Опять труд

Вот и вторая половина деятельности уже пришла. Меньше полугода до лета. Предвидим, сколько у Вас всяких новостей — именно всяких. У Пушкина баян поет, ведь " Землю вместе созидали Даж-бог и мрачный Чернобог", " Несчастья — радостей залог". Так на радость и поставим большущую ставку. Выиграете! Телеграмма от Катрин: " Операция отложена вследствие бронхита. В конце месяца едет во Флориду. Дело с Франсис кончено, книги остаются у Вас". Среди книг могут быть ненужные или окончательно испорченные. Не нужно ли одни предложить авторам по уменьшенной цене, а другие продать на вес или выбрать из них фрагменты, годные для отдельной продажи. Надо использовать. Хорошо, что чепуха с Франсис кончилась. Все-таки прискорбно, что она заняла такую непримиримую позицию. Ей никакой выгоды не получилось — многие вещи она от себя оттолкнула и в конце концов в злобе сидит у разбитого корыта.

Любопытно наблюдать всякие приливы и отливы. Вот ВОКС писал Вам, что моя " Слава" читалась с огромным интересом на собрании писателей и художников, и они пишут мне коллективное письмо. Где оно? ВОКС сообщил Вам о напечатании какого-то моего листа. Где он? Дедлей писал Кеменеву — был ли ответ? Гусев писал о желании музеев приобрести большую коллекцию моих картин. Где оно? Потом произошла сысоевщина, и Вы не получили ответ на Вашу телеграмму с оплаченным ответом, и мы не получили. Так и не знаем — Сысоев человек или миф. Грабарь повторно сообщал — " У нас шибко говорят о твоем приезде... Зачем греметь во славу Родины на Гималаях, когда лучше собраться на Родине? " Ну и что же? О том же писал Бабенчиков, а теперь замолк. Даже Митусова писала Вам о разговорах о нашем приезде. Где оно? " Славяне" поместили мой лист. Председатель ВОКСа подтвердил получение моего письма. Ну и что же? Вы широко посылали отчет АРКА с моими обращениями. И ничего? Ермолаев хвалил Вам работу АРКА и сообщил, что Посольство о нас писало. И ничего? И сколько таких " чего" и " ничего". Грабарь писал, что видел мою " Монографию" в магазине, хотел купить, но кто-то успел перекупить. Теперь писали, что видели монографии в окнах книжных лавок в Ленинграде. Не Рижская ли монография? Ответят ли Вам Гаральд и Рудзитис? Приливы и отливы. Помните у А.Толстого: " Приливы любви и отливы". ТАСС отличился, говорит Святославу: " Сели бы на Сов[етский] пароход в Калькутте и прямым рейсом в Одессу". Точно дети!

На ученый конгресс в Дели приехали из Москвы четверо делегатов — физики, социологи. Святослав их видел. Телеграфировал нам, установлены дружеские отношения. Они привезли привет от вдовы дяди, Бориса, также фотографии. " Планы еще не решены, но надеются поездить по Индии две недели. Сообщу, сколько пробудут здесь. Все хорошо". Мы ответили: " Передай делегации наш сердечнейший привет и восхищение научными достижениями нашей Родины". Сов[етским] делегатам был устроен прекрасный прием. Неру приветствовал великие успехи русской науки за последнюю четверть века и выразил надежду на скорейшее сближение ученых и установление дипломатических сношений. Для АРКА это интересно. Радостно, что Индия так тепло отметила прибытие сов[етской] делегации. Вспоминаем и наши дружеские беседы во время пребывания Неру у нас, добрый посев к пониманию нашей великой Родины. Вообще, не забудем и ширину взглядов, проявленную народом в отношении больших деятелей, бывших за границей. Репин жил в Финляндии, Капица — в Англии, Рахманинов — в Америке, в среде эмигрантов, Коненков был двадцать лет невозвращенцем в Америке, Куприн и Билибин — во Франции, и все были позваны на великое всенародное строительство. Репин почтен памятником и всеми знаками внимания. Капица окружен лучшими средствами для его открытий. Рахманинов гремит в концертах и в радио. Коненкову — заказы и отдельный музей. Да, русский народ умеет быть признательным. Великая всесоюзная семья народов увенчивает представителей Культуры и окружает их труд и память о них. Вандалы масловы отошли в позорное предание, и народы всенародно устремились к познанию и сохранению истинных сокровищ. В разрушенных войною городах прежде всего создаются дома Культуры, научные учреждения, школы, музеи, театры, больницы. Не успевает народ оправиться от варварского нашествия, как уже устремляется к Культурному строительству. Радостно приветствовать проявления широкой строительной мысли. Моя " Слава" была славою всенародных созидателей.

Тампи, Дев получили Ваше письмо — рады. Хоть бы брошюра скорей доплыла. Надеюсь, " Химават" дойдет к Вам сохранно. Если хотите, напишите Вы и Дедлей два отзыва — пошлем в журналы. Дев и Тампи тоже пишут. Спрашивают они, что лучше сделать для Знамени? Отвечаю — всеми средствами разъяснять эту идею Культуры. Пусть не только слышно об убийствах, поджогах и грабежах, но и о Культуре, о строительстве, об охране высших ценностей. Пошлю Вам ноябрьский выпуск " Наша Индия" — там поэма Мориса к картине " Святые Гости" и мой призыв: " Хвала Индии". Кстати, этот призыв появился одновременно в трех журналах: " Заря Индии" (Калькутта), " Наша Индия" (Дели) и " Сильпи" (Мадрас). Таким путем покрыта вся Индия. Вообще, площадь Индии так велика и население разнообразно, что приходится печатать то же самое в разных журналах — иначе зов окажется ограниченным.

У Вас всякие новости. Генерал Маршалл — министр иностранных дел. Редкость со времен Бисмарка, чтобы военный был во главе иностранных дел. Увидим, как генерал покажет себя в дипломатии. В Китае его миссия не удалась, как он сам и признался. Но иногда и ошибка ведет к успеху. У нас всякие " мирные успехи", ножовщина процветает. Рационы урезаются — каждый получает по три унции сахара в месяц. Во время войны такого не было. Спички у нас вообще не выдаются, а за милю от Наггара там выдают. Со свечами, с керосином совсем стало трудно. Так, среди высоких предметов и малые хозяйственные нужды дают себя знать. Обидно, что так называемое " мирное время" отличается в таких обиходных делах. Правда, заверяют, что в течение пяти лет на образование будет истрачено сто крор рупий (крора — десять миллионов), но пока не мешает и подсластить жизнь горькую. Сто крор рупий — звучит величественно, но ведь рупия теперь меньше четверти довоенной. Трудно бедному Неру соглашать несогласимое — мученик! Индия должна очень беречь таких редких культурных деятелей. Много ли их во всем мире? Святослав пишет большой, во весь рост, портрет Неру. Сейчас Девика и Святослав в Бомбее — пробудут, вероятно, до Апреля.

" Кормчий всего — молния", — сказал древний Гераклит. Вспоминается мудрое речение, когда теперь столько говорят об атомной энергии, о применении ее для мирной жизни. Только что профессор Халдэн сказал, что последствия атомных бомб могут сказываться на населении в течение десяти тысяч лет. Люди могут рождаться идиотами (точно и без бомб их мало). Но соображение Халдэна правильно, ученые должны применить высокую энергию без вреда для человечества. Потребуются многолетние опыты, чтобы благотворно овладеть великою мощью. " Поспешишь — людей насмешишь", а тут уж не насмешишь, а угробишь. Помню, однажды я добивался у врача — вредны или полезны рентгеновские лучи. Ответ получился: " Совершенно безвредны". Могут ли быть мощные лучи и не вредны и не полезны, а так себе — ни то, ни се? Скороспелые опыты могут приносить безмерные беды. За неделю свалилось более ста больших аэропланов, погибла тысяча спешащих — тоже опыт.

А мы все будем тоже продолжать наши культурные опыты. Будем наблюдать, насколько искренне люди прилежат Культуре и готовы трудиться во имя ее. У Вас накопляется великое хранилище таких наблюдений и исследований. На деле Вы распознаете, где искренние труженики, а где эфемериды, легкомысленные однодневки. С прискорбием можете отмечать, как блуждают, как изменчивы люди, но, с другой стороны, помните древнюю легенду, что ради одного праведника целый город был спасен. Помните мою картину: " Град пречистый — врагам озлобление". Издавна гнездилась эта борьба. Старые индусские Упадеши говорят: " Богачу и враг родственник, бедному и родственники враги". Но также издревле заповедано: " Не о хлебе едином жив человек". Во всем Космосе приливы и отливы. Пусть Ваш прилив будет плодоносен, доброносен. Друзьям привет, врагам гроза.

Спасибо Жину и Жаннетт за карточку.

15 января 1947 г.

Публикуется впервые

Грабарю
(20.01.1947)

Дорогой друг Игорь Эммануилович,

Спасибо, большое спасибо и за доброе письмо Твое от 15 Декабря и за " Рублева" — прекрасная, нужная книга. И год на ней 1926 — нам памятный — в Москве были. Письмо Твое и без Америки шло всего месяц и четыре дня. Выходит, что воздушная почта отсюда идет медленнее, чем обычная из Москвы. Хорошо хоть вообще доходит.

Действительно, жаль, что нет фото с репинского рисунка — хороший, четкий, выразительный для молодого Серова. Углубленная сущность нашего друга передана вполне. Серовский портрет Елены Ивановны — большой рисунок, расцвеченный пастелью. Где он теперь, в Англии? Как вспомнишь Серова, так и выплывают его черты — вот какие люди жили на нашем веку. Незадолго до ухода В.А. в спешке прибегал за темперой. " Микстурки, микстурки-то нет ли, — быстро она выходит, а без нее невозможно — густо". И не было признаков болезни, и В.А. был полон рвения к творчеству. Как быстро сломило его драгоценную жизнь. И мало теперь осталось — надо спешить.

Вполне понимаем Твое желание сосредоточиться на Академии Наук, но все же жаль, что Ты уклоняешься от президентства в Академии Художеств. Именно Ты укрепил бы и возвысил культурно этот пост — такой важный в продвижении нашей Родины. Русское искусство прогремело по всему миру, и ему предстоит славное будущее. Тем более во главе Всесоюзной Академии Художеств должен быть не только знаменитый художник, но и истинный культурный деятель — все сии качества в Тебе. Много Ты натворил за эту четверть века, придется и еще принять бремя во славу народа.

На конгресс в Дели прибыла делегация наших ученых. Индия встретила их по-братски. Протянулись новые, задушевные нити крепкой дружбы. Мы радовались, читая, как прекрасно принял делегацию наш друг Неру и как сердечно говорил он, обращаясь к нашим ученым. Наверно, Ты повидаешь их (сегодня они летят обратно) и услышишь добрые вести. Прочны связи науки и искусства. Святослав с Девикой встретили ученых в Дели и писали нам о прекрасных установленных отношениях, чему мы все радовались. Делегация привезла нам вести и фотографии от вдовы моего брата Бориса, и ей посланы памятки. Святослав еще встретится с делегацией в Бомбее перед их отъездом, но об этом мы узнаем дней через пять.

Посылаю Тебе мое новогоднее приветствие для АРКА. Наверно, Ты скажешь словами Твоего Сентябрьского письма: " Зачем греметь во славу Родины на Гималаях, когда следует..." Тогда же Ты писал мне: " Тебя нужно, очень нужно". И на том спасибо. А мы-то все трудимся, творим, преуспеваем и чуем, что народу русскому, всей семье всесоюзной труды наши принесут пользу. Писали нам, что в Ленинграде, в окнах книжных магазинов, видели мою " Монографию", но какую — рижскую или американскую? А может быть, здешнюю или французскую? По римской пословице: " Книги имеют свою судьбу". " Индология" Юрия в спросе. Сейчас много пишет и готовит новые книги.

Посылаю и последний снимок — перед домом. Жаль, горы слабо вышли, да и лицо лишь в лупу рассмотришь. Все еще трудно с фото, да и со многими материалами. Вот и с последних картин нет снимков, а их спрашивают. Ежемесячно журналы что-то печатают. Сейчас послана в Мадрас памятка о Московском Художественном Театре и о встречах со Станиславским. Неужели В. Ф. Булгаков из Праги приехал? Видел ли Ты его?

Привет, душевный привет от нас всех всем Твоим, всем друзьям. Рады вестям Твоим.

Сердечно...

20 января 1947 г.

Публикуется впервые

Дозор
(01.02.1947)

Не правда ли удивительно, что мое прошлое письмо как бы отвечает на соображения Зины, на ее справедливые недоумения и сетования? Действительно, есть чему поражаться. Вы трудитесь изо всех сил на пользу культурного народного дела. А те, кто должны бы встречать Ваши достижения приветственно и содействовать всеми силами, предпочитают промолчать и даже отстраниться. Получается уродливое положение — труды возьмут, а о содействии забудут. Как же так? Справедливо ли? Конечно, все мы трудимся не ради похвал, но все же вправе ожидать внимательное сотрудничество. Так же уместно Ваше замечание о " буржуазных привычках", именно странно видеть высокие слова, но дела-то застряли в дряхлом быту. Вы знаете, о чем, о ком говорю, и " выпивох" мы так же, как и Вы, не любим. Ну что ж, — терпение и терпение и служение Культуре. О ком поминаете здесь в газетах, не было. Наверно, Вы пришлете нам вырезку. От Катрин это время газет не было — где-то плавают. О Сикорском я уже писал Вам. Письмо от какой-то женщины из Германии — престранное. Мы такой не знаем. Она пишет, что вступила в Общество в [19]36-м году при Ф.Лукине, а ведь он умер в 1934-м в начале года, и мы получили эту весть на пароходе. Тогда на пароходе получились три вести о смерти друзей — Лукин, король Альберт и Спасский — запомнилось. Да, сколько страннейших писем получается со всех концов. Видим, что и Вы не знаете, что с ними делать. Помочь невозможно. Хотели помочь Ведринской, и кончилось это грустно. Ее не нашли, не знаем, получены ли обратно деньги? Почта опять плоха. Даже министр сообщений созвал почтдиректоров, чтобы напомнить о бедах, наносимых дурными сообщениями. Значит — плохо. Но бывают и еще особые беды. Год тому назад Королевское Азиатское Общество в Бенгале приняло для издания огромный труд Юрия " История буддизма". Манускрипт в 1200 больших страниц был послан заказными пакетами. С тех пор все провалилось. На все письма Юрия — нет ответа, не помогают заказные. Между тем было и другое предложение — от Оксфорд Пресса и из Италии. Но Калькутта молчит. Невероятно, даже неправдоподобно! Очевидно, повсюду своеобразная сысоевщина. Кто теперь работает с Мясиным и какие " модерн" — балеты он ставит в Лондоне? Может быть, к Вам зайдет барон Рих[ард] Иван[ович] де Туше — Скаддинг, он был у нас здесь. Теперь он в Бостоне и пишет, что Рокфеллерский Центр хочет иметь мою выставку. Тоже как-то неправдоподобно, но увидим, в чем дело. Главный интерес — к Гималаям. В Нью-Йорке Гималаи у Уида, у Крэна, у Сутро, у Катрин и у Вас, в АРКА — целая группа. Больших выставок они не делают. Как Вы просили, я послал для АРКА " Радуйся" — верно, Вы уже получили. Этот лист полон доброжелательства. Не по дурным, а по добрым вехам пройдем. Уоллес в " Новой Республике" предупреждает ген. Маршалла, чтобы не сдавал свои позиции России. Итак, " друг" СССР, наконец, проговорился. Неужели в Москве еще верят этому неискреннему притворщику? Как поучительно наблюдать такие людские виляния! Пришло дружеское письмо от Грабаря, шло всего месяц и пять дней. На мои вопросы не отвечает. Сообщает, что его выдвигают на пост президента Всесоюзной Академии Художеств, но он хочет сосредоточиться на Академии Наук. С той же почтой пришла его книга " Андрей Рублев" — иконописец, значит, и книги идут. Святослав и Девика прислали описания своих встреч с делегацией. Порадуемся добрым встречам. Пусть всходы будут лучше сысоевских. Русские ученые называли нашу тибетскую экспедицию — " мировое достижение". Это через двадцать лет, а что будет через сорок лет? Помните, Пушкин сказал в монологе Бориса: " Они любить умеют только мертвых". Так и всей культурной пашне будет воздано должное, а пока наберитесь терпения, оденьтесь теплее против всяких холодов. Игорь пишет, что Булгаков приехал. Не может быть, чтобы перед отъездом он не написал мне, не известил, кто теперь заведует картинами. Получили ли Вы ответ из Брюгге — тоже энигма. Святослав переслал из Бомбея посланные Т.Г. фотографии Б.К. — как изменился бедняга! Видно, тяжкая была жизнь, — жалеем его все мы и сердечно поминаем.

Сколько ушло близких, друзей! Сколько пропало без вести! Каждый день вспоминаются хорошие имена. Возьмите хотя бы три книги " Знамени Мира", вестник и бюллетень Музея — какое множество доброжелателей! Не все же умерли! Не сделались же врагами Культуры? Правда, подходят новые, но трудны почтовые сношения, и когда они улучшатся? Вот Вы помянули Голландию и Румынию, но все это — " долгий ящик". Даже деятельный Шауб-Кох как-то замолк, обессилел. Боюсь, что смерть его жены и болезнь подорвали его. Коимбра — вообще молчит. Югославская Академия в Загребе жива ли? Из всех французских обществ, где я членом, прислало выпуск трудов лишь Этнографическое Общество. Где же остальные? Где Осенний Салон, Академия в Реймсе, Общество Морэ, Антиквары, Историческое Общество, Общество Художников, Доисторическое Общество и другие? Как осенние листья! Всюду был адрес, всюду печатались труды. Где же? А если кто и отзовется — всюду нужна денежная помощь. Точно мы сами деньги печатаем. Конечно, и удивляться нечему — везде бедствие. Агента ТАСС отсюда отозвали, и что же? Из голодной Индии в сытый СССР везут пищевые припасы. Уж нет ли голодания и в СССР? Везут одежду, верно, и одеться там трудно? Газеты пишут, что Монтгомери получил в Москве соболью шубу стоимостью в 27.000 рупий. Неплохо? Выходит, аккомутаторы — аккумуляторы.

Не забудьте вкладывать в брошюру " Знамени Мира" печатный листок с вопросом о мнении — легче отзовутся. Впрочем, об этом я уже Вам писал. Новая брошюра — интереснейший опыт. Вновь учрежденное издательство в Лагере просило меня быть президентом — я отказался за дальностью расстояний, теперь просят быть хотя бы почетным президентом, но и от этого почета откажусь — люди там нам неведомые и выпускают акции. Опасно! Не пишу о великих делах в Индии, из газет Вы знаете. Если кто-нибудь посторонний прочтет мои письма, то удивится, почему о местной жизни — ни слова, точно ничего и не бывало. Впрочем, только посторонний этому поразится. В своем последнем письме Санджива Дев пишет: " Я имею идею приготовить новую монографию о Вашем Гималайском искусстве под названием " Гималаи Рериха", которая должна содержать много красочных воспроизведений с Ваших Гималайских пейзажей... Мой подход к Вашим Гималаям был бы совсем новым... Эта моя мысль может быть лишь мечта. Но ведь все большие достижения были сперва мечтами". Так мыслит молодая Индия. В журнале " Караван" статья неизвестного мне Рундшавы о понимании Гималаев, и моим Гималаям дано первенствующее место. Так уж навсегда связано наше имя с Гималаями. По всему миру проявились наши Гималаи. Сейчас пишу еще гималайскую картину.

Пришлите, пожалуйста, новую бумагу " Знамени Мира" и длинные обычные конверты, да и " АРКА" осталась всего одна бумажка, да и то со старым составом. А такие памятки всегда полезны, особенно же теперь, когда брошюра все-таки должна выйти и Катрин-Инге разошлют ее. Как поживают всякие Ваши сысоевщины? Называем так неответы на срочные вопросы. У нас тоже завелась такая — на срочную телеграмму в Калькутту с оплаченным ответом — молчание. Неужели таковы новейшие обычаи вежливости и человечности? Ну что ж, опять вспомним Соломонову премудрость — " И это пройдет! " Времена всюду сложные. На всех сторожевых башнях нужны дозоры. Привет всем дозорным друзьям.

1 февраля 1947 г.

Публикуется впервые

Сотруднице^[150]
(01.02.1947)

Прилетели Ваши добрые письма от 17-12-46. Вот и Новый Год уже действует, а злоба-то человеческая старая-престарая. Как в застарелой чахотке, сохнут люди от ненависти, и конца краю не видно. Вспоминается одно видение, мелькнувшее до войны в газетах: " Около Троице-Сергиевой Лавры проезжал конный сов[етский] отряд. Слышат все, что на одной из колоколен в набат ударили. Ничего не видно, а звонит. Остановились, командир соскочил с коня — побежал доглядеть. Поднялся на колокольню, видит, седенький монашек звонит. " Ты чего? ", — спрашивает командир. " А вот погляди! " — отвечает старичок. И вот видно: со всех сторон в свете багряном волнами катятся-перекатываются несчетные черепа человеческие. Упал в ужасе командир. Конники заждались его, побежали на колокольню. Смотрят, все тихо, нет никого, а командир лежит замертво. Еле в чувство привели". Исполнилось — бессчетные черепа прокатились по миру. Лишь бы опять в набат не ударили.

И вот среди злобы, среди бедствий и горя опять надо твердить о Культуре. Пусть все невежды кричат о труизме, на то они и невежды. Но панацея лишь в Культуре, в ее истинном понимании. В Нью-Йорке уже вышла новая брошюра о " Знамени Мира". Будет новая волна внимания. В Индии целая дружина молодежи уже собирается писать, будить во всех концах дремлющее сознание. Наверно, Вы получите несколько экземпляров для доброго размещения. Напишите Зине, сколько Вам потребуется. Ведь это весть горняя. Довольно разрушительства вещественного и психического! Все-таки есть же Знаки, перед которыми шапку ломают. Для будущего, для грядущих поколений надо беречь все, чем жив род людской.

Пишут, что Булгаков уехал на Родину. Странно, что не дал весточку и не сказал, кто вместо него заведует картинами. Да и тот ли Булгаков? Много Булгаковых. Будьте добры, узнайте. Всюду большие напряжения. И Вы поберегите себя, не напрягайте центры. Даже временно не танцуйте. Наверно, читаете всякие астрологические гороскопы. Если многие из них, по неведению доморощенных звездочетов, и грешат в подлинности, то все же основная тенденция любопытна. Вы ведь и американские еженедельники видите.

Пушкин словами Бориса сказал: " Они любить умеют только мертвых". Грозная истина! Пусть человек научается любить и все живущее. Тоже древняя истина: " Дети, любите друг друга". " Мир всему живущему"! Экие " труизмы"! Только подумать, что после всех изобретений человечество должно вернуться к вековым " труизмам". Люди ходят с ножами, не перочинными, а убийственными, горя мерзким желанием кого-то невинного заколоть. Настоящее средневековье. Недаром самолеты валиться начали, видно, слишком рано эта игрушка людям дана. И опять невинные погибают.

Что же о таких " достижениях" писать — на то газеты и радио имеются. Каждый день " превеселые" сообщения. Но имеются и страусы: пряча голову в песок, воображают, что все ладно. Ан, вовсе не ладно! Но " и это пройдет", если сообща подумали бы о Культуре. Спасительно, если подумают о панацее не только на лекциях ЮНЕСКО, не только на официальных, фрачных приемах, но именно дома, в семье (если семья существует) и в младших классах школы (если найдутся жизнерадостные воспитательницы). И все это добротворчество где-то имеется, только бы выявить его, собрать дружину ДОБРА. Итак, действуйте во Благо и с улыбкою преодолевайте Армагеддон Культуры. Радоваться Вам!

1 февраля 1947 г.

Публикуется впервые

Булгаков
(14.02.1947)

Дорогой друг мой Валентин Федорович,

Радоваться Вам! Радовались мы Вашей душевной вести от 2 Февраля. Радовались и Вашим и друзей Ваших добрым мысленным посылкам. Радовались и Вашему внуку Валентину. Башни Каменец-Подольска мне знакомы — говорят, там турецкий клад. Радовались и героизму Вашей старшей дочери и исполнившемуся желанию Вашей младшей (совсем по-толстовски). Радовались труду и бодрости Вашей. А уж если бы довелось посотрудничать с Вами в ближайшей работе — вот уж шибко возрадовались бы.

Еще радовались тому, о чем Вы и не подозреваете. В своем Декабрьском письме Грабарь сообщает достоверно: " Булгаков вернулся". " Ну — нэ...", как говорят в Праге, так сказал и я. Не поверю, чтобы В.Ф. укатил без объявки. И вот вчера подают с почты Ваше письмо. Так оно и есть. Наше чутье пересилило " неопровержимое" сведение. Вполне понимаем Ваши соображения, тем более, что везде Вы преданно служите нашей любимой Родине. И Злата Прага нуждается в таких испытанных друзьях, как Вы. Вот и мы маячим на Гималаях в ту же Славу Родины!

Приезжала в Индию делегация московских ученых. Мыто их не видали, а Святослав с Девикой очень подружились с ними. Особенно хвалили академика Павловского — истинный ученый, подвижник. Видели ли Вы книгу Александра Поповского " Вдохновенные искатели" (Москва, " Советский писатель", 1945)? Прочтите — доброжелательная книга о наших современных подвижниках. Наверно, в Праге она имеется. Вот бы перевести! Юрий посылает Вам свое исследование о Гесэр-хане (монгольский эпос). Недавно монголы в Улан-Баторе праздновали память этого легендарного героя. Ох, все труды Юрия должны бы быть изданы на Родине. Приезжие оттуда академики называли нашу экспедицию — " мировое достижение". Вот бы и издали труды на пользу всесоюзную. Не напрашиваться же! Впрочем, может быть, трудны условия быта? Бумага плоха, шрифт бисерный — глаза сломаешь. Прислали журнал " Новый Мир" — совсем неудобочитаем. Жаль, со временем в кирпич превратится, а скрижали должны быть четкими. В них жизнь народа — ему дано великое будущее.

Спрашиваете, чуем ли мы Ваши и друзей добрые мысли? Да и Вы должны чуять от нас сердечные токи. Часто Вас поминаем душевно. Ничего, что Вы сейчас в Праге, а мы — на Гималаях, по счастью, мысль беспредельна. С Троилиным не пришлось встречаться, но хорошие отрывки из его " Тараса Бульбы" слышал. Удачная опера! Вообще, хорошо, что около Вас собирается культурная группа. Всегдашнее мое мечтание о культурном единении, о Знамени Мира невежды зовут утопией, а другие — труизмом. Такой же труизм, как " Не убий", а земля посеяна черепами. Хороша утопия, когда после всех блужданий все же пристают к берегу Культуры. Невеждам и берега не нужно — ни знания, ни творчества — " по бурным волнам океана" — сущие призраки летучие.

Хорошо бы перетащить в Прагу моих " Гостей", все равно в Белграде пропадают, если вообще живы. Там в Музее был некий Кашанин, мерзавец, ставленник регента Павла. Может быть, все это уже смыто потоком жизни. Даже не знаю, жива ли Югославская Академия Наук — затихла! Многое смыто, многое нарождается.

А добрым друзьям —

Вам радоваться!

14 февраля 1947 г.

Публикуется впервые