обнял ее.

– А я знаю. И я дождусь того времени, когда ты тоже будешь знать.

Они обернулись, услышав спор. Говорили Кара и капитан аль-Хаффи.

– Леди Кенсингтон, я не позволю вам воевать.

– Я уж как-нибудь смогу стрелять из пистолета.

– В таком случае возьмите пистолет с собой наверх. Возможно, он вам пригодится.

Кара бушевала, однако капитан был прав. Дело может дойти и до схватки на лестнице. Капитан аль-Хаффи положил руку Каре на плечо.

– Я в долгу перед вашим семейством. Позвольте сегодня расплатиться с вами.

– О чем это вы?

Аль-Хаффи склонил голову, его голос наполнился печалью.

– Не впервые я служу вашей семье. Еще когда я был юношей, даже мальчиком, я вызвался помочь вам и вашему отцу.

Кара недоуменно нахмурилась. Капитан аль-Хаффи посмотрел ей в глаза.

– Мое имя – Хабиб.

Ахнув, Кара отпрянула назад.

– Наш проводник на охоте. Так это были вы!

– Я должен был сопровождать вашего отца из-за того интереса, который он проявлял к Убару. Но я не выполнил свою задачу. Страх мешал мне в тот день следовать за вами и вашим отцом в запретные пески. Лишь когда я убедился, что вы преисполнены решимости встретиться с ниснасами, я пошел за вами, но было уже слишком поздно. Мне оставалось только подобрать вас и отвезти обратно в Тумрайт. Я не знал, чем еще вам помочь.

Кара была сражена наповал его словами. Сафия перевела взгляд с сестры на капитана. Итак, судьба совершила полный круг и вернулась сюда, в эти пески.

– Поэтому позвольте защитить вас сейчас, – почтительно сказал бедуин.

Кара смогла лишь молча кивнуть. Капитан аль-Хаффи направился прочь. Кара окликнула его:

– Но ведь тогда вы были лишь мальчиком.

– А сейчас я мужчина.

Развернувшись, он поспешил догнать бойцов, уже начавших спускаться в город.

В голове у Сафии звучали отголоски слов Омахи.

Ходжа обвела взглядом оставшихся.

– Ничего еще не кончено. – С этими загадочными словами старуха вошла в расселину. – Нам предстоит пройти тропой первой царицы.