Текст 1.

Явление международных отношений: историческая эволюция предмета исследования (с сокращениями)

Косолапов Н.А. Явление международных отношений: историческая эволюция предмета исследования // Богатуров А.Д., Косолапов Н.А., Хрусталев М.А. Очерки теории и методологии политического анализа международных отношений. – М., 2002. – С. 37-42.

< …> Русскоязычное понятие «международных отношений» существенно расходится с вроде бы родственным ему в английском – языке, на котором почти исключительно создавались пока наука о международных отношениях и теория международных отношений. В русском языке «международные отношения» в изначальном и прямом смысле суть «отношения между народами». Но тогда неизбежен шлейф вопросов принципиального теоретического и методологического значения: где, как, ради чего и почему могли вступать в отношения друг с другом именно целые народы; что это были за народы; что это были за народы; как такие отношения строились и осуществлялись практически; какие последствия имели они для самих народов и мирового, локального социально-исторического развития?

По сравнению с русскими «международными отношениями» понятие «international relations» значительно более богато смыслом и содержательным контекстом. Relations – тождественно ― отношениям‖. Inter- приставка имеет 2 значения: в определенной группе, социальной среде (among) и между кем-то, кто разделен пространством, чем-то еще, но одновременно и соединен, сцеплен друг с другом этим разобщающим их пространством (between). Слово же nation – является целой концепцией и в этом своем качестве означает не ― народ‖ и не ― нацию‖, но определенный тип государства – мононационального или с доминированием ведущего этноса; государства, сложившегося в Европе параллельно со становлением капитализма, как своего рода предпосылка и первый его результат. International relations – в строгом смысле этих слов – отношения между государствами вполне определенного социально-исторического и политико-экономического типа, притом отношения, складывающиеся и действующие в среде именно таких (а не иного типа) государств.

Конечно, с течением времени понятие «международные отноше-ния» в западной литературе расширилось и ныне распространяется на все многообразие текущих международных отношений. Да и в русском языке, говоря «международные отношения», мы не имеем в виду отечественных или иностранных «челноков». Вроде бы осуществляющих самым непосредственным образом прямые «отношения между народами». Тем не менее, различие двух категорий имеет далеко идущие политические, идеологические, научные последствия.

Если «международные отношения» – отношения прежде всего между родственными духовно и социально-политически, экономически государствами, то только такие отношения и могут быть максимально полными и ценными. Тогда необходимо или делить государства на «касты» – цивилизованные, полуцивилизованные, нецивилизованные страны, – причем отношения первых с остальными строятся на разных принципах и осуществляются по разным правилам. Между цивилизованными странами все отношения (включая даже войны) основаны на праве. Между цивилизованными и полуцивилизованными право действует выборочно, по усмотрению первых. К нецивилизованным право неприменимо вообще. На таких принципах основывалось европейское международное право ХIХ – первой трети ХХ вв. Подкрепленная им психология – одна из причин зверств европейцев в колониальных войнах и в России (считавшейся полуцивилизованной) при отсутствии таких зверств в войнах внутри самой Западной Европы. Друга, демократическая альтернатива – добиваться того, чтобы весь мир состоял из однотипных и равно цивилизованных государств. Но если такой мир когда-то возникнет, не отомрут ли, не исчезнут ли в нем «international relations»? Некоторые весьма видные западные ученые склонны полагать, что исчезнут, уступив место иным (например, межцивилизационным).

Если же «международные отношения» Ге связаны жестко с данным историческим типом государства, то, по-видимому, они существовали до (возможно, задолго до) появления этого типа и, эволюционируя по собственным законам, сохраняются как явление и тогда, когда данный тип государства уйдет на второй план или даже в прошлое. Но тогда «международные отношения» – не что иное, как конкретный сиюми-нутный, реально осязаемый срез мирового развития. В таком случае где граница между первыми и вторым, в чем общее и различия в содержании каждой из двух категорий? В отечественной литературе встречается и иная крайность, например, что международные отношения охватывают собой разные сферы общественной жизни – от экономических обменной до спортивных состязаний. Правомерен вопрос, допустимо ли относить к международным отношениям транснациональную организованную преступность? Не размывается ли сама категория «международные отношения» от столь расширительного ее понимания? Тем не менее, русскоязычная интерпретация понятия «международные отношения» представляется в научном плане более интересной, емкой и продуктивной. < …>

* * *

Когда возникло явление международных отношений? Или, в иной постановке того же вопроса, при отсутствии каких необходимых и достаточных условий, какого комплекса их организации (поскольку одни и те же условия, но по-разному организованные, обусловливают и различное качество текущих и исторических социальных явлений) говорить о наличии явления международные отношения заведомо нельзя (еще или уже), а при наличии каких – можно, хотя бы предположительно? < …>

На древнейших этапах человеческой истории, когда очень крупным считалось государство с населением в несколько десятков тысяч человек, напротив, целые народы вполне могли непосредственно соприкасаться друг с другом и, по-видимому, по крайней мере в некоторых районах Земли делали это достаточно регулярно. Такие контакты должны были возникать при сезонных и иных миграциях, массовых бегствах от стихийных бедствий, при силовых разделах территорий, обменах, просто случайно.

Первым и естественным результатом таких контактов было для каждого народа узнавание других. Соприкасаясь с другими племенами и их отдельными представителями, человек узнавал, что существуют иные языки, боги, ремесла и умения, иные способы существования и образы жизни. Это само по себе оказывалось для него величайшим открытием, духовным и психологическим потрясением, Когда общение с представителями других племен и народов становится постоянным и шок от первого открытия проходит, наступает следующая стадия духовного и психологического развития: узнавание себя. Подобно тому, как отдельно взятый человек узнает цену себе через мнение о себе других людей, так и каждый народ вырабатывает самосознание и самооценку посредством сопоставления своих веры, образа правления и жизни, достижений и неудач с тем, что есть у других народов. Следом наступает стадия осознанных сравнения и самоотождествления (индивидуального и коллективного, этнического). Конкретные элиты и группы начинают задаваться вопросом и как-то отвечать на него: почему они склонны сближаться с одними народами, отстраняться от других, активно не принимать третьих. < …>

Центральный с точки зрения рассматриваемой темы социально-исторический итог этих процессов – первый качественный рубеж становления международных отношений как явления: первоначальное разделение всех и всяческих социальных взаимодействий, связей, отношений на внутренние и внешние. Первые не осознавались людьми как таковые, пока постоянные и тесные контакты (любого рода) с внешним мировом не заставляли почувствовать и понять разницу между «своим», внутренним». И «чужим», внешним. Наличие этих особых, прамеждународных отношений выступает на ранних этапах истории общества одним из важнейших условий становления этнического, а затем и более сложных видов самосознания социума. Отношения между подобными, еще только начинающими осознавать себя социумами, однако, есть именно прамеждународные в том смысле. Что духовные, физические. Прочие границы между внутренним и внешним еще только (а) формируются, (б) постигаются, (в) начинают обозначаться. На этом этапе складывается международная жизнь – комплекс постоянно возобновляемых, все более частых и насыщенных, разнообразных по формам, каналам, целям, функциям связей между этносами/социумами, ранее незнакомыми и еще долго остающимися взаимно «чужими».

Часть этих отношений внутри этого комплекса носит политический характер, хотя осуществляться может (особенно на u1085 наиболее ранних этапах истории) различными субъектами: главами родов, вождями племен, шаманами, колдунами, жрецами; в более поздние времена – священнослужителями. Эта часть образует международную политику, из которой со временем выделяется новая, специфическая ее сфера – политика мировая.

* * *

Второй качественный рубеж становления явления международные отношения связан с возникновением института государства. На этом этапе в конгломерат отношений внутренних и внешних, но равно неформальных, вносится принципиально новый момент: разделение тех и других на формальные и неформальные при властном утверждении доминирования первых. Как внутри данного социума, так и вовне государство стремится к неограниченной власти. Однако если внутри социума такая цель в принципе достижима, то вовне главным фактором ее недостижимости становится историческая ограниченность доступных государству материальных ресурсов и средств управления. Государство суверенно лишь в тех пределах, в каких оно фактически дееспособно. Поэтому различие между внутренним и внешним обретает принципиально новый смысл: внутреннее суть все то, что безусловно подчинено данной власти (напомню: государство здесь еще выступает в древнейших его формах); внешнее – все то, что ей безусловно неподвластно. С этого рубежа правомерно вести речь уже о появлении собственно международных отношений.

Одновременно складывается и мировая политика: особая сфера силовой по преимуществу борьбы за установлении и/или изменение фактических норм, процедур и правил, по которым осуществляются на практике международные отношения каждой конкретной эпохи. Участниками мировой политики выступают лишь крайне узкие слои высшей элиты соответствующих стран и народов, реально располагающие властью в своих странах. < …>

«Мировая» это политика не по географическому и/или социальному ее охвату, но лишь в том смысле, что она служит механизмом поддержания международных отношений своего времени, участия в них конкретных субъектов, использования ими процессов, явлений, фактических промежуточных результатов международных отношений.

Таким образом, следующие условия можно полагать необходимыми и достаточными для признания конкретных общественных отношений в принципе международными (при рассмотрении таких отношений строго в рамках теории международных отношений …):

первое: наличие, как минимум, двух организационно оформленных, устойчивых в их образах жизни социумов, пра-международные связи которых уже подвели их к объективному формированию и субъективному различению внутреннего и внешнего;

второе: наличие внутри каждого из таких социумов явного и в целом бесспорного, любым образом институционализированного центра власти (духовного или светского; наследного или избираемого; абсолютного или такого, за обладание которым ведется борьба);

третье: наличие между социумами названных типов постоянных взаимодействий любого рода, постепенно перерастающих в устойчивые связи и отношения, будь то позитивные (обмены, взаимопомощь) или негативные (конфликты, войны, завоевания);

четвертое: поддержание и эволюция таких отношений только и исключительно в сферах (территориальных, идеологических, иных), в которых ни один из участников этих отношений не обладает полной и б езусловной фактической властью и/или дееспособностью;

пятое: формирующее воздействие этих связей и отношений на внутренние духовные и материально-практические состояния и развитие соответствующих социумов (тоже позитивное или негативное по его содержанию и социально-историческим последствиям). < …>

Вопросы

1. В чем, по мнению автора, заключается суть понятия «international relations»?

2. Что является основной характеристикой социума, необходимого для признания международных отношений международными?

3. Перечислите условия, необходимые и достаточные для признания конкретных общественных отношений в принципе международными.