Тиароносный убийца

Франческо Альбесколо делла Ровере — так звали кардинала, воссевшего на трон апостолов после смерти Павла второго. Достопочтенный прелат был сыном бедного рыбака и в детстве сам занимался этим славным делом. Разумеется, он никогда бы не увидел римского двора как своих ушей, если б на его долю не выпало счастье встретиться с сеньором делла Ровере. Могущественный вельможа взял юношу к себе во дворец и в дальнейшем с упорством завоёвывал церковную карьеру своему любимцу.

Став папой — под именем Сикста четвертого, — Франческо ознаменовал свое восшествие на престол буллой, провозгласившей, что незаконнорожденные сыновья как настоящего папы, так и его преемников отныне будут пользоваться правами римских князей. Бесстыдство декрета никого не поразило, ибо святой отец и до избрания не заботился о том, чтобы скрывать свое беспутство.

Помимо княжеского звания Сикст пожаловал своему незаконному сыну Пьетро Риарио кардинальскую шапку и ежегодную пенсию в миллион пятьсот тысяч экю — сумма и в наши дни огромная, а в те времена казалась просто сказочной. Но чудовищные прихоти Терезы Фульгора, куртизанки, любовницы Пьетро, не укладывались ни в эту, ни в какие другие суммы.

Пьетро усиленно помогали — любвеобильная Тереза не отказывала никому в своих любезностях, и все члены священной коллегии перебывали в её алькове. К счастью, прекрасная Тереза заразилась дурной болезнью, которую она передала своему возлюбленному, и Пьетро Риарио, превратившись в развалину, умер после двух лет страданий.

Сикст четвертый был на редкость щедрым папашей. Он предоставлял членам своего семейства правительственные должности, обогащал своих любовников и племянников подарками и огромными пенсиями, прибегал к любым мерам, стараясь добыть княжества для своих бесчисленных детей, и возбудил своими действиями междоусобную войну в Италии. В конце концов кардиналы выразили первосвященнику протест по поводу столь беззастенчивого непотизма.

Сикст четвертый счел ниже своего достоинства обращать внимание на их недовольство. Не ограничиваясь папской казной, щедрый папаша устремил свой алчный взор на владения Флоренции и других княжеств, граничивших с Римом. Он пытался передать эти княжества во владение своему побочному сыну Джеромо; ему после смерти Пьетро Риарио были посвящены все заботы святого отца. Понимая, что правители Флоренции — могущественные Медичи — отнюдь не возрадуются такому проекту, и не решаясь объявить войну Флоренции, Сикст вместе со своим любимым сыном состряпал заговор против двух внуков Козимо Медичи — Джулиано и Лоренцо.

Архиепископ Франческо Сальвиати, соблазнившись кардинальской шапкой, согласился руководить заговором. Другой сообщник святого семейства, племянник Джеромо, отправился в Рим, чтобы установить день и место покушения. Братьев решено было убить в церкви во время обедни, которую согласился вести архиепископ Сальвиати, который должен был дать сигнал. Накануне назначенного дня архиепископ, собрав главных участников покушения, дал им следующие наставления: вести себя непринужденно, чтобы никто не заподозрил их намерений; успеть каждому занять место позади намеченной жертвы и во время коленопреклонения, как только он поднимет чашу со святыми дарами (это будет условным знаком), наносить удар. Заговорщики выполнили инструкцию архиепископа, но то ли со страха, то ли из-за того, что окружавшие люди помешали им расположиться правильно, они все разом набросились на Джулиано и убили его, а Лоренцо, хотя и был ранен, успел спастись бегством.

Узнав, что во главе шайки стоял Сальвиати, возмущенные флорентинцы повесили архиепископа и четырех его сообщников перед окнами дворца синьории. Они требовали расправы и над кардиналом Рафаэлем Риарио, который был пойман в одной из ниш храма. Но когда тот публично подтвердил, что заговорщики выполняли приказания святого отца, Лоренцо Медичи помиловал его. Прибыв в Рим, Рафаэль Риарио сообщил папе о результатах покушения.

Сикст, охваченный яростью, немедленно потребовал от флорентинцев выдачи Лоренцо Медичи, обвинив его в убийстве архиепископа. Получив решительный отказ, папа наложил на Флоренцию интердикт под тем предлогом, что республика нарушила неотъемлемые права церкви, присудив архиепископа к смертной казни через повешение. Он, святой отец, уже принялся разрабатывать план мести, но, к великому счастью флорентинцев, новые заботы отвлекли на время его внимание.