Глава 29. Звук показался смутно знакомым

Звук показался смутно знакомым. Он уже слышал нечто подобное раньше, но, погруженный в пучину сна, не мог вспомнить, где и когда. Сел в постели, взглянул на часы — начало четвертого. И наконец сообразил, что происходит. Кто-то звонил в его дверь.

— Сейчас! — крикнул он, и непрошеный гость (или гостья) убрал палец от белой кнопки в коридоре.

Рик натянул спортивные шорты и майку. Включил свет и вдруг вспомнил детектива Ромо и свой «не арест» несколько месяцев назад. Подумал о Франко, своем личном судье, и решил, что ему нечего бояться.

— Кто там? — спросил он.

— Я хочу с вами поговорить. — Низкий скрипучий голос. Американец. Немного гнусавит.

— Мы уже говорим.

— Я ищу Рика Доккери.

— Считайте, что нашли. Что вам угодно?

— Будьте любезны, мне необходимо увидеть Ливви Гэллоуэй.

— Вы коп или как? — Рик внезапно вспомнил о соседях и подумал, что может их разбудить, перекрикиваясь с гостем через дверь.

— Нет.

Рик открыл дверь и оказался лицом к лицу с мужчиной в дешевом костюме. Тот стоял, выпятив грудь. Массивная голова, густые усы, мешки под глазами. Наверное, давно пристрастился к бутылке. Гость протянул руку:

— Я Ли Брайсон, частный детектив из Атланты.

— Рад познакомиться. — Рик не ответил на рукопожатие. — А это кто такой?

За Брайсоном стоял мрачный итальянец в темном костюме не намного дороже, чем у американца.

— Лоренцо. Он из Милана.

— Это все объясняет. Он коп?

— Нет.

— В таком случае среди нас копов нет. Так?

— Пожалуйста, уделите мне десять минут.

Рик пригласил их войти, закрыл дверь и последовал за гостями в кабинет. Пришедшие неудобно расположились на диване, почти касаясь друг друга коленями. Он опустился на стул напротив.

— Выкладывайте.

— Мистер Доккери, я работаю на адвокатов из Атланты. Можно называть вас Риком?

— Нет.

— Хорошо. Эти адвокаты занимаются разводом доктора Гэллоуэя и миссис Гэллоуэй. Они послали меня повидаться с Ливви.

— Ее здесь нет.

Брайсон окинул взглядом комнату, и его глаза скользнули по красным туфлям на высоких каблуках возле телевизора. Затем по коричневой сумочке на столике у дивана. Не хватало только висящего на люстре бюстгальтера. Лоренцо, наоборот, уставился на Рика, словно ему предстояло в случае необходимости придушить американца.

— А мне кажется, она здесь, — заявил Брайсон.

— Мне безразлично, что вам кажется, — огрызнулся Рик.

— Не возражаете, если я осмотрю помещение?

— Нисколько. Покажите ордер на обыск и копайтесь в свое удовольствие в моем грязном белье.

Брайсон снова принялся крутить своей массивной головой, шаря глазами по сторонам.

— Квартира маленькая, — продолжал Рик. — Всего три комнаты. С того места, где вы сидите, можно видеть две из них. Уверяю вас, Ливви в спальне нет.

— Где она?

— Зачем вам это знать?

— Меня послали сюда, чтобы ее найти. Это моя работа. Домашние беспокоятся о ней.

— Может быть, она не хочет домой. Не желает встречаться с людьми, о которых вы говорите.

— Где она?

— С ней все в порядке. Ей нравится путешествовать. Вам будет трудно ее найти.

Брайсон потеребил себя за усы, губы искривились в подобии улыбки.

— А ей будет трудно путешествовать. Ее виза кончилась три дня назад.

— Не такое уж тяжкое преступление, — не сдавался Рик.

— Отнюдь. Но дело может принять неприятный оборот. Ей необходимо вернуться домой.

— Не исключаю. Объясните это ей, и она примет решение, которое посчитает нужным. Она взрослая девочка, мистер Брайсон, и вполне способна жить своим умом. Ей не требуются ни вы, ни я, ни те, кто остался дома.

Ночной наскок не удался, и Брайсон начал отступление. Достал из кармана какие-то бумаги, бросил на кофейный столик и с претензией на драматичность заявил:

— Договоримся так. Вот билет на воскресенье в один конец из Рима в Атланту. Полетит — никто не станет задавать вопросов по поводу визы. Об этой пустяковой проблеме позаботятся. Не полетит — будем считать, что она здесь в «самоволке» без документов.

— Заманчивое предложение. Но вы обращаетесь не по адресу. Я уже упоминал: мисс Гэллоуэй самостоятельно принимает решения. Я лишь предоставляю крышу, когда она пожелает сюда заглянуть.

— Но вы можете с ней поговорить.

— Не исключено, но никаких гарантий. Не знаю, когда увижусь с ней в следующий раз: еще до воскресенья или через месяц. Ей нравится переезжать с места на место.

Брайсону ничего не оставалось, как ретироваться. Ему заплатили за то, чтобы найти девушку, пригрозить ей, убедить вернуться домой и вручить билет. Сверх этого он обладал нулевыми правами — и на итальянской земле, и в любом другом месте.

Он поднялся, Лоренцо повторял все его движения. Рик остался на стуле. У двери Брайсон задержался и обернулся:

— Я болельщик «Соколов». Вам не случалось играть в Атланте несколько лет назад?

— Случалось, — коротко бросил Рик.

Брайсон обвел квартиру взглядом. Третий этаж без лифта. Старое здание на узкой улочке старинного города. Совсем не похоже на блеск НФЛ.

Рик затаил дыхание и ждал удара по больному месту вроде: «Судя по всему, вы здесь пришлись ко двору» или «Отличный карьерный взлет». Но детектив молчал, и он спросил:

— Как вы меня нашли?

— Одна из соседок Ливви по комнате упомянула ваше имя, — ответил Брайсон, открывая дверь.

Когда Ливви наконец ответила на телефонный звонок, был почти полдень. Девушка сидела в уличном кафе на площади Сан-Марко и кормила голубей. Рик пересказал ей ночную сцену с Брайсоном.

Сначала Ливви разозлилась: как смеют родители следить за ней и вмешиваться в ее жизнь? Как решились адвокаты нанять гнусного типа, ворвавшегося ночью в квартиру Рика? Разозлилась на болтливых соседок по комнате. А когда успокоилась, любопытство пересилило гнев, и она стала размышлять, кто из родителей стоит за ночным визитом Брайсона. Совершенно исключалось, чтобы они задумали это вместе. Затем она вспомнила, что отец имел адвокатов в Атланте, а мать была родом из Саванны.

Когда она спросила мнение Рика, тот, не способный последние часы думать ни о чем другом, посоветовал ей взять билет и лететь домой. Там она займется проблемами визы и, надо надеяться, вскоре сумеет вернуться в Италию.

— Ты не понимаешь, — повторяла Ливви, и он должен был признать, что в самом деле ничего не понимал. Девушка сбивчиво объяснила, что не может принять от отца билет, поскольку тот двадцать один год вертел ею, как хотел, и она сыта этим по горло. А если вернется в США, то только на своих условиях. — Он знает, что я не возьму от него билет!

Рик нахмурился, почесал затылок и в который раз поблагодарил судьбу за то, что она наградила его такими обычными, ничем не выдающимися родителями. И снова задал себе вопрос: насколько страдает Ливви от неурядиц в семье?

Однако как быть с ее просроченной визой? Видимо, у нее созрел какой-то план. Италия есть Италия, и в ее иммиграционных законах имеются бреши, одна из которых — разрешение задержаться в стране на некоторый срок. Оно выдается легально въехавшим в Италию иностранцам с просроченной визой. Как правило, такое продление осуществляется на девяносто дней.

Ливви поинтересовалась, нет ли у судьи Франко знакомых в иммиграционных службах. Или, может быть, у синьора Брункардо? Или у Томми — государственного служащего, футбольного защитника и отвратительного кулинара. В клубе «Пантер» наверняка найдется кто-то, знающий, за какие ниточки потянуть.

«Прекрасная мысль, — подумал Рик. — Особенно если удастся завоевать Суперкубок».