Глава 7

На урок Талина следующим утром я тащилась в отвратительном настроении. Я могла только надеяться, что он сегодня не будет меня сильно мучить. Надежда была крошечной, потому что мучил он меня в принципе на каждом из своих уроков. Но кто-то кода-то сказал прекрасную фразу, что надежда умирает последней.

Когда он вошёл, его взгляд тот час же устремился в мою сторону. Он снял свой голубой плащ, в котором он постоянно расхаживал и аккуратно повесил его на стоявшую наготове вешалку. Затем он неспешно подошел ко мне.

— Эмма, раз уж ты, как ты вчера настолько углубилась в материалы наших уроков, что забыла книгу в библиотеке, обобщи, пожалуйста, для своих одногруппников тезисы последнего урока.

— Мы говорили о магии фавнов, — начала я говорить, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо.

Талин кивнул и неторопливо пошёл в сторону своего кресла, сцепив руки за спиной.

— Место обитания фавнов — это леса. Они живут в симбиотическом союзе с деревьями. Оба вида нуждаются друг в друге для выживания. Фавны имеют дар поддержания и сохранения природы, — оттарабанила я выученное.

Я запнулась, когда Талин взял карандаш и начал что-то писать на листе бумаги. Когда я замолчала, он поднял на меня взгляд.

— Что такое, Эмма? Рассказывай дальше, я не просил, чтобы ты останавливалась.

Я кивнула, пытаясь не терять нить повествования.

— В благодарность за их заботы, деревья защищают фавнов во время опасности. Это очень древний союз. Так при опасности фавны могут объединяться с деревьями. И если фавны вымрут, то все деревья в мире постепенно прекратят своё существование.

— Хорошо, Эмма. Садись.

Я с трудом поверила в это, обычно он мучил меня дополнительными вопросами, на которые я часто не могла ответить.

Вздохнув с облегчением, я утонула в своём кресле.

— Что может привести к тому, что вымрут фавны?

Талин посмотрел на сидящих. Всем было ясно, к чему он клонит, и никто не поднял руку.

— Вы еще скажите, что вы не можете себе этого представить. Кто или что может уничтожить фавнов?

Я листала свой учебник. Что будет дальше, я тоже знала. Вызвался Тэм. Его семья была сторонниками Элина, о чём мне рассказала Амия. Я старалась держаться от него как можно дальше.

— Да? — спросил Талин.

— Проблема фавнов в том, что их ареалу обитания угрожают люди. Уничтожение лесов и заселение территорий ведёт к тому, что фавны покидают места своего обитания. Также исчезновение деревьев ведёт к тому, что фавны почти перестали размножаться. Это связано с симбиозом деревьев и фавнов.

— Выскочка, — прошептала Амия и улыбнулась мне.

Сейчас начнётся бесконечная канитель о людях, что часто случалось в последние две недели. Каждый урок у Талина заканчивался докладом об эгоизме людей.

Я отключилась и пролистала еще пару страниц в книге, и ужаснулась, увидев между страниц бумажку, показавшуюся мне испачканной в крови.

«Исчезни, человеческая шлюшка» — было на ней написано чёрными буквами.

— Эмма, что с тобой? Ты такая бледная, — Амия слегка толкнула меня.

Кончиками пальцев я подцепила бумажку и протянула ей. Рейвен округлила глаза с другого конца стола. Амия недоверчиво покачала головой, прочитав записку, и передала бумажку эльфийке.

— Не могу в это поверить, — прошептала она.

Никто из нас не заметил, что во время своего доклада Талин подошёл к нашему столу и мрачно на нас смотрел.

— Что это тут у вас настолько увлекательное, что вы не следите за лекцией?

Рейвен молча протянула ему бумажку.

Его лицо покраснело от гнева, когда он прочитал это. Не говоря ни слов, он положил бумажку между страниц в своей записной книжке и отошёл. Пока он надевал плащ, он пробормотал нечто похожее на «На сегодня всё». Затем он исчез.

Мы втроём ошеломлённо смотрели друг на дружку.

— Что он сделает с запиской? — спросила я Рейвен. — Я бы показала её Майрону.

— Уверена, Талин это сделает за тебя.

— Очень надеюсь. Меня не удивит, если она у него пропадёт.

Как и всегда, Амия чувствовала себя обязанной защитить дядюшку.

— Эмма, не надо такое говорить про Талина. Он также старается защитить себя, как и любой другой из преподавателей.

Я отрицательно помотала головой.

— Я не удивлюсь, если он сам положил записку мне в книгу вчера вечером.

— Эмма! — Амия разозлилась, что случалось крайне редко.

— Давай, защищай его, — ядовито ответила я. — Он ненавидит нас, людей, ясно же, что он хочет избавиться от меня. Сама послушай его доклады обо всём этом. Я не собираюсь больше это терпеть.

Я схватила свои книги и пошла на следующий урок. Математика не поспособствовала тому, чтобы поднять мне настроение. 2 часа я мучилась, считая векторы, с задней мыслью о том, на кой чёрт оно вообще сдалось мне в этой жизни. Ко всему прочему еще и прошлось идти к доске, где моё неумение было очевидно для всех.

— Это было совсем ни о чём, Эмма, — заметила мисс Саммер, молодая девушка-фавн, которая вела у нас уроки математики. — Тебе надо чаще упражняться, и если возникнут вопросы, приходи ко мне, хорошо? — она ободряюще улыбнулась мне.

Удручённая, я вернулась на своё место, где уже лежала маленькая желтая записка от Амии.

«Всё еще сердишься?» — было выведено её изящным почерком.

Амия ненавидела быть в ссоре со мной или с Рейвен.

Так что я написала «Нет» и нарисовала внизу маленькое сердечко, прежде чем положить бумажку на её парту.

Рейвен была другой, она вечно могла дуться на одну из нас.

После обеда я сидела за одним из небольших столов в библиотеке рядом с окном. Отсюда был особенно красивый вид на озеро. Я воображала, что Кэлам там, в воде, совсем недалеко от меня.

К моему столу подошёл Ферин и, не спрашивая, пододвинул себе стул. Я не обращала на него внимания, у меня сегодня не было настроения слушать о его любовных похождениях. Каждый день он влюблялся в какую-нибудь девушку, и каждый раз ему это разбивало сердце.

Я уставилась в книгу в надежде, что он скоро исчезнет.

— Эмма, — его голос звучал серьёзно.

Я подняла голову.

— То, что ты собираешься сделать... — он сделал небольшую паузу, — это безумие.

Я занервничала и покачала головой, мне следовало предположить, что Рейвен расскажет ему о нашем плане.

— Ферин, — холодно ответила я, — либо ты мне помогаешь, либо ты забываешь о том, что тебе рассказала Рейвен.

— Тот, кто не за тебя, не становится автоматически против тебя, — возразил он, и привычная лукавая улыбка вернулась не его лицо. — Я просто хочу предупредить тебя: ты понятия не имеешь, во что ты ввязываешься, — его улыбка стала покровительственной.

— Ну, так никто же не хочет потрудиться и объяснить мне, — зло зашипела я.

Тут вошёл Талин, который как раз сегодня дежурил в библиотеке во второй половине дня. Я углубилась в чтение книги, Ферин тоже взял одну из пухлых книг, которыми я обложилась, и начал листать её.

Талин пару минут наблюдал за нами и потом вернулся на своё место.

Я выдохнула с облегчением. Ферин встал и подошёл к окну.

— Мы должны поговорить об этом где-то в другом месте. Я...

Он внезапно замолчал, и я подняла на него глаза.

— Что случилось? — я попыталась проследить за направлением его взгляда. Внизу у озера стояли Гавейн и мисс Лавиния. Они о чём-то сильно ругались. Услышать, о чём речь мы не могли, но их жесты были однозначны.

— Странно. Это очень странно.

— Чего странного-то? Они ссорятся, это вполне обычное дело, — я снова уселась за стол. — Ферин, не обижайся, но мне еще нужно дописать сочинение по политесу, иначе завтра у меня будут неприятности с Майроном. А Талин не даст мне поработать ни минуты дольше положенного.

— Да, да. Уже ушёл.

Он еще раз посмотрел в окно, покачал своей лохматой головой и вышел из помещения. Краем глаза я наблюдала, как Талин смотрел ему вслед, потом он встал и подошёл к моему столу. К моему облегчению, он не заговорил со мной, а просто смотрел в окно. Мисс Лавиния и Гавейн уже исчезли. С незначительным успехом я пыталась сконцентрироваться на заданиях. Чего вообще хотел Ферин, отговорить меня от моего плана, как и все остальные?

Коридоры пустовали, когда я закончила и возвращалась в общую гостиную. Шаги отдавались гулким эхом. Мои мысли всё еще были о разговоре с Ферином. Он поможет нам? Я ничего не поняла из его слов. Я посмотрела на часы и повернула за последний поворот. Передо мной неожиданно вынырнула фигура, от столкновения с которой невозможно было увернуться, и от испуга я закричала, с трудом удержав в руках книги.

— Амия тебе обязательно меня так пугать? — наехала я на неё, как только её узнала.

Она сделала шаг назад и потёрла бок.

— Я тебя встретить хотела, — объяснила она с болезненным выражением лица.

— Очень больно?

Одна из книг должна было здорово вонзиться в её бок. Она покачала головой.

— Всё в порядке. Почему тебя так долго не было? Мы волновались.

— Мы?

— Да, меня послала Рейвен.

Она закатила глаза.

— Она не хотела сама идти, всё еще злится на тебя.

Рейвен не говорила со мной с момента нашей ссоры.

— Она должна понять, что я пытаюсь помочь Кэламу.

Амия беспомощно пожала плечами. Мы вошли в общую гостиную, где уже все собрались на ужин.

— Я только книги отнесу, — крикнула я и толкнула дверь в нашу комнату.

Рейвен сидела на своей кровати с Ферином. Оба переполошились, словно я застукала их за чем-то запрещённым. Я недоверчиво посмотрела на них. Вообще, Ферину нельзя было находиться в нашей комнате, спальни были табу для мужской половины группы. Мне было любопытно, как они собирались объяснить это мисс Лавинии.

— Нам понадобится место, где мы сможем встретиться вчетвером и всё обсудить, — услышала я его слова, обращенные к Рейвен, сидевшей с ним рядом с замкнутым выражением лица. Она кивнула и поднялась.

— Тебе пора исчезнуть, — сказала она фавну и вытолкнула меня в гостиную так, что Ферин смог проскочить за нами. Взглядом она дала мне понять, чтобы я не задавала вопросов.

Я рухнула на своё место и стала ковырять еду, погрузившись в свои мысли.

Когда все улеглись спать, и мы уже лежали в наших кроватях, я решила предпринять новую попытку.

— Рейвен? — позвала я шепотом в темноте.

— Хмм? — односложно ответила она.

— Ты расскажешь нам, что ты обсуждала с Ферином?

Загорелась крохотная свеча и Амия села на своей кровати. Рейвен некоторое время молчала, прежде чем ответила.

— Ферин считает идею абсолютно такой же бессмысленной, как и я, — донеслось с её кровати. — Но, по крайней мере, он убедил меня, что ты должна больше узнать, дабы реалистично оценить свои возможности.

Я кивнула, не уверенная в том, что она это видела. «Я же всё время об этом говорила», подумала я торжествующе.

— Вчетвером мы не сможем чего-то добиться, это тебе, надеюсь, понятно. Это означает, что нам надо еще и других посвятить в этот бредовый план. В первую очередь, конечно, шелликотов. И тут мы сталкиваемся с первой проблемой: кому мы можем доверять?

Она выжидающе посмотрела на Амию.

— Мне кажется, что я точно знаю, какие семьи на стороне Кэлама, — ответила она твёрдым голосом, выдержав пронизывающий взгляд эльфийки.

— Помимо этого, нам нужна поддержка вампиров и чародеев. Только мы, эльфы, не можем сломать магию шелликотов. Элин может нас обезвредить одной единственной волной.

— Этого я не знала, — я смотрела на неё с испугом.

— Эмма, ты что, думаешь, он еще раз не сможет призвать такую волну?

— Не будь с ней такой строгой! — перебила её Амия, — Эмма слишком мало знает о нашем мире!

— Именно поэтому эта затея настолько глупа, — ответила Рейвен.

У меня из глаз полились слёзы.

— Ты права, Рейвен, но я так скучаю по нему. Мне невыносима мысль о том, что там внизу он заперт. Что, если он никогда больше не сможет жить на суше? Чем дольше это длится, тем маловероятнее становится его возвращение, — я повернулась к Амии. — Так ведь, или?..

Она кивнула и виновато посмотрела на Рейвен.

— Всё в порядке, — примирительно ответила эльфийка. — Нужно спросить Талина, сколько у нас осталось времени.

— Нет, только не Талин. Я уверена, что он на стороне Элина. Он выдаст нас.

— Мы не будем отказываться от его помощи. Здесь он самый опытный шелликот. Он научил Элина всему, что знает про магию, — вмешалась Амия, — и не забывай Эмма, я тоже его племянница, и Кэлам обещан мне! К тому же Талин знает всё о соблюдении законов. Мы поговорим с ним, это я беру на себя. Единственное, в чём ты права, Эмма, он действительно терпеть тебя не может.

Смущенная правдой, я посмотрела на неё. Рейвен не смогла удержать ухмылки.

— Эмма, ты и сама давно знаешь, что он ненавидит людей. Для тебя он не будет ничего делать. Он терпит тебя только потому, что Майрон и Мерлин доставили тебя сюда по решению Совета.

— Вам пора спать, — заметила Рейвен.

Я забралась поглубже под одеяло и закрыла глаза. Неужели нам удастся освободить Кэлама?

Следующим утром мы вместе шли на занятия. Я радовалась урокам плаванья, которые ждали меня в конце дня. Сегодня я снова попытаюсь призвать свой свет. В библиотеке я взяла несколько книг, которые кое-что мне прояснили об этом явлении.

Я поняла, что всё это очень иррационально: силу каждый шелликот берёт изнутри. Чем спокойнее ты будешь и чем больше ты находишься в равновесии с собой и с природой, тем легче это получится.

Что бы это не значило... когда вернётся Кэлам, я хочу уметь призывать свой свет. В моих грёзах я плавала вместе под водой, и наш свет растворялся друг в друге.

Майрон вырвал меня из моих мыслей.

— Эмма, ты вообще меня слушаешь?

Он понимающе улыбнулся. Может ли быть, что и вампиры тоже могут читать мысли? «Надо будет снова взять на вооружение этот способ с отгораживанием», — подумала я возмущенно. Немного неприятно, когда ни с того ни с сего кто угодно мог пройтись по моим самым интимным мыслям. Я тут же покраснела и покачала головой.

— Рейвен, ответь, пожалуйста, на мой вопрос, — обратился Майрон к эльфийке.

— Каждый народ вправе самостоятельно разбирать свои вопросы. Только если затронуты два и более разных народа, должен участвовать Большой Совет.

Майрон кивнул и продолжил рассказывать дальше по теме, когда Большой Совет имел право вмешиваться в разногласия между народами.

— Золотое правило, которое должны соблюдать все народы и каждый отдельный их представитель, звучит так: относись другим так, как хочешь, чтобы относились к тебе. Только так возможно длительное и мирное сосуществование.

«Звучит, конечно, очевидно, но абсолютно нереально», — подумала я.

«Эмма, мы практикуем это уже несколько столетий, причём вполне успешно», — прозвучал в моей голове ответ Майрона. Рейвен не смогла сдержать смеха, однако когда я яростно посмотрела на неё, сжав губы.

— То есть это значит, что Элин так хотел погибнуть от рук моей матери, что убил и её, и Ареса с Марией? — спросила я с сарказмом

— Элин противопоставил себя законам нашего мира как минимум двумя убийствами. Но это, однако, не означает, что они из-за этого перестали быть действительными. Здесь речь идёт о решении быть предупредительными и о том, чтобы не добиваться своего счастья за счёт других. Я понимаю, что ты сердишься, Эмма, но таков наш жизненный уклад.

Я кивнула и решила не возражать.

Двумя часами позже я билась над тем, чтобы извлечь нечто большее, чем слабенькое мерцание, стоя в водах озера. Чем больше я старалась, тем больше я падала духом. У меня никогда не получится. Амия же легко создавала вокруг себя кольцо света диаметром около 4 метров. Свет, исходящий от неё, был подобен нежному светло-коричневому шоколаду. Я завидовала ей. Определённо, внутри меня не было покоя.

Гавейн мне посочувствовал.

— У тебя обязательно однажды это получится, Эмма. Я уверен, это будет прекрасный свет. У тебя глаза того же цвета, что и у Ареса, и его серебристый свет был абсолютно уникален.

Я благодарно посмотрела на него. Он взял меня за руку, но прикосновение было мне неприятно. Улыбку примёрзла к моему лицу. Я осторожно высвободилась и зашлёпала в сторону берега. Там я села в траву и стала наблюдать за теми, кто еще находился в воде.

— Её свет изумителен! — воскликнул чей-то голос рядом со мной. Я обернулась и посмотрела в посветлевшее лицо Миро. Его взгляд был прикован к Амии, играющей в воде со своим светом. Миро был единственным знакомым мне шелликотом, которого можно было назвать пухленьким. Также у него не было таких длинных и гладких волос, как у остальных, а светлые локоны длиной до плеч. Он был в нашей группе, но ни разу не обмолвился со мной ни единым словом.

Мне же часто бросалось в глаза то, как тоскливо он смотрел на Амию. Определённо, он был слишком застенчив, чтобы заговорить с ней.

— Подойди к ней и попроси её тебе помочь.

Он повернулся ко мне и слегка покраснел, покачав головой.

— Она... не станет со мной заниматься, — пролепетал он. — Я ведь... из совсем простой семьи, а она дочь короля...

— Да ей всё равно. Пойдём, спросим её.

Миро неохотно пошёл за мной к озеру и Амии. Там он остановился и красный, как рак, уставился на поверхность воды.

— Амия, не могла бы ты показать Миро, как ты это делаешь?

Она приветливо улыбнулась, он ответил ей скромной улыбкой. Таким смущённым он выглядел невероятно мило.

— С удовольствием.

Понаблюдав за ними и дождавшись, пока светло-зелёный круг света у Миро стал больше чем блюдце, я вернулась на берег. Я была лишней, Миро ловил каждое слово Амии, словно собачка рядом с хозяином.

Я грелась на солнце, сидя в траве. Через несколько минут Гавейн крикнул:

— На сегодня хватит! Мы еще немного поработаем над техникой ваших прыжков.

«Пусть у меня и не получалось ничего со светом, но зато мои прыжки весьма неплохи», — подумала я, чтобы взбодриться. По словам Гавейна я была природным талантом. Определённое количество прыжков было вторым условием, при выполнении которого молодой шелликот получал право участвовать в танцах полнолуния.

Кроме того, раз в год в Аваллахе проходило большое соревнование, и парни упорно соревновались между собой, чтобы принять в нём участие.

Я встала и пошла к берегу. Когда пришла моя очередь, я нырнула в воду как можно глубже. Сложный пируэт, который я придумала, мог получиться только при достаточном размахе. Он состоял из нескольких сложных вращений и мне понадобится около сотни попыток, пока оно получится нужным образом.

Но я обязательно хотела принять участие в этом соревновании, которое состоится уже через несколько недель. Хотя бы что-то должно у меня хорошо получаться, если уж с остальными заданиями я не справлялась. Прыжки были у меня в крови, это я поняла с первого раза.

Почувствовав необходимую мне глубину, я развернулась и с нарастающей скоростью ввинтилась в воду. Разорвав поверхность воды, я какое-то время крутилась в воздухе, затем сделала два переворота, прежде чем вытянувшись нырнула обратно в воду. Когда я вынырнула во второй раз, чтобы плыть к берегу, меня настиг гул восторженных аплодисментов. Я была не совсем довольна тем, как получилось, но зрителям понравилось.

— Эмма, это было прекрасно! — Амия побежала мне навстречу и протянула мне руку. — Я никогда в жизни так не смогу... — тут же жалобно добавила она.

К нам подбежал Гавейн.

— Эмма, с этим прыжком ты примешь участие в соревнованиях. Тебе нужно немного отшлифовать технику, и тогда он будет совершенным.

Я уставилась на него, не веря своим ушам.

— Ты уверен, что хочешь меня допустить?

Гавейн рьяно закивал.

— Со следующего урока мы будем заниматься прицельными прыжками.

Затем повернулся к следующему, кто должен был прыгать. Я скептически разглядывала кольца, стоящие в воде на некотором расстоянии. Они были разного размера и расположены на разной высоте. В прицельных прыжках было важно пройти как можно больше колец при наименьшем количестве попыток. При каждом прыжке менялась высота и диаметр колец.

Амия повисла у меня на шее, остальные девчонки ликовали. Такое случалось очень редко, чтобы девушку допускали до соревнований. Как футбол в мире людей, прыжки были скорее мужским занятием. И точно так же, как мужчины были не в восторге от женского футбола, также и молодые шелликоты-юноши относились к девушкам, вторгавшимся в их сферу деятельности. Их взгляды сейчас красноречиво это подтверждали.

— Не обращай на них внимания, — шепнула мне Амия, — они просто завидуют.

Только Миро улыбался нам, и тут же порозовел, когда Амия улыбнулась ему в ответ. У него в любом случае не было ни единого шанса на участие в соревновании. Его прыжки были сплошной катастрофой. Но зато с помощью Амии ему с каждым разом всё лучше удавалась призвать свой свет. Против этого моё мерцание были просто смешным. Но я не собиралась расставаться с надеждой.

Ферин не появлялся у нас в следующие дни, да и Рейвен больше ни словом не обмолвилась о наших намерениях. Я беспокоилась день ото дня всё больше и больше, и мне приходилось всё время подавлять моё нетерпение. Я зависела от помощи моих друзей, без них я не могла сделать и шага.

Спустя несколько дней я, Рейвен и Амия возвращались в нашу комнату после обеда в отличном настроении и одновременно застыли, ошарашенные тем, что увидели.

Моя кровать была усыпана моими книгами и тетрадями. Всё было разорвано. Сверху кто-то разлил краску цвета крови. Я беспомощно стояла, глядя на всё это, Рейвен и Амия потеряли дар речи перед лицом этого разорения.

Через несколько минут в комнату вошли Талин и Майрон. Оба выглядели непривычно серьёзными, разглядывая хаос на моей кровати.

— Ты можешь предположить, кто это сделал, Эмма? — спросил Майрон

Я покачала головой.

— Мы знали, что у неё появятся враги, еще до того, как Совет постановил, что она тут объявится, — бросил Талин. — Записка была предупреждением.

До этого момента я не была уверена, показал ли он её вообще Майрону. Теперь я удивлялась, почему Майрон ни разу не говорил со мной об этом.

Майрон кивнул в ответ на слова Талина.

— И всё же, несмотря на это, здесь для неё безопаснее, чем вне этого места.

— Она сеет раздор вокруг себя, — Талин пронизывающе посмотрел на меня.

— Это ведь так?

— Талин, что ты имеешь в виду? Не говори загадками, — голос вампира звучал нетерпеливо.

— Мы хотим попытаться освободить Кэлама, — вмешалась Рейвен. — Амия говорила с Талином и просила его о поддержке.

— Разумеется, я отказался.

Майрон перевёл взгляд с Амии на Рейвен.

— Я хорошо понимаю, чем руководствуется Эмма. Люди часто принимают решения, опираясь на свои чувства. Но вы двое должны были сдержать её порывы. Именно ты, Рейвен, обязана её защищать, Совет передал её под твою опеку.

Мы смущённо смотрели в пол.

— Кто знает о вашем плане?

— Я говорила с Талином, — еле слышно ответила Амия.

— Ферин хотел поговорить с друзьями из других групп. Но он готов за каждого из них пойти в огонь и в воду, — добавила Рейвен.

— Эмма, выбей это из своей головы, слышишь? Нам нужно выждать, пока Элин что-то предпримет. Пока он не переговорит с Большим Советом, мы не станем вмешиваться. Совет не был един в своём решении о поступке Элина. Он нарушил наши законы. Его преступление внутри своего народа никак нас не касается. Если бы эльфы, вампиры и чародеи не выступили в защиту шелликотов, то фавны и верфольфы потребовали бы их исключения из Союза народов. Мы не можем рисковать, понимаешь ты это? У наших народов есть всего одна единственная возможность выжить, если мы будем держаться вместе. Да, иногда это происходит за счёт единиц, но ты можешь быть уверена, что Кэлам понимает эти принципы и поступил бы также.

— Но если Элин нападает на людей, то это касается всех вас, — робко проговорила я.

— Если это случится, мы переголосуем. Но ты не будешь в этом вмешиваться, — отрезал Талин.

Я не обратила на него внимания.

— Майрон, я не могу так. Я не могу ждать в бездействии, пока теряю его... — прошептала я.

— Нет никакой возможности освободить его, Эмма. Мы должны думать обо всех. Судьба единственного должна подчиниться общим законам, ради всеобщего блага. Так было всегда, и я требую, чтобы ты тоже этим руководствовалась, — Майрон при этих словах смотрел на меня с сочувствием.

— Я не могу так, — прошептала я.

— Это моё последнее слово, — беспощадно сказал вампир. — Я рассчитываю на то, что вы будете придерживаться моих указаний.

Они развернулись и собрались уже покинуть комнату.

— Талин, сколько еще у него есть времени? — в отчаянии спросила я.

Шелликот обернулся. Он тут же понял, что я имею в виду.

— Максимум — 4 недели. После он уже никогда не сможет жить на суше.

Майрон обернулся, как мне показалось, с растерянным видом, к Талину.

— Откуда Эмма знает об этом?

— Я сказала ей, — ответила вместо него Амия. — Я считаю, Эмма имеет право, знать об этом.

Вампир внимательно посмотрел на неё, но, казалось, он её не воспринимает.

— Мне кажется, наш мир меняется гораздо больше, чем мы хотим видеть, — загадочно ответил он.

Оба покинули нашу комнату, и я занялась устранением хаоса. Амия и Рейвен помогали мне в этом, убирая нужные вещи в шкаф. Тем не менее, некоторые мои любимые книги было уже не спасти. Я задавалась вопросом, сможем ли мы найти того, кто это устроил.

— Тот, кто сделал это... как думаешь, чего он добивается? — спросила я позже у Рейвен.

— Я не знаю, но предположительно он хочет напугать тебя, как и с той запиской. Если ты почувствуешь себя неуверенно и вернёшься к семье, Элину будет гораздо легче добраться до тебя. Странно то, что сделал это не шелликот, иначе бы Талин этот тут же почувствовал.

— Ты хочешь сказать, он почуял бы, если в моих вещах копался какой-то шелликот?

Несмотря на всю серьёзность ситуации, я улыбнулась, представив себе Талина в виде собаки-ищейки, обнюхивающего мои вещи.

— Это не так работает, ты же сама знаешь, — Рейвен кинула в меня одной из своих футболок и захихикала.

— Это скорее персональный отпечаток, образ, который позволяет шелликотам различать друг друга. Я не могу это правильно объяснить. Амия, скажи Эмме, как это функционирует.

— Ну, объяснить я тоже не могу. Если бы это был шелликот, то я бы увидела его в тот же момент, как прикоснулась бы к вещам. Это как картинка, которая возникает в голове, об этом не надо задумываться. Каждый шелликот оставляет подобный след, если так можно сказать. Поэтому мы так легко можем находить друг друга в воде, определять местоположение, как вы, люди, называете это. Арес смог наложить подобный отпечаток на твою маму, потому что он любил её и плавал с ней. Когда он покинул её, стало ясно, что любой другой шелликот сможет её найти. Из-за этого ей было категорически нельзя входить в воду.