Обновленный институционализм

В конце 1960-х – первой половине 1970-х гг. институционализм столкнулся с рядом противоречивых процессов в экономике капитализма: с одной стороны –углубление социальных противоречий и структурный кризис, а с другой – резкое ускорение научно-технического прогресса и обострение рыночной конкуренции. Подход, который предложили инсти-туционалисты послевоенного периода, – вытеснение рынка всеохватывающим планированием, оказался неадекватным. Правительства ведущих промышленно развитых стран приняли рекомендации, разработанные сторонниками неоконсервативного направления.

В этой ситуации последователям инстититуционализма пришлось, во-первых, кардинально пересмотреть свои взгляды и попытаться совместить основные принципы собственной концепции с признанием ведущей роли рыночного механизма. Во-вторых, институционалисты в своих теориях стали больше внимания уделять позитивным началам, чем критическим. Уже в 1970-е гг. у институционалистов появился ряд позитивных разработок и были сделаны попытки их синтеза. В-третьих, представители обновленного традиционного институционализма стали стремиться включить в свои концепции некоторые элементы, присущие неоклассической теории (элементы кейнсианской концепции используются институционалистами уже продолжительное время). В настоящий момент инсти-туционализм можно сравнить со стержнем, вокруг которого группируются различные школы и направления, охватываемые эволюционной экономической теорией. Если в США организационно оформленное течение институциональной экономической мысли существует давно, то «Европейская ассоциация эволюционной политической экономии» создана только в 1988 г.

Видным представителем современного институционализма и эволюционной экономической теории является Дж. Ходжсон.

Главную задачу эволюционной теории он видит в утверждении «совершенно иного пути восприятия и анализа экономических явлений, проистекающих из науки о жизни, а не из науки об инертной материи».[46]Иными словами, он предлагает заменить ключевой принцип неоклассической теории – механическую максимизацию при статических ограничениях, широком применении биологических идей.

Среди теорий экономической эволюции Дж. Ходжсон выделяет два магистральных направления: теории развития, к которым относит учение К. Маркса и его последователей, концепцию Й. Шумпетера и др., и теории генетики, представленные в работах А. Смита, Т. Веблена и др. Критерием разграничения указанных направлений является признание «генетического» кода, передаваемого от одного ступени развития к другому. Если сторонники теории развития отрицают этот факт, то приверженцы теории генетики признают его. «Эволюционный процесс является „генетическим“, поскольку некоторым образом вытекает из совокупности неизменных существенных свойств человека. Биологические гены – это одно из возможных объяснений, но альтернативы включают человеческие привычки, индивидуальность, сложившуюся организацию, социальные институты, даже целые экономические системы».[47]

В рамках теории развития, по мнению Дж. Ходжсона, можно выделить сторонников однолинейного, детерминистского развития (К. Маркс) и сторонников многолинейного, или поливариантного, развития (некоторые последователи К. Маркса). В рамках «генетического» направления он различает онтогенетическую линию, приверженцы которой говорят о неизменности «генетического» кода (А. Смит, К. Менгер и др.), и филогенетическую, предполагающую его трансформацию (Т. Мальтус, Т. Веблен). «Вторая линия эволюции предполагает развитие различных генетических правил посредством некоторого кумулятивного процесса обратной связи и последующего эффекта... Но в филогенетической эволюции не заложена необходимость конечного результата, состояния равновесия или покоя».[48]

Филогенетическая теория содержит два противоположных подхода: дарвиновский, который отрицает возможность наследования приобретенных признаков, и ламаркианский, предполагающий его. Современные исследователи Т. Веблена, по мнению Дж. Ходжсона, ближе к генетике в ламаркианском варианте, чем в дарвиновском. «...Т. Веблен явно считал, что агенты действуют целенаправленно. Этот упор на целенаправленность поведения противоречит его приверженности строго дарвинисткой интерпретации социоэкономической эволюции... Широко принято, что эта эволюция может быть ламаркианской, по меньшей мере в широком смысле: приобретенные признаки индивида могут наследоваться или имитироваться другими».[49]Современная эволюционная теория разрабатывается в рамках филогенетического подхода в его дарвиновской или ламаркианской интерпретации. «...Новая волна эволюционного моделирования имеет филогенетическое содержание, как правило, включая процесс отбора среди населения и фирм. Модели Нельсона и Фишера, например, рассматривают встроенную рутину фирмы как аналог гена. Таким образом, по некоторым ключевым аспектам „новая волна“ ближе к идеям Веблена, чем Шумпетера».[50]

Таким образом, с середины 1970-х гг. выявилось достаточно четко, что именно институционализм, ведущий начало от Т. Веблена, Дж. Коммонса, У. Митчелла, существенно преобразившись, сумел выступить той теоретической силой, которая объединила вокруг себя широкий спектр разнородных направлений, противостоящих неоклассицизму.