Пьесы А.Н. Островского

Жизнь героев своих будущих пьес Островский знал не понаслышке. До девятнадцати лет он сам жил в Замоскворечье. Отец драматурга некоторое время возглавлял учреждение, занимавшееся рассмотрением дел банкротов. Сам Островский несколько лет проработал в московских судах. Все это давало писателю великолепный социально-бытовой, материал для будущих пьес.

Первые литературные опыты Островского в прозе отмечены влиянием натуральной школы (" Записки замоскворецкого жителя", 1847). В том же году в " Московском городском листке" было опубликовано его первое драматическое произведение " Картина семейного счастья". Литературная известность Островскому принесла опубликованная в 1850 году комедия " Свои люди - сочтемся! " (первоначальное название - " Банкрут"). Еще до публикации она стала популярной (в чтении автора и П. М. Садовского), вызвала одобрительные отклики Николая Гоголя, Ивана Гончарова, Т. H. Грановского и др. Комедия была запрещена к представлению на сцене (впервые поставлена в 1861 году), а автор, по личному распоряжению Николая I, отдан под надзор полиции.

В своих литературных дебютах Островский придерживался направления, которое сам определил как обличительное, " нравственно-общественное". Быт купечества с его грубой примитивностью и господством обмана был им представлен сатирически. Тщательная разработка характеров, точность социально-бытовых картин, юмор, красочный язык - первые завоевания реализма молодого Островского. В комедии " Бедная невеста" (1851) драматург попытался создать социально-психологическую пьесу из чиновничьего быта. Ранние пьесы Островского публиковались, как правило, в консервативном журнале " Москвитянин", в котором Островский особенно активно сотрудничал и как редактор, и как критик в 1850-1851 годах; некоторое время он входил в т. н. " молодую редакцию" журнала, с ее членами он был связан тесной личной дружбой. Отчасти под влиянием этого кружка и его главного идеолога А. А. Григорьева в пьесах Островского " Не в свои сани не садись" (1852), " Бедность не порок" (1853), " Не так живи, как хочется" (1854) зазвучали мотивы идеализации русской патриархальности, обычаев старины.

Но вместе с тем в пьесах этого цикла велись поиски положительного содержания народной жизни, были созданы такие самобытные характеры, как Любим Торцов. Выросла в этих пьесах и драматургическая техника Островского. Начиная с комедии " Не в свои сани не садись", поставленной в 1853 году Московской драматической труппой на сценической площадке Большого театра, пьесы Островского быстро завоевывают репертуар: в течение более чем трех десятилетий почти каждый сезон в московском Малом и петербургском Александринском театрах отмечен постановкой его новой пьесы.

Пьесы читали всюду, во всех слоях общества; читал ее в разных " салонах" и сам автор, но попасть на сцену ей суждено было еще не скоро. Влиятельное московское купечество, обиженное за все свое сословие, пожаловалось " начальству"; автор был уволен от службы и вместе с тем, как " неблагонадежный", отдан под надзор полиции (снятый с него, в силу Высочайшего манифеста, уже по воцарении Александра II), а пьеса появилась перед публикой только десять лет спустя, да и то с измененным окончанием (появление квартального, как символа торжества добродетели и наказания порока). С этих пор деятельность Островского. шла безостановочно уже до самой смерти его, то вызывая восторженное поклонение критики (например, А. Григорьева, не затруднявшегося восклицать: " нет бога, кроме Островского., и пророка его, выше Садовского! "), то порождая ожесточенные распри между славянофилами и западниками, оспаривавшими Островского. друг у друга, то подавая повод к едким нападкам и насмешкам. Добролюбов ярко выставил на вид ее чисто общественную, социальную сторону.

Вслед за небольшими сценами: " Утро молодого человека" (1850), в 1852 г. появилась (в " Москвитянине") комедия " Бедная невеста", а год спустя (там же) комедия " Не в свои сани не садись", которая была первым из произведений Островского., удостоившимся — как он писал — попасть на театральные подмостки. Пьеса имела большой успех, чему в значительной степени содействовало и превосходное исполнение. По счастливому и для самого Островского, и для русского театра совпадению обстоятельств, О. пришлось и начать, и долго продолжать свою работу для нашей сцены в ту пору, когда она (в Москве) блистала целой плеядой первоклассных талантов: Щепкина, Садовского, Сергея Васильева, Никулиной-Косицкой и многих др. Уже одной роли Любима Торцова (" Бедность не порок", 1854) в художественном исполнении Садовского было достаточно для того, чтобы эта пьеса надолго сделалась одной из самых любимых в русском репертуаре. В один год с " Бедность не порок" написана народная драма " Не так живи, как хочется"; к 1856 г. относятся комедии " В чужом пиру похмелье" и " Доходное место". В том же году О. совершил путешествие по Волге, для исследования, по поручению великого князя Константина Николаевича, " быта жителей, занимающихся морским делом и рыболовством". С 1856 года Островский - постоянный сотрудник журнала " Современник" - сближается с деятелями демократической русской журналистики. В годы общественного подъема перед крестьянской реформой 1861 года вновь усиливается социальная критика в его творчестве, острее становится драматизм конфликтов.

В комедии " В чужом пиру похмелье" (1855) не только создан впечатляющий образ Тита Титыча Брускова - воплощение темной и грубой силы домашнего самовластья, но и впервые произнесено слово " самодур", закрепившееся за целой галереей типов Островского. Комедия " Доходное место" (1856) бичевала взяточничество чиновников, ставшее нормой жизни; пьеса " Воспитанница" (1858) была живым протестом против угнетения личности. Достижения этой поры творчества Островского увенчивала драма " Гроза" (1859), навеянная, в частности, впечатлениями автора от поездок по городам верхней Волги в 1856 и 1857 годах. Во время этого же путешествия Островский получил возможность глубже ознакомиться с бытом многих захолустных провинциальных городов, один из которых он изобразил в своей драме " Гроза"; бытовые краски ее так сильны и ярки, что несомненно могли явиться результатом только непосредственного наблюдения автора. Пьеса эта появилась в 1860 г. и была напечатана в 1-ой книжке " Библиотеки для чтения". Ни одна предшествующая пьеса не имела такого широкого успеха у представителей почти всех литературных партий. Тогда как все предшествующие пьесы Островского находили сочувственные отзывы только у критиков того лагеря, который видел в данной пьесе отражение своих боевых идей, " Гроза" была встречена одинаково всеми, без различия направлений.

В том же году пьеса эта была представлена в Императорскую Академию Наук на соискание Уваровской премии. С какой бы стороны она ни была взята — со стороны ли плана создания или драматического движения, или, наконец, характеров, всюду запечатлена она силой творчества, тонкостью наблюдательности и изяществом отделки". И далее: " всякое лицо в драме есть типический характер, выхваченный прямо из среды народной жизни, облитый ярким колоритом поэзии и художественной отделки, начиная с богатой вдовы Кабановой, в которой воплощен слепой, завещанный преданиями деспотизм, уродливое понимание долга и отсутствие всякой человечности, до ханжи Феклуши. Автор дал целый разнообразный мир живых, существующих на каждом шагу личностей".

Особенностями своего таланта Островский тесно примыкает к школе Гоголя, достойным продолжателем которого он является. Но при этом, " в его пьесах есть нечто свое особенное, что имеет вес после " Ревизора" и " Женитьбы". Академик П. А. Плетнев, давая отзыв в публичном заседании Академии Наук о " Грозе" и одновременно с ней представленной " Горькой судьбине" Писемского, прибавил, что " у Островского столько в запасе характеров, их странностей и поучительных для наблюдателя черт, что сцены постоянно интересны и любопытны; драматическое движение нигде не ослабевает, а между тем общественные отношения и естественный ход жизни никаким искусственным усилием не нарушены и не ослаблены.

Самый язык действующих лиц нигде не вызывает сомнения насчет верности и не подлежит никакому спору относительно оборотов речи и выбора выражений". На основании столь лестных отзывов Академия Наук признала автора достойным награждения полной Уваровской премией. Такой же премией была увенчана и его драма, " Грех да беда на кого не живет", а впоследствии за выдающиеся заслуги на поприще отечественной словесности, Академия удостоила его избранием в свои члены-корреспонденты. В 1860-х годах Островский, верный открытой им теме, продолжал писать бытовые комедии и драмы (" Тяжелые дни", 1863, " Шутники", 1864, " Пучина", 1865), по-прежнему высокоталантливые, но скорее закреплявшие уже найденные мотивы, чем осваивавшие новые. В это время Островский обращается также к проблемам отечественной истории, к патриотической теме.

На основе изучения широкого круга источников он создал цикл исторических пьес: " Козьма Захарьич Минин-Сухорук" (1861; 2-я редакция 1866), " Воевода" (1864; 2-я редакция 1885), " Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский" (1866), " Тушино" (1866). В начале шестидесятых годов вряд ли какой-нибудь рецензент и посмел указать на странность такого отношения к Островскому и начать разбирать его с иных точек зрения". Это осмелился сделать Ап. Григорьев в своих статьях " После " Грозы" Островского". Письма его к И. С. Тургеневу указали на всю фальшь приемов либеральной критики, сказавшуюся в том, что она усмотрела юмор сатирика там, где в действительности была только одна " наивная правда народного поэта".

По мнению критика, " Свои люди — сочтемся" — прежде всего картина общества, отражение целого мира, в котором проглядывают многоразличные органические начала, а не одно самодурство. Притом человеческое сожаление и сочувствие остается по ходу драмы за самодурами, а не за протестантами". Он даже и не ставил своею целью возбуждение такого сочувствия, потому что не был сатириком, а вполне объективным поэтом. Далее Ап. Григорьев замечает, что в " Утре молодого человека" дело говорит самодур-дядя, а не протестант-племянник". " Любим Торцев возбуждает глубокое сочувствие не протестом своим, а могучестью натуры, соединенной с высоким сознанием долга и чувством человеческого достоинства, уцелевшего и в грязи, глубиной своего раскаяния, искренней жаждой жить честно, по-божески".

Менее всего поддавалась истолкованию в духе критики Добролюбова и его последователей, конечно, комедия " Не в свои сани не садись", относительно которой не может быть никакого сомнения, что сочувствие автора целиком находится на стороне как раз представителей " темного царства" — Русакова и Вани Бородкина, тогда как " господа" Вихорев и Баранчевский обрисованы такими красками, что никоим образом не могли пользоваться симпатиями не только автора, но даже и самого непредубежденного зрителя; Арина Федотовна, постоянно протестующая против того уклада, которым держится дом Русакова, опять-таки обрисована темными красками, что очевидно полное несочувствие автора протесту такого рода.

Особое место в творчестве Островского занимают его исторические пьесы. Историческая тематика на протяжении всего XIX века пользовалась чрезвычайной популярностью в русской дворянской литературе, которая обращалась к истории для того, чтобы изобразить величие своего класса. С особым вниманием эти драматурги останавливались на наиболее катастрофическом этапе русской истории, на так наз. " Смутном времени". К этим сюжетам обращено было внимание и буржуазных писателей, которые однако преследовали иные установки. Островский. рисует историческое прошлое сквозь призму своих неизменно буржуазных симпатий. В драматической хронике " Кузьма Захарьич Минин-Сухорук" он обращается к эпохе Смутного времени, интересуясь в ней не столько картинами сражений, сколько организаторской ролью нижегородского мясника Минина, собирающего деньги и ополчение для освобождения Москвы.

В высокой мере характерно, что действие этой исторической хроники заканчивается восхвалением организаторских талантов Минина: " Кузьма кормы и жалованье ратникам сам раздавал и божьей благодатью так и спорилось все в его руках". Фигура Минина изображена на широком бытовом фоне буржуазного нижегородья, и П. В. Анненков основательно заметил, что Островский. интересовался не столько историческими событиями, сколько нравами, понятиями и верованиями эпохи. " Содержание драмы Островского, кроме собственно исторического предания, составляют семейные и общественные представления древней Руси.. Горенка вдовы Марфы Кирилловны — такое же важное звено в драме г. Островского, как и слезное моление народа в соборе и избрание Минина в поверенные от земли русской"

Особый интерес в этом плане буржуазной интерпретации русской истории приобретает историческая драма О. " Василиса Мелентьева", которая. всего слабее в своей исторической части, представляющей собою явное подражание. " Смерти Иоанна Грозного" Алексея Толстого. Но история для О. — только фон, в центре его внимания — не государственные дела, а любовная интрига между Грозным, царицей Анной, любимым ею когда-то " мизинным человеком", Андреем Колычевым, и служащей царице вдовой Мелентьевой, через труп Анны пробирающейся к трону.

Особняком стоит в творчестве Островского весенняя сказка " Снегурочка". В этом своем произведении, позднее легшем в основу либретто одной из лучших опер Римского-Корсакова, О. дает изображение сказочной страны берендеев, рисуя последнюю в идиллических тонах, столь характерных для славянофильства. Жизнь берендеев радостна и безмятежна; О. описывает их празднества, игры, пляски, привлекая для изображения их богатый фольклорный материал. В центре его весенней сказки — идиллический образ " народного царя" Берендея, живущего для своих подданных и горячо ими любимого (" Да здравствует премудрый великий Берендей, владыка среброкудрый, отец земли своей"). Жанры Островского, как мы видим, достаточно разнохарактерны, отражая в себе многообразие его классовой практики.

Период творческого подъема Островского переживает с конца 1860-х годов, когда в его драматургии появляются темы и образы новой пореформенной России. Почти все драматические сочинения Островского 1870-х и начала 1880-х годов печатались в журнале " Отечественные записки". В блестящем цикле сатирических комедий " На всякого мудреца довольно простоты" (1868), " Горячее сердце" (1868), " Бешеные деньги" (1869), " Лес" (1870), " Волки и овцы" (1875) развенчиваются пореформенные иллюзии, созданы типы новых дельцов, приобретателей, вырождающихся патриархальных толстосумов и " европеизированных" купцов. Приемы психологической сатиры Островского в эту пору иногда родственны сатире Салтыкова-Щедрина (Глумов в комедии о " мудрецах", Милонов и Бодаев в " Лесе"). Нравственному идеалу драматурга отвечают люди бескорыстного благородства, душевной чистоты: Параша (" Горячее сердце"), Аксюша, актер Несчастливцев (" Лес"). Представления Островского о счастье, смысле жизни, долге человека воплощены в пьесе " Трудовой хлеб" (1874) и - в форме поэтической утопии - в сказке " Снегурочка" (1873).

К пьесам из купеческого быта тесно примыкает сравнительно малочисленная 2-я группа, состоящая из пьес, изображающих " народный быт". Сюда относятся " Не так живи, как хочется" (1854) и " На бойком месте" (1865). Относительная малочисленность пьес этой группы, а также отсутствие в них таких ярких и типичных жанровых образов, какими полны пьесы из купеческого быта, объясняется тем, что Островскому, как горожанину, крестьянский быт был знаком гораздо менее купеческого. Путешествие не могло заменить ему постоянного общения с народом, от которого Островский получил гораздо меньше непосредственных впечатлений, чем от прекрасно знакомого ему купечества. Относительная бедность впечатлений отразилась в сравнительной бледности жанрового рисунка. Действие первой из этих пьес, содержание которой, по замечанию самого автора, " взято из народных рассказов, относится к концу ХVIII столетия; но это не дает права относить эту пьесу к числу исторических, потому что приурочивание времени действия к XVIII столетию почти ни в чем не обнаружилось. Вся пьеса построена так, что в ней нет решительно ничего такого, что мешало бы приурочивать ее к гораздо более позднему времени. XVIII век мало сказался и на языке пьесы, быть может потому, что в среде, изображенной в этой пьесе, язык вообще очень медленно подвергается видоизменениям. И в этих пьесах из народного быта Островский остался верен своему объективизму.

Более значительную группу составляют пьесы из мира мелких чиновников, к числу которых Островский сам некогда принадлежал, что и дало ему возможность непосредственно ознакомиться с весьма своеобразными представителями этого ныне почти совсем исчезнувшего типа. И пьесы первой группы весьма часто включают стряпчего в число своих действующих лиц. Стоит вспомнить хотя бы знаменитого Сысоя Псоича Ризположенского из " Свои люди — сочтемся". Но там они являются только в соприкосновении со своими постоянными " благодетелями", купцами, а здесь они составляют центр действия. Непосредственность впечатлений сказалась в том, что и представители этого класса обрисованы чрезвычайно жизненно и ярко, и дореформенный чиновник может считаться с полным правом таким же оригинальным воссозданием Островского, как и купец-самодур. В состав этой группы входят пьесы: " Бедная невеста" (1852), " Доходное место" (1857), " Пучина" (1866), " Не было ни гроша, да вдруг алтын" (1872), " Богатая невеста" (1876); две последние пьесы входят сюда только отчасти, потому что весьма значительное число их персонажей относится к другому бытовому классу, точно так же, как и из пьес первой группы многие представляют весьма яркие типы чиновничьего мира, например, комедии " Праздничный сон — до обеда" и " За чем пойдешь, то и найдешь", героем которых является Миша Бальзаминов, один из самых ярких представителей мелкого чиновничества.

Пьесы эти опять-таки дороги исключительно своим жанровым рисунком, и в них, как в верном зеркале, отразились все характерные особенности этого своеобразного класса. При этом, конечно, отразились и весьма многочисленные его отрицательные стороны, присутствие которых, однако, вовсе не дает права видеть в них сатиру на тогдашнее чиновничество. В мягкой кисти художника даже для Юсова и Белогубова (" Доходное место") нашлись такие краски, благодаря которым их недостатки становятся понятными и встречают, вместо сурового осуждения, известное извинение.

Почти в каждом характере Островский старается найти такие положительные свойства, которые до известной степени примиряют с ним зрителя, почему в этих пьесах нет и следа той узкой односторонности, которая почти всегда бывает неразлучна с тенденциозной сатирой. Характерно, что в многочисленном мире изображенных чиновников Островский не показал ни одного вполне положительного типа, с которым можно было бы соединять надежды и упования автора. Даже Жадов, совершенно непохожий по своим взглядам и стремлениям на всех остальных чиновников, и тот в последнем действии, в силу всесокрушающей " житейской необходимости", отступается от своих прежних принципов и должен пойти по торной дорожке тех же самых служебных приемов, которые раньше стояли неприступной стеной между ним и остальными чиновниками. Еще менее можно считать за представителя такого положительного типа — Досужева (" Тяжелые дни"), адвоката, призванного, по его словам, заменить прежних дореформенных стряпчих. Его приемы по существу так же мало заслуживают сочувствия, как и поступки этих стряпчих, и приближают его к типу тех новомодных дельцов, которые нашли себе яркое изображение в пьесах 4-й группы. Действие в этой группе произведений Островского происходит среди представителей так называемого " общества". В состав ее входят пьесы: " Неожиданный случай" (1851), " Не сошлись характерами" (1858), " Воспитанница" (1859) " На всякого мудреца довольно простоты" (1868), " Бешеные деньги" (1870), " Лес" (1871), " Трудовой хлеб" (1874), " Волки и овцы" (1875), " Бесприданница" (1879), " Таланты и поклонники" (1882), " Красавец-мужчина" (1883), " Без вины виноватые (1884), " Не от мира сего" (1885).

Как видно из сопровождающих этот список дат, в последние годы своей деятельности Островский по преимуществу интересовался этим классом, что объясняется, по всей вероятности, вполне естественным желанием драматурга пойти навстречу новым формам жизни; но, очевидно, его дарование менее годилось для изображения особенностей этого быта, потому что эти пьесы в значительной степени уступают пьесам других категорий по тонкости наблюдения и яркости бытовых красок, хотя, конечно, и среди них попадаются чрезвычайно удачные фигуры; но и они по большей части приходятся на долю не типичных представителей самого " общества", а тех других классов, которым приходилось так или иначе вступать в сношения с этим обществом. Сюда относятся прежде всего многочисленные представительницы мира приживалок (" Лес"), странниц (" На всякого мудреца"), и прислуги (" Невольницы").

Эти фигуры обыкновенно занимают второстепенное положение в пьесе, но их жанровая выпуклость весьма часто бывает причиной того, что именно на этих второстепенных фигурах сосредоточивается художественный интерес пьесы. Так, например, обстоит дело с " невольницами", которые сохранили и до настоящего времени свое значение только благодаря чрезвычайно удачным и ярким фигурам старика-лакея и горничной, которым очевидно, и сам автор придавал весьма большое значение. Для этих бытовых фигур Островский и в позднейший период своей деятельности находил верные краски и наделял их чрезвычайно сочным и жизненным языком, тогда как язык представителей так называемого " общества" гораздо бледнее

Следовательно, относительная слабость пьес последнего периода объясняется не упадком творческих сил драматурга, а тем, что в эту пору он брался за изображение таких явлений, которые были гораздо более чужды его пониманию. Те пьесы этого периода, в которых нет бытовых фигур, встречаемых в пьесах первых групп, представляют в настоящее время мало интереса, почему и сошли почти совсем со сцены; сюда относятся пьесы: " Красавец мужчина" и " Не от мира сего". Представители " общества" в этих пьесах по большей части обрисованы отрицательными красками; но это опять-таки не дает права видеть в них сатиру на " общество". И здесь внастроениидраматурга преобладает не сатирический сарказм, а мягкая ирония, старающаяся по возможности во всяком характере найти примиряющие черты. Необходимо отметить также, что эти пьесы остались совершенно в стороне от тех идейных и общественных движений, которыми ознаменовались у нас семидесятые и начало восьмидесятых годов.

Необходимо отметить небольшую группу пьес Островского, изображающих своеобразный быт актеров. Сюда относятся прежде всего его комедии: " Лес", " Таланты и Поклонники", " Без вины виноватые" и, отчасти, " Бесприданница", в которой встречаемся с знакомым уже из " Леса" Аркашкой Счастливцевым, появляющимся здесь под именем Робинзона. При постоянных сношениях с театральным миром Островский имел случай прекрасно ознакомиться с бытом актеров и первый в такой полноте вывел его на сцену. Оставаясь верным своим правилам, Островский в данном случае явился точным изобразителем того, что он видел и наблюдал. Его изображение, хотя и проникнуто теплой любовью к актерскому миру, однако свободно от идеализации; необходимо отметить, что Островский чуть ли не первый решился указать на положительные свойства представителей того общественного класса, за которым в то время еще далеко не всеми были признаны даже общечеловеческие права. Островский удачным подбором фактов сумел показать зрителям причины и тех отрицательных качеств у актеров, на которые закрывать глаза ему не позволяла его правдивость.

Эта правдивость изображения придает пьесам Островского значение весьма ценного и безусловно надежного исторического материала, что особенно важно ввиду того, что многие стороны жизни, изображенные в его пьесах, в настоящее время уже отжили, и для ознакомления с ними будущему историку русского быта придется обращаться к историческим документам, которые в значительной степени могут быть заменены пьесами Островского.

Общее впечатление получаемое от изучения пьес Островского, таково, что талант Островского был по преимуществу талант жанриста. Обращая громадное внимание на чрезвычайно детальную и яркую выписку отдельных типов и характеров, Островский гораздо меньше внимания уделял разработке самого сюжета, почему эта сторона его пьес страдает весьма крупными недостатками. Для развязки пьесы Островский иногда прибегает к совершенно искусственным приемам, обрывая действие совершенно неожиданно. Таково, например, появление унтера Грознова в комедии " Правда хорошо, а счастье лучше", в котором можно видеть видоизменение классического " deus ex machina". Нередко весьма серьезно поставленный вопрос в конце пьесы разрешается анекдотом, как это видим, например, в комедии " Невольницы", последнее действие которых совершенно не подготовлено предыдущим ходом пьесы. Вообще, в финалах своих пьес Островский уделяет слишком большое место случайности, что в значительной степени вредит их жизненности и строгой правдивости. Это свойство пьес Островского стоит в тесной зависимости от его взгляда на драматические сюжеты.

Для полноты характеристики стиля Островского необходимо хотя бы вкратце остановиться на исключительном богатстве и яркости его языка. Замечательной особенностью языка Островского является то, что он чувствует глубокое разнообразие речевых диалектов. Каждая социальная группа говорит у Островского по-разному, и это различие языка, эти особенности индивидуальной речи каждого персонажа как нельзя глубже соответствуют особенностям его природы. По языку всегда можно отличить у Островского. говорящего.

Для самодуров например характерна обрывистая речь, полная грубых слов, но тупой самодур, вроде Дикого, говорит не так, как самодур добродушный, вроде Курослепова. Своеобразный язык свойствен и образу купеческой строптивой дочки: такова напр. Липочка, словесный стиль которой полностью отображает ее пошлую душу. Кокетничая, она злоупотребляет книжными терминами, иностранными словами: " сидишь, натурально, вся в цветах". Жених, замешкавшийся сборами, вызывает у нее презрительное: " что же он там спустя рукава-то сентиментальничает"; жалуясь свахе на нездоровье, она заявляет, что у нее " рябит меланхолия в глазах".

Иной тип языка, напевный, романтический, как бы сбивающийся на песенный стиль и размер, характеризует собой речь девушек, томящихся в " темном царстве" — Параши, Катерины (см. напр. рассказ Катерины о своем прошлом — " Гроза", д. I, явл. 7). С большим блеском воссоздает Островский и пересыпанный прибаутками, вытканный словесными узорами язык свахи (здесь и выше нами использована обильная по материалу ст. С. К. Шамбинаго " Из наблюдений над творчеством Островского"). Не менее остро передает писатель и своеобразие дворянского языка: остроумную, изобилующую каламбурами речь Телятева не спутаешь ни с холодно-наглым языком Глумова ни с хвастливой речью Кучумова. С большим уменьем изображает он в " Доходном месте" и подобострастную речь Белогубова и речь Юсова, которая изменяется в зависимости от того, говорит ли он с подчиненным или с начальством. Наконец Островский превосходно чувствует речь актеров, и диалог трагика Несчастливцева и комика Счастливцева во втором действии " Леса" представляет собой замечательный образец того искусства языкового рисунка, через который мы глубже и полнее поймем социальное существо образов.

Искусство диалога у Островского. настолько исключительно, что трудно даже выделить лучшие образцы его. Отметим здесь хотя бы замечательные диалоги комедии " На всякого мудреца довольно простоты" (галантный разговор либерала Городулина и Мамаевой о ее " племяннике", диалог между Крутицким и Глумовым по поводу трактата Крутицкого " О вреде реформ вообще" и т. д.).

Стиль Островского. создался не сразу: он был подготовлен сложным и продолжительным процессом становления русской буржуазной драматургии. В литературе XVIII в. первыми художниками, изображавшими купечество, были В. Майков, Аблесимов, но они изображали эту социальную среду со стороны, с точки зрения поместной идеологии. Больше внимания уделил этой среде Лукин, но и у него образ купца Докукина (в комедии " Мот, любовью исправленный") остается эпизодическим и мало развитым. Своих непосредственных предшественников О. находит в начале XIX в. в Плавилыцикове, одном из типичнейших купеческих писателей той поры, влияние которого на О. неоднократно отмечалось исследователями (Б. В. Варнеке, П. Н. Сакулиным и другими).

В последние годы творчества Островский создал значительные социально-психологические драмы и комедии о трагических судьбах богато одаренных, тонко чувствующих женщин в мире цинизма и корысти (" Бесприданница", 1878, " Последняя жертва", 1878, " Таланты и поклонники", 1882, и др.). Здесь писатель разрабатывает и новые формы сценической выразительности, в некоторых отношениях предвосхищающие пьесы Антона Чехова: сохраняя характерные черты своей драматургии, Островский стремится воплотить " внутреннюю борьбу" в " интеллигентной, тонкой комедии".

В 1881 г., под председательством директора Императорских театров, была образована комиссия " для пересмотра законоположений по всем частям театрального ведомства". В состав комиссии, по распоряжению Министра Двора, были приглашены: А. Н. Островский, Д. В. Аверкиев и А. А. Потехин. Комиссия эта выработала новые " правила для управления русскими драматическими труппами Императорских театров и главное положение о вознаграждении авторов", Высочайше утвержденные 21-го марта 1882 г.

В том же году Островский представил Императору Александру III-му особую записку о необходимости основания в Москве частного русского народного театра. Записка эта получила Высочайшее одобрение, выразившееся в следующей отметке Его Величества на докладе: " было бы весьма желательно осуществление этой мысли, которую я разделяю совершенно". Свою записку Островский мотивировал фактом назревшей необходимости в частном национальном театре, а также и тем обстоятельством, что существующий в Москве казенный драматический театр приноравливает свой репертуар главным образом ко вкусам московской интеллигенции, давая такие зрелища, которые являются отражением заграничной, преимущественно парижской моды, и совершенно не соответствуют вкусам и запросам большинства русской публики.

При отсутствии такого театра, художественный здоровый народный репертуар которого мог бы содействовать развитию народного самосознания, русские драматурги, которые хотели бы идти по пути свободного творчества в национальном духе, а не слепо подражать французским образцам, вынуждены отказаться от этого и не могут писать для народа. Такой театр необходим еще и для того, чтобы в нем могла, наконец, возникнуть русская национальная школа драматического искусства в дополнение к существующей уже русской школе живописи и русской музыке. Такой театр должен быть в Москве, ибо историческое значение Москвы так велико, что ей принадлежит по праву честь быть колыбелью русского национального искусства, и такой театр должен быть отдан в руки истинно просвещенных людей, преданных интересам русского народа, русского искусства. Для осуществления своего плана Островский вошел в соглашение с крупнейшими представителями московского именитого купечества (Губониными, С. Третьяковым и др.), которые своими средствами позволили бы обеспечить существование этого театра.

Открылась возможность и заполучить от города место для постройки театра, и был уже выработан проект товарищества для управления будущим народным театром, но планам Островского не суждено было сбыться; лишь после смерти драматурга в Москве возник народный театр, правда, лишь отчасти осуществивший идею Островского. Зато в настоящее время по всей России раскинулся целый ряд успешно действующих театров попечительства о народной трезвости, проникнутого в значительной степени теми же самыми взглядами на высокое образовательное значение театров для народа, какие развивал в своей записке Островский. Таким образом ему по праву принадлежит почетное место среди тех лиц, трудами которых для большей массы русского народа сделался доступным художественный театр.

Оригинальных пьес Островского (вместе с пьесами, написанными в соавторстве с молодыми драматургами Н. Я. Соловьевым, П. М. Невежиным, и многочисленными переводами и переделками пьес иностранных авторов) создали обширный репертуар для русской сцены. Драматургия Островского, национальная по своим традициям и истокам, дала немало образцов глубокого общечеловеческого содержания. Быт в его пьесах предстает не мертвой бутафорией сословных примет купечества, мещанства или дворянства, а как сгусток отношений людей, способа их мышления, языка. Мастерской диалог, искусство построения пьес Островского рождают впечатление естественности действия, живого потока речи, драматически напряженного или лирически одушевленного, сверкающего красками юмора.

Обладая незаурядным общественным темпераментом, Островский всю жизнь деятельно боролся за создание реалистического театра нового типа, за подлинно художественный национальный репертуар, за новую этику актера. Он создал в 1865 году Московский артистический кружок, основал и возглавил общество русских драматических писателей (1870), писал в правительственные сферы многочисленные " проекты" и " записки" о необходимости реформ для русского театра. За полгода до смерти Островский принял художественное руководство московскими театрами (заведующий репертуарной частью).

В последнее десятилетие жизни творчество Островского становится все более и более трагическим. Теперь на пути его героинь уже не встречаются благородные Несчастливцевы, готовые поступиться всем ради счастья прекрасной дамы. Мир поздних пьес Островского оказывается населен мечущимися в поисках счастья и спокойствия героинями, окруженными циничными воздыхателями, всегда готовыми купить их любовь, не менее циничными матерями, согласными более или менее неприкрыто продать своих дочерей и, быть может, не слишком плохими, но безвольными и беспомощными поклонниками или женихами, не способными ни защитить даму своего сердца, ни предложить ей настоящую любовь. В таких обстоятельствах развивается судьба Ларисы, героини пьесы Бесприданница, которая, подобно многим другим женским персонажам Островского, мечтает о лучшей жизни, о возможности вырваться из своего провинциального мирка. Однако очень быстро выясняется, что красота Ларисы не помогает ей обрести свободу и любовь, а, наоборот, превращает в игрушку богатых купцов.

Ранний Островский, быть может, привел бы свою героиню к тихому и спокойному браку. Но в мире Бесприданницы это уже невозможно. Лариса презирает своего жениха Карандышева и с негодованием отказывается от его предложения. Тогда обезумевший от любви и ревности Карандышев убивает Ларису, которая перед смертью благодарит его за дарованное ей избавление от всех жизненных тягот. Не менее безысходна судьба и другой героини поздней пьесы Островского Таланты и поклонники. Александра Негина, молодая талантливая актриса, оказывается так замучена вечной нуждой, что не может найти выхода. Ее жених – благородный, добрый, хороший молодой человек, Петя Мелузов, помочь своей невесте не может. Впрочем, дело не только в деньгах. В очередной раз в пьесе Островского добро оказывается слабым и беспомощным, неспособным противостоять обстоятельствам. В результате Негина соглашается пойти на содержание к помещику Великатову и уезжает в его поместье, в надежде позже начать играть в принадлежащем ему театре. И, хотя Мелузов в финале пьесы клянется не сдаваться и «свое дело делать до конца», ощущения его моральной победы не возникает – ведь его любимая девушка уехала с богачом.

Персонажи, связанные с миром театра, встречаются во многих пьесах Островского и это, конечно, не случайно. Он всегда принимал близко к сердцу беды и удачи российского театра. Его ужасало бесправное положение актеров императорских театров, их зависимость от чиновников, нищенское жалование и тяжкий труд, а также невежество многих исполнителей, отсутствие у них интереса к пьесе в целом. Островский часто сам репетировал с актерами свои пьесы, пытаясь найти у них понимание, добиться более глубокого исполнения, соответствующего новаторскому характеру пьес. Удавалось это далеко не всегда. Среди актеров, игравших в пьесах Островского, были такие люди, как Пров Садовский или Любовь Косицкая, понимавшие и чувствовавшие замысел автора.

В то же время часто Островский приходил в отчаяние из-за абсолютного непонимания актерами его целей и из-за диких и грубых нравов, царивших за кулисами. Актеры, появлявшиеся на сцене только ради того, чтобы покрасоваться перед зрителями, срывавшие аплодисменты при помощи дешевых эффектов, не желавшие и не умевшие работать над ролью и при этом грубо пресмыкавшиеся перед начальством, – вот кто составлял большинство театральных трупп. Именно поэтому Островский в течение многих лет пытался переменить всю систему работы драматических театров, писал многочисленные проекты, надеясь убедить власть в необходимости срочных действий. В конце концов, в 1886 уже тяжело больной Островский был назначен заведующим репертуарной частью московских театров. Это означало, что в его руки было передано художественное руководство всеми театрами города. Островский с энтузиазмом взялся за долгожданное дело. Он надеялся освободить театр от бездарной, любительской игры, когда каждый актер был «сам за себя», пренебрегая художественной стороной театрального дела. Островский надеялсяначать формировать репертуар из серьезных пьес, не поступаясь интересами искусства в угоду кассовым сборам. Мечтал он и о возрождении театральной школы, которая должна была готовить профессиональных актеров. Однако смерть 2 (14) июня 1886 в Щелыково Костромской губернии не позволила ему провести в жизнь давно задуманные реформы.

Драматургия Александра Николаевича Островского знаменовала собой важнейший этап в развитии русского национального театра. Как драматург и режиссер Островский содействовал формированию новой школы реалистической игры, выдвижению плеяды актеров (особенно в московском Малом театре: семья Садовских, С. В. Васильев, Л. П. Косицкая, позднее - Гликерия Федотова, Мария Ермолова и др.).

Пьесы А.Н. Островского

«Семейная картина» (1847)

«Свои люди — сочтёмся» (1849)

«Неожиданный случай» (1850)

«Утро молодого человека» (1850)

«Бедная невеста» (1851)

«Не в свои сани не садись» (1852)

«Бедность не порок» (1853)

«Не так живи, как хочется» (1854)

«В чужом пиру похмелье» (1856).

«Доходное место» (1856)

«Праздничный сон до обеда» (1857)

«Не сошлись характерами» (1858)

«Воспитанница» (1859)

«Гроза» (1859)

«Старый друг лучше новых двух» (1860)

«Свои собаки грызутся, чужая не приставай» (1861)

«Женитьба Бальзаминова» (1861)

«Козьма Захарьич Минин-Сухорук» (1861, 2-я редакция 1866)

«Тяжёлые дни» (1863)

«Грех да беда на кого не живёт» (1863)

«Воевода» (1864; 2-я редакция 1885)

«Шутники» (1864)

«На бойком месте» (1865)

«Пучина» (1866)

«Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский» (1866)

«Тушино» (1866)

«Василиса Мелентьева» (1867)

«На всякого мудреца довольно простоты» (1868)

«Горячее сердце» (1869)

«Бешеные деньги» (1870)

«Лес» (1870)

«Не всё коту масленица» (1871)

«Не было ни гроша, да вдруг алтын» (1872)

«Снегурочка» (1873)

«Поздняя любовь» (1874)

«Волки и овцы» (1875)

«Богатые невесты» (1876)

«Правда хорошо, а счастье лучше» (1877)

«Женитьба Белугина» (1877),

«Последняя жертва» (1878)

«Бесприданница» (1878)

«Добрый барин» (1879)

«Сердце не камень» (1880)

«Невольницы» (1881)

«Светит, да не греет» (1881),

«Без вины виноватые» (1881—1883)

«Таланты и поклонники» (1882)

«Красавец-мужчина» (1883)

«Не от мира сего» (1885)