Картина 3.

Тени исчезли. Неожиданно я увидел их мир. Весь. Сразу. Таким он был, наверное до катастрофы. Тысячи спиралевидных поселений покрывали темно-бордовую мшистую поверхность. Так было везде. Лишь иногда встречались редкие скалистые образования. Кристально-серое небо сочилось ржавостью тридцати трех лун. Геометрические сооружения были абсолютно полыми внутри, прозрачными, так как стены отсутствовали. Но в центре каждого трупно блистал желтушный глаз с багровыми прожилками и студенистыми щупальцами. Вокруг него невесомо витала разношерстная толпа диковинных существ. Существа блаженно щурились на глаз, сладко постанывали, вяло извивались.

Пристально сосредоточив внимание на вислогубом хоботастом юнце, я понял, что мыслится он себе легким розовым облачком, нежноласкаемым, мягковолнуемым теплыми светолучами, возникающими спонтанно из внепространственного источника. Вокруг парят такие же разнокалиберные перистые образования. И ничего больше.

Змеехвостая, пышногрудая самка с иссиня-зеленоватой кожей представляла себя универсальным желанием. Пребывая в невоплощенном-несбыточом, испытывая воздействия бесчисленных мнемоприкосновений, она непрестанно менялась, принимала формы различных предметов, существ, природных ландшафтов и даже целых миров. Каждое мнимое перевоплощение сопровождалось приступом губительно-сладостного оргазма.

Фантазии рогатого старца были несколько проще. Восседая на вершине высокой горы, он мирно беседовал с гигантским столпом огненным, то и дело что-то старательно выцарапывая на каменной дощечке. Суровый лик его благостно светился. Рога также обрели светозарную сущность.

Вышеописанные монстры находились внутри пирамиды, поэтому их восприятие было доступно трехмерным. Другие же, что болтались в гексаэдрах, октаэдрах, икосаэдрах, не только не имели четко зримого физического облика, но к тому же еще и мыслили многомерно. Их сознательные проекции остались для меня загадкой. Слишком они были чуждыми. Пытаться запечатлеть их словесно – напрасный и неблагодарный труд. Катастрофа же, погубившая сей премилый мирок, выглядела так:

На небосклоне вдруг возник улыбчиво-блаженный Лик. Монгольские его черты хранили древней красоты… очарование. Стелилось мягкое мерцание…

Лик раззявил темный зев, смачно зевнул, приоткрыл левый глаз: щупальцеватые генераторы исчезли с легким хлопком; грудой ненужных марионеток существа осыпались вниз. Лик приоткрыл правый глаз: будто гигантским невидимым смерчем подхватило монстров, понесло, закружило, засосало клокочущими воронками, проявившимися в центрах багровых пятен. Громоподобно расхохотался Лик и последовательно растворился в чутком мерцании. Всего лишь миг…

Форма II