Какого младенца мы имеем? Последствия традиционного подхода

" Сила и разум каждого народа развиваются из телесного здоровья ребенка", – такие слова старого врача приводит в своей книге И.Мюллер.²¹
Каков же сегодняшний младенец, будущий взрослый член нашего общества, носитель и продолжатель наших культурных традиций?
Показателем благополучия ребенка прежде всего является состояние его физического здоровья. Поэтому интересно проследить историю воображаемого среднестатистического младенца, являющегося результатом традиционного подхода.
Итак, будучи еще совсем крохотным существом в материнском животе, наш герой вместе со своей мамой делается объектом медицинского наблюдения. Это выражается в том, что женщина на несколько месяцев становится пациенткой, регулярно посещая врача и сдавая анализы. Само восприятие ею своей беременности как явления, относящегося к области и компетенции медицины, исподволь не может не проецировать в нее весь патологический опыт, накопленный медицинской практикой.
Задача медицины – выявить и устранить патологию. И у женщины ищут эту патологию, даже в форме простого наблюдения. И знаменитый принцип " ищущий да обрящет" срабатывает практически безотказно.
Положение пациентки порождает у женщины комплекс страхов за себя и за будущего ребенка. Отсутствие каких-либо культурных традиций и невозможность быть " как все" приводит к своеобразной социально-психологической изоляции и комплексу неполноценности. Это выливается в глубинные переживания и омрачает радость ожидания рождения малыша. Страхи и волнения матери становятся достоянием ребенка. " Выраженный стресс, обусловленный отрицательными переживаниями, дистресс, приводит к гормональным изменениям в организме женщины, что через общую кровеносную сеть неблагоприятно сказывается на состоянии плода и развитии его нервно-регуляторных, адаптационных систем", – пишет А.И.Захаров.²²
Таким образом, мать и ребенок в периоде внутриутробного существования становятся объектами ятрогенного²³воздействия. При повышенной внушаемости, сопровождающей период беременности, это может достаточно серьезно отражаться на общем состоянии здоровья матери, а стало быть и ребенка.
Помимо этого следует отметить большое количество лекарств, прописываемых беременной женщине при различных отклонениях от установленных норм (которые неминуемо находят и которые часто появляются в результате внушаемых ей страхов и опасений), тем более в случаях, если она подвергается госпитализации. Однако сегодня никто не может дать гарантии безопасности для ребенка того или иного медицинского препарата, а список лекарств, нежелательных при беременности, постоянно растет.
" Широкие массы женщин должны быть настоятельно предупреждены о крайней опасности применения любых лекарств во время беременности", – заключает на основании своих наблюдений А.Ю.Ратнер.²⁴
Следует отметить также очень частое использование ультразвуковой диагностики без крайней необходимости. Несмотря на отсутствие достаточных научных данных некоторые медицинские авторитеты подвергают сомнению безопасность для плода этой процедуры.
К этому можно еще добавить множество нерешенных проблем, связанных с социальным положением женщины, характером ее работы и т.д.
Рождение ребенка происходит в стенах больницы со всеми ее атрибутами и, как правило, в условиях разделения семьи. Больничная атмосфера, вид медицинского оборудования, обращение с роженицей как с бесправной пациенткой, отрыв ее от привычной и комфортной психологической среды, отсутствие эмоциональной поддержки и сопереживания – все это сказывается на состоянии матери. Депрессия – совершенно обычное у рожающей в больничных условиях женщины состояние – передается ребенку и вызывает целый ряд физиологических последствий, в том числе изменяя (как правило замедляя или порою даже прекращая совсем) естественный ход родового процесса.
Добавим сюда груз страха и переживаний, накопленный за время вынашивания малыша.
" Трудности во время родов, т.е. невозможность родить собственными силами ввиду слабости родовой деятельности и затяжного течения родов, достоверно обусловлены наличием стресса у женщин при беременности… Асфиксия ребенка при родах, если она встречалась, в первую очередь была обусловлена стрессом роженицы", – делает из своих наблюдений вывод А.Н.Захаров.²⁵
Современному врачу трудно представить себе роды, проводимые без использования медикаментов, даже если речь идет о неосложненных родах. Часто ненужное и излишнее использование лекарств при родах нарушает гормональный баланс матери и плода, возмущая тем самым родовой процесс, а также отрицательно влияя на интенсивно идущий гормональный обмен между матерью и ребенком, от которого во многом зависит состояние иммунной системы ребенка после рождения. Частое использование стимулирования родового процесса при современном " поточном" родовспоможении приводит к усиленным и нерегулярным сокращениям матки, которые травмируют ребенка. Искусственное прорывание околоплодного пузыря, также являющееся общепринятой практикой, приводит к большему механическому воздействию тканей матери на голову ребенка, увеличивая вероятность травмы мозга.²⁶
Неестественное положение женщины на спине, чаще всего используемое при родах в целях удобства акушеров, нарушает плацентарное кровообращение и увеличивает вероятность гипоксии.
Непосредственно процесс выхода ребенка как правило сопровождается ручным пособием, при нормально текущих родах имеющим целью предохранение тканей промежности от разрывов (что является весьма спорным моментом), а также ускоряющим выход ребенка. Как показано А.Ю.Ратнером²⁷, классические применяемые пособия часто ведут к родовым травмам новорожденных, затрагивающим спинной мозг и не диагностируемым сразу.
Практика раннего пережимания и обрезания пуповины (как следствие " поточных" родов) ведет к слишком резкому переходу организма ребенка на новый режим работы и перегрузке внутренних органов, что сказывается на состоянии эндокринной системы и в конечном счете приводит к ослаблению функций систем организма (распространенным следствием этого, например, является физиологическая желтуха новорожденных, считающаяся нормой, по мнению части медиков, даже у 75% новорожденных).²⁸
После рождения ребенок на время разлучается с матерью и подвергается определенным процедурам, называемым акушерами " обработкой". Закапывание в глаза раствора ляписа или сульфацила натрия (процедура, от которой уже отказались во многих странах из-за ее неоправданности) ведет к временной потере визуального контакта с миром, раздражает слизистую оболочку глаз, часто вызывая конъюнктивит. Смывание с ребенка первородной смазки – естественного защитного крема, обладающего исключительно питательными для кожи свойствами, – ухудшает состояние его кожных покровов, вызывая иссушение и шелушение кожи (что тоже считается нормой), усиливает теплоотдачу от тела (первородная смазка обладает большим термическим сопротивлением), и в совокупности с пеленанием способствует появлению пролежней и опрелостей.
Отлучение ребенка от матери сразу же после рождения и проделывание с ним различных манипуляций (закапывание в глаза, удаление околоплодных вод из дыхательных путей, смывание первородной смазки, растягивание для измерения роста, взвешивание, пеленание) приводит к перегрузке его сенсорных систем, нарушает его чувство безопасности, обуславливая дистресс нервной системы. Отлучение ребенка от матери приводит также к тому, что он не получает значительной части молозивного молока – ценнейшего продукта материнского организма, содержащего большое количество антител, что ослабляет иммунитет. Это приводит также к ослаблению психоэмоциональной связи матери и ребенка, к сокращению срока грудного вскармливания.²⁹
Вот далеко не полный перечень испытаний, выпадающих на долю нашего героя к началу его внеутробной жизни. Однако пройдя этот этап, он попадает во власть специфического отношения к нему как к существу исключительно слабому и неприспособленному к жизни в этом агрессивном мире, полном опасностей в виде вирусов, микробов, холода, нехватки молока у мамы и т.д. И это после всего того, что он перенес? После этого его считают слабым и несовершенным? Причем считают те самые люди, которые устроили ему это испытание на выживаемость. Им стоило бы поразиться его силе и живучести. А они считают его слабым. А может быть, они подозревают о его невероятных возможностях, но не хотят в это поверить? Возможно, потому что испытания продолжаются…
Насколько сегодняшняя культура обращения с новорожденными и грудными детьми отвечает их реальным потребностям, можно судить по следующим интересным выводам, сделанным Группой перинатальных исследований при Европейском бюро ВОЗ в упомянутых уже материалах. Согласно первому выводу, лишь " 10% методов, применяемых в современном акушерстве, прошли адекватную научную проверку". Можем ли мы в таком случае надеяться, что рекомендации, даваемые относительно новорожденных и грудных детей, " прошли адекватную проверку" в большем объеме? Согласно другому выводу, современная медицинская наука, изучая процесс рождения малыша в условиях клиники, т.е. медикализированные роды, реально имеет дело с " измененными состояниями" матери и младенца. А это значит, что современный врач понятия не имеет о естественных родах, как бы они проходили без всяких вмешательств в естественных и привычных для матери условиях (например, дома), а также о том, что представляет из себя рожденный таким образом младенец. И едва ли на основании изучения " измененного" младенца можно сделать адекватные научные выводы.
Что представляет из себя эта " наука" можно увидеть на одном примечательном примере. Если вы спросите любого птицевода, что лучше для выведения цыплят – курица или инкубатор, он поднимет вас на смех. Несмотря на все усилия, для яйца в инкубаторе не удается искусственно создать таких условий, какие создает ему курица. Тепло курицы – это нечто отличное от тепла электрического нагревателя. В этом есть что-то таинственное, мистическое. А вот современным медикам потребовалось несколько десятилетий, чтобы понять, что лучшая среда для новорожденного ребенка… его мама, тепло которой чем-то отличается от тепла отопительного радиатора. На это долго не могли решиться. Писалось огромное количество научных трудов. И наконец, как величайшее достижение человеческого разума, в родильных домах появились отделения (поначалу называемые " экспериментальными"), где ребенок с осторожностью был доверен матери. И, о чудо, он не только от этого не пострадал, но напротив, стал более стойко переносить выпавшие на его долю испытания. А испытания продолжаются…
Одним из твердых убеждений медиков является то, что после рождения ребенка количества молозива, имеющегося в груди у матери, недостаточно для его насыщения. В результате с первых же дней внеутробной жизни малыша начинают докармливать донорским молоком или специальными смесями. Помимо этого он получает раствор глюкозы. От этого нарушается естественный процесс подготовки желудочно-кишечного тракта к нормальному изменению состава получаемой пищи.
Сразу после рождения пищеварительная система ребенка настолько нежна, что приспособлена только для питания молозивом, причем молозивом из груди своей матери. Только через несколько дней в соответствии с заменой молозива на молоко она способна эффективно его усваивать. Состав материнского молока меняется на протяжении всего периода грудного вскармливания, подготавливая организм к принятию твердой и более грубой пищи. Нарушение этого естественного процесса ведет к перегрузке пищеварительной системы, заставляя ее рано адаптироваться к грубой и неестественной для нее пищи, что существенно ослабляет внутренние резервы организма. Это касается также и практики раннего введения (необходимого, по мнению некоторых врачей, уже чуть ли не с месячного возраста) в рацион ребенка фруктовых соков, раздражающих слизистую оболочку желудочно-кишечного тракта и вызывающих диспепсию.
Столь ранний докорм ребенка уже с самого начала периода грудного кормления приводит к нарушению баланса между выработкой молока организмом матери и потребностью ребенка, поскольку докармливаемый ребенок не дает " запроса" сосанием груди в течение необходимого времени. Это ведет к сокращению периода грудного вскармливания, что имеет для ребенка не только физиологические, но и психологические последствия.
Кормить грудью рекомендуется по режиму, причем рекомендуемые режимы допускают весьма небольшие вариации. Тем самым подразумевается, что, во-первых, все дети являются одинаковыми в своей нормальной физиологии (индивидуальность проявляется лишь в патологии, также как и у рожающей матери), во-вторых, сосание груди является не более чем физиологическим актом насыщения. Однако серьезные исследования показывают, что сосание материнской груди является для ребенка (и матери) сложнейшим психоэмоциональным актом, нарушение естественности которого может привести к отрицательным последствиям для физического здоровья и психики малыша.³⁰
Единственное разумное объяснение кормления по строгому режиму – условия в родильном доме, где дети находятся в отрыве от матерей, т.е. удобство для медицинского персонала. А также пережитки того времени, когда ребенок попадал в ясли с двухмесячного возраста, а мать возвращалась к своему рабочему месту, имея реальную возможность приходить кормить его лишь через 3-4 часа. Но имеет ли это отношение к реальным потребностям ребенка?
Первые месяцы (2-3, а иногда даже 4 и более) родители часто слепо следуют устоявшейся практике пеленания, чему обучают новоиспеченную маму еще в родильном доме. Ни один врач не может вразумительно объяснить это насильственное обездвиживание ребенка. Родители же передают друг другу предрассудки типа " чтобы был ровненький". Единственное " разумное" объяснение тугого пеленания малышей в родильном доме – это желание медицинского персонала обеспечить себе спокойствие, поскольку туго спеленутый ребенок обычно дольше и крепче спит, что весьма " желательно", когда он находится в отрыве от матери на попечении медицинских сестер.
Пеленание лишает кожу ребенка доступа свежего воздуха, вызывая опрелости. В условиях пеленания не развиваются механизмы терморегуляции, что задерживает адаптацию ребенка в период новорожденности и в дальнейшем делает его более подверженным заболеваниям.
Но самое существенное в практике тугого пеленания – это обездвиживание малыша. Движение было основным принципом его развития еще с той поры, когда он был всего лишь оплодотворенной ·яйцеклеткой. Яйцеклетка содержит в себе прообраз мышц – сократительные белки, которые заставляют ее совершать движения. В дальнейшем формируется множество ритмов сокращения мускулатуры, которые продолжают функционировать и после рождения. Эти ритмы – одно из важнейших условий развития ребенка. Лишить его возможности двигаться – значит лишить его возможности развиваться, физически и психически.
До тех пор, пока малыша не перестанут пеленать и он не приобретет возможность занимать сам удобное положение, подавляющую часть времени он проводит на спине. Это положение – пожалуй, самое нефизиологичное из всех возможных (если только, конечно, не подвешивать ребенка за ноги), но единственно удобное при пеленании. Постоянное нахождение на спине (за исключением 5-6 минут рекомендуемого выкладывания на животик) приводит к вялости внутренних органов и ослаблению защитных свойств организма, а также к повышенной возбудимости нервной системы.
В течение первого года жизни ребенок получает серию профилактических прививок, призванных защитить его от ряда заболеваний. За приобретенный узконаправленный иммунитет ему приходится дорого расплачиваться. Во-первых, прививки разрушают естественный иммунитет; во-вторых, организм отравляется множеством высокотоксичных веществ, содержащихся в вакцинах; в-третьих, опасность осложнений от вакцинации часто гораздо больше, чем от самих заболеваний, против которых они предназначены. (В дальнейшем мы коснемся проблемы вакцинации более подробно).
Способы лечения заболевших детей чаще всего базируются на применении лекарств. Причем лечится тело ребенка, мыслимое как нечто отдельное от матери. Детям с такой же легкостью, как и взрослым, прописываются большие дозы антибиотиков и психотропные средства. Очевидно, что такой подход, если и оказывается эффективным, то с серьезными и долговременными последствиями, выражающимися в " залечивании" ребенка, с рядом побочных эффектов лекарственного воздействия, ослабляющих общее состояние младенца.
Подытоживая вышесказанное, мы можем заключить, что традиционный сегодняшний подход к новорожденным и грудным детям, характеризующийся игнорированием значения для них психоэмоциональных факторов при рождении и обращении с ними, базирующийся на догматах более чем полувековой давности, вызванных часто более социальными причинами, нежели основанных на физиологических и психологических данных, не учитывает реальные потребности и возможности новорожденных и грудных детей, приводя к целому ряду отрицательных последствий: психическому стрессу новорожденного и его матери, ослаблению психоэмоционального контакта между ребенком и матерью и другими членами семьи, снижению адаптивных возможностей детей, отставанию их в физическом и психическом развитии, ослаблению иммунитета и ухудшению общего состояния (как за счет психических стрессов, так и за счет неправильного обращения), а также к дезориентации самой науки об этих периодах жизни.
И еще один важный вывод мы должны сделать. Не инфекция, не холод и не другие " вредности" окружающего мира, а мы, взрослые люди, являемся главной опасностью для появляющегося на свет существа. Академики и профессора, для которых младенец не более чем " биологический объект". Родители, слушающие академиков и профессоров и боящиеся довериться собственному чувству. Мы научились видеть в этом существе лишь " особо организованное животное" и разучились видеть в нем человеческую душу. Может быть потому, что разучились видеть ее в себе? Может быть потому, что сами превращаемся в " особо организованных животных", не находя души в расчлененном и изученном вдоль и поперек человеческом теле? Чем же еще объяснить то насилие, которому человек подвергает не только окружающую природу, но и произведенное им на свет и, надо думать, горячо любимое, родное и желанное дитя?
Удивительно ли, что, вырастая, наши дети также начинают совершать насилия? Над природой, над себе подобными, уже над своими собственными детьми, и даже над… родителями. А кому-то, наоборот, нравится, когда над ними совершают насилие. Тогда жизнь приобретает определенность и ясность, не заставляя задумываться о высоких материях.
Наша культура – это насилие. У природы надо брать, не ожидая от нее милостей. Чтобы выжить, нужно совершить насилие над другими. Но мы хотим, чтобы не было войн, мы хотим свежего воздуха, хотим чистых человеческих взаимоотношений. Мы надеемся, что наши дети обретут то, чего не удалось достигнуть нам. Мы желаем счастья нашим детям. И с первых же секунд учим их… насилию.
Мы рассчитываем на взаимопонимание с детьми. Как это наивно. Ведь для этого нужно с самого начала понять их. Но… " Эта твердая мысль, хорошо укоренившийся постулат, что " это" ничего не чувствует, " это" ничего не слышит, " это" ничего не видит – о новорожденном".³¹
Нет, это о нас. Это мы ничего не чувствуем, это мы ничего не слышим и не видим. И в результате имеем нашего " среднего" младенца, о состоянии которого несложно судить по вышеописанной его истории. Стоит ли удивляться ужасающей статистике детской заболеваемости, в которой к тому же все большее место занимают заболевания нервные. Эту статистику обычно ставят в укор медицине. Однако нужно осознавать, что сегодняшнее состояние медицины – лишь концентрированное выражение нашего отношения к человеческой жизни, ее истокам и смыслу. Самое важное – это изменить подход к беременной женщине, роженице, женщине-матери и к младенцу, исходя из гуманистических ценностей, осознать сам факт родительства как глубокий творческий процесс.