Мистерия психоделическая?

Можно почти с уверенностью сказать, что каждый посвящаемый в Элевсине что-то выпивал и во время инициации видел нечто, что было крайне неожиданным, преображающим и способным сохраниться у каждого участника мистерии ярким воспоминанием на всю оставшуюся жизнь. Свидетельством невероятной ограниченности ученых мужей общества владычества является тот факт, что вплоть до 1964 года никто не осмелился допустить, что тут должно быть замешано какое-то галлюциногенное растение. Это сделал английский поэт Роберт Грейвс в своем очерке “Два рождения Диониса”.

Секретом, который Деметра разослала по свету из Элевсина через протеже Триптолема, было, как говорят, искусство сеять зерно и собирать урожай... Что-то здесь не то. Триптолем имеет отношение к концу II в. до н. э.; а зерно, как нам сейчас известно, культивировали в Иерихоне и других местах где-то с седьмого тысячелетия до и. э. Так что новшества Триптолема не были новыми... Поэтому секрет Триптолема представляется связанным с какими-то галлюциногенными грибами, и, по-моему, жрецы в Элевсине обнаружили какой-то другой галлюциногенный гриб, с которым легче управиться, чем с Аmаnitа muscaria: его можно запекать в священных лепешках, нарезать в виде брусочков, или phalloi, и он не утрачивает при этом своих галлюциногенных свойств. / Robert Graves, Difficult Questions, Easy Answers (Garden City. N. Y.: Doubleday. 1964). pp. 106—107/

Это были первые из множества наблюдений Грейвса по: поводу скрытой традиции потребления грибов во времена предыстории. Он навел Уоссонов на мысль посетить мексиканских масатеков в поисках доказательств, подтверждающих их теорию о влиянии опьяняющих грибов на культуру. Грейвс полагал, что рецепты в классических источниках по изготовлению ритуального элевсинского напитка содержат ингредиенты, первые буквы которых можно расположить так, что получится слово “гриб” — тайный ингредиент. Такой шифр называется “огам” по аналогии со сходным поэтическим приемом, использовавшимся в ирландских загадках и поэтическом творчестве. Грейвс с готовностью допускает: “Вы вольны назвать меня безумным”, а затем продолжает довольно удачно защищать свой тезис.

Быть может, мы никогда не узнаем, какого характера галлюциногенные растения скрываются за тайной элевсинских мистерий и какие растения вызывали безумие у служителей культа Диониса, то безумие, которое было опасно испытать на себе и страшно видеть. Грейвс, открыв путь спекуляциям на тему о ботанической реальности за элевсинским таинством, имел затем удовольствие видеть, как друг его Уоссон уверенно пошел по этому только что проторенному пути со смелой и убедительной теорией.