Фома Аквинский

По закону своей природы человек приходит к умопостигаемому через чувственное, ибо все наше познание берет свой исток в чув­ственных восприятиях (Сумма теол., I, q. 1, 9 с).

Путь доказательства может быть двояким. Либо он исходит из причины и потому называется «propter quid», основываясь на том, что первично само по себе; либо он исходит из следствия и на­зывается «quia» ¹², основываясь на том, что первично в отношении к процессу нашего познания. В самом деле, коль скоро какое-либо следствие для нас прозрачнее, нежели причина, то мы вынуж­дены постигать причину через следствие. От какого угодно след­ствия можно сделать умозаключение к его собственной причине (если только ее следствия более открыты для нас), ибо, коль скоро следствие зависит от причины, при наличии следствия ему по необходимости должна предшествовать причина. Отсюда следует, что бытие божие, коль скоро оно не является самоочевидным, должно быть нам доказано через свои доступные нашему познанию следствия (Сумма теол., I, q. 2, 2 с).

Бытие божие может быть доказано пятью путями. Первый и наиболее очевидный путь исходит из понятия движе­ния. В самом деле, не подлежит сомнению и подтверждается показаниями чувств, что в этом мире нечто движется. Но все, что движется, имеет причиной своего движения нечто иное: ведь оно движется лишь потому, что находится в потенциальном состоянии относительно того, к чему оно движется. Сообщать же движение нечто может постольку, поскольку оно находится в акте: ведь сообщать движение есть не что иное, как переводить предмет из потенции в акт. Но ничто не может быть переведено из потенции в акт иначе как через посредство некоторой актуальной сущности; так, актуальная теплота огня заставляет потенциальную теплоту дерева переходить в теплоту актуальную и через это приводит дерево в изменение и движение. Невоз­можно, однако, чтобы одно и то же было одновременно и актуальным, и потенциальным в одном и том же отношении, оно может быть таковым лишь в различных отношениях. Так, то, что является актуально теплым, может одновременно быть не потенциально теплым, но лишь потенциально холодным. Следовательно, невозможно, чтобы нечто было одновременно, в

одном и том же отношении и одним и тем же образом и движущим, и движимым, иными словами, было бы само источ­ником своего движения. Следовательно, все, что движется, долж­но иметь источником своего движения нечто иное. Следовательно, коль скоро движущий предмет и сам движется, его движет еще один предмет, и так далее. Но невозможно, чтобы так продол­жалось до бесконечности, ибо в таком случае не было бы перво-двигателя, а следовательно, и никакого иного двигателя, ибо источники движения второго порядка сообщают движение лишь постольку, поскольку сами движимы первичным двигателем, как-то: посох сообщает движение лишь постольку, поскольку сам дви­жим рукой. Следовательно, необходимо дойти до некоторого перводвигателя, который сам не движим ничем иным; а под ним все разумеют бога.

Второй путь исходит из понятия производящей причины. В самом деле, мы обнаруживаем в чувственных вещах после­довательность производящих причин; однако не обнаруживается и невозможен такой случай, чтобы вещь была своей собственной производящей причиной; тогда она предшествовала бы самой себе, что невозможно. Нельзя помыслить и того, чтобы ряд произ­водящих причин уходил в бесконечность, ибо в таком ряду начальный член есть причина среднего, а средний — причина ко­нечного (причем средних членов может быть множество или только один). Устраняя причину мы устраняем и следствия. От­сюда, если в ряду производящих причин не станет начального члена, не станет также конечного и среднего. Но если ряд произ­водящих причин уходил бы в бесконечность, отсутствовала бы первичная производящая причина; а в таком случае отсутство­вали бы и конечное следствие, и промежуточные производящие причины, что очевидным образом ложно. Следовательно, необ­ходимо положить некоторую первичную производящую причину, каковую все именуют богом.

Третий путь исходит из понятий возможности и необходимо­сти и сводится к следующему. Мы обнаруживаем среди вещей такие, для которых возможно и быть, и не быть; обнаруживается, что они возникают и гибнут, из чего явствует, что для них воз­можно и быть, и не быть. Но для всех вещей такого рода невоз­можно вечное бытие; коль скоро нечто может перейти в небытие, оно когда-нибудь перейдет в него. Если же все может не быть, когда-нибудь в мире ничего не будет. Но если это истинно, уже сейчас ничего нет, ибо не-сущее не приходит к бытию иначе, как через нечто сущее. Итак, если бы не было ничего сущего, невоз­можно было бы, чтобы что-либо перешло в бытие, и потому ничего не было бы, что очевидным образом ложно. Итак, не все сущее случайно, - но в мире должно быть нечто необходимое. Од­нако все необходимое либо имеет некоторую внешнюю причину своей необходимости, либо не имеет. Между тем невозможно, что­бы ряд необходимых сущностей, обусловливающих необходимость друг друга, уходил в бесконечность (таким же образом, как это

происходит с производящими причинами, что доказано выше). Поэтому необходимо положить некую необходимую сущность, необходимую самое по себе, не имеющую внешней причины своей необходимости, но самое составляющую причину необходимо­сти всех иных; по общему мнению, это есть бог.

Четвертый путь исходит из различных степеней, которые об­наруживаются в вещах. Мы находим среди вещей более или менее совершенные, или истинные, или благородные; и так обстоит дело и с прочими отношениями того же рода. Но о большей или мень­шей степени говорят в том случае, когда имеется различная приближенность к некоторому пределу; так, более теплым явля­ется то, что более приближается к пределу теплоты. Итак, есть нечто в предельной степени обладающее истиной, и совершен­ством, и благородством, а следовательно, и бытием; ибо то, что в наибольшей степени истинно, в наибольшей степени есть, как сказано во II кн. «Метафизики», гл. 4. Но то, что в предельной степени обладает некоторым качеством, есть причина всех прояв­лений этого качества; так, огонь, как предел теплоты, есть причина всего теплого, как сказано в той же книге. Отсюда сле­дует, что есть некоторая сущность, являющаяся для всех сущ­ностей причиной блага и всяческого совершенства; и ее мы име-. нуем богом.

Пятый путь исходит из распорядка природы. Мы убеждаемся, что предметы, лишенные разума, каковы природные тела, подчи­няются целесообразности. Это явствует из того, что их действия или всегда, или в большинстве случаев направлены к наилучшему исходу. Отсюда следует, что они достигают цели не случайно, но будучи руководимы сознательной волей. Поскольку же сами они лишены разумения, они могут подчиняться целесообразно­сти лишь постольку, поскольку их направляет некто одаренный разумом и пониманием, ка.к стрелок направляет стрелу. Следо­вательно, есть разумное существо, полагающее цель для всего, что происходит в природе; и его мы именуем богом (Сумма теол.,

I. q 2, 3 с.).

^п Фома Аквинский. Сумма теологии

Антология мировой философии. М., 1969. Т. 1. Ч. 2. С. 827—831