править] Сюжет

В картине «Над вечным покоем» тяжело нависают над землёй свинцовые облака. Широкое озеро, открывающееся за утёсом, выглядит мрачно и сурово. Левитан писал, что чувствует «себя одиноким с глаза на глаз, с громадным водным пространством, которое просто убить может…».

Вода и небо на картине захватывают, поражают человека, будят мысль о ничтожности и быстротечности жизни. На крутом высоком берегу стоит одинокая деревянная церковь, рядом кладбище с покосившимися крестами и заброшенными могилами. Ветер качает деревья, гонит облака, затягивает зрителя в бесконечный северный простор. Мрачному величию природы противостоит только крохотный огонёк в окне церквушки.

Исаак Ильич Левитан

Весна — большая вода, 1897

Холст, масло. 64, 2× 57, 5 см

Государственная Третьяковская галерея, Москва

«Весна — большая вода» — одна из многочисленных картин Исаака Левитана, посвящённых весеннему пробуждению природы.

На картине изображён момент половодья, когда «большая вода» покрыла прибрежные области, затопив всё вокруг. Вода тиха и неподвижна, в ней отражаются обнажённые ветви деревьев и высокое небо с лёгкими облаками. Колорит картины образуется из тонких оттенков голубого, жёлтого и зелёного. Преобладает голубая гамма, с которой сочетается желтизна берега и стволов деревьев, оживляемая густым зелёным пятном ели, а также оттенками зелёного в соседнем с ней дубе и сараях вдали. Наиболее разнообразен голубой цвет: вода и небо полны оттенков от тёмно-голубого до практически белого.

«Весна — большая вода» очень гармонична и притягательна, это одна из самых лирических картин Левитана. Пейзаж написан чистыми, светлыми красками, придающими ему прозрачность и хрупкость, свойственные русской весенней природе. Картина наполнена весенней тихой радостью и спокойствием, она полна оптимизма от весеннего воскресения природы.



Исаак Левитан. Осенний день. Сокольники.
1879. Холст, масло. 63, 5 x 50. Третьяковская Галерея, Москва, Россия.

Эта проникновенная работа стала свидетельством усвоения Левитаном поэтических традиций и достижений русского и европейского пейзажа и своеобразия его лирического дара. При том, что похожие изображения узкой аллеи, усыпанной осенними листьями, встречаются в творчестве Федора Васильева и Алексея Саврасова, а оживление паркового пейзажа одинокой женской фигурой у Левитана, видимо, было связано и с впечатлением от демонстрировавшихся на выставке 1879 года картин Поленова " Бабушкин сад" и " Заросший пруд", работа отличается самодостаточностью и органичностью. В ней чисто и совершенно звучат уже специфически левитановские интонации и достигнута, пожалуй, небывалая для отечественной живописи мера единства этюдной непосредственности и " картинной" поэтической содержательности пейзажа.

Картина " Осенний день. Сокольники" была замечена зрителями и получила, пожалуй, высшую из возможных в то время оценок — приобретена Павлом Третьяковым, основателем знаменитой Государственной Третьяковской Галереи, чутким любителем пейзажной живописи, выше всего ставившим не " красоты природы", но душу, единство поэзии и правды. В последствии Третьяков уже не выпускал Левитана из поля своего зрения, и редкий год не приобретал у него новых работ для своего собрания.

В 1879 году полиция выселила Левитана из Москвы в дачную местность Салтыковку. Вышел царский указ, запрещавший евреям жить в " исконной русской столице". Левитану было в то время восемнадцать лет.

Лето в Салтыковке Левитан вспоминал потом как самое трудное в жизни. Стояла тяжелая жара. Почти каждый день небо обкладывали грозы, ворчал гром, шумел от ветра сухой бурьян под окнами, но не выпадало ни капли дождя.

Особенно томительны были сумерки. На балконе соседней дачи зажигали свет. Ночные бабочки тучами бились о ламповые стекла. На крокетной площадке стучали шары. Гимназисты и девушки дурачились и ссорились, доигрывая партию, а потом, поздним вечером, женский голос пел в саду печальный романс:

Мой голос для тебя и ласковый и томный...

…………………………..

Лето кончилось. Все реже был слышен голос незнакомки. Как-то в сумерки Левитан встретил у калитки своего дома молодую женщину. Ее узкие руки белели из-под черных кружев. Кружевами были оторочены рукава платья. Мягкая туча закрыла небо. Шел редкий дождь. Горько пахли цветы в палисадниках. На железнодорожных стрелах зажгли фонари.

Незнакомка стояла у калитки и пыталась раскрыть маленький зонтик, но он не раскрывался. Наконец он раскрылся, и дождь зашуршал по его шелковому верху. Незнакомка медленно пошла к станции. Левитан не видел ее лица, - оно было закрыто зонтиком. Она тоже не видела лица Левитана, она заметила только его босые грязные ноги и подняла зонтик, чтобы не зацепить Левитана. В неверном свете он увидел бледное лицо. Оно показалось ему знакомым и красивым.

Левитан вернулся в свою каморку и лег. Чадила свеча, гудел дождь, на станции рыдали пьяные. Тоска по материнской, сестринской, женской любви вошла с тех пор в сердце и не покидала Левитана до последних дней его жизни.

Этой же осенью Левитан написал " Осенний день в Сокольниках". Это была первая его картина, где серая и золотая осень, печальная, как тогдашняя русская жизнь, как жизнь самого Левитана, дышала с холста осторожной теплотой и щемила у зрителей сердце.

По дорожке Сокольнического парка, по ворохам опавшей листвы шла молодая женщина в черном - та незнакомка, чей голос Левитан никак не мог забыть. " Мой голос для тебя и ласковый и томный..." Она была одна среди осенней рощи, и это одиночество окружало ее ощущением грусти и задумчивости.

" Осенний день в Сокольниках" - единственный пейзаж Левитана, где присутствует человек, и то его написал Николай Чехов. После этого люди ни разу не появлялись на его полотнах. Их заменили леса и пажити, туманные разливы и нищие избы России, безгласные и одинокие, как был в то время безгласен и одинок человек.