Февраля 1966 г.

Дорогой Павел Федорович,

Только что долетели Ваши письма с «вложениями» от 9-го и 10-го. Большое спасибо. Проект Вашего коллективного письма правилен, ибо А.П.Бердник должен был бы предоставить свою рукопись компетентной инстанции. Ведь дело идет о биографическом очерке. Лично я с А.П.Бердником никогда не переписывался, но моя жена писала ему раза два. Копии этих писем прилагаю, пусть Кира Вам их переведет, но они вполне ясны и отражают мои мысли. Что ему писала Зин[аида] Григ[орьевна], я не знаю, но вряд ли что-нибудь, что он мог бы использовать так или иначе. Из писем моей жены (их было 2), копии которых я прилагаю, Вы увидите совершенно ясную картину нашего отношения к проекту А.П.Бердника. Несколько дней тому назад получили от него 2 номера «Стрела Майтрейи» (два экземпляра) без письма[39]. Как я уже писал, надо предпринять некоторые оградительные меры, но не следует Вам, Павел Федорович, слишком огорчаться. В жизни всяк бывает. Я очень и очень ценю Вашу заботу, и я уверен, что именно Ваша забота все успокоит и направит в надлежащее русло.

У нас в этом году температура значительно выше, нежели в другие годы. Очевидно, сказывается засуха. Но на Гималаях снег.

Очень много работаю. Трудно оторваться для поездки на Север. Надеюсь в скором времени послать Вам фотографии с моих картин и кое-какие репродукции.

Очень хотелось бы мне с Вами встретиться, очень много надо и обсудить. Время бежит, на все требуется время.

После Е.И. осталось богатейшее наследство записей, манускриптов. Все они по-русски и представляют уникальную ценность. Может быть, не для ближайших дней, но, будем надеяться, для недалекого будущего. Трудно себе представить все богатство этого материала.

Итак, будем трудиться в Духе и возноситься мысленно.

Всегда надо помнить, что мысли творят реально, незаметно, как движение самой жизни. Как говорится: «Отдай мне, сыне, сердце твое, и все остальное тебе приложится».

Всего Вам Светлого и лучшего.

Сердечный привет всем друзьям.

Ваш Святослав Рерих

От Андрея Николаевича [Зелинского] имел письмо, он хочет, чтобы я телеграфировал в Киев Издательству и остановил бы книгу. Я это обдумаю, так как мое письмо – это последняя инстанция, так же как телеграмма или же какое другое сообщение. Я прочитал главы (книги) Бердника, переведенные по-русски и посланные мне Раей. Как Вы правильно пишете, они оставляют печальное впечатление, так как состоят из надерганных цитат книг Н.К. с очень неудачными вставками самого Бердника. Получается извращение оригинала. Я не знаю, получили ли Вы копии писем моей жены Берднику, но в них так ясно, что рукопись должна быть послана на просмотр, что надо получить разрешение, и потребуются годы освоить нужный материал!!

Леонова, Полевого, Ефремова[40] я назвал, ибо имел с ними хорошие контакты, и я их очень уважаю как писателей. (От С.Н. была телеграмма, в которой он просил меня снестись с Л.Леоновым и И.А.Ефремовым, которые отозвались на мои письма и помогли в дальнейшем. Полевой не ответил, возможно письмо дальше секретарей не пошло. – П.Б.)

Конечно, если Вы думаете, что все-таки лучше телеграфировать мне лично, я это сделаю.

Буду ждать Ваших вестей.

(Предпринятыми мерами удалось предотвратить появление книги Бердника без вмешательства со стороны С.Н. – П.Б.)

Хотелось бы скорее выбраться в Гималаи. Там снег опять выпал, должно быть очень красиво.

Всего Вам Светлого, привет сердечный всем друзьям.

Ваш Святослав Рерих