Общий замысел контрнаступления под Белгородом заключался в следующем. 16 страница

Заключительной операцией советских войск в Великой Отечественной войне стала Пражская операция. Советские войска должны были завершить разгром остатков немецких войск в Чехословакии и освободить ее от немецкой оккупации.

5 мая Ставке стало известно о восстании чехов в Праге и боях с немецкими войсками. Ставка приказала 1, 2 и 4-му Украинским [341] фронтам ускорить движение наших войск в район Праги, чтобы поддержать восставших и не дать гитлеровцам подавить восстание.

Выполняя приказ Ставки, фронты бросили туда свои подвижные войска. В ночь на 9 мая они вышли в район Праги, а утром вошли в город, горячо приветствуемые населением.

С этого времени организованное сопротивление немецких войск в Чехословакии, Австрии и на юге Германии прекратилось. Немецкие войска поспешно отходили на запад, стремясь сдаться в плен американским войскам. Там, где советские войска преграждали им путь отхода, они пытались пробиться силой оружия, неся при этом большие потери. Командование американских войск, нарушив свои союзнические обязательства, не преградило немецко-фашистским войскам отход в их зону, а даже содействовало этому.

Те же явления мы наблюдали и на участках английских войск. Советское командование заявило протест союзникам, но из этого ничего не получилось, наши требования остались без ответа.

В расположение американских войск спешила отойти и дивизия власовцев, изменников Родины. В дивизии находился сам Власов. Однако ее отход был решительно пресечен 25-м танковым корпусом, которым командовал генерал-майор Е. И. Фоминых. Было решено взять Власова в плен живым, чтобы воздать полностью за измену Родине. Выполнение этой задачи было возложено на командира 162-й танковой бригады полковника И. П. Мищенко, а непосредственный захват Власова поручен отряду под командованием капитана М. И. Якушева.

Власова захватили в легковой машине отходящей колонны. Спрятавшись под грудой вещей и укрывшись одеялом, он притворился больным солдатом, но был разоблачен своими солдатами. Позднее Власов и его единомышленники были осуждены Военным трибуналом и казнены.

Итак, окончательно рухнуло чудовищное фашистское государство. Советские Вооруженные Силы и войска союзников при содействии народно-освободительных сил Франции, Югославии, Польши, Чехословакии и других стран завершили разгром фашизма в Европе. Это был долгожданный и радостный конец Второй мировой войны, продолжавшейся почти шесть лет. С победным ее исходом были связаны лучшие надежды всего прогрессивного человечества.

Мне трудно, да и в этом нет надобности, особенно выделить кого-либо из участников Берлинской операции — этой величайшей финальной битвы конца Второй мировой войны. Каждый советский воин дрался и выполнял порученную ему задачу с максимальным напряжением своих сил и возможностей.

Разгром противника в операции, сражении или в бою — дело всего коллектива, общее дело. Тот, кто пытается возвыситься над коллективом, или тот, кто хочет кого-либо возвысить, — противоречит истине. [342]

В управлении войсками фронта в этой завершающей операции мне хорошо помог опытный коллектив штаба 1-го Белорусского фронта, во главе которого стоял генерал М. С. Малинин. Вообще должен сказать, что штабы наших войск во всех операциях играли доминирующую роль. От их деятельности в основном зависел успех операций. И, подводя итоги войны, необходимо воздать должное труженикам наших штабных коллективов.

Хотелось бы обратить внимание на то, что разгром берлинской группировки немецких войск и взятие германской столицы — Берлина были осуществлены всего лишь за 16 суток. Это рекордно короткий срок для такой сложной, крупнейшей стратегической операции.

В настоящее время кое-кто на Западе пытается преуменьшить трудности, с которыми пришлось столкнуться советским войскам в завершающих операциях 1945 года, и при взятии Берлина в частности.

Как участник Берлинской операции должен сказать, что это была одна из труднейших операций Второй мировой войны. Группировка противника общим количеством около миллиона человек, оборонявшаяся на берлинском стратегическом направлении, дралась ожесточенно. Особенно на Зееловских высотах, на окраинах города и в самом Берлине. Советские войска в этой завершающей операции понесли большие потери — около трехсот тысяч убитых и раненых.

Из разговоров с Эйзенхауэром, Монтгомери, офицерами и генералами союзных войск мне тогда было известно, что после форсирования Рейна союзные войска серьезных боев с немцами не вели. Немецкие части быстро отходили и без особого сопротивления сдавались в плен американцам и англичанам. Эти данные подтверждаются крайне ничтожными потерями союзных войск в завершающих операциях.

Так, например, по данным Ф. Погью, изложенным в его книге “Верховное командование”, 1-я американская армия Паттона за 23 апреля 1945 года потеряла всего лишь трех человек, тогда как в этот же день взяла в плен 9 тысяч немецких солдат и офицеров.

Какие потери понесла трехмиллионная американская армия, двигаясь от Рейна на восток, юго-восток и северо-восток? Оказывается, американцы потеряли всего лишь 8351 человека, в то время как число пленных немцев исчислялось сотнями тысяч солдат, офицеров и генералов.

Многие руководящие военные деятели Запада, в том числе и бывшее Верховное командование экспедиционных союзных войск в Европе, продолжают делать неверные выводы о том, что после сражения в Арденнах и выхода союзных войск на Рейн германская военная машина была разбита и вообще не было надобности проводить весеннюю кампанию 1945 года. Даже бывший президент США Д. Эйзенхауэр в своем интервью, которое он дал в 1965 году в Чикаго вашингтонскому корреспонденту Эдварду Фольянцу, [343] заявил: “Германия потерпела полное поражение после битвы в Арденнах... К 16 января все было кончено, и всякий разумный человек понял, что это конец... От всякой весенней кампании следовало отказаться. Война кончилась бы на 60 или 90 дней раньше”.

Не могу с этим согласиться.

Красная Армия, как мы уже знаем, в середине января 1945 года только что развернула наступление с рубежа Тильзит—Варшава—Сандомир, имея целью разгромить противника в Восточной Пруссии и Польше. В последующем планировалось наступление в центре Германии для овладения Берлином и выхода на Эльбу, а на южном крыле готовилось окончательное освобождение Чехословакии и Австрии.

Согласно рассуждениям Эйзенхауэра выходит, что советские войска должны были в январе 1945 года тоже отказаться от весенней кампании. Это значило закончить войну, не достигнув ни основной военно-политической цели, ни даже границ фашистской Германии, не говоря уже о взятии Берлина. Короче говоря, сделать то, о чем так мечтал Гитлер и его окружение, сидя в подземельях имперской канцелярии, сделать то, о чем так печалятся сегодня все те, кому не по душе великие прогрессивные перемены наших дней, те, кто проповедует политику в духе возрождения фашизма.

Разгром фашизма в Европе потребовал от стран антигитлеровской коалиции мобилизации огромнейших вооруженных сил и материальных средств. В решении этой важнейшей задачи было продемонстрировано взаимопонимание и желание довести борьбу с фашизмом до победного конца.

Никто не может оспаривать то обстоятельство, что главная тяжесть борьбы с германскими вооруженными силами выпала на долю Советского Союза. Это была самая жестокая, кровавая и тяжелая из всех войн, которые когда-либо пришлось вести нашему народу. Достаточно сказать, что свыше 20 миллионов советских людей погибли во время войны.

Ожесточенная и всеразрушающая война около трех лет велась непосредственно на советской территории, были стерты с лица земли десятки тысяч городов и населенных пунктов, до основания разрушены тысячи важнейших промышленных объектов.

Ни одна страна, ни один народ антигитлеровской коалиции не понесли таких тяжелых жертв, как Советский Союз, и никто не приложил столько сил, чтобы разбить врага, угрожавшего всему человечеству. На американскую территорию не было сброшено ни одной бомбы. На города США не упал ни один снаряд. В войне с Германией и Японией Америка потеряла убитыми 405 тысяч человек, Англия — 375 тысяч человек. Тогда как, например, Польша — 6 миллионов человек, Югославия — 1 миллион 706 тысяч человек.

Советские люди отдают должное народам США, Англии, их солдатам, матросам, офицерам и полководцам, которые делали все возможное, чтобы приблизить час победы над фашистской Германией. [344] Мы искренне чтим память погибших английских и американских моряков, которые, невзирая на сложную морскую обстановку, на то, что на каждой миле их поджидала смертельная опасность, доставляли нам грузы, обусловленные договором по ленд-лизу. Мы высоко ценим самоотверженность участников Сопротивления во многих европейских странах.

Что касается боевой доблести воинов всех родов войск экспедиционных сил союзников в Европе, должен объективно признать их высокие боевые качества и воинский дух, с которыми они сражались с нашим общим врагом.

Не случайно, когда наши войска встретились с союзниками на Эльбе и в других районах, они искренне поздравляли друг друга с победой над фашистской Германией, выражая надежду на послевоенную дружбу.

Никто из нас тогда не предполагал, что вскоре последуют годы “холодной войны”.

Война, развязанная гитлеровскими правителями, обошлась очень дорого и немецкому народу — 7 миллионов только убитыми потеряла Германия в этой войне. Погибли и те, кто самоотверженно боролся против фашизма. В авангарде антифашистских сил всегда стояла Коммунистическая партия Германии. Более трехсот тысяч коммунистов было уничтожено в фашистских застенках. Немало погибло и борцов из числа левого крыла социал-демократии. Германскому народу, в числе других народов мира, пришлось перенести тяжкие страдания и муки.

Гитлеровский фашизм превратил немецкую молодежь, еще не достигшую зрелого возраста, в душегубов. Без капли сожаления расстреливали они, сжигали в печах живых людей, невзирая на возраст и пол.

Как это могло случиться с народом, давшим миру К. Маркса и Ф. Энгельса, К. Либкнехта и Р. Люксембург, Э. Тельмана и других борцов за правое народное дело и коммунизм?

Как это могло произойти со страной, подарившей человечеству величайшие научные открытия, шедевры литературы и музыки, живописи и архитектуры, страной, где жили и творили гениальные Бах, Бетховен, Гете, Гейне и Альберт Эйнштейн?

Историки еще не раскрыли всю систему и методы, применявшиеся в гитлеровской Германии для формирования в сознании людей слепой веры в фашизм, в чванливое, неоправданное величие “немецкой расы”, как высшей и “сверхчеловеческой”, во всепобеждающую мощь германского государства.

Для перевоспитания людей в духе фашизма гитлеровцами была создана по всей стране гигантская разветвленная сеть слежки и шпионажа. Всех инакомыслящих фашисты бросали в застенки гестапо. Широко применялась система “кнута и пряника”. Послушным, тем, которых привлекало мифическое величие Германии и мировое господство, широко раздавались различные награды, ордена и повышение в звании. [345]

Все это, вместе взятое, делало свое дело. Одурманенные речами своих фашистских главарей, в том числе и самого фюрера, воодушевленные легкими победами над странами Европы, гитлеровцы послушно шли завоевывать и уничтожать. До тех пор, пока им не преградили путь Советские Вооруженные Силы, вдохновленные самыми справедливыми в мире идеями — свободы своей Родины, равноправия и независимости всех народов на земном шаре.

Война подвергла суровому испытанию и всесторонней проверке советский общественный и государственный строй. Эта проверка подтвердила его полное превосходство и жизненную силу. Ход и исход войны показали решающую роль в ней народных масс. Каждый советский человек, находившийся в рядах войск, в партизанских отрядах, на заводах, в конструкторских бюро, колхозах и совхозах, не жалея сил, вкладывал свою долю в разгром врага.

В тяжелых условиях, недоедая и недосыпая, трудились рабочие, колхозники, интеллигенция. Женщины и подростки сменяли тех, кто уходил на фронт. Все народное хозяйство, построенное на новой экономической базе, доказало свою прогрессивность. Наша промышленность в труднейших условиях вооруженной борьбы с сильным врагом, который нанес нам такой огромный материальный ущерб, сумела за годы войны произвести почти вдвое больше современной боевой техники, чем гитлеровская Германия, опиравшаяся на военный потенциал Европы.

Даже в самые трудные моменты, когда, казалось, враг должен был взять верх, советский народ не опустил рук, не согнулся под ударами противника, а, сплотившись вокруг Коммунистической партии, с честью преодолел все трудности и добился всемирно-исторической победы.

Всесоюзная Коммунистическая партия была вдохновителем и организатором нашей победы. В тяжелую годину суровых военных испытаний она стояла во главе борющегося народа, ее лучшие сыны были на переднем крае вооруженной борьбы. К концу войны на фронте было свыше 3 миллионов коммунистов — более половины всех членов партии (каждый четвертый воин был коммунист!), а наибольший приток воинов в партию был в самые тяжелые месяцы 1941 и 1942 годов.

Коммунисты и комсомольцы на фронте и в тылу служили примером в героической борьбе за Родину. Народ и его армия видели в коммунистах и ленинской партии образец высокого советского патриотизма и преданности интернационализму.

Хотел бы особо подчеркнуть ту огромной важности патриотическую и пропагандистскую роль, которую сыграла советская печать в годы Великой Отечественной войны. Героически, в первых рядах, в самых опасных и сложных фронтовых условиях действовали спецкоры, корреспонденты центральных и фронтовых газет, бесстрашные и вездесущие фотокорреспонденты, работники Всесоюзного радио и кино. [346]

Огромным и заслуженным авторитетом пользовалось во всем мире Совинформбюро как источник самой достоверной информации с фронтов Великой Отечественной войны.

Германский империализм ставил перед собой цель — уничтожить первое в мире социалистическое государство, поработить народы многих стран. Теперь уже пожелтели документы, директивы и карты, на которых гитлеровская верхушка расписала судьбы Европы, Азии, Африки и Америки, после того как удалось бы разгромить СССР. Но о них стоит вспоминать всякий раз, когда думаешь о значении Великой Отечественной войны Советского Союза, о том, к чему вообще могут привести притязания на мировое господство.

Классовая непримиримость и бескомпромиссность в борьбе с фашизмом и его вооруженными силами оказали определяющее влияние на стратегию, оперативное искусство и тактику советских войск, которые направлялись Центральным Комитетом партии и Ставкой Верховного Главнокомандования.

В главе о Ставке Верховного Главнокомандования я уже касался вопросов военно-стратегического искусства. Считаю необходимым остановиться здесь на этом еще раз.

Советское военное руководство, в совершенстве овладевшее военным искусством, опираясь на массовый героизм, на всенародную поддержку, сумело на втором этапе войны вырвать у врага инициативу и организовать ряд крупнейших стратегических наступательных операций.

Совершенствуя формы и способы ведения войны, Верховное Главнокомандование, Генеральный штаб, командование фронтов, армий и их штабы в ходе войны проводили огромную работу по обобщению передового опыта вооруженной борьбы и внедрению его в войска, что и способствовало общему успеху.

Важнейшими факторами успеха наступательных операций 1943—1945 годов являлись новый метод артиллерийского и авиационного наступления; массированное применение танковых и авиационных объединений и их умелое взаимодействие с общевойсковыми армиями в операциях стратегического масштаба; коренное улучшение подготовки операций и методов управления войсками.

В ходе войны наряду с сухопутными силами быстро развивались и наши военно-воздушные силы, их тактика и оперативное искусство. Это обеспечивало в завершающем периоде войны полное господство в воздухе. Боевые действия наших летчиков во время войны отличались массовым героизмом. Действуя вместе с сухопутными войсками, авиация осуществляла мощные и неотразимые удары на всю тактическую, оперативную и стратегическую глубину. К концу, войны наши военно-воздушные силы имели на вооружении превосходную материальную часть, и мы не можем не отметить величайшую заслугу перед Родиной конструкторов самолетов, авиационных двигателей, инженеров, техников и рабочих авиационной промышленности. [347]

Создавая первоклассную военную технику, выдающиеся творческие победы одержали коллективы, которыми руководили А. Н. Туполев, А. И. Микоян, А. А. Благонравов, А. А. Архангельский, Н. Н. Поликарпов, А. С. Яковлев, С. В. Ильюшин, С. А. Лавочкин, В. М. Петляков, С. П. Королев, П. О. Сухой, Ж. Я. Котин, А. Н. Крылов, В. Я. Климов, М. И. Кошкин, В. Г. Грабин, П. М. Горюнов, М. И. Гуревич, В. А. Дегтярев, А. А. Микулин, Б. И. Шавырин, Г. С. Шпагин.

Наряду с сухопутными и военно-воздушными силами успешно осуществлял операции и наш Военно-Морской Флот, содействуя на всех приморских направлениях сухопутным фронтам в достижении победы над врагом. Многие десятки соединений и сотни отрядов морской пехоты действовали на суше, и всюду они проявляли чудеса храбрости, чем и заслужили от народа великую благодарность.

Начиная с 1944 года советская военная стратегия, опираясь на огромный военный и экономический потенциал страны и имея превосходящие силы и средства, проводила наступательные операции, в которых одновременно участвовали два, три, четыре и более фронтов, десятки тысяч орудий, тысячи танков, реактивных минометов и боевых самолетов. Эти мощные силы и средства позволяли советскому командованию прорывать любую оборону противника, наносить глубокие удары, окружать крупные группировки, быстро рассекать их и в короткие сроки уничтожать.

Если в районе Сталинграда Юго-Западному, Донскому и Сталинградскому фронтам потребовалось почти два с половиной месяца для полного разгрома армии Паулюса, то в завершающей Берлинской операции, как уже говорилось, более чем 400-тысячная группировка немецких войск была разгромлена и пленена за 16 суток.

В подготовке всех наступательных операций советских войск большое внимание уделялось фактору внезапности, которая достигалась тщательной оперативной и тактической маскировкой, системой разработок в глубокой тайне оперативной документации и строго ограниченной информации всех инстанций, от Ставки до войск включительно. При этом особое внимание уделялось скрытному сосредоточению сил и средств на направлениях главных ударов и демонстрации ложных перегруппировок на участках, где не предполагалось наступление.

Если говорить о немецком командовании и вообще о нашем противнике во Второй мировой войне, то я не могу присоединить свой голос к тем, кто считает не полноценным оперативно-стратегическое и тактическое искусство германских вооруженных сил. В начале войны оно было на высоком уровне и опиралось на реальную силу и средства, находившиеся в распоряжении немецкого командования. Это превосходство чувствительно сказывалось в начале 1941-го и летом 1942 года.

На втором этапе войны соотношение военного искусства противостоящих сторон начало выравниваться, а когда нашими войсками [348] был приобретен опыт ведения войны и советское командование получило в свое распоряжение нужное количество сил и средств, оно значительно превзошло в военном искусстве германское командование, особенно в решении стратегических задач.

В третьем периоде войны, когда соотношение сил и средств резко возросло в пользу советских войск, советское военное искусство достигло высшей степени совершенства, и враг в короткий срок был разгромлен. Стратегическое искусство германского командования, начиная с битвы на Волге, пошло на резкое снижение, дойдя к 1945 году до упадка.

Что же касается верховного военно-политического руководства фашистской Германии — Гитлера и его ближайшего окружения — оно с самого начала было явно авантюристическим. Во всех своих агрессивных политических и военных действиях оно не видело того, что ведет Германию по пути к пропасти, к государственной катастрофе, особенно когда оно рискнуло пойти на войну с Советским Союзом. Это было явно не по плечу фашистскому блоку.

Гитлер и его окружение не сумели правильно оценить обороноспособность Советского Союза и те силы, которые были заключены в недрах советского общественного и государственного строя, в основах советской экономики и высоком патриотизме советских людей.

За время войны с фашистской Германией советские войска провели большое количество крупных операций, многие из которых являются беспримерными в истории войн как по своим масштабам, так и по классическому их осуществлению. К таким операциям следует отнести битву под Москвой, Сталинградом и на Курской дуге; Ясско-Кишиневскую операцию, разгром немецких войск в Белоруссии, Висло-Одерскую операцию и завершающую, Берлинскую операцию. Из оборонительных операций незабываемыми по стойкости и массовому героизму являются оборонительные сражения под Смоленском, Ленинградом, Севастополем и Одессой.

Невольно приходит на ум сравнение битвы за Москву и за Берлин.

Битва под Москвой проводилась в условиях значительного превосходства сил противника над нашими войсками. На подступах к Берлину противник имел более мощную оборону, чем имели мы ее под Москвой. И все же советские войска разгромили немецкую оборону на подступах к Берлину и в предельно короткий срок овладели Берлином, а в 1941 году немецкие войска разбились о стойкость советских войск под Москвой и были отброшены на запад на значительное расстояние.

Все крупные наступательные и контрнаступательные операции советских войск начиная с осени 1942 года отличались оригинальностью, решительностью, стремительностью и полной завершенностью. Сражения на фронтах шли почти непрерывно во все времена года. Ни морозная и снежная зима, ни проливные дожди и [349] весенне-осеннее непролазное бездорожье не останавливали хода операций, хотя это требовало чрезмерного физического и духовного напряжения войск.

Важнейшей отличительной чертой советской стратегии в 1945 году была ее исключительная активность, развертывание наступательных операций на всем советско-германском фронте с решительными целями. Если в первом и частично во втором периодах войны советские войска переходили в наступление чаще всего после того, как исчерпывались наступательные возможности немецких войск (переход в контрнаступление), то кампания в завершающем периоде войны сразу же начиналась мощным наступлением наших войск на подготовленную оборону противника.

Одновременность развертывания и непрерывность проведения крупных наступательных операций на ряде направлений в ходе всей кампании стали возможными благодаря дальнейшему изменению соотношения сил в пользу советских войск, сокращению протяженности советско-германского фронта. Такой способ ведения стратегического наступления был исключительно эффективным, так как везде лишал противника свободы маневра и всюду его пресекал.

В этих крупных наступательных операциях принимало участие огромное количество войск: по 100—150 дивизий, 20—30—40 тысяч орудий и минометов, до 5—6 тысяч танков и столько же самолетов.

По своей форме стратегические наступательные операции были весьма различными. Наиболее характерные из них — операции на окружение и уничтожение противостоящих крупных группировок противника ударами по сходящимся направлениям или путем прижатия к морю; нанесение дробящих ударов с целью расчленения группировки противника и уничтожения его по частям. Самой эффективной формой стратегической наступательной операции была операция на окружение. Благоприятным условием для начала такой операции являлось то, что наши войска занимали выгодные позиции, охватывая группировку противника.

Советские войска на протяжении всей войны исключительно умело и дерзко оперировали в ночное время. Этот вид боевых действий, считавшийся до войны “действием в особых условиях”, в ходе войны стал обычным. Особенно большой размах ночные действия получили в 1943—1945 годах, когда наши войска проводили крупнейшие наступательные операции. Войска противника, как правило, избегали действовать ночью, а когда им это приходилось делать, они не были инициативны.

Начиная с 1943 года большое значение приобрели встречные сражения. Опыт войны показал, что во встречных действиях побеждает тот, кто заранее хорошо подготовлен к этому сложному виду боя. Здесь особенно важно помнить, что всегда и во всем при первом же столкновении следует упреждать противника: в захвате выгодных рубежей, в развертывании, в открытии огня, в [350] охвате флангов, в стремительности атаки. Встречные действия по своей природе требовали от командиров широкой и смелой инициативы, постоянной готовности взять на себя ответственность за разумную боевую активность.

Успешный ход наших наступательных операций поддерживался героическими действиями партизанских сил Советского Союза, которые в тяжелейших условиях более трех лет не давали врагу передышки, разрушая вражеские коммуникации и терроризируя его тыл. С выходом советских войск на территории Польши, Чехословакии, Румынии, Болгарии, Югославии и Венгрии советским войскам большую помощь оказывали патриоты этих стран, боровшиеся против гитлеровских захватчиков под руководством своих коммунистических и демократических партий.

Воккупированных областях РСФСР, по далеко не полным данным, в организованных отрядах партизан находилось 260 тысяч народных мстителей, на Украине — 220 тысяч, в Белоруссии — 374 тысячи. Командованию вражеских войск пришлось у себя в тылу практически создавать второй фронт для борьбы с партизанами, на что отвлекались крупные силы войск. Это серьезно отразилось на общем состоянии германского фронта и в конечном счете на исходе войны.

Хочется вспомнить выдающихся руководителей подпольных партийных организаций и командиров партизанских отрядов и соединений, которые сделали все возможное для борьбы с вражескими силами, умело взаимодействуя с нашими регулярными войсками: В. А. Бегму, П. П. Вершигору, С. Я. Вершинина, П. К. Пономаренко, Т. А. Строкача, А. Ф. Федорова, С. С. Бельченко, М. Гусейн-Заде, Ф. А. Баранова, С. А. Ковпака, И. А. Козлова, В. И. Козлова, С. В. Руднева, К. С. Заслонова, А. Н. Сабурова, М. Шумаускаса, Д. Н. Медведева, М. И. Наумова, П. З. Калинина.

Большая заслуга перед Родиной принадлежит пограничникам. Они первыми приняли удары немецких войск и сделали все, что было в их силах, для срыва гитлеровского плана молниеносной войны, согласно которому пограничные отряды должны были быть сметены за один-два часа после вторжения.

Пограничные войска стойко сражались на границе с превосходящими силами противника, а затем они вместе с войсками Красной Армии самоотверженно боролись за каждую пядь советской земли.

В битве за Москву ряд пограничных полков (бывших погранотрядов) вместе с частями Красной Армии насмерть стояли на волоколамском, можайском, наро-фоминском, малоярославецком направлениях. В битве на Курской дуге блестящие успехи показала 70-я армия, укомплектованная пограничниками Дальнего Востока, Средней Азии и Забайкалья.

Пограничники выполняли важные задачи и в тылу противника, уничтожая его администрацию и разрушая коммуникации. В ходе войны погранвойска несли охрану тыла Красной Армии, успешно [351] борясь с проникновением всевозможной фашистской агентуры и диверсантов. Там, где дрались части и соединения пограничников, мы всегда были уверены в их успешных действиях.

В современных войнах огромное значение имеет четкое управление войсками во всех звеньях. Оно охватывает широкий круг военно-политических, моральных, материальных и психологических факторов и составляет важнейшую часть военной науки и военного искусства.

В предвоенные годы советская военная наука не достаточно глубоко исследовала и научно обосновала эту важнейшую проблему.

С первых минут войны советскому командованию пришлось иметь дело с такими категориями стратегии и оперативного искусства, которые практически ему не были хорошо знакомы. Всем нам пришлось уже в ходе войны во многом осваивать науку и практику управления войсками. В этом вопросе советское командование находилось в менее выгодном положении, чем командование немецких войск, которое к моменту нападения на Советский Союз имело достаточную практику в управлении войсками в современных условиях.

С ростом общего превосходства наших вооруженных сил над немецко-фашистскими войсками возрастало искусство управления живой силой и военной техникой.

В середине мая 1945 года И. В. Сталин приказал мне прибыть в Москву. Цели вызова я не знал, а спрашивать было неудобно, да это и не принято у военных.

По приезде я направился прямо в Генеральный штаб к А. И. Антонову, от которого узнал, что Государственный Комитет Обороны рассматривает сейчас вопросы, связанные с выполнением наших новых обязательств перед США и Англией о вступлении Советского Союза в войну с Японией.

В Генеральном штабе в это время шла полным ходом работа по планированию предстоящих боевых действий сухопутных войск, ВВС и Военно-Морского Флота на Дальнем Востоке.

Из Генштаба я позвонил И. В. Сталину и доложил о своем прибытии. Тут же получил указание явиться в восемь часов вечера в Кремль. Времени в моем распоряжении было достаточно, и я поехал к Михаилу Ивановичу Калинину, который звонил мне в Берлин и просил по приезде в Москву обязательно зайти к нему и рассказать о Берлинской операции.

Я искренне любил Михаила Ивановича за его простоту, за мудрость житейскую, за то, что он обычными словами умел объяснить самые сложные явления жизни.

Михаил Иванович встретил меня очень радушно. Он сильно сдал за эти годы и выглядел утомленным. Несмотря на свой возраст, [352] он неоднократно выезжал в войска действующей армии, встречался с бойцами, командирами и всегда находил для них умное, теплое слово.