Слово в современном мире: утраты и поиски.

Обращаясь к эпохам ушедшим, к трудам мыслителей античности и средневековья, Ренессанса и Просвещения, к изощренной словесной культуре XIX в., нельзя не задаться вопросом - а что теперь? Видим ли мы и сегодня эту прежде существовавшую и бережно сохранявшуюся гармонию? Насколько верит в слово наш современник, умеет ли пользоваться им? Вспомним, каково продолжение цитированного выше стихотворения Н. Гумилева " Слово":

Но забыли мы, что осиянно Только слово средь земных тревог И в Евангелии от Иоанна Сказано, что Слово - это Бог.

Мы ему поставили пределом Скудные пределы естества, И, как пчелы в улье опустелом, Дурно пахнут мертвые слова.

" Вырождение" слова, отлученного от своей главной, смысловой и нравственной, задачи, лишенного былого, поистине божественного статуса, утратившего свою роль, отмечалось уже на рубеже XIX-XX столетий. Примеры дурного владения речью, пренебрежения к слову нетрудно отыскать в воспоминаниях тех, кто жил в начале нашего века. Приведем лишь один:

" Приходит министр в парламент, скажем, в Думу. Выходит на трибуну и говорит <...> Но министр плохой актер. Он не чувствует обстановки, не понимает " ситуации", и неточности начинают нагромождаться одна на другую. Какая-нибудь забубённая голова выкрикивает нелестное замечание. Как плохой актер от неправильно поданной реплики, министр теряет тон и самообладание. Голос его начинает звучать фальшиво, жесты перестают подходить к принесенному делу. Мысль осталась недосказанной, дело недоделанным, а впечатление произведено отвратительное. Не понял министр своей роли - провалился" (Шаляпин Ф. И. Маска и душа: Мои сорок лет на театрах. М., 1990. С. 154).

Не правда ли, это звучит достаточно современно? Однако в целом уровень речевой культуры общества в дореволюционной России и в первые послереволюционные годы был несравненно выше того, что мы имеем теперь, спустя почти столетие. Великолепные образцы политического, судебного, академического, бытового красноречия зафиксированы в многочисленных сохранившихся текстах. Имена выдающихся ораторов вошли в золотой фонд отечественной культуры. Это и знаменитые лекции замечательного российского историка В. О. Ключевского (1841-1911), и его учителя - филолога, внесшего огромный вклад в отечественную культуру, Ф. И. Буслаева (1818-1897), и публичные выступления и лекции в студенческих аудиториях историка, общественного деятеля, профессора кафедры всеобщей истории Московского университета Т. Н. Грановского (1813-1855), и неповторимые лекции историка, писателя, журналиста М. П. Погодина (1800-1875), и публичные лекции замечательного педагога, врача, основоположника научной системы физического воспитания П. Ф. Лесгафта (1837- 1909), и выступления естествоиспытателя К. А. Тимирязева (1843-1920), и, конечно, судебные речи и книги по судебному красноречию известнейших отечественных юристов А. Ф. Кони (1844-1927), Ф. Н. Плевако (1842-1908/09) и П. С. Пороховщикова (писавшего под псевдонимом П. Сергеич; 1867- 1920?), и выступления многих других ораторов. Все эти речи, лекции, публичные выступления представляют обширный и ценнейший материал для того, чтобы убедиться, что мастерство владения словом, которое продемонстрировано в этих образцах, очень и очень высоко и для большинства наших современных ораторов просто недостижимо. Почему же это произошло? Каковы причины того, что лишь немногие наши современники, да и то в основном люди, получившие образование в далекие годы, сохранили высокую культуру образцовой русской речи?

Попытаемся разобраться в этих вопросах. Ответить на них необходимо, чтобы представить перспективы реконструкции и возрождения отечественной речевой культуры, увидеть возможные пути грядущего " риторического Ренессанса" в России. Без возвращения риторики вряд ли мыслимо и возрождение отечественной культуры вообще. Ведь роль слова именно в русской культуре традиционно была особенно значительна.

Поэтому всякое отлучение от слова представляет наибольшую опасность, угрожающую русской культуре и истории. Сколько поколений были у нас от слова отлучены? Пожалуй, это постигло ваших отцов и дедов. Если же и ваше поколение будет воспитано в духе словесного нигилизма, окончательное " отпадение от языка" станет, по-видимому, реальностью. Начиная изучать курс риторики, подумайте о том, что ваша личная роль в возрождении отечественной словесной культуры особенно значительна. Помните:

Ржавеет золото, и истлевает сталь. Крошится мрамор. К смерти все готово. Всего сильнее на земле - печаль - И долговечней - царственное Слово.

(А. Ахматова.)

Здесь нужно сделать два существенных замечания.

Первое: в тексте, который вы прочитали выше, говорится о слове, о словах. Но ведь само слово слово многозначно: это и речь-высказывание, и единица языка (слово в словаре). Вспомним, кстати, как определяется слово в бессмертном памятнике русской культуры " Толковом словаре живого великорусского языка" В. И. Даля. Откроем четвертый том этого словаря на соответствующей странице и прочитаем:

Слово " 1 - исключительная способность человека выражать гласно мысли и чувства свои; дар говорить, сообщаться разумно сочетаемыми звуками; словесная речь. Человеку слово дано, скоту немота. Слово есть первый признак сознательной, разумной жизни. Слово есть воссоздание внутри себя мира. К. Аксаков;

2 - сочетанье звуков, составляющих одно целое, которое, по себе, означает предмет или понятие; реченье;

3 - разговор, беседа;

4 - речь, проповедь; сказание".

Приведенные в словаре значения слова слово могут выступать в нераздельном единстве (так, например, в текстах Ахматовой, Гумилева, Мандельштама), но в нашем учебнике и прежде, и далее, говоря о слове, будем прежде всего иметь в виду 1, 3, 4-е значения из словаря Даля.

Второе: может быть, вы думаете, что в этом учебнике, посвященном теории, мастерству и искусству красноречия, и речь пойдет только о словах (причем о красивых, " красных") или хотя бы преимущественно о них? Нет!

Ведь наш современник, в какой бы стране он ни жил, уже не тот, что человек прошлого столетия, не говоря уже о людях давно минувших эпох. Слово, которое слишком часто использовалось в нашем столетии как лживый покров действительности, как инструмент обмана, как орудие манипулирования людьми, во многом утратило свою изначальную ценность, свой священный (сакральный) смысл, девальвировало, как денежные знаки при гиперинфляции.

Отрицательное отношение к слову, а значит, и к риторике, окончательно сложившееся после Первой мировой войны и укрепившееся позже, имеет глубокие социально-исторические основания. Слово как бы потеряло силу, угасло, увяло.

Однако в то же самое время в мире возникла не менее глубокая потребность в средствах, которые могли бы объединить разрозненное, распавшееся, враждующее человечество. Настоятельная, насущная необходимость найти общий язык, договориться, объединиться все крепла. Однако нет в человеческой культуре ничего, что могло бы выполнить эти задачи, как все то же слово, речь. Другого человеку не дано. Но чтобы стать способным решать эти задачи, слову пришлось измениться. С середины нашего столетия в Европе и Америке начинается " исторический Ренессанс" - возрождение риторики, возрождение слова на новом уровне, возвращение его в новом качестве, и прежде всего - как инструмента мысли, познания и как средства объединения человечества. Именно поэтому можно говорить о том, что слово современное (и будущее) реально возвращается к античному, сократовскому идеалу: оно должно быть полно смысла, глубоко, насыщено мыслью; оно должно быть нравственно, выполнять этическую задачу - ведь только так оно может объединит ь людей, а не оттолкнуть их друг от друга.