Джинн из разбитого кувшина 4 страница

Первое облачко в наших отношениях пробежало, когда он возле магазина вдруг пропал. Вот так взял – и пропал. Я долго бегала, искала его, звала, но он как будто растворился. Сначала я была в отчаянии. Потом – в изнеможении. А к вечеру успокоилась. Я сидела и утешала себя: «Да, пропал в никуда! Но ведь он и пришел ниоткуда. Жаль, что наши Отношения были такими короткими, но они были такими радостными! И спасибо, что они были».

Пес вернулся утром. Вид у него был виновато-независимый. Мне очень хотелось его отругать, но радость была больше. Я к нему привыкла, и мне его не хватало.

- Это называется «зависимость», — сообщил Пес как обычно, без слов – голосом где-то у меня в голове.

- Как ты мог меня бросить? – укорила Пса я. – Я же волновалась, скучала… я уже думала, что потеряла тебя навсегда.

- Я буду лечить тебя от зависимости, — пообещал Пес. – Я буду уходить и приходить, и это мое решение. А ты можешь принять его или не принять, и это будет твое решение. Я тебя очень люблю, но мне тоже нужна свобода. Ведь мир такой большой и интересный, и мне иногда хочется побегать без поводка, познакомиться с другими собаками, и может, даже сделать что-нибудь запретное. Например, порыться в мусорной куче.

Я молчала. Где-то я уже что-то подобное слышала.

- Ну так что, мне уйти? Или будем строить Отношения дальше? – поторопил меня Пес.

Я была сердита. Но не настолько, чтобы вот так взять и расстаться, не узнав, что будет дальше.

- Будем, — сказала я. – Только пообещай мне, что ты так больше не сделаешь никогда.

- Я не могу тебе этого пообещать, — возразил Пес. – Я ведь собака, у меня инстинкты. Так что принимай меня со всеми инстинктами – или давай расстанемся друзьями.

И это я уже где-то слышала.

- Ну хорошо, — вздохнула я. – Раз уж ничего не поделаешь, давай забудем. Проехали.

И пес радостно запрыгал, а потом кинулся ко мне на грудь, обнял меня и засунул свою голову мне под мышку. «Ничего, дорогой, я тебя выдрессирую, — подумала я. – Ты у меня будешь знать свое место».

И мы стали строить наши Отношения дальше.

Теперь моя жизнь была наполнена совместными прогулками, отмыванием лап, варкой витаминных собачьих супчиков и поисками подходящего ошейника. Попутно я занималась поисками новых методов дрессировки и внедрением их в жизнь. Пес охотно в этом участвовал и дрессировке охотно поддавался. Я была вполне счастлива, пока в какой-т момент не заметила, что он, мой Верный Пес, шикарно манипулирует мною.

- Ты что творишь, подлец? – грозно спросила его я. – Я ведь вовсе не учила тебя валяться на моем диване. И сама не заметила, как ты здесь стал лежать каждый вечер. Не хватает только газеты и банки с пивом. В чем дело, ты, псина?

Псина глянула на меня искоса лукавым глазом.

- Дрессировка процесс всегда обоюдный, разве ты не знала? – весело сказал он. – Знаешь, что говорят обезьяны в виварии о своих исследователях? «Вот сейчас прозвенит звонок, замигает лампочка, и все эти квазиобезьяны в белых халатах побегут совать нам бананы, это называется условный рефлекс».

- Ну ты и фрукт! – ошеломленно выдохнула я. Как он меня сделал! Как девочку.

- Я тебя люблю и поэтому поддаюсь твоей дрессировке, — объяснил Солнечный Пес. – А ты любишь меня и поэтому тоже поддаешься моей дрессировке. Это такая Игра, и в нее играют все живые существа. В той или иной степени.

«Ничего себе открытия!», — подумала я. Никогда не задумывалась о взаимности в дрессировке. А оно вон как повернулось. Открытие было шокирующим, и я никак не могла дать ему однозначную оценку. В одном он был прав: я его любила, и он меня любил. Поэтому я, в целом, не стала сразу протестовать против заявленной Игры. Хотя было, о чем подумать.

А вскоре случилось страшное. Мы поссорились.

Я пришла расстроенная, опять полаялась на работе с начальством, и в голове кипели возражения, обвинения и планы мести. В таком вот агрессивном состоянии я кое-как побросала одежду в прихожей и рванула на кухню что-нибудь съесть, а заодно покормить и Солнечного Пса.

Когда я вышла с миской, полной вкусненького рыбного супчика, я обнаружила, что подлая собака вероломно доедает мою новую французскую сумочку. И даже урчит от удовольствия, животное!

На мой отчаянный крик он поднял голову и преданно гавкнул.

- Ты что наделал? – в гневе кричала я. – Как ты мог? Кто тебе разрешил???

Кажется, я его даже пнула. Не помню. Я ненавидела его в этот момент. Сумка стоила мне почти всей зарплаты – немаленькой, надо сказать. И я ее только что купила. И даже не все еще успели высказать восхищение. Или зависть. В общем, потеря сумки в мои планы не входила.

Остаток дня прошел в страданиях. Я переживала потерю сумки. А Пес переживал потерю моего расположения. Он дисциплинированно лежал в углу, на своей подстилке, свернувшись в клубок, мордой к стене. Не прыгал, не лаял, не просился гулять и не лез на диван. Спина его выражала обиду и заброшенность. Первой не выдержала я.

Я пришла в прихожую и села рядом.

- Ну ладно, не обижайся, — попросила я. – Ты же понимаешь, что сам виноват.

Пес молчал.

- Конечно, я на тебя наорала, и это неправильно, — извинилась я. – В конце концов, я сама ее здесь бросила.

Пес дернул кончиком хвоста.

- Понимаешь, сумку я еще могу купить, — объяснила я. – А дружбу не купишь. Ведь правда? Ну, не дуйся. Давай мириться.

Пес неохотно повернулся. Он был все еще обижен.

- Ты пришла злая, — сказал он, — и я подумал, что надо тебе помочь. Я просто всегда так сбрасываю агрессию. Грызу что-нибудь. А то ведь и кусаться начать недолго. А кусаться уж совсем нехорошо. Я подумал, что тебе надо тоже сбросить агрессию, а то она порвет тебя изнутри. И дал тебе повод. Только и всего!

- Я сбросила агрессию, — призналась я. – На тебя. И теперь страдаю.

- Я уже не обижаюсь, — вздохнул пес. – Хотя сначала было очень обидно. Я же сделал это для тебя. Мы с тобой почти одно целое, и мы зеркалим друг друга. Когда ты злая – и я злой. Когда ты переполнена любовью – и я переполнен. Когда тебе грустно – и мне грустно. Я думал, ты понимаешь…

- Теперь понимаю, — тихо сказала я. – Я как-то не думала об этом раньше. Но ты говоришь правильно. Все так и есть! Спасибо тебе, дорогой!

И я обняла его, а он меня. Мы сидели на полу в прихожей в обнимку, и были переполнены любовью, и я думала о том, что мой муж столько раз давал мне поводы сбросить агрессию, и мы с мужем столько раз отвечали злостью на злость и непониманием на непонимание, что уже и со счету сбились. И никогда не попытались понять – почему…

И снова потекли дни, в каждый из которых мы строили Отношения, кирпичик за кирпичиком. Иногда нам приходилось разбирать неудачные куски, и тогда мы складывали кирпичики заново. То, что получалось, нам обоим нравилось.

…Однажды мы с Солнечным Псом, выйдя на прогулку, поздним вечером стояли и любовались заснеженным городом.

- Скоро весна, — сказала я. – Снег растает, и мы с тобой сядем в джип и поедем к морю. Ты знаешь, оно здесь совсем недалеко.

- Скоро весна, — эхом отозвался он. – У меня начнется гон. И я захочу убежать надолго, чтобы найти себе пару и продолжить род.

- Как – убежать? – испугалась я. – Куда убежать? И ты сможешь? Сможешь оставить меня???

- Это жизнь, — сказал Пес, глядя вдаль. – Иногда надо оставлять друг друга, чтобы потом стать еще ближе.

- А если я не захочу принять тебя??? Ты ведь будешь шляться неизвестно где, неизвестно с кем, и придешь грязный, помятый, может, даже заразный! – возмущенно сказала я.

- Я же вернусь к тебе! – возразил Пес. – Это Зов Природы, я не могу ему противостоять, ты должна понять! Но я люблю тебя и вовсе не хочу уходить навсегда. Я выполню то, что велит Зов, и снова буду с тобой.

- А что же делать мне, пока тебя не будет? – спросила я.

- Ждать, — тихо ответил Пес. – И простить мня заранее, потому что я не могу по-другому.

- Но я знаю много других псов, которые никогда не убегают от своих хозяек! – вспомнила я. Мне очень не хотелось, чтобы он уходил.

- У многих псов Зов подавлен, — грустно сказал Пес. – Это уже не Свободные Псы. Это Комнатные Собачки. Они хорошие, добрые, веселые, они несут радость, но не несут Счастья. И с ними нельзя строить Отношения – они всегда со всем согласны, а это уже не диалог, а монолог.

Я глянула на Пса с уважением. Он был очень умный, мой Солнечный Пес. Гораздо умнее меня.

- Но ты всегда сможешь заменить меня, заведя себе комнатную собачку, — предложил он.

- Я не хочу комнатную! Я хочу тебя! – возразила я.

- Тогда жди. Я тебя очень люблю, и мне хорошо с тобой. Мне интересно строить наши Отношения. И я обязательно, обязательно вернусь. И снова буду валяться на диване, а ты меня ругать. И ты снова будешь варить мне витаминные собачьи супчики. А я снова смогу обнимать тебя и засовывать голову тебе под мышку. Чтобы не дышать от счастья.

Я молчала. Это было знакомо. Это было больно. И это было неизбежно.

И я вдруг поняла, почему до сих пор не могу простить мужа. Просто он обещал мне хранить верность – и обманул. Предал, значит. И ничего не объяснил мне про Зов Природы. И мы построили свой дом на шатком фундаменте недомолвок, обмана, обвинений и прочих хлипких материалов. Если бы знать… «Мой Солнечный Пес, где же ты был раньше?», — печально подумала я.

Он прижался к моей ноге, а я положила руку ему на голову. Мы не смотрели друг на друга, но смотрели в одном направлении. Перед нами простирался скверик. Город. И вся жизнь. И возможность научиться наконец строить Отношения, исходя из Любви – так, как умеют только Свободные Солнечные Псы.

9. Время подарков

Жила-была на свете девочка. Девочка была очень послушной и воспитанной. Она прилежно внимала учителям, слушалась родителей, выполняла вовремя все уроки, уважала старших, вышивала крестиком и играла на трубе. Не девочка, а подарок!

Но самым главным достоинством родители считали ее невероятную скромность. Она никогда не кичилась своими достижениями, не останавливалась на достигнутом и не почивала на лаврах. Когда ей говорили: «О! Какая ты симпатичная девочка!», она всегда отвечала: «Ну что вы! Я самая обыкновенная!», а когда хвалили за новую вышивку, скромно отвечала: «Ой, ерунда, ничего особенного!». И когда раздавали подарки, она скромно подходила самой последней, чтобы не выделяться. Ей обычно доставались самые невзрачные подарки, а иногда и вообще ничего нее доставалось, но она не обижалась: ведь скромность так украшает человека!

И вот однажды Санта Клаус, готовясь к Рождеству, вдруг вспомнил, что есть на Земле очень славная девочка, которая хорошо себя вела, слушалась старших и достойна самых лучших подарков. Он просмотрел записи за предыдущие года и очень огорчился, увидев, что девочка ничего существенного в подарок не получила. И Санта Клаус решил, что на этот раз не будет складывать подарки для нее в общую кучу, а принесет прямо в ее комнату, чтобы они наверняка попали к адресату.

Девочка проснулась утром и увидела кучу разноцветных коробок с бантиками и надписями. «Ой, рождественские подарки!», — обрадовалась девочка и соскочила с кроватки – поскорее их посмотреть.

«Самой симпатичной девочке в мире», — было написано на первой коробке.

— Но я вовсе не симпатичная! – огорчилась девочка и отложила коробку в сторону.

«Фее-Золотые Ручки за достижения в рукоделии», — было написано на другой коробке.

— Мне еще совершенствоваться и совершенствоваться до «золотых ручек», — печально вздохнула девочка и отложила в сторону и эту коробку.

«За прилежание и послушание», — было написано на третьей коробке.

— Я еще недостаточно прилежна и послушна, — самокритично решила девочка. – Мне еще надо о-о-о-чень сильно поработать над собой!

И третья коробка тоже осталась нераспакованной. И четвертая. И все последующие. Потому что они предназначались для умных, обаятельных, популярных и прочих таких же – а наша девочка себя таковой не считала. И под конец она увидела самую маленькую коробочку, на которой было написано «Для самой скромной». Девочка уже хотела было открыть ее, но ей подумалось: «Нескромно думать, что я самая скромная в мире, наверняка есть еще скромнее, этот подарок явно предназначается не мне». И девочка, вздохнув, пошла умываться и чистить зубы – ведь предстоял праздник, и надо было выглядеть опрятной и аккуратной, чтобы не портить близким настроение.

— Ну и что, что я осталась без подарка? – утешала девочка свое отражение, глядя в зеркало над умывальником. – Значит, я его просто пока не заслужила. Вот если бы на коробке было написано «Самой обыкновенной, ничем не примечательной» — я бы непременно ее открыла. Но такой коробочки не было, значит, все эти подарки попали ко мне по ошибке.

А Санта Клаус огорченно думал: «Ну вот, я так старался, подбирал для нее все самое лучшее! Но ей мои подарки не понравились, она их даже не открыла! Что ж, запишу в свой гроссбух, что эта девочка в подарках не нуждается. На следующее Рождество учту. А эти подарки отправлю девочкам, которые умеют им радоваться!