Дубна 2012

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

Московской области

Международный университет природы, общества и человека “Дубна”

Кафедра государственно - правовых дисциплин

По дисциплине История отечественного государства и права

На тему

Государственные органы в борьбе с терроризмом в России в 60-70е годы XIX века

Студент гр. 1061

Бусыгин А.А.

Научный руководитель:

Профессор, Суворов А.И.

Дубна 2012

Оглавление

Введение. 3

Глава I. Политический терроризм в России в 60-70х годах XIX века. 8

1.1 Причины возникновения российского политического терроризма. 8

1.2 Социальный состав русского терроризма. 11

1.3 Этапы становления политического терроризма в России. 14

Глава II. Действия государственной власти по борьбе с терроризмом в России в 60-70х годах XIX века. 21

2.1 Краткая история политического надзора (Александр I - Николай I) 21

2.2 Александр II и политический терроризм. 28

Вывод. 39

Список используемой литературы.. 41

Введение

Терроризм одно из самых страшных явлений на земле. Прошел период открытой войны, уступив место войне партизанской, войне в которой проливаются реки крови невиновных людей, чаще всего стариков, женщин и детей. Каждый новый теракт все больше ужасает своей жестокостью и количеством унесенных жизней.

Так что же такое терроризм? В праве Росси терроризм определяется как идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и иными формами противоправных насильственных действий.[1]В праве США В праве США - предумышленное, политически мотивированное насилие, совершаемое против мирного населения или объектов национальными группами или подпольно действующими агентами, обычно с целью повлиять на настроение общества.[2]

Рассуждая о конкретных проявлениях террора и терроризма, можно выделить:

· Религиозный терроризм - преследует своей целью установление религиозной власти.

· Политический терроризм (терроризм революционный) - преследует своей целью изменение существующей власти.

· Националистический терроризм - преследует народно-освободительные цели

Основная опасность для России всегда исходила из политического терроризма, поэтому так нужно и важно оглянуться в прошлое и изучить способы противодействия радикально настроенным людям в нашей стране.

Основная цель данной работы рассмотреть методы борьбы с политическим терроризмом в России II-ой половины XIX го века.

В первой части моей работы мы поговорим про специфику политического терроризма в России 60-80х годов XIX века, идеологически заданного социального, ставящего своей главной целью изменение политического строя и смену власти в стране, во второй части работы о мерах принятых правительством для борьбы с терроризмом, особых формах борьбы с ним. Явление терроризма пытались классифицировать многие исследователи, но также как и в случае с определением терроризма и террора, единого мнения на этот счет не существует. Мне более импонирует классификация, предложенная современным исследователем проблемы терроризма Д.В.Ольшанским, который наряду с другими формами терроризма выделяет политический терроризм и дает его определение следующим образом: «Политический терроризм – это террористические действия разного рода, имеющие целью оказание влияния на политических лидеров, власти или проводимую ими политику, вынудить те или иные политические действия или властные решения. В отдельных случаях политический терроризм направлен на устранение неугодных политических лидеров, – в том числе и ради изменения политического строя в целом».

Условно отечественную историографию революционного терроризма в России можно разделить на четыре периода:

Первый период – со второй половины 1910-х по начало 1930-х гг., когда современники, очевидцы и непосредственные участники событий пытались осмыслить терроризм как явление, собрать и проанализировать доступные документы и свидетельства. В эти же годы продолжало создаваться немало мемуарной литературы.

Второй период историографии приходится на середину 1930-х – конец 1950-х годов - время наибольшего идеологического давления на гуманитарное знание в целом. Отечественные историки тогда не имели возможности объективно изучать деятельность партий, выступавших в начале XX века на политической сцене в качестве оппонентов большевистской партии. Тем более запретной темой был индивидуальный политический терроризм, изучение которого в контексте политической реальности Советского государства зачастую вызывало у руководителей идеологического аппарата необоснованное мнение о пропаганде методов, которые могли бы быть направлены на борьбу с существующим режимом.

Третий период историографии условно можно обозначить серединой 1960-х - серединой 1980-х гг. В это время было продолжено изучение политического терроризма как немаловажного фактора новейшей истории на основе доступных документов.

Четвертый период историографии начинается с конца 1980-х гг. Он характеризуется, прежде всего, вовлечением новых многочисленных исторических источников в процесс исследования, а также идейной свободы авторов, как при определении проблем, так и по их оценке. Однако это не избавило некоторых историков от многообразных идеологических клише и неглубокого проникновения в суть изучаемых вопросов, а другую часть исследователей к одностороннему диаметрально противоположному освещению исследуемых процессов.

Политический терроризм уходит корнями в Античность и Средние века, один из наиболее известных примеров того времени это убийство македонского царя Филлипа, отца Александра Великого, в 336 до н. э., павшего от рук Павсания.

Перенесемся в революционную Францию конца XVIII века, где политический террор оставил свой несмываемый, кровавый след, эта политика была принята под давлением обстоятельств и явилась временной чрезвычайной мерой, начало террору положили народные выступления 4 и 5 сентября 1793 года, прошедшие под лозунгом " Хлеба и Террора! " Был учрежден революционный трибунал, разбиравший дела «врагов государства», а в следующем месяце – «Комитет общественного спасения». По требованию народных масс Конвент принял Закон о подозрительных и после этого, в марте 1794 года революционное правительство казнило короля и начало преследования своих противников и всех, кто, как считалось, представлял угрозу режиму. В период жестокой диктатуры, последовавшей за поражением жирондистов, были казнены, по меньшей мере, 12 тысяч политических заключенных, священников и аристократов, включая Марию-Антуанетту и Мадам Ролан. Режим террора усилился в июне 1794 г. после казни Эбера и передачи высшей власти Дантоном - Робеспьеру.[3]

На мой взгляд, возникновение явления, именуемого «терроризмом» вполне обоснованно можно отнести к последней трети XIX - началу XX веков, справедливо усмотрев в нем явление, новое и не имеющее аналогов, если говорить о соединении идеологии, организации и действия, причем носящего публичный характер и нашедшего свое классическое воплощение в борьбе «Народной воли».

На основании изложенного выше, естественно, следует задаться вопросом: почему явление политического терроризма появилось и широко развернулось именно в России и именно в указанный выше период? Почему терроризм оказался в России столь живучим? Почему каждое из последующих поколений русских революционеров обращалось вновь к этому оружию, причем интенсивность и размах террористической борьбы оказывались с каждым разом все масштабнее. И это несмотря на катастрофические временами последствия террористических актов для революционного движения, как это было после покушения Каракозова или после величайшего достижения террористов, цареубийства 1 марта 1881 года, повлекшего за собой разгром «Народной воли» и потери революционерами «кредита» (в прямом и переносном смысле этого слова) в обществе.

В своей работе я стремился показать происхождение террористических идей в России и борьбу с ними, от их зарождения в 1860-х годах до апогея в 1881 году; взаимовлияние идеологии и практики терроризма; различные версии террористических идей – от эпохи декабристов до Нечавского «Катехизиса революционера».

Глава I. Политический терроризм в России в 60-70х годах XIX века.

1.1 Причины возникновения российского политического терроризма

Обилие реформ, свалившихся на российское общество, при Александре II, еще больше обострили противоречия в стране, которые привели к мощной волне экстремизма и терроризма захлестнувшей наш народ. Кровавой точкой в этих событиях стало убийство Александра II от рук народовольцев.

Конфликт и противостояние между самодержавным строем и наиболее радикально настроенными слоями общества, выступавшими за коренное преобразование существующего государственного строя. Стремление правительства законсервировать государство и сохранить отжившие социально-политически и экономические институты, наталкивались на все более усиливающееся противостояние со стороны государства. Применение подчас неоправданно жестоких мер к инакомыслящим членам общества, жестко преследовалась критика действующей власти, свободомыслие. Тем самым, правительство невольно провоцировало рост народного негодования и революционной активности. Отчаявшись другим способом достучаться до государства экстремистки и радикально настроенные элементы общества стали все чаще прибегать к террору.

Не случайно в программных документах большинства террористических организаций того времени говориться о том, что террор лишь ответная мера по отношению к правительству применяемая в ответ на неоправданную жестокость репрессий и мер, проводимых последним[4].

Тираноборческие идеи так же подогревались иллюзиями изменить положение дел, в стране устранив «ненавистных мучителей народа»[5], а именно самодержца и его ближайшее окружение. Поэтому эти идеи были очень популярны в разные времена: начиная с декабристов и кончая народовольцами эсерами и анархистами.

Очень так же то, что в кругу террористов были широко распространены нигилистические идеи, так же как и сейчас в массах царило мнение, будто Россия безнадежно отстает по сравнению с западом: ее судебная система безнадежно устарела, экономика, как и армия, в плачевном состоянии. Поэтому в головах многих террористов господствовало убеждение, что Россию надо срочно спасать, ибо она находится на краю пропасти и уже завтра может кануть в безызвестность из-за глупости и неспособности, к руководству всего государственного аппарата начиная от письмовыводителя и кончая императором и его ближайшим окружением.[6]

Так же огромное влияние на становление терроризма в России оказала литература. При кажущейся приторности и серости литературы прижатой к земле государственной цензурой довольно широко распространялся критический подход к окружающей действительности. Это проявлялось практически во всех более менее серьезных литературных творениях того времени начиная от лирических стихов Пушкина и кончая серьезными произведениями Толстого и Достоевского. Так же можно вспомнить знаменитые сатирические произведения Салтыкова-Щедрина «Дикий помещик» или «Как один мужик двух генералов накормил», его герои: губернаторы, помещики, чиновники, выглядят сплошь смешно и убого. Особняком стоит известнейшее произведение Н. В. Гоголя «Ревизор» представляющее читателю свой набор карикатурных персонажей.

Критика, содержащаяся в Русской литературе, была бы не так опасна, если бы не призывы, к разрушению появляющиеся в ранней лирике Пушкина, поэзии Некрасова, в статьях Белинского, Чернышевского, Бакунина, Писарева и др. Чернышевский советовал Герцену своим «Колоколом» звать Русь к топору.[7]

Так же одной из причин террора послужило разочарование большей части оппозиционно настроенной интеллигенции поднять народ к революции. Политическая импотенция и пассивность русского мужика-крестьянина показало абсолютнейшую бессмысленность революционной агитации. Этому мы находим неопровержимое подтверждение в воспоминаниях участников событий, так например: Александр Константинович Соловьев, человек, стрелявший в императора, пишет что «Мы ничего не в состоянии сделать до тех пор, пока одно значительное событие не всколыхнет страну. Нужен лишь толчок, чтобы все поднялось, одна искра и пожар вспыхнет». Петр Никитич Ткачев (1844–1886) последовательно придерживался взглядов русских народников и полагал, что специфика России заключается в ее сельской общине и потому социализм имеет психологические и организационные корни, которых нет на индивидуалистическом Западе. Единственной преградой на пути к полному расцвету социализма является царская автократия, которая совершенно чужда русскому обществу и не имеет с ним ничего общего. По этой причине война должна быть объявлена царскому режиму и его сторонникам. В связи с тем, что большинство крестьянского населения пребывает в состоянии политической дремоты и невежества, эта война должна быть объявлена революционным меньшинством, революционной партией, которая поведет массы к состоянию равенства, свободы и счастья. Как только царизм падет, русский социализм, питающийся животворными соками коммунитарных инстинктов масс и общественной собственности на землю, принесет свои богатые плоды^[8].

Таким образом, можно сделать вывод, что эти оппозиционные проявление выраженные в их крайней форме, в форме террора выросли на обильно сдабриваемой правительством и другими внешними факторами, благоприятной почве. Поэтому неудивительно, что начиная с середины XIX века, политический терроризм все больше и больше разрастался по нашей огромной стране.

1.2 Социальный состав русского терроризма

Отчего же Российское общество, традиционное во многих отношениях, сумело значительно опередить Запад в отношении терроризма?

Ответ на этот вопрос следует искать в особенностях мобилизации маргинального населения, которое было присуще России в конце 19-го века и остается присуще многим странам третьего мира и поныне. В конце 19-го века в России соединились вместе быстрая индустриализация с одной стороны и отсталая политическая система с другой. Эта взрывоопасная смесь с неизбежностью рождала большое количество избыточного населения, подвергавшегося маргинализации и фрустрации и охотно пополнявшего ряды наиболее радикальных движений. С другой стороны, интеллигенция и предприниматели не имели возможности выразить свои политические чаяния и амбиции, что превращало их в тайных и явных недоброжелателей существующей политической системы.

Но суть дела заключалась в наличии острой социальной несправедливости в общественном устройстве России. В том, например, что 22, 827 000 крестьян Европейской России по данным за 70-е годы владели 120, 6 млн. десятин земли (меньше 5, 3 десятины на человека), а 15 тыс. помещиков имели 70 млн. десятин т.е. по 4666 десятин на каждого^[9]. Кроме того, над рабочими, как и над крестьянами довлели пережитки феодализма: политическое бесправие, отсутствие трудового законодательства, самоуправство хозяев, повсеместные издевательства. К примеру, рабочий день совершенно не регламентировался законодательством и достигал нередко 16-18 часов. Эти и другие факты позволяют заявить, что в российском обществе был острый дефицит социальной справедливости, следовательно, дело борцов с режимом было в значительной степени правым.

Пожалуй, самым мощным источником низового террора было то примитивное обстоятельство, что при всяком удобном и неудобном случае хваленая народниками крестьянская община легко превращалась заурядную бандитскую шайку, не переставая при этом быть общиной. Как только ослабевала центральная власть, инициатива неизменно перехватывалась нижестоящими источниками организации и силы. «Мужички-богоносцы» легко переходили к грабежу ближайших помещичьих усадеб и проходящих поездов.

Одной из характерных особенностей русского политического терроризма является его интернационализм, отражающий этническую специфику Российской империи. Наряду с русскими в терроре активно участвовали представители социальных окраин Польши, Украины, Прибалтики. Так же надо отметить высокий удельный вес еврейской молодежи. Факты, приведенные историками, свидетельствуют, что евреи составляли непропорционально большую долю членов партии эсеров и подавляющую особенно ее руководства. Это было связано с тем именно обстоятельством, что евреи объективно были наиболее маргинальной социально-этнической группой, которая в наименьшей степени вписывалась в традиционное общество. Но следует иметь в виду, что еврейская революционность была также и протестом против традиционной еврейской морали. Первыми жертвами, к примеру, многочисленных еврейских анархистов, становились еврейские же предприниматели и собственники. Бомбы террористов нередко взрывались в синагогах. Среди народовольцев еврейской национальности выделялись такие активисты, как Г. Гольденберг, Л. Дейч, А. Зунделевич, Л. Шишко, Г. Гельфман, С. Гинсбург, Л. Гартман.

В террористических организациях было много молодых людей, в возрасте до 30 лет. Как известно, молодежь более скептически относится к прошлому, стремительнее увлекается всей той революционной романтикой, активнее реагирует на перемены в обществе. Окутанный ореолом тайны, вызывающий трепет души образ «борца за народное счастье», вызывал культ преклонения и восхищение у молодежи того времени. «Многие из нас, начинали революционно мыслить, как народовольцы почти все в ранней юности преклонялись перед героями террора тог времени» писал В.И. Ленин. По подсчетам исследователей из 1342 народников и народовольцев, представших перед судом за 1865-1895 годы, 82 % были моложе 30 лет, а 48% моложе 25.[10]

В рядах террористов студентов было подавляющее количество. Сосредоточенное в крупных коллективах студенчество легче поддавалось на подаваемые им экстремистские идеи и скорее пропитывалось нигилистическими убеждениями. Немалую роль в этом играл резкий переход от школы и опеки родителей к свободной и вольной студенческой жизни. Этому так же способствовала демократизация российского образования в направлении расширения доступа к нему со стороны малообеспеченных слоев общества и предоставление вузам значительной автономии. К концу 1907 года число студентов в стране выросло почти в три раза главным образом за счет выходцев из низших сословий.[11]

Среди лиц, привлекавшихся по народовольческим процессам в 1880-х годах, студенты составляли 38, 3 %[12]. Чаще всего в народовольческие организации попадали недоучившиеся молодые люди, исключенные из вузов за различные проступки. Среди исключенных из вузов по разным причинам и ставших известными террористами были А. Желябов, стрелявшие в царя Д. Каракозов и А. Соловьев, Б. Савинков и др.

Из вышесказанного можно заключить, что политический терроризм целиком и полностью захватил маргинальные, неустойчивые слои общества такие как студенчество, мелкая интеллигенция, национальные меньшинства. В основном в состав террористических организаций входили молодые люди овеянные своеобразным революционным романтизмом и целиком и полностью верящих что своими руками смогут изменить ход российской истории.

1.3 Этапы становления политического терроризма в России.

Ученые спорят о событиях, с которых можно говорить о начале политического терроризма в России. В отечественной историографии традиционно выделяют три события, с которых можно вести речь о политическом терроризме некоторые придерживаются мнения, что выход труда Заичневского «Молодая Россия», где впервые в России убийство открыто, признавалось нормальным средством достижения социальных и политических изменений, в 1862 году можно считать символичной датой. Покушение на Каракозова на императора Александра II в 1866 году и выстрел В. Засулич в 1878 некоторые так же причисляют к отправным точкам российского политического терроризма.

Я же наряду с другими значимыми исследователями данной проблемы, такими как А.И. Суворов, придерживаюсь мнения, что движение декабристов было первым массовым общественно-политическим движением направленным на изменение существующего общественно-политического строя. Этот этап продолжался с разной степенью интенсивности до 70-х годов.

Отличительной чертой данного периода является преобладание террористических замыслов над практическими действиями. Все это еще только витало в качестве разговоров в кулуарах и обдумывания замыслов в различных хорошо законспирированных кружках. Вместе с тем имело место и проведение отдельных террористических актов, в том числе и против императора, но эти действия были скорее редким исключением, нежели закономерным правилом.

Оппозиционные и антиправительственные взгляды декабристов сложились во многом под влиянием революционных событий в Европе и войны с Наполеоном. Не случайно они называли себя «детьми отечественной войны 1812 года»[13].

Оторванные от реальности дворяне-революционеры стремились навязать чуждую российскому народу модель западного устройства общества, далекую от подлинных интересов русского мужика. Дворянская военная молодежь России, изучив передовые мысли французских и русских просветителей и усвоив идеи западного либерализма о народном суверенитете, стремилась покончить с причинами отсталости России, и обеспечить её народу свободное развитие, но должного пиетета со стороны власти эта мысль не получила и идею решили оставить для лучших времен.

В 40-х годах XIX века в России складывается кружок петрашевцев, названный так по имени его основателя Буташевича-Петрашевского.

Участники этого кружка объявили себя последователями Фурье - представителя западного утопического социализма. Но это была не отвлеченная проповедь идей фурьеризма, а тесно связанная с революционной борьбой против крепостничества и самодержавия, которая занимала основное место в их деятельности.

Петрашевцы состояли главным образом из разночинцев, а не из дворян-революционеров, хотя в числе их были и дворяне (Спешнев и др.).

Идеи и борьба петрашевцев находились в преемственной связи с идеями и борьбой декабристов и революционных демократов - Белинского, Герцена, Чернышевского.

Правительство увидело в петрашевцах опасный элемент. В ночь с 22 на 23 апреля 1849 г. они были арестованы.

Для ведения следствия была создана особая комиссия во главе с генерал-аудитором (главный военный судья). По окончании следствия был назначен военно-полевой суд. В ноябре 1849 г. несколько петрашевцев были приговорены к расстрелу, остальные - к каторге; 22 декабря троих из них заставили пережить ужас смерти, так как их (Петрашевского, Спешнева и Момбелли) поставили на эшафот, дали команду стрелять по ним и лишь после этого объявили о замене смертной казни ссылкой в Сибирь. Петрашевский был приговорен к пожизненной ссылке, остальные - к ссылке на различные сроки, от 10 до 15 лет. Так закончилась деятельность петрашевцев.

Где-то в начале 1860 года уже возник ишутинский «Ад». Ишутин сумел объединить студенческую молодежь, которая под влиянием Н. Г. Чернышевского надеялась перестроить общественный строй России на началах общинно-артельного социализма. Были организованы касса взаимопомощи, переплетная и швейная мастерские, бесплатные библиотеки и школа, просуществовавшая почти год, в которой учились мальчики из беднейших семей. Ишутин мечтал: " Мы сделаем из этих малышей революционеров". Помимо участников московского кружка Ишутин имел единомышленников в Петербурге (кружок И. Худякова), в Саратове (А. Христофоров) и др. городах. В 1864 ишутинцы помогли выехать за границу бежавшему из тюрьмы польскому революционеру, впоследствии генералу Парижской Коммуны Я. Домбровскому, разрабатывали возможность побега Н.Г. Чернышевского. Ишутин надеялся на крестьянскую революцию, которую, по его мнению, можно было ускорить индивидуальным террором. Тайное общество Ишутина осуществляло надзор над членами " Организации" и подготовку терактов. Во всех этих " тайнах" было много детской игры в заговорщиков. После того как двоюродный брат Ишутина Д.В. Каракозов стрелял 4 апреля 1866 в Александра II, ишутинская организация была разгромлена. Ишутин был приговорен к казни, но смерть была заменена пожизненной каторгой. До 1868 года Ишутин содержался в одиночке Шлиссельбурга, где стал душевнобольным. Был отправлен в Сибирь и умер в тюремном госпитале.

Примечателен так же выход в свет в 1869 году, библии русского политического терроризма, а так же множества революционеров и народовольцев, прокламации «Катехизис революционера». Этот документ является, очевидно, плодом коллективного творчества, вобравшим идеи не только Нечаева, но и Михаила Бакунина, Петра Ткачева.

В «Катехизисе революционера» впервые в истории русской революционной мысли была сформулирована детальная программа широкомасштабной террористической деятельности.

В «Катехизисе» «все это поганое общество» дробилось на шесть категорий, осужденных на смерть. В первую категорию попадали люди «особенно вредные для революционной организации», а также те, чья «внезапная и насильственная смерть может навести наибольший страх на правительство». Ко второй категории осужденных относились люди, которым «временно» даровали жизнь для того, чтобы они «рядом зверских поступков довели народ до неотвратимого бунта». В третью категорию входило " множество высокопоставленных скотов», которых по замыслу Нечаева, перед смертью надо было «эксплуатировать всевозможными манерами, сбить их с толку и, овладев их грязными тайнами, сделать их своими рабами»[14].

В августе 1869 Нечаев вернулся в Россию. Здесь он организовал тайное общество «Народная расправа», полностью руководствуясь принципами, заявленными в «Катехизисе революционера».

Для осуществления своей революционной программы С. Г. Нечаев создал конспиративную сеть «революционных пятерок», находящихся в неведении друг о друге и связанных лишь через иерархию, требующую от всех безоговорочного повиновения. Нечаев придумал технологию обеспечения абсолютной дисциплины: превращение сотоварищей-революционеров в соучастников общего преступления.

«Народная расправа» С.Г. Нечаева даже на фоне других радикалов отличалась крайним политическим авантюризмом. Хотя организация не просуществовала и года, но нечаевщина, как вседозволенность в политической борьбе, осталась. Идеология этой организации, ее методы в будущем будут заимствовать другие революционные организации, например эсеры.

Началом практического народного террора принято считать покушение Веры Засулич на петербургского градоначальника генерала Трепова, 24 января 1878 года, тяжело ранив его выстрелом из револьвера. Барышни-курсистки в темных платьях и старых шляпках бредили Верой Засулич, мечтали повторить ее подвиг - кого-нибудь " укокошить".

После покушения на Ф.Ф. Трепова и оправдательного приговора суда 31 марта 1878 года имя Веры Засулич стало одним из популярнейших в России. Впрочем, больше ничего замечательного в жизни Засулич не случилось. Так она и осталась героиней одного выстрела в истории революционного движения России. А дальше пустота - ни любви, ни подвигов и долгое старение на фоне знаменательных событий.

4 августа 1878 Кравчинский среди бела дня в центре Петербурга заколол кинжалом шефа жандармов Мезенцова и, сумев скрыться, написал брошюру " Смерть за смерть", объяснив мотивы убийства. Кравчинский сначала мечтал отрубить ему голову и даже заказал для этого особую саблю по своему вкусу, очень короткую и толстую. При его громадной силе он, пожалуй, и мог отрубить голову, но, в конце концов, товарищи признали это оружие непрактичным и вооружили Кравчинского простым кинжалом. Свое дело он обделал с величайшим хладнокровием. Когда ничего не подозревавший Мезенцев вышел на прогулку, Кравчинский пошел ему навстречу с кинжалом, завернутым в большой лист бумаги. Поравнявшись со своей жертвой, он чуть не до рукоятки воткнул кинжал и имел предусмотрительность даже повернуть его во внутренностях убитого. Затем он вскочил в пролетку, ожидавшую его, и ускакал. Пролетка, лошадь и кучер были, конечно, свои[15].

Воодушевленные успехами и безнаказанностью, террористы народники значительно расширили свою деятельность. В 1879 году последовали убийства Харьковского губернатора князя Д.Н. Кропоткина, в Москве видного деятеля сыска Н.В. Рейнштейна, покушение на шефа жандармов А.Р. Дрентельна, покушение на императора А. Соловьев.

Своеобразным апогеем террористического движения в России стало убийство Александра II организованного «Народной волей». Народовольцы вынесли смертный приговор Александру II и организовали в общей сложности семь покушений на императора, в том числе взрыв поезда под Москвой 19 ноября 1879 и взрыв в Зимнем дворце 5 февраля 1880. Взрыв в царской резиденции вызвал панику в верхах и по существу заставил власти пойти на уступки: упразднить III Отделение, приостановить смертные казни, начать поиски опоры в обществе. Однако казнь в ноябре 1880 народовольцев Квятковского и А. К. Преснякова, осужденных по процессу «16-ти», сделали цареубийство «делом чести» партии. 1 марта 1881 царь был смертельно ранен при взрыве бомбы, брошенной народовольцем И. И. Гриневицким. В подготовке цареубийства принимали участие почти все члены ИК; непосредственное руководство терактом осуществила Перовская. Но для подготовки какого-либо выступления или совершения нового теракта сил у партии не оказалось. 10 марта 1881 требования народовольцев были сформулированы в виде письма ИК к Александру III. Требования сводились к объявлению амнистии по политическим делам и созыву народных представителей.

После убийства императора наступил своеобразный кризис российского политического терроризма связанный с целым рядом причин. Во-первых, были наказаны и арестованы вожди «Народной воли» и наиболее активные боевики. Во-вторых, начало царствования нового императора показало бесперспективность изменения политической обстановки путем устранения верховного правителя. В-третьих, реакция русского общества, осуждающая убийство и убийц императора. Новый этап политического терроризма в России наступит лишь в начале XX века.

Глава II. Действия государственной власти по борьбе с терроризмом в России в 60-70х годах XIX века.

2.1 Краткая история политического надзора (Александр I - Николай I)

Говоря об истории политического сыска в России, мы не будем заходить слишком далеко, так как это не основная тема нашего исследования, поэтому начнем с царствования Александра I для дополнительного погружения в события той эпохи и для краткого ознакомления с их предысторией.

Царствование Александра I, начавшееся убийством отца, в отношении внутриполитического положения в империи следует считать вполне спокойным, если сравнить его с предыдущим и последующим периодами русской истории. Но вскоре после торжественной и громогласной ликвидации Тайной экспедиции Александр I пришел к мысли о необходимости существования в государстве централизованной системы политического сыска. 8 сентября 1802 года император распорядился образовать Министерство внутренних дел, одна из четырех экспедиций которого (вторая) ведала политическим сыском и цензурой. Почти одновременно с созданием Министерства внутренних дел император учредил при столичном военном губернаторе тайную полицейскую экспедицию, также осуществлявшую политический сыск. Приведу извлечение из секретной инструкции:

«Тайная полицейская экспедиция обнимает все предметы, деяния и речи, клонящиеся к разрушению самодержавной власти и безопасности правления, как-то: словесные и письменные возмущения, заговоры, дерзкие или возжигательные речи, измены, тайные скопища толкователей законов, учреждениев, как мер, принимаемых правительством, разглашателей новостей важных, как предосудительных правительству и управляющим, осмеяний, пасквилесочинителей, вообще все то, что относиться может до государя лично, как правление его.»

Тайная полицейская экспедиция должна ведать обо всех приезжих иностранных людях, где они жительствуют, их связи, дела, сообщества, образ жизни, и бдение иметь о поведении оных.

5 сентября 1805 года император образовал комитет высшей полиции. Один из ближайших друзей Александра I Н.Н.Новосильцев написал для комитета инструкцию, из которой явствовало, что это был межведомственный координационный орган, собиравший из различных учреждений сведения о слухах, настроениях людей, подозрительных иностранцах, скопищах народа, тайных собраниях и сообщавший о них в Комитет министров или императору. Исследователи считают, что комитет высшей полиции был учрежден лишь на время отсутствия царя из столицы[16].

Менее чем через полтора года, 13 января 1807 года, вместо Комитета высшей полиции, явно неудачного посреднического органа, Александр I учредил Комитет для рассмотрения дел по преступлениям, клонящимся к нарушению общего спокойствия (Комитет охранения общественной безопасности). В его состав вошли: председатель — министр юстиции П. В. Лопухин, министр внутренних дел В. П. Кочубей, сенаторы Н.Н.Новосильцев и А.С.Макаров. Последний успешно руководил Тайной экспедицией после смерти Шешковского. Позже Комитет пополнился министрами полиции А.Д. Балашовым, затем С.К. Вязьмитиновым, в 1814 году его членом сделался А.А. Аракчеев.

Одновременно с Комитетом в Петербурге (при генерал-губернаторе) и Москве (при обер-полицмейстере) существовала Особая секретная полиция, одновременно подчинявшаяся Министерству внутренних дел. В ее обязанности входил политический сыск. Московский обер-полицмейстер предписывал своим агентам из Особой секретной полиции: «Выведывать и доносить начальству все распространяющиеся в народе слухи, молвы, вольнодумства, нерасположение и ропот, проникать в секретные сходбища. Допускать к сему делу людей разного состояния и разных наций, но, сколько возможно благонадежнейших, обязывая их при вступлении в должность строжайшими, значимость гражданской и духовной присяги имеющими реверсами о беспристрастном донесении самой истины и охранении в высшей степени тайны, хотя бы кто впоследствии времени и выбыл из сего рода службы. Они должны будут, одеваясь по приличию и надобностям, находиться во всех стечениях народных между крестьян и господских слуг, в питейных и кофейных домах, трактирах, клубах, на рынках, на горах, на гуляньях, на карточных играх, где и сами играть могут, так же между читающими газеты словом, везде, где примечания делать, поступки видеть, слушать, выведывать и в образ мыслей проникать возможно.»[17]

Наивные карнавальные переодевания полицейских чинов не прекращались вплоть до Февральской революции, они лишь переместились от столицы в глубь империи. Так рыцари славного ордена политического сыска в порыве верноподданнической страсти переодевались в женские платья и, не сбрив рыжих прокуренных богатырских усов, не снимая жандармских брюк с кроваво-красными лампасами, рыскали по злачным местам сонных городков в поисках крамолы.

Комитет для рассмотрения дел по преступлениям, клонящимся к нарушению общего спокойствия, прекратил свое существование 17 января 1829 года. Первые три года своего существования Комитет собирался на заседания раз в неделю, но затем их количество резко сократилось. Объясняется такое положение тем, что в 1810 году Александр I по проекту М. М. Сперанского учредил Министерство полиции, выделившееся из Министерства внутренних дел, и оно приняло на себя большую часть нагрузки Комитета.

Министерство полиции имело в своем составе три Департамента: полиции исполнительной, полиции хозяйственной и полиции медицинской, а также две канцелярии: общую и особенную. Особенная канцелярия занималась производством политического сыска на всей территории Российской империи. Ее фактическим создателем и руководителем следует считать Я. И. де Санд-лена. Особенная канцелярия боролась с крестьянскими волнениями, общественным движением, осуществляла контрразведку, цензуру и расследование важнейших уголовных дел.

Молодой Александр I желал показать всей Европе, что Россия при его управлении в состоянии обходиться без специальных учреждений, осуществляющих политический сыск. Но очень быстро император понял, что они крайне необходимы. К лицемерию, нерешительности и подозрительности монарха примешивался вечно преследовавший его страх за собственную жизнь.

Оказавшись на троне после подавления восстания декабристов, Николай I, как и его предшественники, немедленно приступил к реорганизации существовавших и созданию новых органов политического сыска. Основная идея проводимых им срочных мероприятий заключалась в возрождении утраченной при Александре I централизации системы политического сыска. Первые шаги Николай I предпринял в отношении жандармерии. Тогда он еще не знал, что она впоследствии будет играть вспомогательную роль в системе политического сыска.

В странах Западной Европы жандармерия создавалась как военная полиция для наблюдения, за войсками на марше, их расквартирования на постой и оказания помощи при погребении погибших. Главной же ее задачей являлась борьба с мародерством.

Очень скоро жандармы отошли от роли военной полиции, превратившись в полицию политическую, распространив свои заботы на все население империи.

Все изъявлявшие желание служить в Корпусе жандармов подвергались тщательной проверке и испытаниям. Именно жандармы до образования III отделения являлись главным орудием политического сыска. Они приносили основную информацию о предполагаемых политических преступлениях, к которой добавлялись сведения, полученные от секретных агентов, путем перлюстрации корреспонденции, допросов арестованных, обысков, сообщений чиновников местной администрации и общей полиции, а также платных и добровольных доносчиков. Деятельность жандармов не ограничивалась никакими законами и регламентировалась распоряжениями начальства в виде устных и письменных инструкций.

Император решил не возрождать непопулярное Министерство полиции. Для повышения авторитета политической полиции Николай I именным высочайшим указом от 3 июля 1826 года ввел ее в состав III отделения Собственной его императорского величества канцелярии. Начальником (главноуправляющим) нового учреждения монарх назначил шефа жандармов Бенкендорфа.

Вся работа, возложенная императором на III отделение, распределялась между пятью экспедициями. Первая (секретная) экспедиция наблюдала за «общественным мнением», осуществляла политический сыск, следствие и контроль исполнения наказания. Вторая экспедиция занималась раскольниками, сектантством, должностными и уголовными преступлениями, кроме политических, а также прошениями и жалобами. В ее ведении находились Секретный дом Алексеевского равелина Петропавловской крепости, Шлиссельбургская крепость, Суздальский Спасо-Ефимьевский монастырь и другие места заточения политических преступников. Третья экспедиция следила за проживавшими в России иностранцами. Четвертая экспедиция занималась крестьянскими делами, в том числе подавлением крестьянских волнений, а также сбором сведений о происшествиях, случившихся на территории Российской империи. Пятая экспедиция, созданная в 1828 году, ведала наблюдением за периодическими изданиями и цензурой.

Создавая III отделение, Николай I полагал, что оно будет «государевым оком», то есть тем учреждением, благодаря которому в Зимнем дворце получат возможность обозревать правдивое состояние дел в империи и умов верноподданных. Анализируя эту мысль императора, князь-эмигрант П. В. Долгоруков, лично знавший в 1840-х годах руководителей III отделения и его структуру, не без сарказма писал:

«Одно из самых забавных заблуждений русского правительства заключается в том, что оно воображает себе узнать что-нибудь дельное через тайную полицию! Страшная ошибка! Шпионы получают деньги, кладут их к себе в карман, правительству же рассказывают, что им вздумается, и чаще всего клевещут на своих личных врагов! Одним словом, правительство расходует огромные деньги для того лишь, чтобы ничего не узнать, очищать свободный путь всевозможными злоупотреблениями, и служить слепым орудием личной мести своих агентов. Иначе и быть не может. Подлец, соглашающийся быть шпионом и доносителем, способен и лгать. Можно ли верить его рассказам?»[18]

С первых шагов III отделения правительство придало ему в качестве исполнительного органа жандармерию, затем Корпус жандармов. В задачи жандармских офицеров и нижних чинов входили аресты, обыски, следствие, содержание под стражей, сыск же осуществляло III отделение. В 1839 году Дубельт получил одновременно с занимаемой им должностью начальника штаба Корпуса жандармов еще и должность управляющего III отделением. Вспомним, что в это же время Бенкендорф был командиром Корпуса жандармов и начальником (главноуправляющим, главным начальником) III отделения. Такое совмещение должностей, бесспорно, содействовало согласованности в работе двух этих органов, составлявших один механизм. Но механизму приходилось не столько работать, сколько искать для себя работу.

III отделение Собственной его императорского величества канцелярии жаждало серьезных дел. Дел не было, но спрос порождал предложения. Появились первые добровольцы-провокаторы, но их услугами почти не воспользовались.

Бенкендорфа на посту главноуправляющего III отделения и шефа Корпуса жандармов в 1844 году сменил личный друг Николая I князь Алексей Федорович Орлов, прославившийся при подавлении восстания декабристов. «Ныне все сравнивают его с Бенкендорфом, - записал в дневнике историк и государственный деятель барон М. А. Корф, - и говорят, что... совершенно одинаковой бездарности и неспособности к делам»[19]. Эта краткая характеристика двух руководителей политического сыска чрезвычайно точна. Николай I, желавший сам всем управлять, не нуждался в умных, образованных, инициативных помощниках, - он не знал, что с ними делать. Монарху требовались трепетно преданные, безропотные исполнители. Тут Бенкендорфу и Орлову равных не было, а их невежество на фоне николаевского окружения никак не выделялось.

С образованием III отделения появилась конкуренция между ним и полицией, желавшей участвовать в политическом сыске. Проявление конкуренции было самое разнообразное - переманивание агентов, шантаж, клевета, слежка друг за другом.

Слежка друг за другом, наушничество, доносительство всячески поощрялись Николаем I. Императору, казалось, что сыскные учреждения служат ему недостаточно эффективно - иначе, почему так мало раскрывалось ими политических преступлений. Он умышленно не делал четкого разграничения в функциях III отделения и Министерства внутренних дел, стравливал полицейские службы, разжигая соперничество между ними. Император внушал своим сыщикам, что только успех в раскрытии политических преступлений позволяет надеяться на его благосклонное отношение. А.Ф. Орлов ввязался в состязание с министром внутренних дел Л.А. Перовским за первенство в раскрытии политических преступлений.

Николай I завершил создание задуманной им полицейской империи и в этом вполне преуспел, - его полиция могла подавить все. За тридцать лет Бенкендорфу, Дубельту, Орлову и Перовскому во главе с монархом удалось организовать преследование людей прогрессивно мыслящих. Одни бежали за границу, другие замолчали, третьи притворились верноподданными. Вся государственная машина приводилась в движение реакцией. Крымская война наглядно показала несостоятельность внешней и внутренней политики самоуверенного монарха. Даже его верные приверженцы убедились, что величие николаевской России иллюзорно, что тридцать лет ими правил фараон и невежда. Со смертью Николая I в людях появилась надежда, они поверили, что, быть может, Россия, наконец, перевалит из средневековья в XIX век и избавится от рабства.

2.2 Александр II и политический терроризм.

Александр понимал, что продолжение внешней и внутренней политики, проводившейся его отцом, невозможно, что Россия нуждается в коренных изменениях законодательства. Иначе феодализм будет все дальше и дальше оттаскивать ее от европейских держав. Наконец, после четырехлетней мучительной подготовки 19 февраля 1861 года произошло выдающееся событие в истории России — рухнуло крепостное право.

Подписание царем Манифеста об освобождении крестьян открыло путь для проведения судебной реформы. Высочайшим указом от 24 ноября 1864 года были утверждены Уставы уголовного и гражданского судопроизводства. Вот их основные положения: полное отделение судебной власти от административной и обвинительной, независимость судей и невозможность их смещения, адвокатура и состязательный порядок судопроизводства, суд присяжных и институт присяжных, публичность и гласность суда. Только за судебные уставы, действовавшие чуть более пятидесяти лет, Александр II заслужил глубочайшую благодарность России.

Судебная реформа прошла сравнительно легко. Она объединила и воодушевила прогрессивных юристов, активно внедривших ее в жизнь. Но дел о государственных преступлениях судебная реформа почти не коснулась. Во изменение Устава уголовного судопроизводства полицейские власти получили закон от 7 июня 1872 года. Политические дела подлежали рассмотрению во вновь образованном «Особом присутствии Правительствующего Сената для суждения дел о государственных преступлениях и противозаконных сообществах», а некоторые из них постановлением от 1 сентября 1878 года разрешалось рассматривать в Военно-окружных судах, хотя согласно Военно-судебному уставу 1867 года они предназначались исключительно для военных. В эти учреждения гласность не проникала, а судьи подбирались особо и утверждались самим императором. В Особом присутствии Правительствующего Сената происходили все крупные политические процессы.

Отошло в прошлое царствование Николая I, но правоохранительные органы, созданные его стараниями, продолжали действовать. Их ожидали некоторые непринципиальные преобразования, хотя внутри политическая ситуация в стране изменялась быстро и весьма существенно. Только за 1857 - 1861 годы в России произошло 2165 крестьянских волнений, рабочие объединялись в большие производственные коллективы, появились первые политические эмигранты, за границей и в России началось печатание нелегальной литературы, революционные демократы приобрели известность и влияние на молодежь, прогрессивная интеллигенция объединялась в кружки и общество «Земля и воля» с противоправительственной программой действий. Внутриполитическая обстановка требовала коренных изменений в системе политического сыска, но их не последовало, - сыском руководили люди николаевской закваски, им казалось, что у них все в порядке.

Главного начальника III отделения, шефа Корпуса жандармов А. Ф. Орлова, в июне 1856 года сменил князь В. А. Долгоруков. Вслед за Орловым вышел в отставку Л. В. Дубельт. На место управляющего III отделением и начальника штаба Корпуса жандармов пришел А. Е. Тимашев. Оба новых руководителя политического сыска принадлежали к людям, возвышенным Николаем I, и, следовательно, придерживались взглядов реакционных. Новое начальство продолжало «наблюдение за направлением умов в государстве» прежними методами. А «направление умов» после ослабления вожжей, столь сильно натянутых прежним монархом, быстро менялось. Наблюдение требовалось за, куда большим количеством умов, дух либерализма начал проникать в разные слои общества.

Кроме двух вновь назначенных руководителей в III отделении числилось сорок чиновников, не считая сверхштатных и секретных агентов, Корпус жандармов насчитывал 4253 генералов, офицеров и нижних чинов. Таким количеством ратников битву с либерализмом и ростками радикализма на необозримых просторах Российской империи выиграть представлялось затруднительным. Считая, что действия правительства против крамолы чересчур нерешительны, Тимашев в 1861 году подал в отставку, и его место занял П. А. Шувалов.

Бесцветная деятельность Долгорукова завершилась сразу же после покушения 4 апреля 1866 года Д. В. Каракозова на Александра II. Глава III отделения подал в отставку и немедленно получил ее. Десять лет он руководил политическим сыском империи. Ему удалось выследить лиц, связанных с «лондонскими пропагандистами» — А. И. Герценом и Н. П. Огаревым, успешно преследовать и лишить свободы многих радикально настроенных молодых людей, отправить на каторгу поэта М. И. Михайлова (при допросах ему не давали спать, но не пытали), с помощью провокатора В. Д. Костомарова и сфабрикованных обвинений упрятать в тюрьму Н. Г. Чернышевского.

Вместо Долгорукова главным начальником III отделения и шефом Корпуса жандармов 10 апреля 1866 года Александр II назначил графа П. А. Шувалова, бывшего генерал-губернатора Прибалтики и управляющего III отделением. Покушение Каракозова вызвало к жизни самые реакционные силы России — кресло министра просвещения получил граф Д. А. Толстой, столичным градоначальником стал Ф.Ф. Трепов, отец четырех верноподданных генералов, тот самый Трепов, который двенадцатью годами позже распорядится высечь А. С. Емельянова, за что получит пулю от В. И. Засулич.

Вслед за назначением Шувалова император создал «Особую комиссию под председательством князя Павла Гагарина из особо доверенных лиц», в которую вошли председатель Комитета министров П. П. Гагарин, военный министр Д. А. Милютин, министр государственных имуществ А. А. Зеленой, министр внутренних дел П. А. Валуев, министр народного просвещения Д. А. Толстой, бывший главноуправляющий III отделением В. А. Долгоруков, главноуправляющий III отделением П. А. Шувалов, главноуправляющий II отделением В. Н. Панин и председатель следственной комиссии по делу Каракозова М. Н. Муравьев. За исключением Милютина, человека весьма прогрессивного, выдающегося государственного деятеля, и Валуева, члены Особой комиссии были лица, известные своими ультрареакционными взглядами. По замыслу Александра II Особая комиссия занималась разработкой нового курса внутренней политики империи.

На первом заседании 28 апреля 1866 года Особая комиссия обсудила докладную записку Шувалова о мерах к восстановлению порядка в империи. Она сообщала, что «под внешностью общего спокойствия и порядка некоторые слои общества подвергаются разрушительным действиям вредных элементов, выпускаемых отчасти из извращенных ученых и учебных заведений. Элементы эти, проникнутые самым крайним социализмом, не верящие ничему, считающее Бога, Государя и весь существующий порядок за предрассудки, образуют себе приверженцев, распространяющих в народе вредные теории, и создают, как теперь выясняется, обширную сеть, обнимающую не только обе столицы, но и губернии»[20]. Шувалов предлагал реорганизовать и усилить полицию, обуздать прессу, навести порядок в учебных заведениях.

В результате обсуждений докладной записки Шувалова 13 мая 1866 года Александр II подписал рескрипт, которым он провозгласил новый путь - переход к открытой реакции. Началось гонение на прогрессивные журналы, ужесточился надзор за политическими ссыльными, появились постановления по усилению местных администраций. III отделению официально разрешалось вмешиваться в деятельность всех государственных учреждений империи. Сопротивление Шувалову оказал один лишь военный министр Д. А. Милютин.

Новый главноуправляющий провел реорганизацию и в самом III отделении. Все наблюдения за государственными преступниками он сосредоточил в третьей экспедиции, оставив в первой экспедиции дела об оскорблении царствующей особы и его родственников, четвертая экспедиция была упразднена, а пятой поручено наблюдение за периодической печатью.

Одновременно с реорганизацией III отделения по предложению - Ф. Ф. Трепова была создана Охранная стража. Она состояла из начальника, двух его помощников, шести секретных агентов и восьмидесяти стражников. В обязанности Охранной стражи вменялись охрана императора и участие в системе политического сыска. Начальник Охранной стражи подчинялся управляющему III отделением, а после его ликвидации - дворцовому коменданту, находившемуся в штате Министерства императорского двора.

Правоохранительные органы Российской империи тщательно скрывали любые сведения, касавшиеся секретной агентуры. Суммы, потраченные на «известное его императорскому величеству употребление», стали известны после кропотливого изучения историками архивов III отделения и Департамента полиции. Но и они не раскрывают численного состава секретной агентуры — ни ведомостей на получение жалованья, ни расписок не существовало, все вознаграждения секретным агентам выдавались из рук в руки лицами, ими руководившими. Суммы назначались главой III отделения, министром внутренних дел, директором Департамента полиции, начальниками Охранных отделений или Жандармских управлений. Начальство начальству доверяло, но деньги не всегда доходили по назначению.

Руководители политического сыска империи устанавливали слежку за всеми, на кого могло пасть хоть какое-нибудь подозрение в злоумышлении, независимо от занимаемой должности. Следили за великим князем Константином Николаевичем, многие годы курьером военного министра Д. А. Милютина служил человек, состоявший секретным агентом III отделения, все столичные салоны посещали осведомители, за интеллигенцией и студентами следили с особым усердием, на университеты, гимназии, трактиры, гостиницы, театры было постоянно наведено недремлющее «государево око» империи. Тысячи лиц находились под негласным надзором, и их число непрерывно росло. Особенного внимания удостаивались литераторы всех мастей и талантов. Для этого требовались профессиональные сыщики.

Полицейские чины всех мастей увлеклись подслушиванием и подглядыванием, писанием отчетов о состоянии умов в обществе и борьбой с конкурентами. Они не заметили, как со старыми методами политического сыска, осуществлявшимися убогими лазутчиками и вельможными начальниками, оказались перед новым подъемом освободительного движения. У III отделения появились неведомые ему, непривычные объекты слежки — члены общества «Земля и воля», а затем партий «Земля и воля» и «Народная воля», разочаровавшиеся в пропаганде, среди крестьян и перешедшие к террору. В правительственных кругах нарастала паника: выстрел Каракозова, покушение Соловьева, убийство Мезенцева. И вот произошел взрыв в Зимнем дворце, а человек, его произведший, плотник С. Н. Халтурин, перед самым взрывом спокойно вышел из дворца и как бы растворился в вечерних сумерках 5 февраля 1880 года. От взрыва погибло одиннадцать и ранено пятьдесят шесть человек. Пострадали в основном нижние чины лейб-гвардии Финляндского полка. В чем и перед кем были повинны убитые Халтуриным люди? На этот вопрос ответила прокламация народовольцев: «С глубоким прискорбием смотрим мы на погибель несчастных солдат царского караула, этих подневольных хранителей венчанного злодея. Но пока армия будет оплотом царского произвола, пока она не поймет, что в интересах родины ее священный долг стать за народ против царя, такие трагические столкновения неизбежны»[21].

Произвол порождал произвол. Как же тут панике не распространиться... Вскоре после взрыва великий князь Константин Константинович записал в дневнике: «Мы переживаем время террора с той лишь разницей, что парижане в революции видели своих врагов в глаза, а мы их не только не видим и не знаем, но даже не имеем, ни малейшего понятия об их численности... всеобщая паника»[22].

Правительство решило в качестве ответных действий предпринять реорганизацию карательных органов и учреждений политического сыска. Произвол порождал произвол. И никого не смущало, что подобные меры ведут к невинным жертвам и с той и с другой стороны и лишь оттягивают назревшую необходимость проведения коренных изменений в политическом устройстве.

Через неделю после взрыва в Зимнем дворце Александр II по настоянию наследника престола и других членов императорской фамилии подписал Именной Высочайший указ, составленный председателем Комитета министров графом П. А. Валуевым, который передал всю полноту власти другому лицу, превратившемуся в диктатора. Впервые III отделение потеряло прямое подчинение императору и вместе с Отдельным корпусом жандармов поступило в распоряжение Лорис-Меликова. Последний главный начальник III отделения А. Р. Дрентельн лишался командования Отдельным корпусом жандармов, а его место занял генерал-майор П. А. Черевин, друг и самое доверенное лицо будущего императора Александра III. Учреждается верховная распорядительная комиссия. В ее состав вошли: обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев, начальник штаба гвардии и Петербургского военного округа генерал-адъютант князь А. К. Имеритинский, П. А. Черевин, управляющий делами Комитета министров М. С. Каханов, сенаторы М. Е. Ковалевский, И. И. Шамшин, обер-прокурор Сената П. А. Марков, правитель канцелярии Министерства внутренних дел С. С. Перфильев и генерал-майор свиты М. И. Батьянов. Все перечисленные лица были назначены в Комиссию ее председателем. Комиссия собиралась всего пять раз. Приступив к работе, она сосредоточила главное свое внимание на политическом сыске.

За все годы существования III отделения оно ни разу не подвергалось независимой ревизии. «Государево око» не только стояло выше законов. Впервые произвести тщательную ревизию деятельности III отделения Лорис-Меликов поручил члену Комиссии сенатору И. И. Шамшину летом 1880 года.

По отзыву Шамшина, дела III отделения были в большом беспорядке. Часто не находилось в них весьма важных бумаг, на которых основано было все производство. Когда он требовал эти бумаги, отвечали обыкновенно, что их нет; при возобновлении же требования, особенно под угрозою пожаловаться графу Лорис-Меликову, производились розыски, и часто находимы были недостающие листы; иногда оказывались они на дому у того или иного чиновника, иногда в ящиках столов канцелярии; раз случилось даже, что какое-то важное производство отыскано было за шкафом.

В денежном отношении Иван Иванович нашел в делах III отделения также довольно важные беспорядки. Имена тайных агентов, получавших денежные оклады, были скрываемы от самого шефа жандармов, под предлогом опасения скомпрометировать этих лиц. Таким образом, весьма значительные суммы находились в безотчетном распоряжении второстепенных лиц и, может быть, употреблялись вовсе не на то, на что были предназначены. Далее, по случаю возникшей в последние годы революционной пропаганды признано было необходимым усилить денежные средства III отделения по розыскной части. На это ассигнован был дополнительный кредит на 300 000 руб. в год. Как же употреблялась эта сумма? Более половины ее, вопреки основным сметным правилам, отлагалось для составления какого-то особого капитала III отделения. Остальное делилось на две части, из которых одна шла на выдачу наград и пособий чиновникам, а другая — агентам, наблюдавшим преимущественно за высокопоставленными лицами. Эта последняя деятельность отделения была, говорят, доведена до совершенства. Шефу жандармов было в точности известно, с кем знаком тот или другой правительственный деятель, какой ведет образ жизни, у кого бывает, не имеет ли любовницы и т. д. Обо всем этом, не исключая анекдотов, случавшихся в частной жизни министров и других высокопоставленных лиц, постоянно докладывалось государю. Одним словом, наблюдения этого рода составляли, чуть ли не главную заботу нашей тайной полиции.

По результатам ревизии Шамшина Лорис-Меликов представил Александру II доклад, в котором предложил ликвидировать III отделение с целью сосредоточения в одних руках всех подразделений по борьбе с противоправительственными выступлениями. 6 августа 1880 года появился царский указ «О закрытии Верховной Распорядительной Комиссии и упразднении III отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии».

Срочность, с которой ликвидировалась Верховная распорядительная комиссия, объясняется нежеланием Лорис-Меликова быть временным диктатором. Он предпочитал иметь постоянное кресло министра внутренних дел. В записке на высочайшее имя Лорис-Меликов мотивировал необходимость ликвидации III отделения стремлением сосредоточить в одном ведомстве весь политический сыск империи. Но была еще одна причина, о которой он умолчал, - непопулярность III отделения и жандармерии. А непопулярны они стали потому, что своими беззаконными действиями карали невиновных людей и внушали страх.

Функции III отделения и корпуса жандармов переходили к министерству внутренних дел, возглавлял его организатор реформы – Лорис-Меликов. Статус министерства, его вес и авторитет поднялись до невиданных величин. Ведущее место в министерстве принадлежало Департаменту государственной полиции (с 1883 года Департаменту полиции), точнее его подразделению – третьему делопроизводству. Осуществлявшее все руководство политическим сыском, направлявшее всю антитеррористическую деятельность. Оно организовывало охрану императора, высокопоставленных государственных деятелей, ведало наружным и внутренним наблюдением за империей, руководило отечественной и заграничной агентурой. Сюда поступала вся информация касающаяся политической обстановки в стране, деятельности подпольных организаций.

Радикальная перестройка системы позволила повысить эффективность деятельности спецслужб, в раскрытии и предотвращении опасных государственных преступлений и терактов, однако не помешала «Народной воле» добиться самого грандиозного успеха в истории политического терроризма в России – убийства императора.

Засилье реакционеров, бюрократия, множество органов выполняющих смежные функции в силовом аппарате, безответственность и всеобщая безответственность привели к одному из самых драматических событий в российской истории, кровавый след от которого протянулся на сотни лет.

Вывод

Всю историю русского терроризма можно свести к борьбе горстки интеллектуалов против самодержавия на глазах безмолвствующего народа. Их нелегкая победа, в конечном счете, обернулась поражением. Но и принесенные ими жертвы, и самые крайности