Наши нынешние разногласия

В перспективе западной интеллектуальной истории многие проблемы, кажущиеся нашим алармистам столь новыми, столь настоятельными, столь требующими решения, оказываются очень старыми проблемами, которые люди западной культуры смогли пережить, не разрешив их. Пророки гибели, которые настаивают, что люди современного Запада должны прийти к согласию по поводу Больших Вопросов, что мы должны спастись от нынешнего разнообразия в новом Веке Веры, сталкиваются со свидетельством тысячелетий западной истории, в течение которых люди расходились в этих фундаментальных вопросах. Но за пределами этой проблемы соглашения о Больших Вопросах находится более конкретный космологический вопрос, подлинная проблема нашего времени: можем ли мы сохранить даже видоизмененные представления восемнадцатого века о прогрессе, о возможности здесь и сейчас, или очень скоро, заполнить разрыв между «есть» и «должно быть», тот разрыв, который, как свидетельствует история Запада, никогда не удавалось сократить, и который всегда пытались заполнить?

Всегда остается возможность, что следующие несколько поколений не увидят почти никаких изменений западной космологии, что мы будем по-прежнему принимать, в общем, те же ответы на Большие Вопросы, какие мы принимаем теперь, при всем их поразительном и противоречивом разнообразии. Такое постоянство существующих состояний психики, конечно, возможно, а для некоторых темпераментов даже вероятно. В клиническом смысле слова мы, конечно, не знаем, какие изменения в установках, касающихся фундаментальных проблем, ценностей и поведения, может вынести наше общество. Но пророки, говорящие о кризисе, распутье и предупреждающие, что осталось мало времени, может быть, не совсем ошибаются. Почти наверное нам придется сделать некоторые дальнейшие поправки к тому, что мы унаследовали от Просвещения. В самом деле, разрыв между нашими идеалами и нашим поведением, между миром, который мы считаем желательным – морально справедливым и необходимым – и миром, где нам приходится жить, со времени Просвещения всегда был в психологическом смысле совсем иным, чем разрыв, который знали и ощущали традиционные христиане. Разрыв между должным и наличным существует, вероятно, в умах всех людей, и несомненно в умах всех цивилизованных людей. Но простые люди и их лидеры не обязательно постоянно сознают этот разрыв и испытывают раздражение от него. Бó льшую часть времени им приходится каким-то образом убеждать себя, что разрыва в действительности нет, хотя сторонний наблюдатель может считать их позицию лицемерной. У них есть много способов заполнять этот разрыв. Личные отношения, ритуалы, убеждение в принадлежности к избранным, мистическое подчинение некоей большей воле – все это помогает заполнить разрыв. Для тех же, кто должен думать обо всем человечестве, есть более трудный путь оптимистического реформатора, надеющегося заполнить разрыв одним последним законом, одной последней проповедью. Есть также христианская установка в отношении разрыва – что он никогда не может быть до конца заполнен на земле, но те, кто добросовестно работает, справедлив и уважительно относится к заполнению этого разрыва на земле, найдут его совершенно заполненным на небе, а остальные – совершенно заполненным в аду.

Но для многих наследников Просвещения разрыв все еще болезненно ощутим, все еще зияет, как всегда. Христианский выход для них невозможен, потому что они не могут уверовать в иной мир, а веруют лишь в этот, часто довольно неприятный мир. У них есть твердое представление о том, чтó находится по другую, идеальную сторону разрыва – мир, изобилие, счастье во всех его видах, от ленивого комфорта до сердечных порывов. Они верят, что мы, люди, должны получить то, чего мы хотим, что мы не можем успешно заполнить разрыв между тем, чего мы хотим и что у нас есть, словами, ритуалами или другими утешительными иллюзиями. С естественноисторической точки зрения в этом и состоит причина неудачи викторианского компромисса, причина, по которой низшие классы отказались оставаться в прежнем положении, по которой социализм, после достижения политической демократии стал проповедовать экономистскую демократию. Люди хотели не только духовного равенства, но и экономического равенства. Никакой ритуал не мог удовлетворить желание бедных стать материально богаче. Материальные идеалы восемнадцатого века обманчиво просты; именно потому, что они так просты и так материальны, было очень трудно претендовать, будто мы их достигли, когда в действительности мы их не достигли. Последнее поколение увидело ту же дилемму, распространившуюся на отношения между людьми Запада и «колониальными» народами. Азиаты и африканцы тоже отвергли викторианский компромисс, доктрину о «бремени белого человека». Они тоже хотят реального, а не символического равенства.

Может показаться возможным уменьшить разрыв между реальным и идеальным, снизив идеал и приблизив его таким образом к реальности, ставя небольшие, скромные текущие цели – не «трезвость», а менее криминальный алкоголизм; не совершенная сексуальную жизнь на земле, а уменьшение числа разводов; не устранение «мыльных опер» и вестернов, а более уравновешенные программы радио и телевидения; не полная экономическую безопасность, а менее катастрофические депрессии с не столь большой безработицей; не мировое правительство, гарантирующее вечный мир, а Объединенные Нации, помогающие предотвращать войны и может быть делающие их менее варварскими, когда они происходят. Этот список можно продолжить до бесконечности. Умеренный реалист хочет, чтобы демократия доставила нам нечто из оптимизма восемнадцатого века, из его веры в естественную доброту и разумность человека, в магическое действие легко поддающейся изменению социальной и политической среды (законы, конституции, договоры, новые учреждения и программы образования), в близость тысячелетнего царства. Он хочет, чтобы демократия приняла в некоторой мере и пессимизм традиционного христианства, воплощенный в доктрине первородного греха, нечто из трагического ощущения человеческой ограниченности, вдохновившего великую литературу, нечто из сомнения в универсальной способности всех людей к прямому мышлению, происшедшего из современной психологии, нечто из практического представления о невозможности совершенства, подсказываемого здравым смыслом и происходящего у большинства людей из ответственной деятельности.

Возможно, западные демократы способны освободиться от чрезмерного оптимистической веры совершенствования человека, унаследованной от Просвещения, и приспособить свои идеалы к этому суровому миру. Многие из них все более сознают необходимость что-то сделать для заполнения разрыва между обещаниями и делами, открывшегося в западных демократиях и во всем мире. Они не могут следовать за обманывающими себя идеалистами, как будто полагающими, что надо лишь как можно тверже повторять обещания. Короче говоря, они начинают обнаруживать вкус горечи в собственных утверждениях, свидетельствующий, что даже идеалисты могут посмотреть на себя со стороны. Позиция демократии, готовой смотреть в лицо жизненным фактам, весьма последовательно изложена Артуром М. Шлезингером мл. в его книге «Жизненный центр». Не исключена возможность, что в ближайшие годы эта точка зрения начнет пробивать себе путь на Западе.

Но вероятна ли, даже возможна ли такая пессимистическая демократия, решительно отказывающаяся обещать небо на земле, не возвращаясь к прежнему небу в ином мире? Как мы подчеркивали, одним из важнейших элементов демократической космологии был отказ от сверхъестественного, отказ от потусторонней жизни. Как мы видели, значительная часть демократической космологии в какой-то мере примирилась с формальным церковным христианством; но мы заметили также, что, особенно в либеральных протестантских группах, в формальной, рационалистической вере осталось уже очень мало от божественного, чудесного, трансцендентного. И, наконец, во всех западных демократиях остаются, конечно, миллионы людей со всевозможными взглядами, от страстных позитивистов и антиклерикалов до вполне светских и равнодушных – миллионы людей, которые попросту не христиане. Могут ли эти люди найти в себе духовные силы, встретившись с трудностями, фрустрацией, борьбой и несчастьем – со всеми бедствиями, которые, как им внушали, вскоре будут изгнаны из человеческой жизни?

В течение последних трех столетий было множество христианских групп, державшихся буквы и духа традиционной веры; возникли также и некоторые суррогаты христианской веры, потерянной или превратившейся в псевдохристианский оптимистический рационализм. Эти суррогаты – демократия, национализм, социализм, коммунизм, таталитаризм, с их всевозможными вариантами и сектами. Большинство этих суррогатов разделяет общую веру в совершенствование людей на земле – при условии, что будут приняты надлежащие меры. Большинство из них не верит в сверхъестественное существо, способное вмешиваться в земные дела, хотя многие все же сохраняют представление о некоем руководящем принципе блага – чем-то вроде безличного Бога, – и все они верят, что вселенную можно сделать удобным местом для человеческой жизни. За всеми этими убеждениями стоит очень общая установка или космология Просвещения, может быть, наилучшим образом представленная в либеральной демократической системе ценностей Джона Милля. Но подлинной институциональной формой, церковью этой веры было территориальное национальное государство, так что на практике демократия и национализм соединялись сложными и разнообразными способами. Социализм первоначально был еретическим развитием ранней демократической мысли – если угодно, углублением демократических целей – которое также, во всех успешных случаях, связывалось с национальным государством и с национализмом.

Описывая эти безличные веры, эти формально нетеистические религии, гипостазирующие абстракции вроде добродетели или свободы, или некоторые национальные группы, мы намеренно использовали термин суррогат со всеми его коннотациями несколько синтетического и не вполне адекватного заменителя. Неадекватность безличных верований по сравнению с христианством особенно очевидна в случае личных трудностей. Эти безличные верования слабы в исцелении душ. Правда в их сражающихся и воинственных стадиях – каким был, например, социализм перед приходом к власти – они способны вызвать у многих верующих полный духовный энтузиазм, дать им ощущение принадлежности к чему-то истинно великому, переплавить их мелкий эгоизм в эмоциональную самоотдачу. Но как только они утверждаются, как только они сталкиваются с повседневным миром, эти безличные верования мало что могут предложить несчастному, неприспособленному, страдающему человеку.

Вероятно, сильнейшее из этих верований – национализм. Он поддерживает слабого и неспособного участием в великом целом, в «надутомсамоуважении» патриотизма. В времена кризиса он мог полагаться и на человеческое терпение, и на человеческое дерзание. Но он не может заменить утешающего Бога. Марианна, символ Французской Республики, может быть героической фигурой на баррикадах. Но вряд ли можно молиться Марианне, как поколения людей молились Деве Марии. Социализм, кажется, еще меньше обладает этой утешительной силой. Несомненно, верующего марксиста вдохновляет знание, что диалектический материализм усиленно трудится на благо угнетенных. Но если человек в самом деле несчастен, он нуждается в чем-то более человечном, более внимательном к нему самому – не временной жертве способа производства, а важному, единственному, суверенному человеческому существу, заслуживающему прямого внимания Бога и его помощников.

Более того, эти современные суррогаты прежних теистических верований имеют еще одну психологическую слабость. Этим новым светским религиям с крайним трудом дается покаяние. В многочисленных процессах предателей (еретиков), прошедших в Советской России, сломленные обвиняемые обычно признавались во всех своих заблуждениях, но их ни в коем случае не прощали и не допускали обратно в лоно церкви. Правительство Соединенных Штатов в нынешнее время придерживается мнения, что «кто был однажды коммунистом, всегда будет коммунистом», особенно если это англичанин или другой человек из Западной Европы. Французский интеллектуал, признающий, что он был членом коммунистической партии в темные времена тридцатых годов, но с тех пор объявивший о своем раскаянии, с точки зрения Государственного Департамента, по-видимому, все еще коммунист. Впрочем, это явление очевидно при любом исследовании современных социальных и политических движений. Во время Великой Французской Революции, например, человеку, явно голосовавшему в 1790 году с умеренными, было очень трудно, даже невозможно получить прощение в 1793 году от победоносных экстремистов, признавая свои ошибки и заявляя о своем раскаянии. Обычно он оканчивал свою жизнь на гильотине. В этих безличных религиях трудно эффективно каяться.

Между тем, прощение раскаявшегося грешника было одной из сильнейших сторон христианкой религии, одним из способов, которыми мудрое христианское руководство проявляло милосердие к своим остриженным овцам. Возможно, что жесткое отношение к раскаянию этих новых безличных религий связано с их абстрактным и совершенным идеалом – идеалом, неразумно отделенным от действительности, – какого они требуют от человека в своей земной утопии. Те, кто веруют в эти идеалы, столь страстно требуют от человека совершенства, что не могут простить ему ни малейшего несовершенства. Вполне посюсторонний идеалист непременно стремится устранить всех, кто не следует в точности его идеалам. [Это несколько искусственное объяснение, во всяком случае, оно не относится к мотивам московских процессов, о которых шла речь выше, хотя и может относиться к их восприятию верующими членами партии] Несомненно, более зрелые демократии, вроде английской, гораздо менее требовательны, чем коммунисты, гораздо более готовы мириться с человеческими слабостями. Но ни одна из них не дает своим лидерам возможности эффективного и отнюдь не постыдного компромисса, требуемого христианским прощением кающегося (заметим, что это требование). Они не доставляют также верующему духовную уверенность, гибкую дисциплину, какую дает им христианская доктрина греха и покаяния.

Наконец, эти абстрактные верования представляют серьезную опасность для современного интеллектуала, поскольку они подтверждают, и даже как будто облагораживают его уже сложившиеся представления, что он в точности знает, что неправильно в это мире и как это исправить. Как мы уже видели, эти верования способствуют отделению идеала от действительности, поскольку они чересчур упрощают природу человека. Между тем, современный интеллектуал, уже отделенный от массы его собратьев разрывом, безусловно не сузившимся с тех пор как он образовался в начале девятнадцатого века, больше нуждается в тщательном и реалистическом изучении всего диапазона человеческого поведения, чем в развитии его представлений о «должном», в состоянии морального негодования. Если даже эти представления кажутся реалистическими, цинично принимающими мир как он есть, они очевидным образом представляют тот «обращенный идеализм», какой некоторые авторы находили уже у Макиавелли. Суть дела в равновесии, здоровом разрешении напряжения между идеальным и реальным. Конечно, это равновесие может быть отклонено далеко в сторону от идеала, как это было у многих современных интеллектуалов вроде Парето. Но в данный исторический момент более серьезную опасность представляет отклонение его в сторону идеала, сверхупрощенного идеала, что составляет большую опасность для грубых и примитивных суррогатных верований.

Резюмируя, можно сказать, что эти новые верования лишены богатства и глубины понимания человека, свойственных прежним религиям; поэтому они хуже старых религий справляются с проблемой человеческих отношений в смутные времена. До сих пор демократия и социализм находились, в некотором смысле, в сравнительно удобных условиях развития, поскольку основные показатели материального благополучия постоянно росли. Им не пришлось еще встретиться с множеством несчастных людей, даже отдаленно не ощущающих неба на земле, но угрожающе кричащих: «устройте это, или убирайтесь!». Может быть, это и не случится. Может быть, большие массы Запада смогут занять позицию, до сих пор свойственную лишь аристократам вроде стоиков, – что это суровый мир, где никто не счастлив всю жизнь, где каждый должен справляться со своими неприятностями, и где нет загробного воздаяния. Но это кажется крайне невероятным. Масса людей, даже на Западе, никогда не была способна принять столь трагический взгляд без помощи личной религии – до сих пор всегда трансцендентной, сверхъестественной, потусторонней религии. И если демократия не вернется искренне к христианству (чего многие теперь хотели бы), она должна будет заняться исцелением душ.

На пути к пессимистической, реалистической демократии без веры в сверхъестественное стоит еще одно, более определенное интеллектуальное препятствие. Такая демократия должна будет распространить на всю нашу деятельность свойства, характерные для работы ученого, какие все мы хотя бы отчасти приобретаем при решении наших специальных задач: сомнение, готовность к эксперименту, терпение, примирение с медленностью, признание границ человеческих усилий, обозначаемое словами невозможно и неразрешимо. В такой демократии очень большое число людей должно будет отказаться от удовольствий уверенности, от заранее известных абсолютных истин, от представления, что в нас самих есть нечто неизменное, независящее от истории. Между тем, ясно, что мы, люди, стремимся к уверенности; те, кто утратил христианскую уверенность, сразу же пытаются обрести научную уверенность, историческую уверенность, любую уверенность, какая найдется. Вдобавок к уверенности мы стремимся ко всезнанию – к всезнающей силе, если уж мы не можем иметь всезнающего Бога. Если от граждан нашей пессимистической демократии потребуется серьезный релятивизм в отношении ценностей (разумеется, не нигилизм) – а по-видимому лишь такой релятивизм может эффективно поддержать их пессимизм и удержать их от каких-нибудь новых безответственных обольщений, – то в наше время будет очень трудно устроить подобную демократию. Она очень многого потребует от бедной человеческой природы, в самом деле больше, чем оптимистическая демократия, поскольку среднему гражданину старой оптимистической демократии дозволена была его доля старой утешительной религии.

Более того, в середине двадцатого века мы приходим к трудности, уже встретившейся в древних Афинах. Афинские интеллектуалы имели определенную установку по отношению к Большим Вопросам; можно ли судить по этому, как относились к ним все другие слои общества, все уравновешенное общество? При малейшем внимании к тому, что происходит среди западных интеллектуалов – экзистенциалистов во Франции и в других местах, последователей Барта и Нибура в Германии и Америке, способных молодых людей в Англии, обратившихся в католичество, западных сторонников дзен-буддизма, даже «новых консерваторов», – становится ясно, что интеллектуалы затягивают свои духовные пояса, готовясь к долгому трудному походу, относятся все презрительнее на таким радостным демократам как Бенджамин Франклин, или таким плоским демократам как Томас Джефферсон. Может быть, Просвещение подвергнется еще более ожесточенным атакам, чем нападки романтиков во времена Вордсворта. Но очень трудно представить себе среднего американца – или среднего европейца – в таком же настроении чувствительного, возвышенного, всеобъемлющего отчаяния, какое охватило авангард западных интеллектуалов. Заметна некоторая грубость, подобная кипучим фаблио середины тринадцатого века, вызывающая подозрение, что дела будут идти своим чередом даже в нашем трагическом мире.

Нет причин опасаться, что наша западная культура собирается совершить volte-face [Поворот кругом (фр.)] в другой Век Веры. Почти наверное демократическая космология Запада подвергнется еще одной ревизии, более серьезной, чем ревизия первоначального наследия Просвещения в девятнадцатом веке. В данное время нельзя сказать, какую форму примет эта ревизия. Очень многое будет зависеть от исхода борьбы между Соединенными Штатами и Советской Россией, борьбы, в которой на карту поставлена вся космология. Настоятельные потребности этой борьбы сами по себе могут превратить Запад в гораздо более регламентируемое общество, чем этого хочет наша традиция. В самом деле, один из неприятных фактов в человеческих отношениях – тех фактов, с которыми должны будут столкнуться новые реалистические демократы – состоит в том, что во время войны, холодной или горячей, приходится терпеть бó льшую власть и пользоваться меньшей свободой, чем в более спокойные времена.

Можно сделать самое грубое обобщение, при всех возражениях, какие оно может вызвать, что, по-видимому, в настоящее время Соединенные Штаты и Россия воплощают ряд противоположностей, сочетание которых до сих пор поддерживало характерное для Запада напряжение. Конечно, мы не чистая Свобода, а они не чистая Власть. Мы не представляем индивидуализм крупных кошачьих, а они не представляют коллективизм пчелиного улья или муравейника. Мы не воплощаем разнообразие, а они – единообразие. Ни одна из сторон не достигает крайностей в своей системе ценностей. И все же противоположность есть, она очень реальна, несмотря на недавнюю конкуренцию в аналогичных видах технологии и на участие в одной и той же «культуре». Мы представляем в общем ряд ценностей, рассматриваемых в этой книге как главные ценности западной культуры – привязанность к неискоренимому началу в каждом человеке, лучше всего выражаемому старым избитым словом свобода. Если остановиться и немного подумать, эта привязанность сталкивается с очень реальными проблемами, заключенными в таких изречениях как «заставить человека быть свободным», «вы свободны, если вы правы, но вы раб, если вы неправы» или «свобода, но не своеволие»; и все же вы чувствуете вызывающее несогласие с этими парадоксами. Западная традиция, главными защитниками которой мы теперь являемся, твердо индивидуалистична, – не в догматическом и даже не в идеалистическом смысле.

Наши шансы сохранить традиции Запада, и притом сохранить их в форме, с достаточным основанием называемой демократической, больше, чем допускают наши пророки гибели. В самом деле, хотя антиинтеллектуализм нескольких последних десятилетий в некоторой степени подорвал самые наивные надежды устроить небо на земле, усовершенствовав природу человека, или просто освободив природу человека от дурной окружающей среды, у нас все же есть причины верить, что наш демократический образ жизни в самом деле коренится в привычках, традициях, настроениях, условных рефлексах и суперэго, способных пережить даже очень суровую реальность. То что казалось нашим дедам силой демократии – ее зависимость от рациональности человека – теперь кажется скорее ее слабостью; но, пожалуй, в конце концов демократия не зависит от рациональности человека. Демократический Запад перенес две войны, в которых он, с его пристрастием к разнообразию, недисциплинированности, духовным разногласиям и даже комфорту, как можно было предположить, должен был потерпеть поражение перед лицом более высокой дисциплины, твердости и единодушия его антидемократических врагов. Но он не потерпел поражения, а одержал победу, несмотря на все, что некоторые критики считали его слабостью, а вернее, именно благодаря этому. В самом деле, то что при чисто интеллектуальном анализе кажется разложением, препирательством, неспособностью ни о чем договориться, может быть всего лишь разногласием в вопросах, о которых мы, западные люди, публично и яростно спорили с того времени, как Сократ разыгрывал роль овода в Афинах. Люди разных верований – католики, протестанты, евреи и марксистские материалисты воевали рука об руку в американских войсках в двух мировых войнах. Это поистине удивительно, если подумать обо всех логических следствиях их верований. Можно сказать, что они в действительности верили меньше в свои формальные религии, чем в Соединенные Штаты, но это слишком логично, чтобы быть верным. Можно сказать, что они «верили» в религиозную терпимость как положительное благо, и это было несомненно верно в отношении многих из них. Но самое справедливое, что можно сказать, состоит в том, что они вовсе и не думали об общей проблеме религиозной терпимости, что большинство из них просто принимало существование католиков, евреев, протестантов и всевозможных материалистов, как жизненный факт, с которым надо считаться, как например с погодой. У самого обыкновенного американца очень значительная часть западного образа жизни находится вероятно не в коре головного мозга, а в каком-то гораздо более безопасном месте, которое физиолог не может определить, – как обычно говорят, в сердце. Таким образом, мы возвращаемся к утверждению, что из всего известного в терминах кумулятивной социологии невозможно вывести отношение между силой данного общества и степенью согласия его членов в космологических вопросах. По-видимому есть превосходные свидетельства, что очень значительные расхождения в вопросах теологии, метафизики, искусства, литературы и даже этики могут сохраняться, если существование таких расхождений принимается не как высокий идеал терпимости и постепенного прогресса (как думают многие интеллектуалы), а просто как нечто данное, нечто нормальное для человека. Если демократия в самом деле так неестественна для западных интеллектуалов, как, по мнению западных интеллектуалов, неестественно интеллектуальное согласие, то с демократией все кончено. Но весь ход нашей интеллектуальной истории свидетельствует о том, что западные интеллектуалы каким-то извращенным, но упорным образом всегда извлекали пользу из своих расхождений, и что каким-то образом эти расхождения не настолько беспокоили неинтеллектуалов, чтобы нарушить социальное равновесие. Даже в ниши дни нет убедительных доказательств, что интеллектуальная тревога в наше время философского беспокойства вышла за пределы небольшой части населения, обладающей высокими словесными способностями. Мы даже не вполне уверены, что такие психологи как Эрик Фромм правы, заявляя, что нервная неустойчивость и даже невроз настолько распространились во всех частях нашего общества, что угрожают нашему традиционному демократическому образу жизни. Может быть, «Бегство от свободы» было преувеличено.

Есть еще одна большая интеллектуальная трудность, которой не может избежать мыслящий демократ. Мы предположили, в соответствии с направлением современного антиинтеллектуализма, а вероятно и здравого смысла, что в человечестве есть глубокая энергия и твердость, которую не может подавить никакая интеллектуальная система, что наша культура имеет источники силы, не особенно зависящие от нашей философии – или отсутствия таковой. Ведь даже Парето приводит в качестве одного из сильнейших радикалов радикал построения дериваций – то есть осмысления. Потребность удовлетворить наше стремление к пониманию, привести наш опыт в логически связный вид, избежать позорной, явной непоследовательности, не быть лицемером в собственных глазах и в глазах других – всё это сильнейшие человеческие потребности. Можно с уверенностью сказать, что ни одной цивилизацией не руководил интеллектуальный класс, убежденный, что его мир ценностей, его объяснение своего собственного положения были притворством, лицемерием, простым обманом. В демократии не может долго существовать неверующий интеллектуальный класс вместе с верующим неинтеллектуальным классом; скептический или циничный интеллектуальный класс не может изобрести религию для масс.

Наши интеллектуальные классы вовсе не находятся теперь в таком положении. Но многие их представители пришли в замешательство, которое будет усиливаться, пока они не найдут более удовлетворительное видоизменение нашего наследия, полученного от Просвещения восемнадцатого века. В заключение мы кратко резюмируем эту проблему.

Демократическое мировоззрение было формулировано в восемнадцатом веке после трехсот лет изменений, кульминацией которых был триумф естествознания в работе Ньютона и его собратьев. Каковы бы ни были философские и теологические взгляды этих ученых как частных лиц – а многие из них были искренние христиане, – как ученые они пользовались интеллектуальным методом обобщений, всецело зависевшим от наблюдаемых фактов. Если даже их инструменты, с помощью которых они наблюдали эти факты, намного превосходили своей утонченностью человеческие чувства, факты эти в конечном счете были высказываниями о мере чувственного опыта, об этом мире – и никаком другом. Короче говоря, утверждение, соответствующее методам естествознания, должно соответствовать фактам этого мира; оно не может выйти за их пределы или противоречить им.

И вот, два главных обобщения демократической веры, которая возникла в восемнадцатом и девятнадцатом веках – доктрина о естественной доброте и разумности человека и доктрина о неизбежном прямолинейном прогрессе, направленном к совершенствованию человека на земле, – либо выходят за пределы научного представления об истине, либо противоречат ей. Достаточно проследить в течение веков, от Фукидида до Макиавелли, а затем до самых одаренных современных исследователей общества, мнения тщательных наблюдателей человеческого поведения, чтобы убедиться, что установившаяся у них традиция считает человека существом, преследуемым бедствиями, и полагает, что, во всяком случае, в исторические времена природа человека существенно не менялась. Если мы изучим сведения о поведении Homo sapiens c древнейших времен до середины двадцатого века в духе естествознания и его методами (насколько это допускает состояние исторических данных), то мы вряд ли сможем занять позицию вроде позиции Кондорсе, или даже Пейна и Джефферсона. Мы не сможем принять, даже как грубые научные обобщения, представления об естественной доброте и разумности человека и о возрастающем совершенстве нашей жизни на земле.

С другой стороны, мы не сможем также полностью согласиться с другими наследниками Просвещения и его «просвещенных деспотов», нашими современными технократами и планировщиками культуры. Мы не поверим, что такой планировщик сможет спроектировать и провести в жизнь такое общественное устройство, которое, принимая людей такими как они есть, преобразовало бы их поведение в утопически совершенное. Нам придется расстаться с Робертом Оуэном, Фурье и их современными последователями (в большинстве оптимистически настроенными психологами). Мы не примем доктрину о бесконечной, или даже сколь угодно большой пластичности человеческой природы. [Выражение «человеческая природа» в этой книге никак не определяется, а в представлениях вековой традиции, на которую ссылается автор, не было различения биологической и культурной наследственности человека. Культурная составляющая человеческого поведения может оказаться более пластичной, чем думали мудрецы прошлого, хотя и не столь легко изменяемой, как полагал Оуэн]

Короче говоря, демократия отчасти является системой суждений, несовместимых с научными истинами. Это несоответствие не привело бы к трудностям – во всяком случае не привело бы к некоторым из нынешних трудностей, – если бы демократ мог сказать, что царство его не от мира сего, что его истина ни в какой мере не подлежит проверке учеными, так же как истина католической доктрины причастия не проверяется химическим анализом хлеба и вина. Такое решение интеллектуальных трудностей демократии не вызывает восторга, но его можно себе представить. Демократия стала бы в этом случае подлинно трансцендентальной верой [Выходящей за пределы (естествознания и повседневного опыта)], не требующей согласия ее утверждений с фактами жизни на земле. Некоторые циники говорят, что когда американец похваляется отсутствием классовых различий в его стране, он не обременяет свой ум фактами – фактами о нашей классовой структуре, фактами о неграх, евреях, порториканцах или мексиканцах. Мы, американцы, без труда признаём, что основные принципы демократической ереси, называемой марксизмом, нарушаются почти всей действительной структурой социальной жизни нынешней России; мы признаем, что российская «демократия» определяется совсем иначе, чем наша. Короче говоря, может быть, демократия способна перенести обещаемое ею небо за пределы этого мира, в мир ритуальных церемоний, трансцендентальной веры, компенсирующего удовлетворения человеческих желаний и таким образом сохранять идеал, не слишком запятнанный контрастом с нечистой действительностью.

С другой стороны, можно представить себе, что выработается демократическая установка по отношению к миру, признающая ограничения обычной человеческой природы, принимающая пессимистический взгляд на этот мир, демократию без небесного блаженства и даже без вполне удовлетворительного земного блаженства. Враги ее давно уже говорят, что демократия годится лишь в хорошую погоду, что даже неполное осуществление свободы, равенства и братства налагает на человеческую природу требования, к которым человеческое поведение может приблизиться лишь во времена успеха и благополучия. Но во время бедствий, – говорят они, – нам понадобятся дисциплина, руководство, солидарность, недостижимые, если разрешить людям – даже в теории, даже в фантазии – следовать своей личной воле. Такую дисциплину люди в самом деле принимают во времена кризиса, как это показали западные демократии в течение последней войны. Большинство европейских народов приняло с удивительно небольшим психическим ущербом бомбардировки городов, поставившие все гражданское население, отнюдь не в метафорическом смысле, на поле боя. Еще более удивительно состояние духа, в котором большинство американцев шло на эту войну. К ужасу чувствительных идеалистов, они шли на войну с очень небольшой надеждой устроить гораздо лучший мир, в отличие от воинственного духа войны 1914 – 1918 годов. Они шли на войну, как на неприятное, но необходимое дело, которое они сумели очень хорошо завершить, не видя в нем радости и не пытаясь его облагородить. Они шли на это как реалисты, а не как циники. И до сих пор, вопреки ужасным предчувствиям многих интеллектуалов, западные народы, по-видимому, не впадают в массовый психоз от перспективы атомной или водородной войны.

Здесь мы можем окончить, если книга этого рода вообще может иметь окончание. Идеалистическая демократия, верующая демократия (в старом трансцендентальном смысле религиозной веры), может быть, возможна, хотя такой демократии трудно было бы приспособить свое посюстороннее и научное наследие к потусторонней вере. Ее Бог должен был бы по меньшей мере пойти на некоторые трудные компромиссы с психиатром. Реалистическая, пессимистическая демократия – демократия, в которой обычный гражданин подходит к морали и политике с готовностью работать с материалами несовершенной действительности, как работает хороший фермер, хороший врач, хороший целитель душ, будь он священник, психолог или психиатр –такая демократия потребует от своих граждан большего, чем требовала любая культура до сих пор. Если эти требования будут выполнены, она может стать самой успешной из культур. Наконец, циничная демократия, демократия, граждане которой провозглашают в этом мире одну систему верований, а живут в другой, совершенно невозможна. Никакое общество этого рода не может выжить. В здоровом обществе напряжение между идеальным и реальным может быть разрешено многими способами; но ни в коем случае нельзя делать вид, будто его не существует.

Аннотированный список собственных имен

Абеляр, Петр, 1097-1142. Французский ученый, теолог и философ.

Августин, св., 354-430. Епископ Гиппона, отец латинской церкви.

Адам де Сен-Виктор, ум. 1192. Мистический поэт августинского монастыря св. Виктора в Париже.

Адамс, Генри, 1838-1918. Американский историк, философ, литератор, сын Чарлза Френсиса Адамса и правнук Джона Адамса.

Адамс, Джон, 1735-1826. Второй президент Соединенных Штатов, политический теоретик, один из главных деятелей Американской Революции, дипломат.

Адамс, Сэмюэл, 1722-1803. Массачусетский лидер американской революции.

Аденауэр, Конрад, 1876-1967. Германский политик и государственный деятель, первый канцлер западно-германской федеральной республики после Второй мировой войны.

Аксьон франсэз. Французская правая политическая группа (монархически-авторитарная, националистическая), основанная, вместе с газетой того же названия в 1899 году Шарлем Моррасом.

Алеви (Галеви), Эли, 1870 – 1937. Французский историк.

Александр VI (Родриго Борджиа), 1431-1503. Папа с 1492 до 1503, «ренессансный папа», богатый и развращенный.

Александр Великий (Александр III Македонский), 356-323 до н.э. Сын Филиппа Македонского, ученик Аристотеля, завоеватель цивилизованного мира.

Альбигойцы. Члены нескольких еретических сект (противники священства, манихейские дуалисты), преобладавших в Южной Франции в 12 и 13 столетиях. Названы по имени города Альби в Лангедоке. Подверглись истреблению в кровавом «альбигойском крестовом походе», 1208-1213.

Амвросий, св., 340-397. Епископ Милана и один из отцов латинской церкви.

Анабаптисты. Общее название ряда протестантских групп, возникших в Германии в начале реформации 16 века. Их доктрины менялись, но название происходит от их отрицания действенности крещения младенцев.

Анаксимандр, ок.611- ок.547 до н.э. греческий философ-математик; член ионийской школы.

Ансельм, св., 1033-1109. Философ (онтологическое доказательство существования Бога) и прелат (архиепископ Кентерберийский, 1093-1109).

Апокалипсис, или Книга Откровения. Последняя книга Нового Завета; приписывается св. Иоанну; или, более общим образом древнееврейская и христианская мистическая пророческая литература.

Арий, ок.256-336. Теолог в Александрии; его учение (арианство) о природе Христа было объявлено еретическим на Никейском соборе (325).

Аристарх Самосский, ок.310-230 до н.э. Греческий астроном и математик, знаменитый как автор первой гелиоцентрической теории вселенной.

Аристотель, 384-322 до н.э.

Аристофан ок.450-ок.385 до н.э. Афинянин, автор греческих комедий. консервативный моралист и политический сатирик.

Арнольд, Метью, 1822-1888. Английский поэт, критик, эссеист, моралист.

Архимед, 287-212 до н.э. Греческий ученый, важнейший математик, инженер и физик древности.

Астарта. Семитическая (финикийская) богиня любви и плодородия, аналогичная греческой Афродите.

Афанасий, св., ок.298-373. Грек, епископ Александрии и отец греческой церкви, главный противник арианства.

Ашер, Джеймс, 1581 – 1656. Ирландский протестантский прелат и ученый.

Байрон, Джордж Гордон, лорд, 1788 – 1824. Английский поэт.

Барт, Карл, 1886 – 1968. Теолог (швейцарской протестантской реформированной церкви) и профессор Базельского университета.

Батлер, Сэмюэл, 1835 – 1902. Английский романист.

Бах, Иоганн Себастьян, 1685 – 1750. Немецкий композитор и органист.

Бахаизм. Религия 20 века, основанная Баха Улла (Baha Ullah), 1844 – 1921. Проповедует единство религий, мир во всем мире, всеобщее образование, простую жизнь и служение человечеству.

Бейкер Эдди, Мэри, 1821 – 1910. Основательница церкви «Христианская Наука».

Бейль, Пьер, 1647 – 1706. Французский философ-рационалист и критик, один из авторов, сформировавших точку зрения Просвещения.

Беккер, Карл, 1873 – 1945. Американский историк, профессор европейской истории в Корнельском университете (1917 – 1941).

Беллами, Эдуард, 1850 – 1898. Американский писатель.

Бенда, Жюльен, 1867 – 1956. Французский философ-рационалист, критик и романист. Оппонент философии Анри Бергсона.

Бенедикт, Рут, 1887 – 1948. Американский антрополог, преподаватель.

Бентам, Джереми, 1748 – 1832. Английский философ и политический теоретик. Основатель утилитаризма.

Бергсон, Анри Луи, 1859 – 1941. Французский философ, профессор в Коллеж де Франс, член Академии моральных и политических наук. Нобелевская премия по литературе, 1927.

Бердяев, Николай Александрович, 1874 – 1948. Русский философ.

Берк, Эдмунд, 1729 – 1727. Английский писатель, член парламента, оратор; консервативный критик французской революции в «Размышлениях о революции во Франции», 1790.

Беркли, Джордж, 1685 – 1753. Ирландский священнослужитель (англиканской церкви) и философ.

Бернард Клервосский, св. 1090 – 1153. Французский цистерцианский монах (аббат Клерво), ученый, доктор церкви, проповедник с огромным влиянием (Второй Крестовый Поход), полемист (против Абеляра).

Бернс, Роберт, 1759 – 1796.

Блант, Уилфред Скейвен, 1840 – 1922. Английский дипломат, поэт, писатель и оппонент империализма.

Боден, Жан, 1530 – 1596.

Бозанке, Бернард, 1848 – 1923. Английский философ (идеалист), профессор университета в Сент-Эндрюс.

Бойль, Роберт, 1627 – 1691. Английский химик и физик, открывший «закон Бойля» для газов.

Боккаччо, Джованни, 1313 – 1375. Итальянский поэт и новеллист.

Бор, Нильс, 1885 – 1962. Датский физик, автор теории строения атома Бора, лежащей в основе современной атомной физики.

Боссюэ, Жак-Бенинь, 1627 – 1704. Французский церковный деятель (эпископ Мо), оратор, историк и полемист.

Браге, Тихо, 1546 – 1601. Датский астроном, известный точными определениями положения планет.

Брамс, Иоганнес, 1833 – 1897. Немецкий композитор и пианист.

Браун, сэр Томас, 1605 – 1682. Английский писатель и врач.

Брукфарм, 1841 – 1847. Ферма вблизи Бостона (Массачусетс); сельскохозяйственное «утопическое» сообщество, вдохновлявшееся (после 1844 года) учениями Шарля Фурье.

Брэдли, Фрэнсис Герберт, 1846 – 1924. Английский философ, идеалист, оппонент утилитаризма.

Буало, Никола, 1636 – 1711. Французский поэт и литературный критик.

Будда, ок.563 – 483 до н.э. Индийский религиозный учитель. Основатель буддизма.

Бургхардт, Якоб, 1818 – 1897. Швейцарский историк, один из основателей истории культуры.

Бут, Уильям («генерал Бут»), 1829 – 1912. Английский проповедник, основатель Армии Спасения.

Бэббит, Джордж. Действующее лицо романа с тем же названием Синклера Льюиса, 1885 – 1951.

Бэббит, Ирвинг, 1865–1933. Американский писатель, критик, преподаватель (профессор французского языка в Гарвардском университете).

Бэйджхот, Уолтер, 1826 – 1877.

Бэкон, Роджер, ок.1214 – 1294. Английский францисканский монах, схоластический философ и ученый.

Бэкон, Фрэнсис, 1561 – 1626.

Бэнкрофт, Джордж, 1800 –1891. Американский историк (история Соединенных Штатов в 10 томах), дипломат, государственный служащий.

Ваал (на семитских языках «властитель» или «хозяин»). Ветхозаветное имя божеств Ханаана. Каждая местность поклонялась своему Ваалу, который мог иметь собственное имя, например, Вельзевул.

Вагнер, Рихард, 1813 – 1883. Немецкий композитор.

Валла, Лоренцо, 1407 – 1457. Итальянский гуманист.

Вальденсы. Последователи Петра Вальду (умер 1217). Эта еретическая секта проповедовала евангельскую бедность.

Ватто, Антуан, 1684 – 1721. Французский художник.

Вебер, Макс, 1864 – 1920. Немецкий социолог и экономист.

Вегилий, 70 – 19 до н.э. Римский поэт, автор «Энеиды».

Виг. Умеренный либерал, член одной из двух больших английских политических партий, возникших в конце 17 века.

Вийьон, Франсуа, 1431 – 1463. Французский поэт.

Вильгельм II (Фридрих), 1859 – 1941. Император Германии и король Пруссии (1888 – 1918, когда он отрекся от престола).

Вольтер (псевдоним Франсуа-Мари Аруэ), 1694 – 1778. Французский поэт, драматург, историк, философ и публицист.

Вулф, Томас, 1900 – 1938.

Гайдн, Франц Йозеф, 1732 – 1809. Австрийский композитор.

Гален, ок.130 – ок.200. Греческий врач и писатель (философия, грамматика, литература).

Галилей, 1564 – 1642.

Ганди, Мохандас Карамчанд, 1869 – 1948. Индийский политический деятель и пацифист.

Гарвей, Уильям, 1578 – 1657. Английский физиолог, прославившийся открытием системы кровообращения.

Гарди (Харди), Томас, 1840 – 1928. Английский романист и поэт.

Гардинг, Уоррен, 1865 – 1923. Двадцать восьмой президент Соединенных Штатов.

Гаррингтон, Джеймс, 1611 – 1677. Английский политический писатель, автор «Сообщества Океана».

Гаскинс (Хаскинс), Чарльз Гомер, 1870 – 1937. Американский историк, профессор.

Гегель, Георг Вильгельм Фридрих, 1770 – 1831. Немецкий философ.

Гейнсборо, Томас, 1727 – 1788. Английский художник.

Гельвеций, Клод, 1715 – 1771. Французский философ, один из энциклопедистов.

Генрих VIII, 1491 – 1547. Король Англии (1509 – 1547).

Георг III, 1738 – 1820. Король Англии.

Гераклит, ок.535 – ок.475 до н.э. Греческий философ.

Герард Кремонский, ок.1114 – 1187. Итальянский ученый.

Гердер, Иоганн Готфрид фон, 1744 – 1803. Немецкий философ.

Герике, Отто фон, 1602 – 1686. Немецкий физик и инженер.

Гиппократ, ок.460 – ок.370 до н.э. Греческий врач, прозванный отцом медицины.

Гладстон, Уильям Юарт, 1809 – 1898. Английский государственный деятель.

Глюк, Кристоф Виллибальд (фон), 1714 – 1787. Немецкий композитор.

Гоббс, Томас, 1588 – 1679. Английский философ и политический теоретик.

Гобино, Жозеф Артюр, граф де, 1816 – 1882. Французский дипломат и литератор.

Годвин, Уильям, 1756 – 1836.

Гольбах, Поль Анри Тири, барон, 1723 – 1789. Французский философ, один из энциклопедистов.

Гомер, жил до 700 до н.э. Греческий поэт, которому обычно приписываются «Илиада» и «Одиссея».

Гораций, 65 – 8 до н.э. Латинский лирический поэт.

Горер, Джеффри, 1905 –, американский психолог.

Грант, Медисон, 1865 – 1937. Американский писатель-националист.

Грей, Чарльз (граф Грей), 1764 – 1845. Английский государственный деятель, виг.

Григорий Турский, св., 538 – 594. Франкский историк («История франков») и епископ Тура.

Грин, Т. Х., 1836 – 1882. Английский философ, главный сторонник Гегеля в Англии.

Гук, Роберт, 1635 – 1703. Английский физик, математик и изобретатель.

Даная. В греческих мифах – дочь Акрисия, родившая от Зевса Персея.

Данте Алигьери, 1265 – 1321.

Дантон, Жорж Жак, 1759 – 1794. Французский радикал, гильотинированный во время революции.

Дарвин, Чарльз Роберт, 1809 – 1882.

Декарт, Рене, 1596 – 1650.

Делакруа, Фердинан Виктор Эжен, 1798 – 1863. Французский художник-романтик.

Демокрит, ок.460 – 370 до н.э. Греческий философ.

Демосфен, ок.384 – 322 до н.э. Величайший афинский оратор.

Дефо, Даниэль, 1660 – 1731. Английский писатель; автор «Робинзона Крузо», «Молль Фландерс» и др.

Джемс, Уильям, 1842 – 1910. Американский философ и психолог, брат романиста Генри Джеймса.

Джералд, 1889 –. Английский эссеист, беллетрист и популяризатор науки.

Джефферсон, Томас, 1743 – 1826. Третий президент Соединенных Штатов. Автор Декларации о независимости.

Джинс, сэр Джеймс Гопвуд, 1877 – 1946. Английский физик, математик, астроном и философ.

Джонсон, Сэмюэл, 1709 – 1784. Английский писатель.

Джотто, ок.1266 – ок.1337. Флорентийский художник и архитектор.

Дзен-буддизм. Секта буддизма, настаивающая на психическом и физическом самоконтроле как пути к спасению.

Диггеры. Последователи Джерарда Уинстенли (ок.1609 – ок.1660), сторонники аграрного коммунизма и эгалитаризма. Наибольшая активность в 1649 – 1650.

Дидро, Дени, 1713 – 1874. Французский философ, моралист, критик и издатель великой «Энциклопедии» 18 века.

Диккенс, Чарльз, 1812 – 1870. Английский романист викторианской эпохи.

Диоген Циник, ок.412 – 323 до н.э. Греческий философ школы циников. Верил в простую жизнь, отвергая условности.

Доминик, св., ок.1170 – 1221. Кастильский священнослужитель, основатель доминиканского ордена.

Драйзер, Теодор, 1871 – 1945. Американский писатель.

Дрейфуса дело. 1894 – 1906. Суд (по обвинению в измене), осуждение, повторный суд и окончательное оправдание капитана французского генерального штаба еврея Альфреда Дрейфуса. Это дело разделило Францию на антидрейфусаров (националисты, монархисты, католики) и дрейфусаров (республиканцы, антиклерикалы).

Дунс Скот, Иоанн, ум.1308. Францисканский монах (из Ирландии или Великобритании) и схоластический философ.

Дьюи, Джон, 1859 – 1952. Американский философ и педагог.

Дюбуа, Пьер, ок.1250 – ок.1312. Французский публицист, политический теоретик.

Дюплесси-Морне, Филипп, 1549 – 1623. Французский протестантский деятель.

Евбулид, четвертое столетие до н.э. Греческий философ.

Евклид, ок.300 до н.э. Греческий математик.

Еврипид, род. 480 или 485 до н.э., ум. 406 до н.э. Греческий поэт, автор трагедий.

Европа. В греческой религии – финикийская принцесса. Родила от Зевса трех сыновей – Миноса, Радаманта и Сарпедона.

Желтая Книга. Английский ежеквартальный журнал (1894 – 1897), выступавший против викторианских приличий и защищавший свободу творчества («искусство для искусства»).

Жерсон, Жан Шарлье де, 1363 – 1429. Французский теолог, канцлер Парижского университета, сторонник соборного движения.

Жуан дон. Легендарная испанская личность; вольнодумец и искусный соблазнитель.

Жуэнвиль, Жан, сир де, ок.1224 – ок.1317.

Зенон Стоик, ок.336 – ок.264 до н.э. Греческий философ, основатель стоицизма.

Зенон Элейский, ок.490 – ок.430 до н.э. Греческий философ.

Золя, Эмиль, 1840 – 1902. Французский романист-натуралист.

Зомбарт, Вернер, 1863 – 1941. Немецкий экономист.

Иероним св. ок.347 – ок.419. Христианский ученый и отец церкви.

Изида. Древнеегипетская богиня природы, в последствии предмет поклонения в средиземноморском мире, как прототип всех богинь.

Икария. Остров у берега Малой Азии. Принадлежит Греции.

Иннокентий III, род. 1160 или 1161, ум. 1216. Папа (1198 – 1216).

Иоанн из Солсбери, ок.1115 – 1180. Английский священнослужитель, схоластический философ, политический теоретик.

Ирод Антипа, ум. после 39. Тетрарх Галилеи и Переи; по его приказанию был казнен Иоанн Креститель.

Иуда Искариот. Ученик, предавший Иисуса.

Калас, Жан, 1698 – 1762. Французский протестант, торговец, жертва судебного убийства, вдохновленного религиозным фанатизмом.

Кальвин, Жан, 1509 – 1564.

Кант, Иммануил, 1724 – 1804. немецкий философ.

Каракалла, 188 – 217. Римский император, сын Септиния Севера. Его правление оставило дурную славу вследствие жестокости и кровопролитий.

Карл Великий (Карл I), ок.742 – 814. Король франков и римский император.

Карлейль, Томас, 1794 – 1881. Шотландский историк и эссеист.

Кастильоне, Бальдассаре, граф, 1478 – 1529. Итальянский писатель, придворный, дипломат.

Катулл, ок.84 до 54 до н.э. Римский лирический поэт.

Кейнс, Джон Мейнард, 1883 – 1946. Английский экономист.

Кеплер, Иоганнес, 1571 – 1630. Немецкий астроном.

Кёстлер, Артур, 1905 –1983. Венгерский романист и журналист.

Кидд, Бенджамин, 1858 – 1916. Английский социальный философ.

Китс, Джон, 1795 – 1821. Английский поэт.

Клаттон-Брок, Артур, 1868 – 1924. Английский критик искусства и литературы, публицист, эссеист.

Клио. Муза истории, одна из девяти греческих богинь, покровительствовавших искусствам и наукам.

Коббет, Уильям, 1762 – 1835. Английский журналист, политик, памфлетист.

Кожибский, Альфред, 1879 – 1950. Американский ученый и писатель, основатель Института общей семантики.

Колет, Джон, ок.1467 – 1519. Английский теолог, изучавший классических писателей («христианский гуманизм»), друг Эразма и Томаса Мора.

Колридж, Сэмюэл Тейлор, 1772 – 1834. Английский поэт, критик и философ.

Колумб, Кристофор, ок.1446 – 1506. Генуэзский мореплаватель.

Кондорсе, маркиз де, 1743 – 1794.

Конквистадоры. Предводители испанских завоеваний в Америке в 16 веке, например, Кортес, Писарро.

Константин I (Константин Великий), 247 – 337. Римский император, основатель Константинополя.

Конт, Огюст, 1798 – 1857.

Конфуций, 550 – 478 до н.э. Китайский философ.

Коперник, Николай, 1473 – 1543.

Копли, Джон Синглтон, 1738 – 1815. Американский художник, особенно знаменитый своими портретами позднего периода колониальной Новой Англии.

Коран. Священная книга Ислама.

Кранмер, Томас, 1489 – 1556. Архиепископ Кентерберийский.

Ксенофонт, ок.430 – ок.354. Афинский историк, ученик Сократа.

Кьеркегор, Сёрен, 1813 – 1855. Датский философ.

Лабарр, Лефевр, шевалье де, 1747 – 1766. Молодой французский аристократ, подвергнутый пытке и казненный за «намеренное» кощунство.

Ла Боэси, Этьен де, 1530 – 1563. Французский юрист, гуманист, политический теоретик.

Лабрюйер, Жан де, 1645 – 1696. Французский писатель классического периода.

Лавуазье, Антуан Лоран, 1743 – 1794. Французский химик и физик.

Ламартин, Альфонс Мари Луи де, 1790 – 1869. Французский поэт, романист и государственный деятель.

Ламетри, Жюльен Офре де, 1709 – 1751. Французский врач и философ.

Лао Цзы, родился в 604 до н.э. Китайский философ, который считается основателем таоизма. Его историческое существование вызывает сомнения.

Ларошфуко, герцог де, 1613 – 1680. Французский писатель классического периода.

Лафайет, Мари Жозеф Поль Ив Рош Жильбер дю Мотье, маркиз де, 1757 – 1834. Французский генерал и государственный деятель, активный участник Американской и Французской революций.

Левеллеры. Экстремистская секта Английской пуританской революции. Выступали за религиозное и социальное равенство.

Леда. Персонаж греческой мифологии. Зевс явился ей в виде лебедя, и она родила Елену, Кастора и Поллукса.

Лейбниц, Готфрид Вильгельм, барон фон, 1646 – 1716. Немецкий философ и математик.

Лекки, Уильям, 1838 – 1903. Английский историк.

Ленин, Николай, 1870 – 1924.

Леонардо да Винчи, 1452 – 1519. Итальянский художник, скульптор, архитектор, музыкант, ученый и инженер.

Лессинг, Готхольд, Эфраим, 1729 – 1781. Немецкий драматург и критик.

Лефевр д’Этапль, Жак, ок.1455 – 1536. Французский священнослужитель, гуманист, умеренный реформатор.

Ливий, 59 до н.э. 17 н.э. Римский историк.

Литре, Максимильен, 1801 – 1881. Французский лексикограф.

Лойола, св. Игнатий, 1491 – 1556. Испанец, основатель ордена иезуитов.

Локк, Джон, 1632 – 1704. Английский философ; основатель британского эмпиризма.

Лопе де Вега (Карпьо), 1562 – 1635. Испанский драматический поэт.

Лукиан, греческий писатель-прозаик второго столетия.

Людовик IX (Святой Людовик), 1214 – 1270. Король Франции (1226 – 1270).

Лютер, Мартин, 1483 – 1546. Немецкий руководитель протестантской реформации.

Мадзини, Джузеппе, 1805 – 1872. Итальянский революционер.

Макиавелли, 1469 – 1527. Писатель итальянского Возрождения и государственный деятель; наиболее известное произведение – «Государь».

Маколей, Томас Бабингтон, 1800 – 1859. Английский историк и писатель.

Мальтус, Томас, 1766 – 1834.

Манихейство. Религия, установленная к третьему столетию персом Мани, учившим, что есть два непримиримо враждебных принципа, добро (духовный принцип) и зло (материальный принцип).

Маритен, Жак, 1882 –1973. Французский теолог и философ-неотомист.

Мария Тюдор (Мария Кровавая), 1516 – 1558. Королева Англии, (1553 – 1558).

Марк Аврелий, 121 – 180. Римский император.

Маркс, Карл, 1818 – 1883.

Марсилио Падуанский, ум. ок.1342. Итальянский публицист, служивший Людовику IV, составил “Defencor pacis” («Защитник мира»).

Мейн, сэр Генри, 1822 – 1888.

Менандр, ок.342 – ок.291 до н.э. Греческий поэт, автор комедий.

Мерей, Генри А., 1893 –. Американский психолог.

Мерей, Гилберт, 1866 – 1957. Английский специалист по классической литературе и переводчик греческой драматургии.

Мессия (по-древнееврейски «помазанник»). Согласно верованию иудейской религии, это будет человек, посланный Богом, чтобы восстановить благополучие Израиля. По представлениям христиан. Мессией был Иисус Христос.

Местр, Жозеф де, 1754? —1821. Французский писатель и дипломат на службе Сардинии.

Меценат. Ум в 8 году до н.э. Римский государственный деятель и покровитель литературы.

Мид, Маргарет, 1901 –. Американский антрополог.

Микеланджело Буонаротти, 1475 – 1564. Итальянский художник, скульптор. Архитектор и поэт.

Миллериты, или адвентисты второго пришествия. Американская протестантская секта, основанная Вильямом Миллером (1782 – 1849), рассчитавшим, что второе пришествие Христа состоится в 1843 году.

Милль, Джон Стюарт, 1806 – 1873. Английский философ и экономист.

Митра. Персидский бог, религия которого была принята римскими легионами и распространена по всей империи.

Монтень, Мишель де, 1533 – 1592. Французский эссеист.

Монтескье, Шарль Луи де Секонда, барон де ла Бред и де, 1689 – 1755. Французский политический философ.

Мор, св. Томас, 1478 – 1535. Английский гуманист, автор «Утопии».

Морган, Луис, 1818 – 1881. Американский этнолог и археолог. Его труды были использованы Марксом и Энгельсом.

Морис, Ф. Д., 1805 – 1872. Английский теолог и профессор, лидер «христианских социалистов».

Моррис, Уильям, 1834 – 1896. Английский печатник, писатель, художник и социалист.

Моска, Гаэтано, 1858 – 1941. Итальянский социолог.

Моцарт, Вольфганг Амадей, 1756 – 1791. Австрийский композитор.

Мухаммед, ок.570 – 632. Пророк Ислама.

Непер, Джон, 1550 – 1617.

Нивур, Рейнгольд, 1892 –. Американский протестантский теолог и священнослужитель.

Ницше, Фридрих Вильгельм, 1844 – 1900. Немецкий философ.

Новая Гармония. Город в штате Индиана, где Роберт Оуэн учредил в 1825 году социалистическое сообщество.

Новый Курс. Программа реформы законодательства, введенная при президенте Франклине Рузвельте после 1933 года.

Нортроп, Ф. С. Ч., 1893 – 1975. Американский ученый, философ, профессор.

Ньюмен, Джон, 1801 – 1890. Английский писатель, кардинал Римской католической церкви, обратившийся из англиканства, основатель Оксфордского движения.

Ньютон, Исаак, 1642 – 1727. Английский физик и философ, формулировавший закон тяготения.

Оккам, Уильям из Оккама, род. между 1270 и 1300, умер ок.1349. Английский францисканский монах, схоластический философ.

Отман, Франсуа, 1524 – 1590. Французский юрист.

Оуэн, Роберт, 1771 – 1858. Английский промышленник и утопический социалист.

Оффенбах, Жак, 1819 – 1880. Французский композитор.

Павел, св., ум. ок.67. Апостол, проповедовавший христианство язычникам.

Павлов, Иван Петрович, 1849 – 1936. Русский физиолог и экспериментальный психолог. Известен главным образом своими опытами над условными рефлексами.

Палладио, Андреа, 1518 – 1580. Итальянский архитектор эпохи Возрождения.

Парето, Вильфредо, 1848 – 1923.

Парменид, род. ок.513 до н.э. Греческий философ, основатель Элейской школы.

Паскаль, Блез, 1623 – 1662. Французский писатель, теолог, ученый, полемист и мистик.

Паунд, Эзра, 1885 –1972. Американский поэт и критик.

Пейн, Томас, 1737 – 1809. Американский революционер и писатель.

Перикл, ок.495 – 429 до н.э. Афинский государственный деятель.

Песнь о Нибелунгах. Эпос на средневерхнегерманском языке, составленный около 1160.

Песнь о Роланде (Chanson de Rolland). Французская эпическая поэма, относящаяся примерно к концу одиннадцатого века, рассказывающая о смерти Роланда, рыцаря Карла Великого, в битве при Ронсевале в Пиренеях (778).

Пико дела Мирандола, граф Джованни, 1463 – 1494. Итальянский гуманист.

Планк, Макс, 1858 – 1947. Немецкий физик, формулировавший квантовую теорию.

Платон, ок.427 – ок.347 до н.э. Греческий философ.

Плейс, Фрэнсис, 1771 – 1854. Английский лидер чартистского движения.

Плиний Старший, 23 – 79. Римский юрист, государственный деятель, автор «Естественной истории».

Плотин, 204 – ок.262.

Плутарх, род. ок.46, умер после 120. Греческий биограф и философ, автор «Параллельных жизнеописаний» греков и римлян.

Полибий, ок.203 – ок.120 до н.э. Греческий историк, описавший рост римского господства в средиземноморском мире.

Рабле, Франсуа, 1490 – 1553. Французский писатель: «Гаргантюа» и «Пантегрюэль».

Расин, Жан, 1639 – 1699. Французский драматург «классического периода» французской литературы, автор трагедий.

Раскин, Джон, 1819 – 1900. Английский моралист и художественный критик.

Рассел, Бертран, 3-ий граф, 1872 – 1970. Английский философ, пацифист и математик.

Рафаэль (Санти), 1483 – 1520. Итальянский художник эпохи Возрождения.

Ричардс И. А., 1893 –. Английский семантик и литературный критик, профессор.

Робеспьер, Максимильен, 1758 – 1794. Один из предводителей Французской Революции, главный представитель и защитник террора.

Робинсон, Джеймс Гарви, 1863 – 1936. Американский историк, профессор; основатель Новой школы социальных исследований.

Родс, Сесиль Джон, 1853 – 1902. Английский капиталист, государственный деятель и империалист.

Руссо, Жан Жак, 1712 – 1778.

Сартон, Джордж, 1884 – 1956. Американский историк науки и профессор.

Сартр, Жан-Поль, 1905 – 1980. Французский романист, драматург и философ-экзистенциалист.

Свифт, Джонатан, 1667 – 1745. Английский сатирик.

Сенека, Л. Аней, ок.5 до н.э.—65 н. э. Римский моральный философ стоической школы, наставник и советник императора Нерона (царствовал 54 – 68).

Сервантес, Мигель де, 1547 – 1616.

Сидней, Элджернон, 1622 – 1683.

Синклер, Эптон, 1878 – 1968. Американский романист.

Скиннер, Б. Ф., 1904 – 1990. Американский психолог, профессор.

Скотт, сэр Вальтер, 1771 – 1832. Английский романист и поэт.

Смайлс, Сэмюэл, 1812 – 1904. Шотландский врач, писатель.

Смит, Адам, 1723 – 1790.

Сократ, 469 – 399 до н.э. Афинский философ.

Сорель, Жорж, 1847 – 1922. Французский журналист, философ, интеллектуальный лидер анархо-синдикализма.

Сорокин, Питирим А., 1889 – 1968. Американский социолог, профессор.

Софокл, 495 – 406 до н.э. Афинский трагический поэт.

Спенсер, Герберт, 1820 – 1903. Английский философ.

Спенсер, Эдмунд, ок.1552 – 1599. Английский поэт.

Спиноза, Барух или Бенедикт, 1632 – 1677.

Стевин, Симон, 1548 – 1620. Бельгийский ученый и математик.

Стоддард, Лотроп, 1883 – 1950. Американский писатель-националист.

Столетняя война, 1337 – 1453. Династическая борьба между правящими домами Франции и Англии. В действительности ряд войн и перемирий.

Тацит, ок.55 – после 117. Римский историк, противник империи.

Твен, Марк (псевдоним Сэмюэла Клеменса), 1835 – 1910. Американский новеллист и юморист.

Тейлор, Генри Осборн, 1856 – 1941. Американский историк идей.

Теннисон, Алфред, лорд, 1809 – 1892. Английский поэт.

Теокрит, ок.310 – ок.250 до н.э. Греческий буколический поэт.

Теософия. Философская система, претендующая на более глубокое знание природы, чем доставляемое эмпирической наукой.

Тертуллиан, ок.160 – ок.230. Христианский апологет, яростный противник светского влияния на церковь и на интеллектуальные рассуждения.

Тойнби, Арнольд Джозеф, 1889 –. Английский историк, автор книги «Исследование истории».

Токвиль, Алексис де, 1805 – 1859. Французский историк и государственный деятель.

Томист.