Расплата

Payback
by Graham McNeill

Зловонный воздух обстреливаемой снаружи спальни заполнили запах пороховой гари и кирпичная пыль. Корнелий сидел под окном, прижавшись спиной к стене, и перезаряжал зажатый между коленей стаббер. Топот множества ног и звуки отдаваемых команд дали ему понять, что недолго осталось ждать того момента, когда за ним явятся люди Константина. Заряжая оружие, он держал на прицеле лазпистолета разбитую зеркальную дверь. Снаружи доносились глухие стоны и мучительные крики, а пронзительный визг лежащей на кровати шлюхи-мутанта действовал на и без того натянутые нервы.
Корнелий поставил на место барабан стаббера и направил ствол на вопящую мутантку.
– Тебе лучше заткнуться, если не хочешь быть следующей, – проворчал он, кивнув в сторону изрешеченного пулями голого тела Траска, лежащего на окровавленных простынях.
Тяжелые ботинки Траска свисали с кровати, шнурки на них болтались до самого пола. Корнелий покачал головой от плохого вкуса своего бывшего подельника. Только такой подонок как Траск мог снять одну из девочек Мамы Поллианы и упасть с ней в кровать, не сняв ботинок.
Означенная девочка куталась в разодранное одеяло и оглашала окрестности криком, причем ее мечущийся из стороны в сторону язык высовывался изо рта на целый фут. Густая грива огненно-рыжих волос обрамляла кошачье лицо и спускалась ниже, превращаясь во что-то вроде идущего вдоль позвоночника ирокеза. Нежная кожа бронзового оттенка напоминала мед. Понятно, почему Траск выбрал именно ее. Можно было только догадываться о том, какие еще полезные в ее работе таланты подарила ей мутация.
Корнелий услышал тяжелые шаги и приглушенные голоса снаружи комнаты, и вдруг окно осыпалось вниз дождем осколков под градом пуль и лазерных зарядов. Девчонка снова завизжала и метнулась с кровати, вцепившись в Корнелия. В комнату ворвались двое головорезов Константина с взятыми наизготовку дробовиками.
Корнелий выстрелил дважды, но оба выстрела прошли мимо цели, поскольку обнаженная девчонка дралась и лягалась, вопя как баньши и стараясь проехаться своими длинными накрашенными ногтями по лицу. Он уклонился и заехал мутантке локтем по лицу, отчего ее голова откинулась назад. Один из бандитов выстрелил, выбив из кирпичной кладки кусок диаметром с блюдо.
Корнелий толкнул на стрелка потерявшую сознание девчонку, используя ее тело в качестве щита, и одним лазерным зарядом снес головорезу заднюю часть головы. Второй бандит медлил, пытаясь поймать в прицел Корнелия, чтобы не попасть в самую прибыльную девочку Мамы. Корнелий не дал ему шанса пожалеть об ошибке и выстрелил из стаббера в корпус. Человек закричал и рухнул, зажимая руками окровавленный живот.
Корнелий бросил девчонку-мутанта на кровать, и вдруг взрыв над головой обдал его дождем щепок и штукатурки из образовавшейся в потолке дыры. Сквозь завесу дыма он увидел силуэты и нырнул вперед, подхватил упавший дробовик и перекатился на спину под самой дырой.
Его пронзила боль, когда порвался наложенный Монком пластырь из синтеплоти, и кровь начала заливать бок. Он передернул затвор и выстрелил вверх три раза, слыша после выстрелов крики раненых и звук падающих тел.
Продолжая держать на прицеле дыру в потолке, Корнелий поднялся на колени, с трудом добрался до лежащего на полу лазпистолета, затем резко развернулся и всадил лазерный заряд в череп вошедшего в дверь человека.
Он отполз обратно под окно. Лицо заливал пот, а снаружи слышалось завывание сирен приближающихся «Носорогов» Специального Агентства Безопасности.
Корнелий тихо выругался себе под нос.
Почему же все пошло наперекосяк?

***

– Корнелий Барден? – переспросила девушка, – никогда о тебе не слышала.
– Да и откуда бы тебе? – ответил Корнелий. – Я недавно в Карис Цефалоне.
Девушка кивнула, затем склонила голову набок.
– Траск говорит, ты убил в космопорте шесть человек, когда вы воровали это оружие.
– Траск слишком много болтает, – буркнул Корнелий.
Девушка согласно улыбнулась, и он вновь поразился тому, насколько она молода. Связи Траска помогли устроить эту встречу, но было трудно поверить в то, что эта девушка, Латезия, действительно является лидером подполья мутантов здесь, в Цефалоне. Но она знала свое дело, и Корнелий был впечатлен ее легкостью и уверенностью в себе.
– Эй, полегче, Кон! Я же все-таки здесь, – жалобно произнес партнер Корнелия, Милош Траск.
И Корнелий и Латезия проигнорировали его.
– Так, правда это или нет? Ты убил их? – надавила она.
– Да, убил. Ну и что? – поддался Корнелий.
– И правда, ну и что? – согласилась Латезия. Ее черные глаза сверкнули в тусклом свете ламп, когда она опустилась на колени и вытащила из одного из стоящих перед ней на земле ящиков блеснувший вороненой сталью плазмаган.
– Кому они принадлежали? – спросила она, постукивая пальцами по обожженному боку ящика, где когда-то была нанесена маркировка.
– Тебе-то какое дело? – огрызнулся Корнелий.
– Никакого.
– Тогда зачем спрашиваешь?
– Было интересно, ответишь ли ты, – пожала плечами Латезия, передавая плазмаган одному из двух стоящих по бокам крепко сложенных людей. Оба были мутантами с фиолетовой кожей и чрезвычайно раздутыми конечностями. Корнелий мог с уверенностью сказать, что для того, чтобы применить свои потрепанные винтовки – старые запасы СПО – им нужен лишь повод. Хотя, если сделка пройдет успешно, мутантское сопротивление внезапно станет намного лучше вооруженным, а он, Корнелий, намного богаче.
Но была одна загвоздка.
''Рыжий'' Иван Константин.
Продавать оружие мутантам означало перейти дорогу Константину, и если бы торговец оружием знал об этой сделке, то всеми силами постарался бы ее не допустить.
Корнелий знал, что сделка опасна, и его чувства были обострены до предела. Все нервничали. Все, кроме него и Латезии.
Эта сделка пахла странно. Она пахла неправильно.
Траск был напряжен, как барабан. Запах пота и нервная энергия исходили от него волнами. Корнелию это не нравилось. Это пахло подставой. Но чьей?
Улыбнувшись, он тряхнул головой.
– В следующий раз обращайтесь напрямую. Посредники ни к чему.
– Что-то вроде того, – кивнула девушка, проведя рукой по темным волосам, и даже в тусклом свете Корнелий увидел, что кожа на ее руке покрыта струпьями. Помимо глаз, это был один из немногих видимых признаков мутации.
Где-нибудь в другом месте она стала бы изгоем, но здесь, в мутантском гетто, чужим был именно он.
Она поймала его пристальный взгляд и улыбнулась одними губами.
– Какие-то проблемы с тем, что я мутант?
– Никаких проблем, пока ты нам платишь, малышка, – сказал Траск, нагло обшаривая взглядом изгибы ее тела.
Самый большой из мутантов-охранников Латезии, сжав губы, вышел вперед.
– Назови ее так еще раз, и я всажу в тебя пулю, Траск, – рявкнул он.
Траск поднял руки в притворном ужасе и рассмеялся:
– Ой-ой-ой, мутанты на меня рассердились! Мне так страшно.
Мутант поднял винтовку, но Латезия остановила его коротким жестом.
Корнелий скрыл свое недовольство Траском, еще раз пожалев о решении провернуть дело вместе с ним. Деньги казались легкими; продажа оружия по заоблачным ценам мутантам Карис Цефалона, которые были слишком тупыми, чтобы понять, что их обдирают. С того момента, как они похитили из космопорта оружие, Траск стал обузой, его длинный язык и отсутствие личной гигиены контрастировали со сдержанностью и опрятностью Корнелия. Если бы не его связи в подполье мутантов, Корнелий прикончил бы его в ту же секунду, как они покинули место преступления.
– Мне, черт возьми, все равно, мутант ты, ксенос или чистокровный человек, – сказал Корнелий, – твои денежки такие же, как и у всех остальных.
Латезия поймала его взгляд и удерживала в течение нескольких секунд, затем кивнула, очевидно, удовлетворенная его ответом. Она махнула рукой менее агрессивным своим спутникам, и те вынесли вперед мешок, перехваченный на горловине веревкой. Бросили его под ноги Корнелию, где его тут же с улюлюканьем подхватил Траск. Корнелий не спускал глаз с Латезии, пока Траск доставал пачки банкнот и скармливал их автоматическому счетчику. Машина быстро перебирала деньги, крошечный машинный дух проверял номинал и подлинность.
Росту Корнелий Барден был выше среднего, не дотягивая, впрочем, до двух метров, а телосложением напоминал бойца без правил. Широкие сильные плечи, узкая талия и бугрящаяся тугими мышцами грудь. Он носил длинный плащ, на поясе его висел стаббер, а в серебристых волосах и бороде играл свет факелов. Каждое движение говорило о контроле.
На фоне бормотания считающего деньги Траска Корнелий слышал какое-то металлическое царапанье. Он был уверен, что не шевелился, и его чувства заострили внимание на звуке. Там кто-то есть. Не САБ. Не так глубоко в мутантском гетто; они бы уже давно подняли тревогу, орали в мегафоны и сверкали прожекторами. Нет, там что-то другое. Константин? Пока отметим этот вариант как возможный.
Траск закончил считать деньги и застегнул тугую молнию сумки.
– Мы довольны? – спросил Корнелий.
– Да мы, черт побери, просто счастливы, Кон, – ответил Траск, кинув счетчик в мешок. Затем забросил мешок за спину и отступил от мутантов. Корнелий потерял Траска из виду, когда тот вышел из поля периферийного зрения. И снова услышал царапанье. Ботинки по гравию. Вариант с Константином из возможного превратился в довольно вероятный.
Снова шаги, еще ближе. Теперь их услышала и Латезия. Она прищурилась, поскольку из-за света факелов было сложно разглядеть что-то в темноте, затем бросила быстрый взгляд на Корнелия. Он покачал головой и потянулся за стаббером. Девушка выхватила тяжелый револьвер и рванулась в укрытие.
Ночь разорвали выстрелы пистолетов и лазганов. Корнелий почувствовал, как его щеку словно обожгло близко пролетевшей пулей. Что-то пробило край плаща, когда он нырнул за сваленные в кучу обломки.
Один из мутантов погиб, когда его кишки выпустило наружу и поджарило двойное попадание лазерных зарядов. Второй открыл в темноту ответный огонь, криком бросая нападающим вызов.
Совсем тупой, подумал Корнелий, когда грудь мутанта пробил поток пуль. Последний выстрел лишил его половины головы. Корнелий услышал звук выстрела оружия Латезии и пополз обратно тем же путем, которым пришел, стараясь разглядеть нападавших и, что еще более важно, Траска с деньгами. Латезия пусть выбирается сама. Он ничего ей не должен.
Он услышал шаркающие шаги в десяти метрах к западу и уже начал пробираться в том направлении, когда до него из темноты донесся голос.
– Барден! Я знаю, что ты меня слышишь, так что слушай внимательно, а? Мне нужны только мои деньги. Ты влез в мои дела, и ты это знаешь. Просто отдай деньги, и мы квиты! Что скажешь, а?
Корнелий видел Ивана Константина, хотя никогда с ним и не разговаривал. Но инстинктивно он знал, что этот голос с тяжелым акцентом принадлежит именно Константину. Он тихо отступил от источника голоса. Если Константин считает его настолько тупым, чтобы отозваться, то ему многое предстоит узнать о Корнелии Бардене.
Он крался через развалины мутантского гетто, стараясь как можно больше увеличить расстояние между собой и Константином. Сделка была заключена, и он хотел убраться отсюда прежде, чем люди торговца оружием поймут, что он ушел. Он должен был найти Траска. Быстро. Если ему дать десять минут, он спустит все деньги на игру в кости или девочек. Подельник без малейшего раскаяния бросил Корнелия в трудный момент, но Корнелий его не винил. Он поступил бы точно так же.
Шум, к которому он приближался, как оказалось, издавал пригнувшийся человек с длинноствольной лазерной винтовкой. Корнелий достал силовой нож и нажал руну активации. Лезвие слабо засветилось смертоносной энергией.
В два шага преодолев отделяющее его от человека расстояние, он обхватил шею крепкими руками. Руки жертвы взметнулись вверх, стараясь уцепиться. Корнелий вогнал нож на всю длину в подмышку, достав до сердца. Человек тут же прекратил сопротивляться. Корнелий опустил труп на землю и с запозданием услышал сзади щелчок курка.
Его развернуло. Он успел увидеть вспышку и силуэт. Огненно-красная боль охватила бок. Он упал, быстро истекая горячей кровью. Несколько раз выстрелил – мимо. Зрение помутилось от удара о землю. Перед глазами словно начали летать светлячки. Сзади раздались крики. Его настигали люди Константина.
Тот, кто подстрелил его, побежал прочь от криков. Направление бега и запах пота сказали Корнелию, кто это был.
Траск.

***

Он бежал. Спотыкался. Падал. Но продолжал бежать. Стиснув зубы и с силой зажав рукой рану. Несколько раз его преследователи приближались, но каждый раз он прятался от них, с усилием делая дыхание тихим и ровным. Дважды он почти отключался, но до крови закусывал губу, чтобы не потерять сознание. Тело бежало на чистом адреналине, но он чувствовал, что силы быстро уходят. Нужно было продолжать двигаться, остановиться означало умереть.
Корнелий достал из кармана ингалятор со стимом и сделал глубокий вдох. Конечности налились энергией, когда «Стимул» начал действовать. Было рискованно принимать стим, потеряв столько крови, но какой оставался выбор?
Кровь пропитала одежду и залила ботинки, оставляя за ним кровавые следы. Он сильно нуждался в помощи, и во всем Цефалоне было лишь одно место, где он мог ее получить.
Это место находилось почти в километре, в старом королевском квартале, но выбора не было.

***

Хирургеон Монк оттянул задвижку на двери, отпирая шесть замков, на которые закрывалась стальная дверь в его специально оборудованную операционную. Ночные визиты незнакомцев не были для него чем-то необычным, поэтому он не удивился, увидев скрюченного человека, хватающегося за металлический косяк двери. Здесь и раньше постреливали, но после того, как САБ закрутило гайки и тут и там начали вспыхивать бунты, стрельба и вовсе стала обычным делом.
Хирургеон опустился на колени, прижав пальцы к шее человека. Пульс прослушивался. Нестабильный, но отчетливый.
Монк проверил улицу в обоих направлениях, чтобы удостовериться, что человек не притащил на хвосте проблемы, но не заметил ничего особенного. Обычный набор подозрительных личностей, бродящих по ночному Цефалону.
Он стащил с гостя окровавленный плащ и поморщился, увидев на боку огнестрельное ранение. Перевернул на другую сторону и покачал головой, не увидев выходного отверстия. Это означало, что пуля, вероятно, засела в одном из жизненно важных органов или раздробила кость, кромсая осколками кишечник.
Монк вздохнул и прикрыл рану человека краем его же одежды.
– Похоже, удача покинула тебя, друг мой, – сказал он.
Но когда он собирался встать, рука раненого дернулась, крепко его схватив, и Монк поразился ее силе.
– У меня есть деньги, – прошептал гость, протягивая Монку горсть банкнот.
Хирургеон выхватил деньги из протянутой руки и улыбнулся.
– Что ж ты сразу не сказал? – произнес Монк и втащил Корнелия внутрь.

***

Корнелий отхлебнул из бутылки, чувствуя, как дешевое пойло обжигающим комком катится по пищеводу. Столь же омерзительное на вкус, как и на вид, оно, тем не менее, притупляло адскую боль в боку. Он глотнул еще и уронил голову обратно на стол.
– Я внесу стоимость в счет, – предупредил Монк, подкатывая нагруженную хирургическими инструментами каталку.
– Да как хочешь. Просто займись чертовым делом, – сказал Корнелий, когда Монк нацепил пару хирургических перчаток.
Хирургеон забрал из руки Корнелия бутылку, поставил на стоящий рядом шкафчик, наполненный пузырьками с разноцветными микстурами. Булькающее устройство для переливания перекачивало в тело Корнелия новую кровь, и он ощутил секундную панику, внезапно задавшись вопросом о ее происхождении. Не была ли это кровь мутанта? Не заражена ли она чумой, свирепствующей среди мутантов последние несколько недель? Станет ли он таким же, как те измененные отбросы, что влачат рабское существование в мутантском гетто?
Монк заметил его беспокойство и хихикнул.
– Не волнуйся, она чистая. В любом случае, несмотря на болтовню священников, кровь у мутантов точно такая же, как у тебя и у меня. Их порча идет из души, а не из крови.
Хирургеон взял с подноса пластиковый шприц и воткнул иглу в бутылку, полную темной жидкости. Он наполнил шприц наполовину и, выпуская оставшийся воздух, давил на поршень до тех пор, пока на кончике иглы не показались капли.
– Он стерильный?
– Возможно, нет, – признал Монк, – но это облегчит боль. На самом деле, это состав моего изобретения. Я называю его «Облегчение»… Ну, знаешь, потому что он помогает…
– Облегчить боль, ага, понял, – простонал Корнелий.
Монк фыркнул, задетый тем, что его перебили, и вонзил иглу в руку Корнелия сильнее, чем было необходимо. Корнелий вздрогнул, но сонно улыбнулся, когда болеутоляющее почти мгновенно начало действовать. Какими бы недостатками ни обладал Монк, лекарства он варил чертовски хорошие.
Корнелий видел, как Монк положил шприц на поднос и взял несколько щипцов с тонкими концами. Боль от раны еще не ушла окончательно, обжигая живот как горячий уголь, но чувствовалась словно издалека, как будто принадлежала другому человеку.
Мысли, обычно быстрые и острые, текли как сироп, приводя к выводам, цель которых ошеломленный мозг уже успевал забыть. Корнелий не особенно любил такие ощущения.
Монк убрал от раны окровавленную кожу плаща и снова покачал головой.
– Пуля занесла в рану грязь и обожженную кожу. Тебе сильно повезет, если после этого не начнется заражение.
Корнелий попытался ответить, но язык казался слишком тяжелым, чтобы издавать слова. Монк улыбнулся.
– Не пытайся говорить, под «Облегчением» это почти невозможно.
– Точно, – нечленораздельно буркнул Корнелий, и бровь Монка поднялась.
Хирургеон вновь посмотрел на рану и протер ее влажной тряпицей. Из отверстия слабыми толчками истекала кровь.
Он вытянул мизинец и сунул его в пулевое отверстие, крутя и сгибая в животе Корнелия. Затем покачал головой и продвинулся глубже, мимо сустава, ковыряясь вокруг в поисках пули.
– Хорошо, по крайней мере, нет костей и осколков, – пробормотал Монк себе под нос.
Корнелий видел, как кровь разливается по его животу, собирается в лужу на столе и капает вниз, на кафельный пол. Он застонал от пробившейся сквозь туман «Облегчения» боли, вызванной совсем не мягкими манипуляциями Монка. Почувствовал толчок щипцов в плоть. Это хирургеон копался в животе в поисках пули.
Монк скривился.
– Я чувствую эту проклятую Императором штуковину, но никак не могу до нее дотянуться.
Он сменил щипцы на скальпель, надавил острым лезвием на край раны, расширяя ее. Затем снова взял щипцы и запустил их в Корнелия, стараясь зацепить непослушную пулю.
Корнелий вцепился в металлические поручни с боковой стороны стола, костяшки пальцев побелели.
Еще три раза Монк расширял рану скальпелем, прежде, чем пуля, в конечном счете, вышла наружу вместе с целой лужей крови.
От боли Корнелий взревел, отрывая поручни от стола.
И шлепнулся назад в липкую красную лужу, на залитый его кровью стол.
Монк поднял щипцы и поднес их к глазам Корнелия.
Длиной пуля была чуть меньше сантиметра, гладкий овал серебристой стали, запятнанной красным.
Почувствовав, что силы вновь покидают его, Корнелий услышал, как хирургеон сказал:
– Ну вот, не так уж и плохо, да?
И потерял сознание.

***

Его разбудил свет солнца, льющийся через прозрачное политеновое окно. Корнелий разомкнул тяжелые ресницы, облизал пересохшие губы. И застонал от резкого приступа боли. Он лежал на зловонной убогой кровати, накрытый вонючей грязной простыней. Он откинул ее и посмотрел на истерзанную голую плоть. Рану прикрывал пластырь из синтеплоти.
Он попытался принять вертикальное положение, но сдался, когда боль захлестнула бок и зажгла звезды в голове. Он удовольствовался тем, что приподнялся на локтях и осмотрелся.
В окно был виден шпиль Аметистового Дворца, который местные жители называли Иглой Зеннамиса. Значит, Корнелий все еще находился в старом королевском квартале. Вероятно, до сих пор у Монка. Сколько времени он был в отключке? Он провел рукой по лицу, оценив щетину как выросшую примерно за одну ночь.
Комната была грязной, остатки плитки на стенах были сломаны и поросли пятнами зеленой плесени. На голом деревянном полу лежал дюймовый слой пыли, в котором отпечатались ведущие от двери к кровати следы. Около кровати стоял импровизированный столик в виду перевернутого ящика с выцветшей медицинской маркировкой. Оружие Корнелия лежало на ящике. Он проверил оба ствола и ничуть не удивился, найдя обоймы пустыми.
Дверь открылась. Корнелий тут же направил на нее лазпистолет.
– Надеюсь, ты не собираешься использовать здесь эту штуку, – сказал Монк, положив рядом со стаббером шприц и пузырек.
– Возможны варианты.
– Хм, и какие же?
– Зависит от того, кто входит в дверь.
Хирургеон кивнул, наполняя еще один шприц содержимым бутылки.
– Увидев тебя, я сразу понял, что ты – одна сплошная проблема.
– Почему тогда помог мне? – спросил Корнелий, убирая пистолет.
– У меня множество слабостей, друг мой, и главная из них – деньги. Вчера вечером ты мне хорошо заплатил. Разве не помнишь?
– Нет.
– Ну, сумма была достаточной, чтобы заткнуть мой чрезвычайно чуткий инстинкт самосохранения, скажу я тебе. Однако раз уж зашел разговор о самосохранении, я хочу чтоб ты убрался отсюда. Я чувствую исходящий от тебя запах проблем, и когда они тебя найдут, будь где-нибудь в другом месте. У меня достаточно проблем и без того, чтобы такие, как ты, мне их добавляли.
– Я уйду в течение часа, – пообещал Корнелий, – мне нужно кое-кого найти.
– Готов поспорить, что найдешь. Не хотел бы я быть этим человеком, кто бы он ни был, – сказал Монк.
– Это точно, не хотел бы, – согласился Корнелий, схватив руку Монка, когда тот поднес к его предплечью иглу.
– Что внутри?
– Доза «Облегчения», но не волнуйся, она намного слабее, чем та, что я вколол тебе вечером. Она снимет боль, но не будет выворачивать мозги наизнанку.
Корнелий отпустил руку хирургеона и позволил сделать себе укол.
Поршень продвинулся лишь наполовину, когда Корнелий услышал скрип двери внизу. Он отдернул руку от Монка и ухватил его за шею.
– Ты кому-то сказал, что я здесь? – прошипел Корнелий.
Монк задохнулся, уронил шприц и яростно замотал головой.
– Нет! Клянусь! Зачем бы мне это делать?
– А как иначе люди Константина узнали, что меня можно найти здесь?
– Константин? Иван Константин? – пролепетал Монк, – Святая кровь Императора! Я знал, что ты – одна сплошная проблема.
Он слышал тяжелые шаги на лестнице. Щелчок снимаемого с предохранителя оружия.
– Как они узнали, что я здесь? – снова спросил Корнелий.
– Вчера вечером на улице было около дюжины человек! – прохрипел Монк, лицо его побагровело, – любой из них мог сказать Рыжему Ивану, что ты здесь, если его люди хотели тебя найти.
Корнелий выругался, понимая, что Монк прав.
– Где элемент питания? Быстро, пока я не сломал твою чертову шею!
Монк торопливо кивнул. Шаги приблизились к двери. Скрипнули половицы.
Хирургеон потянулся к мешочку на поясе и вытащил серебристо-стальной элемент питания лазпистолета.
Корнелий схватил его и с щелчком вставил на место.
Дверь распахнулась от взрыва. Корнелий прицелился.
Монк шлепнулся на пол. Засвистели пули, дырявя стену над ним. Корнелий скатился с кровати, вскрикнув от охватившей бок боли. Выпустил в дверной проем лазерный заряд, но не увидел, попал ли в кого-нибудь.
В проеме показался ствол автогана, испустивший разорвавшую кровать очередь. Пыль, дым и рев выстрелов заполнили комнату. В дыму мелькнул размытый силуэт, поливающий комнату пулями.
Лежащий на спине Корнелий схватил пистолет двумя руками и три раза нажал на спусковой крючок.
Силуэт заворчал и отшатнулся. На всякий случай Корнелий выстрелил еще три раза, выцеливая жертву сквозь окно.
Монк поднял голову над кроватью, осматривая порванный, колеблющийся политен.
– Ты убил его? – спросил он.
– Я, черт возьми, на это очень надеюсь, – сказал Корнелий, – потому что зарядов у меня не осталось.
Монк бросил в Корнелия мешочком с боеприпасами.
– А теперь уходи, – решительно сказал он.

***

Корнелий сдержал слово, в течение нескольких минут покинул операционную Монка, по пути бросив на залитый кровью операционный стол еще пригоршню мятых банкнот. Перезарядив оружие, Корнелий вышел через черный ход, предельно внимательно всматриваясь, не следит ли за ним кто-нибудь.
Пластырь туго стягивал рану. Она немного кровоточила. И очень сильно болела.
Но ему повезло. Если бы пуля Траска прошла несколькими сантиметрами правее, он уже лежал бы в земле. Он пробирался через улицы Цефалона, душного, зловонного жаркого города. Над ним пролетали антигравитационные платформы, над головой ревели несущиеся к космопорту челноки. Корнелий вышел из королевского квартала. Он держался в стороне от главных улиц города и направлялся на север, к гетто мутантов.
Он прошел мимо изображенных на плакате космодесантников, говорящих, что Его воины защищают, мимо намалеванных на стенах здания религиозных лозунгов и агитационных плакатов СПО.
Он не мог вернуться туда, где оставил свои вещи; Траск, конечно, сдал это место Константину.
Это не имело значения. Там не было ничего, без чего нельзя обойтись.
Все деньги он носил при себе, а все остальное можно было купить или украсть.
Но сперва нужно было найти место, где можно отсидеться в течение нескольких дней. Чтобы выйти против Константина, сил пока не хватало.
Найти жилье было довольно легко. Корнелий заплатил за три ночи в захудалой ночлежке, которой управлял одноглазый толстяк с дробовиком. Корнелию пришлось подмазать его несколькими бумажками. Комната оказалась грязной, кишащей насекомыми парилкой. Он проспал шестнадцать часов.
Он провел время, восстанавливая силы и обдумывая стратегию.
Найти Траска. Убить Траска. Забрать остатки денег. На самом деле довольно просто.
Проносились дни. Корнелий перебрал свое оружие, изготовил устройства быстрого снаряжания для стаббера. Пули дум-дум и останавливающие патроны. Патроны одного выстрела.
Он ел в своей комнате, пил в местном жалком подобии бара. Слушал разговоры.
В мутантском гетто вновь разгорались беспорядки. Группы захвата САБ налетали на квартиры, в которых заподозрили явки подполья мутантов, и убивали всех, кто попадался им на глаза. Мутанты платили им той же монетой, заманив два патруля САБ в засаду и забросав бомбами несколько торговых домов.
Ходили слухи, что в засадах применялось какое-то совершенно новое оружие. Оружие, которого у мутантов, по идее, быть не могло. Старшие чины САБ, безусловно, не могли не задавать вопросов, и Корнелий знал, что им не понадобится много времени, чтобы узнать его имя. Даже если это имя не произнесет Константин, шпионы САБ услышат его из болтливого рта Траска.
Над улицами повисла кипящая напряженность. Выстрелы стали все более частыми.
Люди говорили о революции. Корнелий видел возможности.
Политики и пропагандисты Цефалона пытались смягчить развитие событий. В голо-трансляциях святой кардинал Кодажка проповедовал с кафедры о спокойствии. Влиятельные торговые дома призывали губернатора поддерживать порядок и защитить их владения. Из Аметистового Дворца не доносилось ничего, кроме гробовой тишины. Ходили слухи, что губернатор пропал. Впрочем, эти слухи начисто отрицались.
Когда подошла к концу ночь третьего дня, Корнелий спрятал пистолеты в кобуру, заполнил ячейки на поясе устройствами быстрого снаряжания и надел плащ. Он уже достаточно отдохнул, и, хотя он еще не пришел в себя до конца, чувствовал в себе достаточно сил, чтобы достать Траска.
Пора начинать. Куда пошел бы Траск?
Ответ пришел сразу: игорные заведения и публичные дома.

***

Северо-восточный квартал Цефалона служил приютом для мутантов, отчаявшихся людей, убийц, воров и инакомыслящих. Если бы Траск куда и направился, то именно сюда. Ночью Цефалон был громким, дерзким и бесстыдным. Разнузданные отпрыски богатых семей развлекались тут, шлясь по публичным домам и наркопритонам в поисках острых ощущений, которых не могли найти в другом месте.
Улицы кишели людьми. Дилеры продавали свой товар на углах улиц. Женщины продавали себя в темных подворотнях. Звучали громкие голоса, и неоновые вспышки заливали все радужным болезненным светом.
Корнелий начал продвигаться сквозь толпу, глаза его бегали, взгляд перескакивал с лица на лицо. Он часто менял направление, проверяя, не следят ли за ним. Он никого не заметил, но здесь мог быть десяток человек, выслеживающих его, а он бы об этом даже не узнал.
Траск был где-то неподалеку. Корнелий чуял его запах.
Он представил себе узкое, бледное лицо Траска, пытаясь думать как он. Бордели, наркопритоны и игровые залы шли вдоль улицы сплошной чередой. С чего начать? Он выбрал наугад, вошел в одну из дверей и осмотрелся.
Под потолком висел дым бак-палочек и дешевых сигар. Притон был полон игроков и катал, но Корнелий понял, что это место Траску не подходит. Его обчистили бы здесь прежде, чем он прикончил бы первый стакан.
Корнелий исключил еще двенадцать мест, а потом нашел заведение Мамы Поллианы.
Увидев это место, он понял, что попал в яблочко. Траск не смог бы пройти мимо.
Над крышей уродливой, расползающейся горы штукатурки мерцали неоновые надписи и голо-проекции. По обе стороны овального дверного проема возвышались как будто объятые пламенем колонны. Перед зданием пили и орали гуляки. Перед самым входом расхаживала необычайно толстая женщина с мегафоном, расхваливающая достоинства девочек Мамы.
– Эй, мутант! Поторопись. Заходи и оторвись.
Корнелий поднялся по стертым ступеням и оттолкнул протянувшуюся к нему руку толстухи, отметив краем внимания покрытую шрамами мутантскую плоть.
Траск здесь. Без сомнения здесь.

***

Бармен был мутантом. Все работники в заведении Мамы Поллианы были мутантами: персонал бара, вышибалы, шлюхи, певицы и прячущиеся в тенях стрелки. Он заметил четырех мутантов с оружием. Ни один из них не выглядел угрожающим. Двое охраняли лестницу, ведущую наверх, в личные комнаты. Если Траск и поблизости, то именно там.
Корнелий заказал стакан амасека. Медленно потягивая напиток, он слонялся по залу. На сцене в дальнем конце широкого помещения три девочки извивались под бухающую музыку, изгибая свои измененные тела перед завывающей толпой. В отличие от подавляющего большинства мутантов, многие из этих девочек избежали худших ужасов своего состояния: атрофированных конечностей, чешуйчатой кожи или раздутых оплывших лиц.
Верх бикини одной из танцовщиц был сильно изменен, чтобы соответствовать ее мутировавшему телу, за второй извивался гибкий цепкий хвост. Ростом она была не более метра, однако ей была адресована весомая часть криков зрителей. Корнелий не замечал видимых мутаций на последней девочке, пока она не прыгнула на серебристый шест и не изогнулась вокруг него, выкручивая каждый сустав в неестественное положение. Она прогнулась назад, провела ноги сквозь кольцо сомкнутых рук и подпрыгнула над головами других танцовщиц. Она приземлилась на руки и тут же встала на ноги, вызвав бурю аплодисментов.
Корнелий усмехнулся, представив себе, насколько универсальной могла она быть в своей работе. По бару сновали работающие девушки, и Корнелий поймал взгляд молодой женщины, одетой в обтягивающее фигуру как перчатка алое платье, снабженное в стратегически выверенных местах разрезами, наиболее выгодно демонстрирующими все ее богатства. Под покрытой красными пятнами кожей переливались десятки разноцветных электу, создающие калейдоскоп цветов и изображений. Рождение звезды, разгорающаяся заря и кровоточащее сердце.
Она улыбнулась, кокетливо наклонив голову, и грациозно приблизилась, ослабив шнуровку в верхней части платья. Облокотилась на стойку рядом с Корнелием, взяла его стакан с амасеком и осушила его одним глотком.
– Не хочешь заказать мне еще один? – спросила она, наклоняясь вперед и открывая Корнелию вид на переливающуюся всеми цветами плоть.
Корнелий покачал головой.
– Нет. Я хочу пойти наверх.
Она усмехнулась.
– А ты не теряешь времени даром, верно?
– Нет, если это зависит от меня, – сказал Корнелий, пододвигая к ней свернутые трубочкой банкноты.
– Ну ладно, сладенький, – промурлыкала девушка, засовывая деньги в вырез платья и теребя его воротник, – я могу быть с тобой по-настоящему нежной, или хорошенько тебя наказать, если ты плохо себя вел. Если ты понимаешь, о чем я.
Корнелий кивнул и позволил увести себя к лестнице. Он вел себя спокойно, когда его проверяли вооруженные мутанты. Девушка шла перед ним, латекс платья переливался и туго натягивался на ее заднице.
Лестница заканчивалась площадкой над нижним залом. Обшитые деревом стены, непрозрачные изнутри и прозрачные снаружи двери были созданы для того, чтобы вызывать возбуждение.
Мерцали электросвечи, удерживаемые под потолком дрожащими суспензорными полями. Похоже, бизнес процветал.
Девушка повернула налево, поманив его согнутым пальчиком. Вместо этого Корнелий повернул направо, проверяя комнаты в противоположной стороне помещения. Он слышал, как девушка зовет его, но не обратил внимания, прижимаясь лицом по очереди к стеклу каждой двери.
Вот он. Корнелий улыбнулся одними губами, увидев торчащие из-под простыни тощие ноги Траска и шлепающие по телу девушки с ярко-рыжей гривой прямые волосы.
Он открыл дверь и достал лазпистолет. Траск вскочил с кровати, выражение его лица в течение секунды изменилось от негодования и гнева до незамутненного страха.
– Кон! Ты жив!
– Явно не благодаря тебе, ублюдок, – ответил Корнелий, нанося удар рукояткой пистолета по челюсти Траска. Траск отлетел, потеряв пару зубов и забрызгав кровью стену. Девчонка завизжала.
Корнелий слышал, как где-то сзади проводившая его наверх мутантка кричит и зовет вооруженную охрану из нижнего зала. Он поднял Траска, пускающего на ковер кровавые слюни.
– Где мои деньги? – потребовал Корнелий.
Траск затряс головой, и Корнелий врезал ему еще. Сильно. Один раз в лицо, один раз в живот. Траск начал сползать вниз, но Корнелий удержал его.
– Я задам вопрос еще раз, Траск. А затем пробью тебе голову кулаком.
Прежде, чем Траск смог ответить, Корнелий услышал приближающихся стрелков-мутантов. Он отпустил Траска и упал на колени, разворачиваясь и опустошая обойму в зеркальную дверь. Раздались крики и звук падающих тел.
Траск схватил лежащий около кровати пистолет, но Корнелий ждал этого и выбил ствол, ударом послав его в окно. Сквозь разбитое стекло Корнелий увидел задранные вверх головы и группу вооруженных людей, пробивающихся сквозь толпу к борделю. В центре группы он узнал Константина и выругался, поняв, что его подставили.
Они знали, что он придет за Траском, и просто ждали, когда он сам сунет голову в петлю.
Он поймал взгляд Константина, услышал отрывистую команду и увидел, что люди поднимают оружие. Он упал на пол за мгновение до того, как вихрь пуль и лазерных зарядов ворвался в окно и начал выбивать куски кирпичей из стены.
Очередь разорвала тело Траска на части. Он шлепнулся на кровать, отчего крики шлюхи-мутанта достигли новых высот.
Корнелий не высовывался под град дырявящих наружную стену пуль. Стоя на коленях, он стрелял из обоих стволов в людей Константина. Большинство его выстрелов ушли в молоко, но четверо людей Константина остались лежать на земле. Улица огласилась криками.
Бойцы Константина рассредоточились и побежали к входу в заведение Мамы Поллианы. Корнелий расстрелял остатки патронов стаббера и нырнул в укрытие, чтобы перезарядить обойму.
А вот теперь действительно начались неприятности.

***

Вой сирен возвестил о приближении САБ. Корнелий рискнул выглянуть в разбитое окно и увидел, как три черных «Носорога» проехали по улице и затормозили у дверей борделя.
Константина видно не было. Он был уже внутри, или сумел смыться, услышав сирены? Сейчас это было не важно, Корнелию сперва нужно было не попасться. Если агенты САБ схватят его, им не понадобится много времени, чтобы связать его с украденным оружием и засадами мутантского подполья.
Он пригнулся, вздрогнув, когда из раны в боку вылилось еще немного крови, и покачал головой, вспомнив глупость Траска. Вытащил из-под кровати мешок, который им дала Латезия. Некоторой суммы там, без сомнения, недоставало, но вес все еще был приятным.
Он быстро забросил сумку за спину и убрал пистолеты в кобуру. Бросил дробовик, из которого стрелял в потолок – САБ мгновенно пристрелит человека с ружьем – и выскользнул из комнаты.
Переступив через трупы двух застреленных сквозь дверь мутантов, он попал в полнейший бедлам. По меньшей мере две дюжины агентов САБ громили помещение, избивали дубинками мутантов и чистокровных и тащили наружу всех, до кого могли дотянуться. Шоковые дубинки взлетали и опускались в такт бьющей по ушам музыке. Вспышки стробоскопов делали картину совсем ирреальной.
Посетители борделя кричали, отчаявшись скрыться.
Корнелий заметил за барной стойкой одинокого агента САБ. Агент колотил бармена, уже успев расколоть ему череп и вышибить мозги. Корнелий перепрыгнул через перила, приземлился ногами на шею агента и сломал ему шею. Перекатился, оставаясь невидимым за стойкой, стиснул от боли зубы. Держась за простреленный бок, потянул к себе мертвого агента.
Корнелий сбросил плащ и начал быстро стаскивать с агента броню и униформу. Брошенная кем-то пивная кружка разбила над головой зеркальное стекло и бутылки с напитками.
Он действовал быстро, и вскоре уже натягивал на себя серые брюки и китель. Быстро застегнул тяжелый нагрудник, надел шлем агента и опустил визор. Схватив силовую дубинку, он встал и нанес мощный удар по мертвому бармену, крича:
– Мерзкое мутантское отродье!
Прихватив мешок, он вышел из-за стойки и углубился в толпу, пробиваясь к главной двери.
Агенты САБ не обращали на него внимания, но какой-то юнец в дорогой одежде попытался увязаться за ним. Корнелий дважды ударил его кулаком по лицу, ломая нос и лишая сознания. Выволок его в дверь и потащил к ждущим у борделя «Носорогам».
Здание борделя озарялось мигающими огнями транспортников. За черными машинами собралась толпа зевак. Агенты САБ заняли позиции за укрепленным на штифтах тяжелым оружием, когда бойцы начали загонять посетителей борделя в камеры в задней части «Носорогов».
Корнелий уверенно двигался к стоящему возле дальнего «Носорога» агенту САБ, таща за собой молодого человека. Огляделся. Все внимание было сосредоточено на Маме Поллиане.
– Еще одного в клетку, – сказал Корнелий. Толкнул свою жертву в агента, тут же подхватившего тело. Затем подошел на шаг ближе и вбил в трахею агента ребро ладони. Человек упал, разевая рот в тщетной попытке сделать вдох и Корнелий затолкал обоих жертв в заднюю часть транспорта.
Снял украденный шлем и сбросил нагрудник. Прихватил шоковую дубинку и быстро побежал подальше от «Носорогов», вскоре затерявшись в плотной толпе. Пробиваясь сквозь скопление людей, одной рукой он крепко держал тяжелый мешок, другой зажимал пластырь из синтеплоти.
Отойдя от заведения Мамы Поллианы на приличное расстояние, он по-волчьи оскалил клыки, когда увидел скрывающегося в темном дверном проеме за спинами людей Ивана Константина. Двое его головорезов стояли по бокам, одежда их отчетливо топорщилась от огнестрельного оружия.
Пройдя окольным путем, Корнелий приблизился к ним и положил палец на руну активации силовой дубинки. Вокруг торговца оружием образовалось небольшое пустое пространство. Телохранители не давали никому подойти к боссу слишком близко. Корнелий знал, что тихо подобраться не получится, поэтому активировал дубинку и, не таясь, пошел к Константину.
Ближайший телохранитель заметил его и двинулся наперерез.
Корнелий врезал ему дубинкой по лицу, сломав челюсть. Второй телохранитель направил на Корнелия пистолет. Корнелий не дал ему шанса выстрелить, ударив его потрескивающей дубинкой в пах и бросив на землю. В ноздри ударил запах паленой плоти.
Константин достал серебряный лазпистолет. Корнелий сначала ударил по руке, ломая пальцы, затем с силой вонзил дубинку в брюхо торговца оружием. Константин упал на колени.
Корнелий ударом ноги распахнул ветхую дверь за спиной Константина и за волосы втащил его внутрь. И поволок в дальний конец выжженного здания.
Вытащил стаббер, вытащил половину патронов и крутанул барабан. Показал револьвер Константину, затем упер ствол ему под челюсть.
– Ты знаешь, кто я? – спросил Корнелий.
– Покойник, – ощерился Константин.
– Ответ неверный, – сказал Корнелий и нажал на спусковой крючок.
Боек ударил в пустоту. Константин взвизгнул.
– А сейчас я предположу, что это было просто необходимой демонстрацией бравады, – продолжил Корнелий, – и что ты готов меня выслушать.
Константин закусил губу, и Корнелий улыбнулся, кладя рядом полученные от Латезии деньги.
– Я мог бы убить тебя, Иван, но не буду. Я убил несколько твоих людей, но тебя я убивать не собираюсь.
Видя на лице торговца замешательство, Корнелий продолжил:
– Вот условия сделки. Ты покупаешь свою жизнь этими деньгами. Я не убиваю тебя, ухожу со всем, что мне оставил Траск, и мы просто забываем весь этот бардак. Живи и дай жить другим, согласен?
Константин промолчал, глаза его сверкали ненавистью.
Корнелий снова нажал на спусковой крючок.
Боек опять ударил в пустоту.
– Ладно, ладно! – выпалил Константин, но его глаза говорили совсем иное.
Корнелий кивнул и встал.
– Мудрое решение, Иван. Полагаю, на этой забытой Императором планете можно сделать достаточно денег, чтобы сделать нас обоих счастливыми. И я просто уверен, что ты достаточно умен, чтобы понимать, что мы можем быть друг другу полезны.
– Ладно, – прошипел Константин, – я не убью тебя на этот раз, но выкинь такой трюк еще раз, и ты покойник, Корнелий Барден.
Корнелий пожал плечами.
– Меня это устраивает. Это лишь часть игры, Иван, – сказал он.
Развернулся и исчез в мерцающей ночи Цефалона.