Сорок лет

Сорок лет - немалый срок. В таком дальнем плавании могут быть извне встречены многие бури и грозы. Дружно проходили мы всякие препоны. И препятствия обращались в возможности. Посвящал я книги мои: " Елене, жене моей, другине, спутнице, вдохновительнице". Каждое из этих понятий было испытано в огнях жизни. И в Питере, и в Скандинавии, и в Англии, и в Америке, и по всей Азии мы трудились, учились, расширяли сознание. Творили вместе, и недаром давно сказано, что произведения должны бы носить два имени - женское и мужское.

Как всегда, остаются не записанными лучшие переживания. Может быть, и слов для них недостаточно. Нигде не записаны труды и познавания моей Лады. Уже не говорю о философских достижениях. Кое-что из них вошло в письма к друзьям и было напечатано (под пятью псевдонимами. Можно ли при жизни открывать их?). Мало сказано о конной экспедиции по Тибету и Монголии. Много ли из женщин на коне преодолевали горы, реки, пустыни?

Нигде не сказано о даре прозрения. А ведь все мы свидетели, как до русских потрясений были указаны грядущие события. В 1927 году в Тибете были сказаны события в Испании. В 1929 году были подробно указаны бедствия великих армий под Дюнкерком. И с какими показательными подробностями прозрены события! А Финляндия, Англия, резня в Хотане, вступление русских войск в Польское полесье, прохождение войсками Ирана, но тогда знали его как Персию. Были предуказаны намерения Японии и судьбы Китая.

Много чего. Люди получали предупреждения и, как обычно, не обращали на них внимания. Однако за годы прозревались события. Как всегда, определились они не календарными сроками, а сопутствующими жизненными знаками. Все это не записано. А ведь кто-то пожалеет, что так многое замечательное не было запечатлено. Из ученых Бехтерев прислушивался внимательно, а затем несколько врачей и исследователей проходили мимо равнодушно.

Сейчас война изуродовала всю жизнь. Прервалась переписка. Неизвестна судьба многих друзей. Книги и архивы, может быть, уничтожены. Общества пресечены. Мысль человеческая - в оковах. Утеснители Культуры кричат о ее спасении. Знание подавлено. Гуманизм забыт. Искусство забито. Армагеддон! Родная Лада - сегодня сорок лет нашего дружного пути!

10 Ноября 1941 г.

" Из литературного наследия"

" ГУСЬ ЛАПЧАТЫЙ! "

В картинах Босха ноги у бесов лапчатые - между пальцами перепонки. Не Босх выдумал такую чертовскую примету. Из давних времен сложились всякие отличия, а народ в своем неисчерпаемом добродушии отмечает лукавое проворство поговоркой: " Гусь лапчатый".

У Пугачева на груди были выжженные " царские знаки", но темный разбойник не сознался бы, если у него были бы лапчатые - перепончатые ножные пальцы.

Что-то немало уродов и среди власть имущих - кто обезручил, кто обезножил, у кого нога лапчатая, кто левша, кто безумен, много чего! А народ всякие такие отличия подмечает и удивляется, какие, мол, дни настали, что и у власти меченые люди стоят.

А сколько скрытых уродств, тщательно скрываемых! Врачи могли бы порассказать! Житейские мудрецы при найме служащих советовали: " Руки и ноги осмотрите, и не берите уродов. Гуси лапчатые и сегодня и завтра прикинутся, а после все-таки себя покажут".

Ходит слух, что у Стеньки Разина одна нога была лапчатая. Кто его знает? Может быть, народное воображение хотело наградить " вора" бесовским атрибутом? А какие " признаки" были у всех самозванцев - ведь велико их число?! Даже и в Кремль забирались, и в Тушине, и в Туле немало сиживали. В Туле - " царевич" Петр Федорович, пришел с Терека, затем появились " царевичи" Август, Лаврентий, Федор, Клементий, Савелий, Симеон, Василий, Мартынка, Гаврилка, Ерошка... Все претерпела Русь!

Куинджи задумывал картину: ночь, Кремлевские соборы и башни. Валяется одиноко труп Гришки-самозванца. Кто-то бросил около куклу-погремушку. Конец самозванства! У Микешина был шутливый рисунок " Гусь лапчатый", когда у именитого суженого оказалась нога лапчатая. Обряд разувания выдал бесовскую тайну. У старых нидерландцев в картинах искушения Св. Антония у нарядной дамы-искусительницы изпод подола выглядывает лапчатая ножка.

Много примет и шуток, и во всем народы предостерегают от " гусей лапчатых". " Бог шельму метит". " Убогому подай, а в товарищи не бери". Много народных прибауток.

12 Ноября 1941 г.

Н. К. Рерих. " Древние источники". М., МЦР, 1993

ГЕРОИ

15 Ноября московское радио повестило весь мир, что Сталин в речи своей на Красной площади бросил вызов интеллигенции, обозвав ее " гнилые интеллигентики". В каком бы сочетании ни было брошено это ругательство - оно недопустимо. В час, когда все единение необходимо, оно не может клеймить мозг государства. Получается вреднейшая махаевщина!

Рузвельт, Черчилль, лорд Бивербрук, архиепископ Кентерберийский и тутти кванти, восхвалявшие безбожного Сталина, вряд ли одобрят антикультурный выкрик против интеллигенции. Вообще с ругательствами надо полегче. От них лишь вред получается. Недавно индусский журнал, вспоминая, как Ленин был против' Сталина, назвал его " кавказский таракан". Нехорошо называть двуногого шестиногим, даже зоологически это неладно.

Не такое теперь время, чтобы зря распускать язык! И всегда нужно особенно тщательно относиться ко всему, близкому Культуре, а в дни неслыханных потрясений следует особо бережно хранить мозг государства. Немало претерпела русская интеллигенция, а тут, в трудные часы, будут ее поносить и натравливать народ на нее. Кто учтет последствия неосторожного слова? Может ли человек, претендующий на вождя, бросать недопустимые намеки, могущие разъярять темное сознание?

Отмечаю это, ибо сейчас темная туча затмила человеческое мышление. Нередко попугайно твердится слово " культура", но смысл его затемнился. А ведь Культура должна процветать не только на государственных ристалищах, но в каждом быту, даже в самом скромном и утесненном.

Высокое качество мышления слагается не в роскоши, не во власти, не в лукавом словопрении. В каждом доме может и должна расти дума о добре, о преуспеянии добром, о совершенствовании жизни. В таком устремлении мозг не допустит ругательства, а тем более поношения всего близкого к интеллигенции, к Культуре.

Повернется ли язык назвать Культурных тружеников жалкими? А как же тогда все академии, все университеты, все школы? Не только нужно поминать имена Суворова, Кутузова и всех отечественных героев, но и осознать, что они были интеллигентны и Культурны в своих великих подвигах.

20 Ноября 1941 г.

" Россия"

УЖАС

Никакое радио, никакая газета не передадут того ужаса, который сейчас навис над Русью. Ужас внешний, ужас внутренний! Никто не знает, устроены ли беженцы? Запасено ли на зиму топливо? Как продовольствие? Одежда? Врачи? Оружие? Множество вопросов... А вместо ответа радио сообщает об открытии московского театрального сезона. Какие теперь театры? И в Киеве были театры. И в Смоленск приезжала труппа. Много было таких сведений, обернувшихся в мрачных предвестников.

На краткое время можно залить действительность, но ужас вползет в мерзлые бараки и шалаши беженцев. Бегут куда-то, а где оно тепло и довольствие? Ужас действительности не есть алармический страх. Страх можно превозмочь надеждою на светлое будущее. Но чем рассеять мрак ужаса, когда люди хотят тепла и пищи? Ждут человечность. А тут и сверху и со всех сторон беда, и деваться некуда. И никто не знает, не слышит о слезах беспомощности.

Правда, всегда найдутся и Сергий Радонежский, и Минин и Пожарский, и Суворов, и Кутузов... Но у них была власть и духовная и телесная. Они знали, где благо. Они могли распорядиться. Без распорядка не сделаешь. Не усмотрите в таких мыслях пессимизма. Мы всегда будем оптимистами.

Когда мы замерзали в летних палатках на тибетских нагорьях, наш врач не раз шептал мне, прощаясь на ночь: " Увидимся ли? Ведь так и замерзают. Вот даже коньяк в бутылке замерз. До свидания, а может быть - прощайте". Правда, когда беспросветный холод опускался после полуночи, бывало трудно. Но все же выжили, пережили и знали, что " и это пройдет"!

Конечно, многие горько усмехнутся на такую восточную мудрость. Ужас разрушенного быта, исковерканной жизни силен, и где силы духа, которые все преоборют? Но есть они, эти силы, жив дух человеческий, его искра греет и питает и умножает мощь. Знаем, как бывает тяжко, и только зная такие смертельные трудности, можно сказать к Северу, к любимой Родине: " И это пройдет". Помните о Светлом Наставнике Народа Русского, о Сергии Радонежском.

24 Ноября 1941 г.

Публикуется впервые