Нip Hop Shop имел для меня огромное значение

Когда Морис Мэлоун {Maurice Malone) открыл Hip Hop Shop, это был магазин одежды. Потом он стал проводить по субботам сессии свободного майка. Пруф вел их, устраивая битвы и соревнования по рифмованию. Морис по-настоящему поддерживал местную сцену. Hip Hop Shop был как Аполло — ты мог быть освистан раньше, чем говно, если не был внимательным. Это было место для тех, кто хотел сделать себе имя, и не только в Детройте — по всему миру. И публика не принимала херни. Они слышали херню — они сваливали.

Пруф был мозговитый парень. В тот день он все спланировал. Мне он сказал, что намечается большая битва и что я должен прийти в конце, когда все начнут расходиться — так мне будет проще туда попасть и получить оценку от меньшего числа людей. Он сказал: «Приходи, посмотришь, понравится тебе или нет. Если нет — ты не будешь обязан возвращаться сюда».
Так я и сделал — пришел за 20 минут до конца битвы. Год был 95-ый. Я зачитал и получил оценку — она была безумной. Люди прыгали и кричали. Тамошние авторитеты спрашивали: «Пруф, ты где нашел этого чувака?»
Я стал ходить туда каждую неделю, подстраивая рабочий график под выступления. Я стал уверен в том, что должен продолжать — и я начал побеждать людей. Я был единственным белым, кто выступал там, и я получал любовь и, наконец-то, уважение, о котором мечтал. Пусть и в маленьком кругу — это было неважно. Меня наконец-то приняли.
Впитывая всю энергию, я возвращался на следующей неделе, и на следующей, и на следующей. Я стал зависим от охов и ахов публики. И с каждым разом толпа увеличивалась. Я начал делать свое имя в Детройте и, к тому же, мне платили за выступления. Все это для меня имело большое значение.
По-настоящему я начал делать шаги после того, как связался со своим менеджером, Полом Розенбергом {Раи] Rosenberg} в 95-ом. Пруф, конечно, познакомил нас, когда я выиграл вторую ежегодную большую битву в Hip Hop Shop (Я был против А-Ля Мир {La Peace}, которого я порвал на А-Ля Части). Пол уехал в Нью-Йорк, чтобы стать адвокатом, но я оставался с ним на связи и в конечном счете выслал ему демо-кассету. Это был костяк, который позже стал The Slim Shady ЕР. Пол послушал кассету — он считал, что материал был намного лучше, чем на Infinite, понимаете? Он нашел какой-то платный телефон, чтобы позвонить мне в Детройт. Он стоял на улице в Манхэттене, его телефонная карточка заканчивалась -он звонил, чтобы спросить, может ли он быть моим менеджером и начать продавать мой материал.

Последнюю песню, которая была на демо 97-ого, я так никогда и не выпустил, она называлась «SIim Shady» — самое начало было потеряно! Также на демо были песни «ЗЧо One Is Iller Than Ме», «Low, Down, Dirty» и «Dumpin’».

Я остался с Полом, когда поехал в Нью-Йорк на концерты, что он пробил, хотя у меня уже был менеджер на то время. Наши со старым менеджером пути разошлись, когда мы кантовались у него дома в Astoria, Queens — я разозлился из-за сэндвича. Чувак собирался в Burger King и не спросил, хотел ли я чего-нибудь поесть, зная, что у меня нет денег. Черт, у меня не было даже доллара в кармане. На что я сказал: «Знаешь, пошел ты! Какой ты на хер менеджер?» Я всегда думал, что если ты хочешь быть чьим-то менеджером — ты веришь в него. Инвестируешь в него, делаешь рисковые ставки — это как бросить кость.
После Hip Hop Shop я стал выступать в битвах покруче. В 97-ом я поехал на Scrible Jam в Огайо. Моим соперником был чемпион — Juice. Он выиграл первый раунд, я выиграл второй. Мы должны были биться еще, чтобы выявить победителя. Я узнал, что у его менеджера все соревнование было на подмазках, и что он крутил пластинки. В последнем раунде я выставил против него все, что было — потом облажался и сбился. Juice использовал строки, которые явно были написаны ранее — они были выстроены идеально. Что-то вроде: «This dude wants to stand here and act like he can drop lines /1 just walk right past his ass like a stop sign». Публике сорвало крышу. Juice выиграл приз. Все вокруг хлопали.
Я вернулся в Детройт в депрессии, полностью подавлен. Немного погодя приступил к записи оригинальной версии «Rock Bottom» — представлена на The Slim Shady LP. Это серьезная, грустная песня. Во время той сессии Марк Басе и я узнали, что парень, который, мы думали, предоставит нам контракт с Jive Records, просто работал на приеме почты, и не имел никаких связей. Я окончательно впал в депрессию, в состояние «пропади все пропадом». В ту ночь в студии я впервые попробовал наркотики. Я съел горстку таблеток Tylenol 3s. Все, о чем я тогда думал, было закончить песню, и о том, что это будет последняя песня, которую я запишу. Слава богу, у меня не было толерантности к этому дерьму, и я выблевал все в ванной. Пришлось взять рубашку Марка, чтобы пойти домой.
Пришло время лететь в Лос Анджелес на Rap Olympics, где я побил и обошел всех рэпперов. Я дошел до последнего чувака. Метафоры складывались сами. В раунде я читал фристайл, затем подкидывал написанную ранее оскорбительную рифму. Вся фишка во фристайле состоит в том, что ты говоришь оскорбление, зная, что всем оно понравится, а так как все будут кричать — они не услышат несколько следующих за ним строк. Так что можно говорить все, что угодно.
В финальном раунде я должен был выйти на сцену один на один, лицом к лицу, мужик против мужика. Но чувак, Otherwize, зашел за видео экран и вышел с обратной стороны — позади читающего меня. Получилось, что передо мной не было никого, чтобы порвать. Я не помню ни одной его рифмы, которые он кричал мне в лицо, о том, что вздрючит меня, перережет горло, убьет меня. Не знаю, была ли там рифма вообще. «Bitch I’ll kill you! I’ll fucking drill you! I hate you! I fucking degrade you!» Так вот он меня побил. Приз за первое место был $500 и Ролекс, не знаю, настоящий или нет, но мне нужны были деньги, а $500 были настоящие.
Я был взбешен из-за того, что проиграл в последнем раунде, потому что в Детройте я был непобедим. Было трудно принять поражение от Juice’а, когда я сбился в первый раз, а потом еще раз с лажать на Rap Olympics на ком-то, кто и близко не на уровне Juice’а… Я сдался, я проиграл. Когда я уходил с Rap Olympics, Дин Гайстлингер {Dean Geistlinger) из Interscope — он работал ассистентом у Джимми Айвина {Jimmy Iovine} в офисе — подошел и спросил, могу ли я дать ему свое демо. Я был в таком хреновом настроении, что просто бросил в него кассету.
Все, о чем я тогда думал, было: «И что мне теперь делать?» Потому что я возвращался домой, где не было ничего.

Я записал Infinite в 1995, мой первый альбом. Продал от силы копий 70 и не получил хорошей ответной реакции. Я еще не нашел себя. Многие говорили, что я звучу как Nas — в свое время он имел сильное влияние. Но у меня вышел альбом, и я не мог сказать такого. The Slim Shady ЕР — другая история. Альбом поднял шум в андеграунде, сайты не могли удерживать его в запасе. Мне стали звонить по поводу выступлений.

Я ЖИЛ В ДЫРЕ
НА FAIRPORT STREET НА 7-ОИ МИЛЕ,
КОГДА ПРУФ МНЕ ПОЗВОНИЛ.

Он сказал: «Я хочу собрать 12 лучших эмси в Детройте сделать нашу собственную версию Wu-Tang Clan». Он хотел, чтобы было 12 эмси, потому что думал назвать группу Грязная Дюжина {Dirty Dozen}.
Но у нас набралось только шесть. Тогда Пруф толкнул идею, что у каждого из нас будет второе имя. У каждого будет два образа, и каждый будет иметь силу двух эмси. Один из моментов, когда Пруф сыграл большую роль в моей жизни, потому что отсюда пришел Slim Shady. Не Пруф придумал имя, но он подтолкнул меня на что-то по-настоящему стоящее.