ОТ РЕДАКЦИИ 4 страница. История становления рериховского движения (прежде всего на примере американских учеников – сотрудников Музея Николая Рериха в Нью-Йорке

История становления рериховского движения (прежде всего на примере американских учеников – сотрудников Музея Николая Рериха в Нью-Йорке, которых Елена Ивановна знала лично) предстанет перед читателем во всех подробностях: на страницах писем мы встретим Указания Владыки относительно текущих событий и будущих начинаний, рекомендации, предостережения и советы самой Елены Ивановны, личные качества которой – незаурядный ум, энергичность, умение разбираться в людях – являли самую мощную опору делам. Размах культурной деятельности, развернутой под ее непосредственным руководством небольшой группой учеников, поражает – учреждения в Нью-Йорке (Музей Николая Рериха, Мастер-Институт Объединенных Искусств, Международный художественный центр) стали как бы отправным пунктом, и влияние их распространилось за пределы страны, стало международным. Многочисленные общества, творческие клубы и образовательные учреждения, действующие под эгидой этих организаций во всем мире, объединили под всеобъемлющим куполом Культуры не только творческих людей, но и всех тех, кто стремился к воплощению гуманистических идеалов и усовершенствованию жизни. «Радостно видеть, – пишет Елена Ивановна, – как в дни разрушения светлые души собираются во имя Культуры, стараясь сохранить огонь и дать радость творческого созидания и расширения сознания ищущим выхода из создавшегося умственного тупика, ведущего за собою и материальное бедствие. Много писем получаем, указывающих на поиски духа и на самые трогательные проявления приложения Учения в жизни»[11]. Однако внутренняя обстановка в самой группе, взаимоотношения сотрудников нередко оставляли желать лучшего. Порой кажется, что строки Елены Ивановны, написанные в далекие 20–30-е годы, это один призыв к единению и дружелюбию между сотрудниками в Делах Учителя. Сурово и с великой болью в сердце напоминает Елена Ивановна о той огромной ответственности, возложенной на призванных к Великому Строительству. Ответственности перед Учением и перед другими людьми. «...Вам предъявлены совершенно другие требования не только Владыкой, но и людьми, смотрящими на вас, как на образец всего высокого. Особо строго будут они судить вас и не простят вам своего смущения и разочарования в Учении, которое не смогло переделать природу получившего его»[12]. Сегодня для многих из нас, именующих себя последователями великих людей и «несущих на своем щите мировое имя» Рериха, это повод задуматься, заполнена ли наша жизнь «прекрасными поступками терпимости, вмещения и великодушия»[13] или тратится на поиски виновных, деление на «своих» и «чужих» и отвлеченные призывы к духовности и культуре, обращенные опять же к другим?

Трагическая история разлада, происшедшего в группе американских учеников в 1935 году и закончившегося судебным процессом, отразилась на страницах писем во всех подробностях, но не только потому, что жившая в Индии Елена Ивановна не имела другой возможности следить за ходом судебной тяжбы. Ее глубоким убеждением было то, что свидетельства об этом чудовищном преступлении против Культуры (на основании подложных документов суд признал полотна Н.К.Рериха из Нью-йоркского Музея собственностью его доверенного лица – Л.Хорша, без всякого протеста со стороны общественного мнения) должны остаться для потомков как предостережение. «Если люди перестанут противиться злу, то хаос захлестнет их»[14]. Это история о извечной битве Света и тьмы, разыгрывающейся в человеческих сердцах, о мужестве и благородстве, о вероломстве и чудовищном моральном падении. Однако несмотря на тяжелый удар, нанесенный всей культурной работе, рериховское движение в Соединенных Штатах не приостановилось, во многом благодаря самоотверженным усилиям ближайших учениц Елены Ивановны – З.Г.Фосдик и К.Кэмпбелл-Стиббе, и в 1949 году Музей Николая Рериха обрел новую жизнь и новый дом.

Вторым основным духовно-культурным центром среди многочисленных обществ, носящих имя Николая Константиновича Рериха (а в 1920–1940-е гг. таковые действовали в 30 странах мира), было Латвийское Общество, учрежденное в Риге в октябре 1930 года (основы его были заложены еще в 1919–1920 гг.). Одним из главных направлений его работы стала издательская деятельность. Именно в Риге увидели свет многие книги Живой Этики, «Врата в Будущее» и «Нерушимое» Н.К.Рериха, большая художественная монография о его творчестве, «Тайная Доктрина» Е.П.Блаватской в переводе Елены Ивановны и, конечно же, ее письма в Европу и Америку. Когда в 1940 году на территории Латвии была провозглашена Советская власть, Общество было ликвидировано и для многих его членов наступили годы тяжелых испытаний. Что такое преданность Учению, эти люди знали не понаслышке – за свои убеждения они были отправлены в сталинские лагеря, двоих (Ф.А.Буцена и А.И.Клизовского) расстреляли. Официально Общество возобновило свою деятельность в 1988 году.

В архиве Международного Центра Рерихов представлены письма Елены Ивановны Рерих за 1919–1955 годы на русском, английском и французском языках. Некоторая нерегулярность в переписке (отсутствуют 1922–1923 и 1926–1927 годы, 1924, 1925 и 1928 годы представлены одним письмом), по-видимому, объясняется тем, что 1922–1923 годы Елена Ивановна проводит в тесном общении со своими американскими (и пока единственными) учениками, а с 1923 по 1928 год принимает участие в Центрально-Азиатской экспедиции Н.К.Рериха, условия которой едва ли позволяли «запасаться» вторыми экземплярами писем. По всей видимости, ее корреспонденция тех лет существует в единственном экземпляре и рассеяна по всему свету. Сохранилась ли она, сказать трудно.

Елена Ивановна вела личную, деловую и духовную переписку со ста сорока корреспондентами, не считая неустановленных. Это были люди со всего света, разного возраста, разного социального положения, разных профессий: врачи и педагоги, писатели и журналисты, музыканты и даже политические деятели – президент США Франклин Делано Рузвельт и министр земледелия Генри Уоллес. Большинство из них она знала заочно. К числу основных ее корреспондентов, в первую очередь, относится группа американских сотрудников (так называемый круг: Зинаида Григорьевна Лихтман (Фосдик), Морис Лихтман, Франсис Грант, Софья Шафран, а до второй половины 1935 года – печально известные Луис и Нетти Хорш и Эстер Лихтман), Кэтрин Кэмпбелл-Стиббе и Гизела Ингеборг Фричи, члены Латвийского Общества Рериха (Феликс Денисович и Гаральд Феликсович Лукины, Рихард Яковлевич Рудзитис, Александр Иванович Клизовский, Карл Иванович Стурэ, Федор Антонович Буцен), секретарь Европейского Центра при Музее Рериха Георгий Гаврилович Шклявер, русский эзотерик и издатель журнала «Оккультизм и Йога» Александр Михайлович Асеев, председательница Литовского Общества Рериха Надежда Серафинина, члены Харбинской группы по изучению Живой Этики Борис Николаевич и Нина Ивановна Абрамовы и Екатерина Петровна Инге, а также Валентина Леонидовна Дудко. Обширно представлена переписка с членами семьи: Николаем Константиновичем (1929–1930, 1934–1935), Юрием Николаевичем (1920–1921, 1929–1930, 1934–1935) и Святославом Николаевичем (1940–1950-е гг.) Рерихами, Девикой Рани-Рерих (1940–1950-е гг.), а также двоюродной сестрой Ксенией Николаевной Муромцевой и ее мужем.

Заметим, что эпистолярный жанр вообще очень трудно поддается систематизации, и многогранные письма Елены Ивановны лучшее тому подтверждение. Вопросы по Учению, размышления о современном состоянии религий и политическом положении в стране, проблемы воспитания, последние научные открытия и конкретные рекомендации по поддержанию здоровья – эти и многие другие темы затронуты на страницах одного письма. Однако все ее писания имеют одну интересную особенность: обращенные к конкретным людям, они вместе с тем имеют в виду очень многих. Даже если это письма к самым близким, в чем читателю предстоит убедиться. Нежность и забота материнского сердца, сопереживание родным и друзьям, звучащие в ее строках, равно как и описание своей повседневной жизни в Кулу, а затем в Калимпонге, тесно переплетаются с размышлениями о судьбах мира и человечества, пронизанными внутренним горением и верой в непреложность космических начертаний. Это умение увидеть Великое за повседневным присуще истинно Великому сердцу.

«...На твоих посланиях будут учиться молодые ищущие и старые заблудившиеся, – записано в старой тетради в черном клеенчатом переплете. – Когда пишешь, имей в виду легионы, ибо твои послания коснутся их»[15]. «Твои послания... останутся в истории как чудесные послания сердца и духа»[16]. Сегодня, на исходе XX века, мы имеем возможность убедиться в правдивости слов Великого Учителя, сказанного своей преданной ученице и сотруднице. Ибо эти послания принесли нам священный огонь, который один питает нашу духовную сущность и открывает нам истинный смысл Бытия, – Бытия в вечном устремлении к усовершенствованию, к знанию, к творчеству в любви и красоте.

_______

Е.И.Рерих – М.Шклявер [17]

15 мая 1919 г.

Дорогая мадам Шклявер,

Не получив телеграммы о Вашем отъезде, я решила позвонить мадемуазель Рид и была удивлена и огорчена, узнав, что, несмотря на последние уверения служащих в министерстве, ничего не было сделано по поводу Ваших виз. Мадемуазель Рид обещала мне пойти еще раз в министерство, чтобы узнать о причине всех этих недоразумений. Ошибка произошла по вине мадемуазель Рид, так как она поняла, что Вы нуждаетесь только в визах проезда. Необходимо все начать сначала. Завтра она мне позвонит, если будут новости. В то же время мы предпримем другие шаги у шведов. Уже неделя, как Вы внесены в список беженцев. Но, как говорит мсье Плансон, который занимается этими списками, нужно запастись терпением – раньше, чем через две недели, ничего не сделают. Шведы не любят торопиться.

Я уже вижу, как совсем скоро буду посылать Вам телеграммы – «Biß chen geduld, ihre angelegenheit entwickelt sich gut»[18] – такие же, как мы получали в Выборге от наших шведских друзей. Все же я больше чем уверена, что Вы получите Ваши визы не позднее 1 июня. Буду держать Вас в курсе.

Примите, мадам, выражение моей глубокой дружбы.

Е.Рерих

Е.И.Рерих – М.Шклявер [19]

22 мая 1919 г.

Только что получила Вашу открытку. Не беспокойтесь, дорогая мадам, у Вас будут визы, но нужно набраться терпения: следует соблюсти много формальностей и на это уйдет еще две недели.

Видите, я уже пользуюсь стилем наших шведских друзей, которые нам написали «Biß chen geduld». Я послала Вам открытку в Выборг, объясняя недоразумения с визами. Мадемуазель Рид поняла, что, имея визу во Францию, Вам необходимо только пересечь Швецию. Поэтому визы были предоставлены Вам с условием. Из-за этого недоразумения надо все начать сначала. Поэтому мы включили Вашу семью в число беженцев. Чтобы все ускорить, Вам советуют вызвать мсье Шклявера. Повторяю еще раз, можете быть уверены в получении визы. Чтобы как-то Вас утешить, хочу напомнить Вам, что мы ждали наши визы пять недель.

До скорого свидания, обнимаю Вас.

Ваша Е.Рерих

Е.И.Рерих – Ю.Н.Рериху [20]

3 ноября 1920 г.

Милый – родной мой мальчик!

Радуемся каждому твоему письму. Работай и ни о чем другом не беспокойся. Все знание, которое ты можешь получить, заложено в тебе самом. И я уверена, что успех будет тебе сопутствовать всегда. Кто мог бы помочь тебе с английской работой? Небольсины?

Приехал Тагор. На днях Светка[21] пойдет его разыскивать. Светка был опять в Колумбии[22]. Видимо, его примут. Но он огорчен, что ему придется отложить рисование, а затем программа его не удовлетворяет. Я не ожидаю многого от Колумбии в смысле знаний, но смотрю на это, как на дисциплинарную тренировку, которая ему необходима. С Рембрандтом очень трудно. Все это в долгую. Все они хотят иметь свидетельства и аттестаты от Бодэ или других известных знатоков. W... в восторге, но продать трудно. Обращались к Мазир. Hufer'y. Вчера был у нас. Требует аттестат для Рембрандта и берет несколько старых картин на продажу. Живем обещаниями, и я думаю, что их большая часть постепенно осуществится, но нужно держаться!

Были на лекции персидского доктора. Первое впечатление не очень благоприятное. Узко фанатичен и много дешевых приемов. Это не большой учитель. Говорил о давно известных вещах, о семи великих учителях и общности всех религий. О наших астральных и ментальных телах. О реальности астрального мира, и все это пересыпал анекдотами и забавными словечками. Сегодня продолжает лекцию, обещал показать нам мужские и женские ауры. Посмотрим! Предлагает желающим поступить в число его учеников. Я тебе пришлю его фотографию. Он страшно против спиритуализма, говорит, что мы можем привлекать к себе только низших духов, самоубийц и другую сволочь – это его выражение. И что, вызывая своих родных, мы наносим им вред, отвлекая их от более плодотворной деятельности. Все же я думаю, что это гораздо сложнее и подлежит исследованиям. Вчера видела тебя в постели, и ты точно наклонялся к подушке. Смотрела я с высоты, и мне казалось, что ты молился перед сном. Продолжаю видеть лик и разные другие образы. Очень хотелось бы знать, какого это происхождения? Думаю все же познакомиться с персом и осторожно расспросить его, что он скажет, это очень интересно.

Вчера у нас были Зак с сестрою, Дерюжинский и Сахновский. Был сеанс, были сильные стуки в стол и очень сильное сопротивление. В субботу опять сеанс с Авиновым. Сообщений интересных не было.

Ты спрашиваешь, кто Кошиц? Фамилия мужа Кошиц – Шуберт. Высокий человек и плохой портретист. Вчера папа завтракал с Бахметевым. Он очень советовал, как объединить все художественные, артистические и литературные силы в Америке в одно общество. Папа и Зак думают это организовать. Бумагу твою мы дали Сахновскому – подыскивать американских граждан для поручительства. Бринтон побоялся подписать. Сейчас звонил Сахновский, завтра он принесет бумагу и мы тебе ее немедленно перешлем.

Пиши, какая обстановка у тебя в комнате? Дают ли тебе одеяло, подушку, простыни? Как кормят? Кто хозяева? Есть ли ванна? Когда думаешь приехать? Спросим Зака относительно стипендии Небольсину.

Береги себя, мой мальчик, не ложись слишком поздно. Обнимаю и целую тебя, моего родного.

Христос с тобой!

Твоя мама

Е.И.Рерих – Ю.Н.Рериху

8 ноября 1920 г.

Милый, родной мой Юсик!

Приезжай нас навестить, денег я достану от Сахновского. Он, видимо, узнал от Зака, что нам нужны деньги, и вчера по телефону очень трогательно мне предложил. Мы думаем этим воспользоваться. Это лучше, нежели закладывать бриллианты. Может быть, ты можешь приехать в конце этой недели? Мне очень хочется увидеть опять моего мальчика! Проект твоей работы мне очень нравится. Работай и не сомневайся в успехе. Вчера у нас целый день от 2¹ / ₂ до 9 часов сидели Brinton и Кингор, обсуждали устройство выставки[23], видимо, они хотят создать большой успех. Должна признаться, что мне американцы очень нравятся. Мне даже приятна их преувеличенная восторженность. Может быть, как контраст замороженности англичан. Сегодня у нас будет Тагор и Pearson, а другие народы придут их смотреть.

Посылаю тебе портрет персидского доктора. Он очень небольшой человек, допускает даже некоторое шарлатанство. Мне сдается, что он просто индийский факир-хатха-йог[24] с долей европейской культуры.

Сеансы наши убеждают постепенно таких скептиков, как Муромцев и Сахновский. Муромцевым, чтобы их убедить, на мысленный их вопрос дали им ответ с упоминанием имени задуманного лица. Сахновскому то же самое. И я думаю, что его предложение снабдить нас деньгами не без влияния этих сообщений. Авинов больше не показывается. Вчера после ухода Бринтона и Кингора мы сели за столик и нам вышла совершенно неожиданная фраза: «Рерих, сори, пей ич стерлинг, со сик, рестлес»[25]. Читай по-английски. На наш вопрос «Кто говорит?» был ответ – «Раймонд».

Это упоминание о Шклявере. Должно быть, нам придется заплатить за его глупость! Я не верю, чтобы старик хотел нас надуть! Хотя все в один голос это утверждают. Мне его жаль! Я думаю, что ты можешь написать Жоржу, не давая нашего адреса. Папа, видимо, этого не хочет. Он боится, что они и Ар... забросают его письмами относительно старых картин. Пора мне идти приготавливать завтрак. Целую и обнимаю тебя, моего милого родного мальчика. Приезжай!!! Светка очень занят папиными делами и не может еще начать свои занятия и потому стесняется тебе писать. Приезжай.

Бумага тебе послана! Сожги это письмо!

Е.И.Рерих – Ю.Н.Рериху

23 ноября 1920 г.

Милый, родной мой мальчик, ничего не имеем против твоего переезда, и, если комната больше и удобнее, тем лучше. Вчера получила письмо от Миры, она сообщает, что Соня с семьей в Сербии и указывает, что духи на последних сеансах в Лондоне сообщали нам это. Последние дни недели были кошмарные, мы совсем не принадлежим себе. С утра до поздней ночи разные народы. Два раза приезжала Извольская с американками, затем Сутро со своими знакомыми, по-прежнему сидят Бринтон и Кингор. В субботу вечером был Pearson, но, так как были Муромцевы, ни о чем интересующем нас говорить не могли. Из его слов мы поняли, что Тагор не очень доволен приемом американцев. Эту неделю мы сплошь не сидим дома. Сегодня лекция Тагора, обедаем у Сахновского и вечером у Зака. Завтра чай пьем у американки, а вечером сеанс. Нет времени поговорить с нашими руководителями наедине. Дело с займом не подвигается. Все говорят о денежном кризисе. Все остальное у нас благополучно и даже очень успешно. Уже 7 музеев вызвались устроить выставку. Бринтон говорит, что Анисфельду пришлось работать 6 месяцев, чтобы получить приглашения, мы же их имеем в течение 6 недель. Все приходят, приходят в восторг и обещают всякое содействие, и поэтому мы не унываем.

Е.И.Рерих – Ю.Н.Рериху

3 декабря 1920 г.

Милый мой мальчик, послали тебе чек, надеюсь, ты сумеешь по нему получить. Жизнь наша идет по-старому. Целыми днями приезжают народы. Вчера, кроме американок, были три американских художника из передовых и лучших. Они были в полном восторге и выразили готовность помочь. Затем одна из самых важных society lady[26] присылает во вторник свою племянницу брать у папы уроки. Начинаем получать приглашения на dinner[27] и tea-parties[28]. В среду обедаем у Грант, а вечером у Hammond.

Ты можешь себе представить, в каком я восторге от всего этого!!! Вчера даже поплакала. Ад, а не существование! И при этом деньги на исходе. Знаменитый loan[29] все еще в облаках. А между тем со всех сторон слышишь, как люди зарабатывают огромные деньги, особенно из приехавших полурусского происхождения. Пока везде только почет и уважение! Папа, бедный, очень волнуется. Вчера у Сомовых познакомились с новыми русскими. Есть интересные, например, археолог Зеленко с женою едет на месте изучать древности и остатки культуры майев. В Вашингтоне имеется прекрасный музей мексиканского искусства. Говорил мне, что в будущем году американцы посылают экспедицию в Центральную Азию на пять лет. Сегодня вечером придет Сана и принесет все, что наши руководители сообщили на последних сеансах. Она записывает. Я тебе перешлю. Ответили на несколько вопросов относительно астрального мира. Подтвердили существование городов и умственного творчества. Прежде они отрицали!!!

Был у нас Pearson. Бедный, он мечтает все вырваться на какой-нибудь необитаемый остров. Все больше и больше людей, жаждущих уйти от кошмарной действительности нашей цивилизации и приобщиться природы. Много немцев, бросив все, уехали на острова, где можно жить, питаясь фруктами. Я хотела бы быть на их месте!

Е.И.Рерих – Ю.Н.Рериху

11 декабря 1920 г.

Милый, родной мой мальчик!

Не имею времени написать тебе длинное письмо. На этой неделе у нас было 8 приглашений на обед и 2 lunch'a[30] и 2 tea-party, кроме концерта и посещений нашей мастерской. Приближаемся к критическому моменту – нужно платить за рамы, а денег все еще нет. Последняя надежда на Рабинова. Может быть, он даст тысячи 3. Пока что все в восторге от картин, все о них говорят, но будут ли покупать?!

Видела мадам Небольсину, она говорила, что твои профессора считают тебя исключительно одаренным. Сама она тебя расхваливала до последней возможности. Ты можешь себе представить, с какой гордостью я ее слушала! Работай, мой мальчик, и все будет у тебя хорошо! Надеюсь скоро тебя увидеть. Вчера Светка был на индусском представлении. Говорит, что было убийственно скучно! Без декораций и с английскими актерами. Успеха не было! Мне жаль Тагора! Думаю, что ближайшие годы будут очень тяжелыми для людей духа. Надо закаливаться и готовиться к разочарованиям и, может быть, даже к лишениям!

Ну, целую тебя, моего родного. Храни тебя Бог.

Твоя мама

Е.И.Рерих – Ю.Н.Рериху

12 января 1921 г.

Родной мой мальчик.

Получили твое письмо с описанием лекции Тагора и радуемся, что ты приятно и полезно провел время. Отчего ты не пишешь о верховой езде? Как сошел первый урок?

Выставка продолжает привлекать толпы. В субботу было около 1500 человек. Но продаж больше не слышно. Застой продолжается. Никто ничего не продает. Все удивляются, что у нас продано 2 вещи. Куплено: дворец Голицына «Хованщина» и терем Садко с видом на Псков[31].

Получил ли ты папино письмо с message[32] от перса?

Посылаю тебе заметку из газеты «Новое Слово».

Вчера мне прислали книгу «Phenomena of Materialization» by Notzing. Книга очень интересна, но купить не могу – стоит 15 долларов.

Нет времени, чтобы писать, целую моего родного мальчика, иду готовить завтрак. Работай и не падай духом.

Мама

Е.И.Рерих – Ю.Н.Рериху

15 января 1921 г.

Родной мой мальчик.

Отчего ты не пишешь о твоей верховой езде? Сегодня закрывается выставка. Народу продолжает ходить куча. Появились прекрасные статьи в филадельфийских газетах.

12 января состоялся концерт Кошиц. Вся пресса ее провалила, несмотря на то, что публика встретила ее очень тепло. Видна чья-то рука в этой отвратительной работе. После ее успехов в Detroit ей это очень тяжело. Бедняжка переживает душевную драму. Эти дни мы каждый день или в концерт, или же в театр – все даром. Вчера были на «Пастушке» Корсакова. Очень недурно поставлено. Сегодня иду на Гофмана в ложу Рахманиновых. Извольская отдала мне свой абонемент на симфонические концерты, так что буду наслаждаться. Ты скоро увидишь папу и, вероятно, приедете к нам вместе.

Ну, надо идти одеваться. Целую тебя, моего родного. Береги себя, не переутомляйся. Хорошо ли ты делаешь, занимаясь спиритизмом? Наш кружок решил покупать в складчину спиритическую литературу. Купили книгу д-ра Notzing'a. Тебе будет интересно ее прочесть.

Да хранит тебя Бог.

Твоя мама

Е.И.Рерих – Ю.Н.Рериху

22 января 1921 г.

Милый, родной мой мальчик.

Если для тебя очень важно получить эту командировку, то, конечно, ни папа, ни я не будем против. Меня одно огорчает: неужели уже летом тебе придется уехать? Я так мечтала провести это лето всей семьей вместе. Руководителей по этому вопросу мы еще не спрашивали. Они теперь очень против частых сидений, зато большой сеанс приобретает все больше и больше интереса и серьезности. Они почти прекратили отвечать на вопросы и дают целый ряд сообщений, очень интересных. Настаивают на ведении протокола. Все время взывают к сосредоточению и к серьезности. Я попрошу Сану дать мне списать ее записи и перешлю тебе. На прошлом сеансе они сообщили Заку, чтобы он ждал известий из Урги, ибо в Сибири созывается учредительное собрание, которое для России будет иметь гораздо больше значения, нежели «Парижское совещание»[33]. Никто об этом ничего до сих пор не слышал. Но если вспомнить, как они верно предсказали о Керенском и как все недоверчиво отнеслись тогда к этому сообщению!

Нас с папой они стараются подбодрить: «Будьте сильны, дождетесь лучших времен». На прошлом сеансе неожиданно было сообщение от моей мамулечки. Столик стал меня ласкать и называть азбуку: «Иди, Лялюша, рискуй, и куда придешь, на то Воля Божья». Будем надеяться, что наши дела улучшатся. Пока единственная надежда – это наша картина Рембрандта. Нет-нет, и что-то начнет около нее шевелиться. Если помощь придет с этой стороны, то это одно представит такое чудо!!

Вчера Светка получил письмо от Pearson'a, он в Мичигане учительствует. Сообщил нам, что Ruhard сейчас в Адьяре[34] медитирует и прислал ему оттуда письмо: «Le temps approche, ou се grand ouvra pour commencer j'espere que tous serrer parmi nous»[35].

Его сын сейчас учится в Амстердамском университете и стремится ехать в Индию, по натуре он истинный бхакти[36]. Pearson радуется, что около него собирается молодежь, члены будущего братства. Были у Тагора, они все в пониженном настроении. Тагор продолжает тебя расхваливать, приглашал нас приехать в Индию, говоря, что может нам предоставить «light, space and quietness, but no dollars»[37]. На что можно возразить, что в любой пустыне мы можем это иметь! Сообщи подробности о Fellowship'e[38]. Продолжительность и размер суммы и что за это требуется, то есть какие обязательства! Относительно нашего будущего все темно! Не имеем никаких представлений! Думай только о себе и своей пользе! Спросим Руководителя и сообщим тебе.

Светка все еще устраивается в Columbia, разыгрывает...[39], добивается свидетельства об окончании всей математики и т.д., уже кое-что сумел достать. Идет путем нахальства. Я не препятствую, ибо несерьезно смотрю на его архитектурные занятия. Он себя еще не понял. Я думаю, это придет много позднее.

Милый, родной мой мальчик, целую тебя, моего славного милого, и да хранит тебя Христос!

Мама

Е.И.Рерих – Ю.Н.Рериху

26 января 1921 г.

Милый, родной мой мальчик.

Отчего ты отказался от scholarship'a[40]? He подумай, что я сожалею об этом, мне просто хотелось узнать причины. Получил ли ты мое письмо в ответ на предложение scholarship'a? Меня страшно обрадовали результаты твоих сеансов. Где можно достать перечисленные тобою книги?

В воскресенье и вчера у нас были собрания русских. Среди них интересны лишь Зеленки и Авинов – все остальное мертво. Думаю ближе сойтись с Зеленко.

Мы решили сейчас собирать около себя лишь исключительно интересных людей. К сожалению, наш кружок все еще не совершенствуется. Нет-нет, и проявит необычайное легкомыслие. Лучше всего держат себя Лихтманы. Завтра напишу тебе результаты сегодняшнего сеанса. Боюсь, что он будет неинтересен, так как мы 5 дней подряд ложимся не ранее 3 часов утра. Сообщи, пожалуйста, кто ваш Руководитель. Сейчас я читаю сразу 3 книги: д-ра Notzing'a, «Secret Doctrine» Blavatsky и «Key to the theosophy» Blavatsky. Горюю, что приходится урывками между кухней и гостями. Огорчает меня также, что среди нашего кружка не является желание ознакомиться больше с имеющейся литературой по psychic research[41]. Они только желают получать!! Где эти настоящие люди? Настоящие исследователи, жаждущие знаний! Я не вижу ни одного!

Ну, целую тебя, моего родного! Не переутомляй себя.

Папа приедет 3 февраля вечером. Мы еще не знаем часа.

Мама

Е.И.Рерих – Ю.Н.Рериху

27 января 1921 г.

Милый, родной мальчик.

Ты, видимо, не получил моего письма, где я пишу, что ни папа, ни я никогда не встанем на твоем пути. Не огорчайся, мой родной, своим отказом от командировки!

Я твердо верю, что все делается к лучшему. Затем сильно сомневаюсь, чтобы во Франции или в Германии, где такое переполнение русскими студентами, ты бы встретил то же отношение, что и здесь. Подумай, после 4-месячного пребывания тебе уже предлагают командировку! Дальше отношение еще улучшится и будут большие возможности. Затем, ты сам говорил, что на будущий сезон в Harvard приезжает французский профессор. И мне думается, познакомившись с ним здесь и зарекомендовав себя, все будет значительно облегчено. А затем, что говорит Ланман?

Опять повторяю: все, что происходит с нами, не зря, и я уверена, что придет время и мы скажем, как хорошо, что ты не взял командировки. Если бы это было так необходимо, твой Харочай, наверно, дал бы знать. Когда мы спрашивали, выходило, что ты не поедешь, и ни разу не было сказано, что тебе нужно ехать. Ты ведь знаешь, как они иногда определенно говорят. Почему твой Rumaeys не сидит в Европе, а приехал сюда?

Не расстраивай себя, мой Юханчик, перед тобой еще столько возможностей, и твои большие достижения уже намечены. Ты к ним придешь, когда это будет нужно. Твоя забота о преимуществах аттестатов Европы мне не очень нравится. Оставь это! Верь себе, а не аттестатам!

Передал ли ты бумаги о профессоре Рудневе?

Вчера у нас был интересный сеанс. Опять даны красивые поучения. Приходил «Дев Онеушария». Сана записывает, перед началом читаем протокол предыдущего сеанса. Выясняется, как многое забывается и сколько предсказаний уже исполнилось. Так, например, в день русского Нового года было сказано, что в Аллахабаде большие волнения и пожары. Вчера в газетах сообщено о грандиозном пожаре и волнениях в Аллахабаде. Затем начинают исполняться предсказания относительно Сибири.

Затем выяснилась точность многих мелких сообщений. Запись, видимо, необходима. Очень обидно, что Сануся не принесла старые протоколы и я не могу тебе их переслать. Мы скоро запишем целый томик глубоких мыслей и поучений. Ведите и вы протоколы, получится замечательная, интересная книга «Золотых правил».

Ну, не горюй, работай, и все придет вовремя.

Скоро приедет папа.

Целую тебя крепко. Получил ли ты мои письма с вырезками из русских газетоб Индии?