![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Глава 4. — ПОШЛИ ВЫ? — я положила руку на бедро и взглянула на Крисси
Ханна
— ПОШЛИ ВЫ? — я положила руку на бедро и взглянула на Крисси. — Так, подожди минуту. Он сказал «пошли вы» и повесил трубку? — Угу-угу. Если это не был своевременный сброс вызова. Но, гм, Ханна, я не уверена в этом парне. Он неееемного придурковатый. Моя сестра прищурилась, подчеркнув тем самым слово «немного». Я не смогла удержаться от смеха. «Немного придурковатый» прямо в точку описывало Мэтта. Тем не менее, я должна была выяснить, почему он так разозлился. Мы остановились в мотеле, в городе Биллингс, штат Монтана. Было только 02: 00. Нам оставался еще час до места прибытия, но я хотела найти кое-что в фургоне и ещё раз поговорить с Мэттом. Я корила себя за то, что в пути постоянно думала о Мэтте. Бесконечные шоссе, повторяющийся вид, невыключаемые ужасные песни моей сестры, о-о, и наш взрывной секс по телефону прошлой ночью. Ей-богу, смешно! Я потеряла голову от парня, о котором ничего не знаю. — Ещё раз, — сказала я, дёргая за ручку и открывая заднюю часть прицепа. Он с лязгом раскрылся. — Ты назвала его... мистером Брюзга. — Мои губы дернулись. — И он сразу сказал «пошли вы» и повесил трубку? — Оооо, Боже мой, да! Именно так все и было, Ханна. Что тебя связывает с этим мудаком? — Он мой хороший друг, — солгала я, — и мне кажется, он просто был пьяным. Я переписывалась с ним о Перкинсе, мы созванивались, и ничего больше. — А может быть, он и не был пьян. Я не знаю. Что ты там ищешь? — О, эм... пытаюсь достать кое-какую одежду. Я потерла шею. Моя сестра уставилась на меня. Мне показалось, что она распознала мою ложь, возможно, она даже слышала мой вчерашний разговор в ванной. — Ну. Да. Мне не нужна помощь. Еще чуть-чуть пороюсь и найду. Ты пока можешь зарегистрировать нас. — Мммм, — Крисси развернулась и направилась в мотель. Слава Богу. В этот момент я знала, что она хотела поджарить меня на гриле. Я чувствовала себя тринадцатилетней девочкой, пенящейся от волнения и отчаянно болтавшей о своей последней любви: он сказал это, он сделал это и бла-бла-бла. Пощадите меня. Я чувствовала себя намного лучше после глотка свежего воздуха. Я поднялась на выступ фургона и включила брелок-фонарик, вглядываясь в нагромождение коробок и мебели. После пятнадцати минут борьбы и перекладывания коробок, я нашла ту, что хотела. На ней было слово КНИГИ, написанное маркером Sharpie, на одной из сторон. Я откопала свою потрепанную копию «Тысяча и одна ночь» М. Пирс, пролистала её изношенные, с моими отметками, страницы, пока не нашла строку, которую процитировал Мэтт. Нет такого понятия, как одиночество. Существует только идея одиночества. Я вздохнула и свесила ноги с края фургона. Боже, какие строки, какое-то странное понятие: что страх одиночества — это всего лишь воображаемый страх. На обратной стороне книги был напечатан блог издательства «LA Times» и выдержка из газетной статьи «The New York Review of Books» (Примеч. The New York Review of Books — самый стильный из американских «журналов мнений»).
М. Пирс остается загадкой, вновь заняв место в топ-чарте с «Подальше от Греха». Ноябрь 13, 2009. Спустя почти два года после появления национального бестселлера «Тысяча и одна ночь», «Подальше от Греха», в новом, твёрдом переплете от М. Пирс, достиг вершины в списке бестселлеров. Как и его предшественник, «Подальше от Греха» стирает границы между жанрами фантастики и художественной литературы. Берем часть триллера и часть Кундеровского расследования и всё — получаем удивительную книгу. У «Подальше от Греха» есть критики, идущие с дубинками... Я просмотрела вниз несколько строк. Мало что известно об авторе, который отказывается от автограф-сессий для новой книги, туров или других форм публичного выступления в связи с его или её книгой. Уста Кнопфа запечатаны с 2007 года, с момента выпуска «Тысяча и одна ночь». Агент автора, как известно по слухам, работает на агентство «Гранитное крыло», хотя это никогда не было подтверждено. Возможно, как и другие известные затворнические писатели, включая Томаса Пинчона и Дж.Д. Сэлинджера, М. Пирс боится воздействия рекламы на его или её личную жизнь. Автор решил остаться инкогнито для своих жаждущих фанатов. Появились официальные фан-страницы М.Пирс...
Я усмехнулась, отложила статью, и спрятала её подальше. Господи, да оставьте вы автора в покое. Я владела всеми четырьмя книгами M. Пирса — «Тысяча и одна ночь», «Подальше от греха», «Мой ручей» и «Серебряная нить», который был опубликован в двух частях в 2007 и 2012 годах. Меня не волнует, узнаю я когда-нибудь или нет, кто автор, хотя обложка книги нагоняет тоску. Я просто хотела прочитать следующий роман М.Пирс, и как можно скорее. Я посмотрела на свой телефон. Я сказала сестре, что созванивалась и переписывалась с Мэттом о Перкинсе. Я, собственно, и звонила-то ему всего дважды. А сообщения отправляла четыре раза. Его молчание терзало меня. У него были опасения по поводу наших... наших чего? Нашей дружбы, которая таковой вовсе не являлась? Нашей странной договоренности, из рамок которой мы помогли друг другу выйти? — Черт, — пробормотала я. И позвонила ему снова. Гудок прозвучал четыре раза. — Ханна. — Мэтт! Привет. Пожалуйста, только не вешай трубку. Ты сам повесил трубку, когда говорил с моей сестрой? — Даа. — Мне жаль. Я не должна была позволять ей отвечать на звонок. Она немного... — я нахмурилась. Резкая? Колкая? — Все в порядке, — сказал Мэтт. Его тон был холодным. — Я просто устал разговаривать. — О. Ты всегда так поступаешь? Вешаешь трубку, когда чувствуешь, что «устал разговаривать»? — Конечно, почему бы и нет, — он наигранно вздохнул, как будто разговор со мной его сильно утомлял. — Получается, ты в хорошем настроении только после того, как подрочишь? Поскольку только так можно достучаться до тебя? Я слышала нерешительный хриплый смех Мэтта. — Ты забавная, маленькая птичка. — Прямо сейчас я не чувствую себя забавной. — Боже, ты слишком милая. — Что! — взорвалась я. — Прекрати сходить с ума. Я просто... Я пытаюсь... — Пытаешься понять нашу ситуацию? Брось. Я не думаю, что есть какое-то объяснение для такого рода отношений, или какие-либо полезные рекомендации. Во всяком случае, это не имеет значения. Наступила долгая пауза. Я затаила дыхание. Не имеет значения? Как бы там ни было, но именно эта «наша ситуация» с Мэттом, имеет для меня значение. Он мне нравится. Я хочу его. И, хотя эти чувства заставили меня выйти немного из-под контроля, мне это даже слишком нравилось. — Не в этом дело, — повторил он тихо и прочистил горло. — Итак. Кто твой новый парень? — Хах? Новый парень? — Да, твоя сестра сказала, что у тебя новый парень. «У Ханны новый парень». — Ух... она так и сказала? Я не слышала этого. — Да. Хорошо, нет. Она спросила меня, был ли я твоим новым парнем, которым я, очевидно, не являюсь и что..., очевидно, означает, что есть другой... новый парень. Мэтт не мог сдержать чувства в своем голосе, и чувство это было НЕ любопытством. Это была закипающая ярость. Осознание этого поразило меня, как мешок с цементом по голове. Мэтт думал, что я с радостью помогла ему кончить и наслаждалась нашей уютной беседой, и при этом все время находилась в поиске новых отношений. — Мэтт! — огрызнулась я. — Что, — рявкнул он в ответ. — Господи, если бы у меня был новый парень, я бы никогда так не поступила с тобой! Ты можешь хотя бы на одну минуту представить меня с хорошей стороны? Я имею в виду, сначала была истерика из-за моей якобы специально подсунутой тебе фотографии, теперь это. Я понимаю, что ты не знаешь меня, но серьезно, ты, со своими замашками, ведешь себя как кретин и постоянно отрываешься на мне. Я не какая-то сумасшедше-сомнительная цыпочка, находящаяся в поиске приятного времяпрепровождения по телефону из-за того, что у меня якобы не хватает смелости, а также обманывающая о своём несуществующем новом парне. Да начни ты уже доверять мне! Я сжала «Тысячу и одну ночь» так сильно, что мои ногти вонзились в обложку. Итак, я, кажется, отчасти потеряла его. Но он это заслужил. Я вслушивалась в тишину. Я проверила мой телефон, и убедилась, что Мэтт не «просто устал разговаривать» и не повесил трубку. Он все еще был на линии. — Алло? Мэтт? Он начал хихикать, насмешливый звук разжёг мой гнев. — Кретин? — пробормотал он. — Да, отлично. Тьфу. Ты знаешь, что я имею в виду, — я выпустила из рук мягкую обложку. — И, кстати, я знаю, что ты незаконно позаимствовал у M. Пирс прошлой ночью. Хорошая попытка. Мэтт снова притих. — Эй... я шучу. Я имею в виду, что ты процитировал «Тысячу и одну ночь». Но это было удивительно. Пирс — это серьезно, он или она один из моих любимых авторов. — Ох? Я только одну книгу читал. Не знаю, почему я так среагировал. Эта книга получила широкую известность. На мой взгляд, она могла быть и лучше. Я просто утопал в линиях сюжета, при ее прочтении. Лично я думаю, что автор немного пустозвон. В чем ты сейчас? Внезапный переход Мэтта от своих скучных мыслей к моей одежде лишил меня дара речи. — Одежда, — повторил он. — Она ведь на тебе есть сейчас. Я хочу знать, какая она. — Я на улице, — сказала я робко, сидя на краю фургона. — Это меня не волнует. Я не выуживаю секс по телефону, хотя я был бы не прочь. С тобой, Ханна, необычайно легко кончить. Непривычное удовлетворение. Я вздохнула и запрокинула голову на прохладную металлическую внутреннюю поверхность трейлера. — Я скоро буду дома. У меня будет собственная комната, которую можно будет запереть на ключ. — Я не могу думать об этом сейчас, — сказал Мэтт. — Не могу строить планы. Я как будто ненастоящий. — Что? — Ты не знаешь меня. Я боюсь сделать что-то не так, потому что ты можешь в любой момент от меня закрыться. Скажи мне, что на тебе сейчас. —...небольшое черное платье с зауженной талией. Черный лифчик без бретелек и черные стринги. — Снова стринги. Ты носишь их для меня? Ты знала, что мы будем разговаривать? — Да, — я покраснела. — И нет. Они сейчас на мне, так что я могу тебе сказать об этом. Я не знала, будем мы говорить или нет, но надеялась на это. — Ханна... — на долю секунды, голос Мэтта был печальным, но когда он снова заговорил, его голос вновь стал ровным. — Боже, Ханна. Я думаю о сексе. Со мной что-то не так. Я не могу перестать думать об этом. Я хочу увидеть твое тело напротив моего, мой член внутри тебя. Это выводит меня из себя. Это пугает тебя? — Нет. Нет, я... тоже думаю об этом. — Ты? Расскажи мне. — Да, — я поджала губы и сглотнула. Он хотел, чтобы я описала ему свои фантазии? Это совершенно нелепо и неловко. — Хм, я удивлена, я не отклонилась от пути, но, если честно, я просто продолжаю постоянно... мечтать о стволе. Ууф, подобрала слово. — Ствол? Как разъясняюще, — усмехнулся Мэтт. — Тогда, я тебе сам расскажу. Сегодня, когда я принимал душ, я думал о тебе, находящейся там, вместе со мной. Я думал о твоем мягком теле, прижатом к холодной плитке, моей руке обернутой вокруг твоей шеи, твоей заднице напротив моего члена. Я закрыла глаза. — Продолжай, — прошептала я. Мои слова вызвали еще один смешок у Мэтта. Я обнаружила, что улыбнулась на этот звук, который быстро становился одним из моих любимых. — Жадная птичка, не так ли? Я думал о твоей груди, прижатой к плитке. Я не хочу нежностей, Ханна. Я бы с силой раскрыл твои ноги врозь и вошел бы в твою киску пальцем, доказывая тебе, что ты принадлежишь мне. Беспомощный стон вырвался из меня. Я зажала рукой свой рот и оглядела стоянку. Я была одна. Единственными звуками вокруг был ветер и иногда гул грузовиков на шоссе. — Я заставлю тебя стонать намного громче, чем когда-либо. Ты будешь готова, когда я, быстрым толчком, войду своим членом в тебя... и ты будешь дрожать напротив меня. Я бы шлепнул по твоей заднице, чувствуя, как ты сжимаешь меня внутри себя, удивительно. — Боже, — выдохнула я. Я превратилась в желе, резко привалившись к стене трейлера. Я однозначно должна поменять свое нижнее белье перед тем, как лечь спать. — Я думаю, это все на сегодня, — сказал Мэтт, его голос вдруг стал деловитым. — Веришь или нет, но я стараюсь вести себя достойно сегодня вечером. Скорее, утром. — Достойно? — я чувствовала, как, словно по спирали, опустилась на землю. Боже, этот парень просто дышит, а я уже завожусь. — Мм, достойно. Потому как наше с тобой взаимодействие не закончится реальным вколачиванием в тебя моего члена... даже если дрочить — а это ведь единственное, как ты помнишь, что приводит меня в хорошее настроение. Я засмеялась и закатила глаза. — Достаточно справедливо, никаких сексуальных разговоров сегодня вечером. Но одна ночь благопристойности не очистит твою репутацию, Мэтт. Прости. — Эй, мне обычно это не нравится. Я обычно играю в свою развращенность немного ближе к своей груди. — Пфф, ты не развратный. — Скажи это моему члену. Я клянусь, он как собака в последнее время, только стоит проявить малейшее внимание, и он уже стоит по стойке смирно. Я хихикнула, а затем моргнула. Я только что... хихикала? — Гм, — я взялась за подол моего платья. — Да, таким образом. Никаких сексуальных разговоров. Замечательно, хорошо, но теперь я не знаю, способна ли на нормальный разговор с тобой. — Ага, мало того что она — первый сексуальный партнер по телефону, так еще и ее блестящие разговорные навыки также заставляют человека лишь затаить дыхание. — Мэтт! Оййй, я размышляла, — я заправила виток волос за ухо. — Я не уверена, что ты хочешь продолжить... или еще немного поговорить. Хм, о достойных вещах. Мэтт молчал. Я замолчала, ожидая, когда он вновь заговорит, со своим порывистым смехом и сарказмом. — Мы можем поговорить еще, — сказал он, наконец. И мы говорили. Вернее, я говорила. В течение полутора часов я сидела на краю фургона и рассказывала Мэтту о Мике, моём детстве в Колорадо, моей сестре и брате, моих родителях, работе в банке и хреновых рабочих местах до него, и десятке других несущественных фактах моей жизни. Мэтт был мастером уклонения. Он был прекрасным слушателем. Но каждый раз, когда я пыталась повернуть разговор в его сторону, он ловко возвращал мои вопросы ко мне же. Это должно было привести меня бешенство, так как обычно я ненавижу идти на поводу, но в этот раз это было облегчением. Я нуждалась в этом. Впервые за столько лет кто-то хотел услышать о моих мыслях и чувствах более чем бегло. И Мэтт это делал не просто из вежливости. Он смеялся и задавал вопросы, он напоминал мне, на чем я остановилась, когда я теряла ход своих мыслей. К тому времени, как мы закончили, я рассказала Мэтту сжатую историю своей жизни. И у меня появился новый факт о нем. Ему было двадцать восемь. — Мы находимся в городе Биллингс, — сказала я, в конце разговора. Мэтт пришел в восторг от Монтаны. Он упомянул, что боготворил Нормана Маклина, осуществлявшего пешие походы и восхождения вокруг Ледника, а затем, как будто он упустил два драгоценных жемчуга, он закрылся. — Восхождения, да? — я рисковала. — Мм. Мне показалось, что Мэтт всегда издает этот звук Мм, который может означать: да, нет, позволь мне думать об этом, мне скучно, я удивлен, я раздражен, я возбужден — в принципе все что угодно! — Это круто. Ты, должно быть, любишь Колорадо. Ты увлекаешься походами или чем-то таким? — Мм. — Круто... — я ухватилась за новые факты: двадцать восемь, Норман Маклин, походы. Мне нужно было чем-то подпитывать свои фантазии: хорошая мысль — начитанный молодой человек, с мускулистым телом альпиниста. Да пожалуй. — Я, пожалуй, пойду спать, — сказала я неохотно. Я взглянула на свои часы. 3: 40. — Блин, куда уходит время. — Optima dies, — пробормотал Мэтт затихая. — Что? — Латынь. Не бери в голову. Я нахмурилась. — Ладно. Хорошо. Да. Спать. Я думаю, что если мы рано выдвинемся, то будем в Колорадо к вечеру. Я постараюсь ответить на твои сообщения как можно быстрее. — Не спеши. Ты будешь занята, когда вернешься домой. — Я знаю. Я хочу уже скорее продолжить. Я скучаю по нашей истории... очень. — Тогда я с нетерпением жду её продолжения, — сказал он. Я услышала, как он нажал на отбой, и посмотрела на телефон. Мэтт отключился. Напоминание: научить этого человека, как правильно прощаться.
|