Глава V. Когда они удалились, Кир сказал:

Когда они удалились, Кир сказал:

— Мидяне и армяне, пришло время ужинать. Все необходимое для этого уже приготовлено для вас и как можно лучше, насколько это было в наших силах. Отправляйтесь туда и пришлите нам половину испеченного хлеба — его приготовлено в изобилии и для вас, и для нас. Приправ и напитков нам не присылайте, их у нас заготовлено достаточно. А вы, гирканцы, отведите их к палаткам, — командиров к самым большим (вы сами знаете, где эти палатки), и всех остальных устройте наилучшим образом. Сами вы ужинайте там, где вам будет более всего приятно. Ваши палатки целы и невредимы, и там приготовлен такой же ужин, как и для этих людей. Помните, что ночную стражу вне лагеря будем нести мы сами; что же касается охраны палаток, то это уж ваша забота. Оружие сложите в удобное место; ведь те, кто находится сейчас в палатках, еще не принадлежат к числу наших друзей.

После этого мидяне и те, кто пришел с Тиграном, совершили омовение.[95]Разобрав плащи, уже приготовленные для них, они расположились на ужин. Лошадям их тоже был задан корм. Персам они оставили половину приготовленного хлеба, вина же и приправ они не послали, полагая, что воины Кира имеют их в изобилии. Кир же, когда говорил об этом, имел в виду, что персам приправой к хлебу послужит голод, а питье доставит протекающая поблизости река.

Накормив своих воинов ужином, Кир, когда уже стемнело, отправил многих персов в засаду вокруг лагеря, разбив их на пятерки и десятки. Перед ними были поставлены следующие задачи: они должны были нести сторожевую службу на случай приближения неприятеля, а если кто-либо из пленных, прихватив с собой ценности, попытается убежать, они должны были этих беглецов перехватывать. Так и случилось. Многие пленные пытались убежать из лагеря, но все они были схвачены. Ценности Кир отдал тем воинам, которые поймали беглецов, самих же беглецов он приказал казнить. После этого даже при желании нелегко было отыскать человека, который рискнул бы ночью покинуть территорию лагеря.

Так поступали персы. Мидяне же наслаждались пиршеством, пили вино, развлекались игрой на флейтах и предавались иным удовольствиям. Ведь в лагере было захвачено много такого, что могло привлечь людей, желающих бодрствовать.

В ту же самую ночь, когда Кир отправился в поход, Киаксар, царь мидян, бражничал, празднуя победу, с теми, кто находился с ним в одной палатке. Слыша громкий шум, он полагал, что все остальные мидяне находятся в лагере, за исключением разве немногих. В действительности же рабы мидян, воспользовавшись тем, что господа ушли в поход, предались безудержному пьянству и подняли громкий шум. Этому способствовало и то, что в лагере ассирийцев было захвачено много вина и других припасов. Когда же с наступлением дня никто не явился к дверям царского шатра[96](если не считать тех, кто пировал вместе с царем) и Киаксар услышал о том, что в лагере совсем нет мидийских всадников, а, выйдя наружу, сам убедился в этом, он страшно разгневался и на Кира и на мидян, оставивших его в одиночестве. Как говорят, Киаксар был человеком жестоким и безрассудным; он тут же приказал одному из своих приближенных взять отряд всадников, как можно быстрее отправиться к войску Кира и передать Киру следующее: «Я никогда не предполагал, Кир, что ты так необдуманно поступишь в отношении меня. И если даже Кир и принял такое решение, я никогда не думал, что вы, мидяне, захотите оставить меня в одиночестве. Теперь, если Кир пожелает, пусть возвращается; а если он не пожелает, то вы, мидяне, должны прибыть немедленно». Таким было послание Киаксара. Но мидянин, который получил приказ отправиться к войску Кира, сказал царю:

— Как же я смогу отыскать их, господин?

— А как сумели Кир и его войско, выступив в поход, отыскать противника?

— Но, клянусь Зевсом, Кир нашел противника потому, что путь ему указали некие гирканцы, отложившиеся от наших врагов и перешедшие на его сторону!

Услышав эти слова, Киаксар еще более разгневался на Кира за то, что тот не сообщил ему обо всех этих делах. Царь стал еще более настойчиво торопить посыльного, чтобы он скорее отправлялся к мидянам и отнял у Кира войско; еще более угрожающим тоном, чем прежде, он стал упрекать мидян, отзывая их. Посыльному Киаксар пригрозил наказанием, если он не передаст его слов со всей точностью и строгостью.

Посыльный отправился в путь в сопровождении отряда всадников численностью около ста человек, огорчаясь в душе, что вовремя не ушел в поход с Киром. По дороге посланные Киаксаром сбились с пути и до тех пор не могли выйти к своим, пока не наткнулись на беглых ассирийцев, которых заставили служить проводниками. Так к середине ночи они вышли к месту, где увидели пылающие костры. Когда они подошли к лагерю, и караульные, исполняя полученный от Кира приказ, не впустили их, пока не занялась заря. С наступлением же дня Кир прежде всего созвал магов[97]и приказал им выбрать из богатой добычи дары, которые полагалось принести богам. Маги стали выполнять полученный приказ. Между тем, Кир созвал гомотимов и сказал им:

— Воины! Божество предвещает нам великие блага. Но нас, персов, в настоящий момент слишком мало, чтобы овладеть ими. Если мы не сохраним всего, что добыли, эти богатства вновь окажутся в чужих руках. Но если мы оставим часть нашего войска для охраны этой добычи, мы окажемся бессильными перед лицом врага. Поэтому необходимо, как я считаю, послать кого-нибудь в Персию и передать там все, о чем я сейчас вам говорил. Пусть посланные потребуют, чтобы к нам на помощь как можно скорее прислали войска, если в Персии действительно хотят установить власть персов над Азией и получать с нее доход.

— Итак, — сказал Кир, обращаясь к одному из персов, — отправишься туда ты, как самый старший, и по прибытии передашь мои слова, а также то, что содержание присланных воинов, когда они ко мне прибудут, я возьму на себя. Ты видишь сам, чем мы обладаем, и ничего не скрывай. Спроси у моего отца, что следует мне отправить из этой добычи в Персию в дар богам, а у старейшин наших узнай, что должен я отправить в государственную казну, чтобы я вполне мог выполнить свой долг перед законом. Пусть пришлют должностных лиц, которых мы ознакомим с нашими деяниями, и советников, [98]у которых мы станем спрашивать совета. Итак, собирайся и возьми с собой один лох для конвоя.

После этого Кир созвал мидян. Явился и посыльный от Киаксара. В присутствии всех он объявил, что царь разгневался на Кира, а также передал угрозы царя в адрес мидян. В конце своей речи посыльный заявил, что царь приказывает мидянам возвратиться, даже если Кир и захочет остаться. Мидяне молча выслушали речь, ничего не говоря в ответ. Они не решались нарушить приказ царя, отзывавшего их, но в то же время опасались выполнять его из-за царских угроз, особенно потому, что хорошо знали жестокость Киаксара. Тогда Кир сказал:

— Царский посланец и вы, мидяне! Я ничуть не удивляюсь тому, что Киаксар, убедившийся ранее в численном превосходстве вражеских войск и не зная нынешнего состояния дел, испытывает тревогу и за себя, и за нас. Но когда он узнает о гибели такого множества врагов, а также о том, что оставшиеся в живых неприятели обратились в бегство, его опасения исчезнут. Помимо этого, Киаксар должен узнать, что ему отнюдь не следует считать себя оставленным в одиночестве, поскольку его друзья заняты уничтожением его же врагов. Действительно, разве мы заслужили порицание, действуя на благо царю, и притом с его же согласия? Ведь Киаксар сам разрешил мне взять его войско и отправиться в поход. Да и вы ведь тоже не испрашивали сами его разрешения на поход и не явились сюда, так и не получив его позволения; нет, вам было передано его распоряжение отправляться в поход при условии, если это вам не в тягость. Для меня ясно, что и сам гнев царя утихнет, когда он получит эти добрые вести, и даже вовсе исчезнет, когда его опасения прекратятся. Теперь, вестник, иди отдыхать после утомительного пути. А мы, персы, в ожидании неприятеля, прибудет ли он с воинственными целями или же изъявит покорность, выстроимся в наилучшем боевом порядке. Когда нас увидят выстроившимися в полной боевой готовности, мы, естественно, скорее достигнем нашей цели. Ты, предводитель гирканцев, останься и прикажи подчиненным тебе командирам вооружить своих воинов. Когда гирканец исполнил приказ Кира и явился к нему вновь, Кир сказал ему:

— Гирканец, мне доставляет большое удовольствие сознание того, что ты не только проявляешь дружественные чувства, но, по-видимому, и сметлив. Теперь совершенно ясно, что цель у нас одна. Ассирийцы — наши враги, тебе же они еще более ненавистны, чем мне. Таким образом, нам обоим следует подумать о том, чтобы никто из наших союзников нас не покинул, и, если это возможно, привлечь на свою сторону еще новых. Ты слышал, что мидийский царь отзывает своих всадников; когда они нас покинут, останемся только мы, пехотинцы. Поэтому нам обоим надо постараться, чтобы вестник, явившийся с поручением отозвать мидян, пожелал бы сам остаться у нас. Подыщи ему такую палатку, где ему будут предоставлены наибольшие удобства, а также все необходимое. А я, в свою очередь, попытаюсь отыскать ему такое дело, исполнение которого, доставляя ему особое удовольствие, заставит его остаться в нашем войске. Расскажи ему о том, какая огромная добыча ожидает наших друзей, если все пойдет хорошо. Выполнив все это, ты явишься ко мне вновь.

Исполняя приказ, предводитель гирканцев повел мидянина к его палатке. Между тем вестник, который должен был по приказу Кира отправиться в Персию, явился уже готовый к походу. Кир поручил ему передать персам то, о чем уже говорилось выше. Киаксару он должен был вручить письмо.

— Я хочу, сказал Кир, — чтобы ты сам прочел это письмо. Тогда ты сможешь со знанием дела подтвердить все, что в нем содержится, если царь тебя о чем-либо спросит. Письмо же было следующего содержания:

«Кир Киаксару желает здравствовать. Мы не оставляли тебя в одиночестве, — ведь когда люди одолевают своих врагов с помощью друзей, они не остаются одни, — и не желали подвергать тебя опасности, отправляясь в поход. Чем больше становится расстояние, разделяющее нас, тем надежнее, по нашему мнению, мы обеспечиваем твою безопасность. В самом деле, проявляют заботу о безопасности своих друзей не те, кто, не покидая их, постоянно находится рядом, а те, кто, отогнав врагов возможно дальше, тем самым избавляет своих друзей от опасности. Подумай теперь сам, что делаю для тебя я и как поступаешь со мной ты, да еще при этом меня и порицаешь. Я привел тебе союзников — правда, не столько, сколько ты просил, но сколько я смог набрать. Ты же предоставил мне право, когда я находился в дружественной стране, взять с собой столько всадников, сколько я смогу увлечь за собой. Теперь же, когда я нахожусь во вражеской стране, ты отзываешь их, и не только тех, кто сам хочет оставить меня, но всех вообще. Тогда я считал себя в долгу перед тобой и перед мидянами; ныне ты заставляешь меня забыть о чувстве благодарности. Мне остается позаботиться лишь о том, чтобы сполна вознаградить сопровождающих меня мидийских всадников. Все же я не стал уподобляться тебе, но и ныне, посылая за войском в Персию, отдал распоряжение, чтобы подкрепления, которые должны будут ко мне прибыть, были сначала направлены к тебе, если у тебя возникнет нужда в них. Ими ты сможешь распорядиться по своему усмотрению, а не так, как они пожелают. Хотя я и моложе тебя, я все же не советую тебе отнимать то, что ты ранее дал нам, чтобы не возбуждать ненависти к себе вместо привязанности. Я также советую тебе не отзывать с помощью угроз тех, кто, согласно твоему приказу, должен прибыть к тебе возможно скорее, а также не грозить одновременно большому числу людей, заявляя, будто ты остался в полном одиночестве, чтобы не внушить им равнодушия к особе своего царя. Мы же постараемся прибыть, и возможно скорее, как только закончим начатое дело, которое, как мы полагаем, принесет благо и тебе, и нам. Будь здоров».

— Передай ему это послание, — сказал Кир, — и если он станет тебя расспрашивать обо всем, что связано с содержанием этого письма, отвечай сообразно тому, что в нем написано. Ведь в Персию я тебя посылаю именно с тем поручением, о котором сказано в письме.

Вот что Кир сказал вестнику. Затем, вручив гонцу письмо, Кир отослал его, приказав поторопиться с выполнением поручения: для успеха предпринятого дела его быстрое возвращение, как он сам знает, очень важно.

После этого Кир сам убедился в том, что все находятся в полной боевой готовности — мидяне, и гирканцы, и те, кто прибыл с Тиграном. Персы также были уже в полном вооружении. Прибыли и некоторые из местных жителей, приведя с собой коней и принеся оружие. Кир приказал отнести копья в то место, где складывали свое вооружение пленные враги, и те, кому это было поручено, сожгли их, за исключением того оружия, которое могло понадобиться им самим. Тем, кто привел лошадей, Кир приказал остаться и сторожить их до особого распоряжения.

После этого Кир собрал командиров конных отрядов и начальников гирканцев и сказал им следующее:

— Друзья и союзники! Не удивляйтесь тому, что я столь часто вас созываю. Многое в нашем положении изменилось, и многое еще не устроено. А то, что не устроено, всегда доставляет заботы, пока все не уляжется на свои места. Ныне нами захвачена большая добыча, ценности и пленные. Мы еще не знаем, что из этой добычи принадлежит каждому в отдельности. Не знают и пленные, кто является их господином. Трудно поэтому найти таких пленных, которые понимали бы свой долг; большинство их не знает, что надлежит делать. Чтобы исправить положение, произведите раздел добычи. Тем, кто получил палатки с достаточным количеством хлеба, вина, слуг, постелей, одежды и всего остального, что должно содержаться в благоустроенном военном шатре, нет необходимости заботиться о чем-либо. Они должны понять только одно: об этом имуществе им надлежит заботиться, как о своем собственном. Тем же, кому чего-либо будет недоставать, мы по рассмотрению состояния дел возместим недостающее. Я знаю, в палатках найдется много лишнего. Ведь у врагов было имущества, много больше, чем требуется для нашего войска. Далее, хранители сокровищ ассирийского царя и других властителей прибыли ко мне с сообщением, что у них хранятся золотые монеты, поступившие еще от подданных этих властителей в счет налогов. Пусть вестники объявят, чтобы все это было принесено на место раздела добычи, пригрозив наказанием тем, кто не выполнит приказа. Вы же разделите деньги так, чтобы всадник получил вдвое больше пехотинца.[99]Так вы получите деньги, на которые сможете покупать все необходимое. Что же касается рынка, находящегося в лагере, то пусть вестник объявит, чтобы там никого не обижали. Пусть торговцы продают там товары, которые привезли на продажу, а после того, как все продадут, пусть везут еще, чтобы лагерь наш был многолюдным.

Это распоряжение Кира тотчас же было оглашено вестниками. Но тут гирканцы и мидяне заявили:

— Как же мы, Кир, разделим добычу без тебя и твоих приближенных? Кир так ответил на этот вопрос:

— Неужели вы полагаете, что каждый раз, когда надо что-то решить, необходимо присутствовать всем? Разве вас не удовлетворяют решения, которые я принимаю в некоторых случаях и в делах, касающихся вас? И наоборот, разве мы недовольны, когда вы поступаете точно таким же образом по отношению к нам? И разве мы не встретим более всего затруднений — и достигнем при этом очень немногого, — если станем поступать так, как вы предлагаете? Вспомните, что мы сберегли вам добычу, и вы все уверены, что мы выполнили свой долг добросовестно. Так что и вы, в свою очередь, делите добычу, а мы охотно признаем этот раздел справедливым. Мы попытаемся сделать еще что-нибудь для общей пользы. Посмотрите, прежде всего, сколько коней у нас в наличии и сколько нам привели. Оставив их без всадников, мы сделаем их совершенно бесполезными и доставим себе лишь хлопоты по уходу за ними. Напротив, посадив на этих коней всадников, мы и от забот избавимся, и наше войско усилим. Если у вас есть на примете другие, кому вы хотели бы передать этих коней и на кого вы с большей уверенностью могли бы положиться в бою и в трудную минуту, то отдайте этих коней им; но если вы хотите иметь нас своими соратниками, то отдайте их нам. Ведь мы испытали сильнейшее беспокойство и даже опасались, как бы не случилось какой-либо беды, когда вы без нас поскакали в бой. Вы заставили нас стыдиться нашего вынужденного бездействия. Но когда мы получим коней, мы станем всюду вас сопровождать. Наше воинское рвение не уступит вашему, если нам будут предоставлены кони; а если в определенный момент окажется целесообразнее, чтобы мы сражались в пешем строю, мы тотчас же спешимся и станем пехотинцами. И тогда мы отыщем людей, которые будут сторожить наших лошадей. Так говорил Кир. Те, с кем он беседовал, ответили ему следующим образом:

— Кир, у нас нет таких людей, кого мы хотели бы посадить на этих коней; и если бы даже они нашлись, мы бы никого другого не выбрали из-за наших дружеских чувств к тебе. Итак, бери этих коней и поступай с ними так, как тебе заблагорассудится.

— Я принимаю их, — сказал Кир, — и пусть судьба благоприятствует нам в том, чтобы мы стали умелыми наездниками, а вам — в разделе добычи. Но прежде всего выделите богам ту часть, которую укажут маги; затем отберите для Киаксара то, что ему более всего будет приятно.

Те, рассмеявшись, сказали, что в таком случае придется подыскать Киаксару женщин.

— Пусть женщин, и еще что-нибудь, по вашему усмотрению. А после того как вы выделите ту часть добычи, которая предназначена для Киаксара, тогда уже вы, гирканцы, постарайтесь сполна удовлетворить добровольно согласившихся следовать за мной в поход. А вы, мидяне, в свою очередь достойно отблагодарите наших союзников, которые первыми примкнули к нам, чтобы укрепить в них уверенность в правильности сделанного ими выбора, когда они стали нашими друзьями. Выделите также из всей добычи определенную часть вестнику, явившемуся сюда от Киаксара, а также его свите. Призывайте их остаться с нами, давая им понять, что и я такого же мнения, чтобы они с большим знанием дела и достаточно правдиво сообщили Киаксару о положении наших дел. А персам, которые явились вместе со мной, будет достаточно того, что останется, когда вы обеспечите себя в полной мере. Ведь мы воспитаны отнюдь не в роскоши, но, скорее, в деревенской простоте, так что вы, пожалуй, рассмеялись бы, увидя на нас какие-нибудь дорогие вещи. Точно так же, полагаю я, вы станете громко хохотать, увидя нас верхом на конях, да еще падающих при этом с коней на землю.

После этого мидяне и гирканцы отправились делить добычу, громко смеясь тому, что сказал Кир относительно опытности персов в верховой езде. Кир же созвал таксиархов и приказал собрать коней со сбруей, а также конюхов, и, подсчитав количество, метнув жребий, равномерно поделить их по таксисам. Кир приказал также объявить, чтобы все рабы из ассирийского, сирийского или арабского войска, происходящие из Мидии, Персии, Бактрии, Карий, Киликии, Эллады или каких-либо других мест, откуда они были насильно угнаны, явились к нему. Услышав слова глашатая, многие рабы охотно и с радостью явились к Киру. Кир выбрал тех, кто казался сильнее и красивее других, и сказал им, что отныне они свободны и будут носить за всадниками оружие, которое они им дадут.[100]А что касается снабжения их продовольствием, то эту заботу он берет на себя. Сразу после этого Кир отвел их и передал таксиархам, приказав отдать им плетеные щиты и мечи без ножен; с этим оружием они должны были следовать за всадниками. Довольствие им было назначено точно такое же, как персам. Сами же персы отныне должны были всегда выступать в поход верхом на конях, в панцире и с копьем в руке (и сам Кир первый подал пример этого.[101]А над пехотинцами-гомотимами каждый, ставший всадником, должен был поставить взамен себя другого начальника, тоже из гомотимов.[102]