Проза Л.Петрушевской

В 1980-е годы, о Л. Петрушевской заговорили как о прозаике, когда автор «уходит» из драматургии и начинает публиковать свои первые рассказы. Постепенно начинают появляться первые сборники прозы - «Бессмертная любовь» (1988), среди них наиболее полные: «По дороге бога Эроса» (1993), «Тайна дома» (1995), «Сказки» (1996), «Дом девушек» (1999).

Проза Петрушевской так же фантасмагорична и одновременно реалистична, как и ее драматургия. Язык автора лишен метафор, иногда сух и сбивчив. Рассказам Петрушевской присуща «новеллистическая неожиданность» (И.Борисова). Так, в рассказе «Бессмертная любовь» (1988) писательница подробно описывает историю нелегкой жизни героини, создавая у читателя впечатление, будто считает своей главной задачей именно описание бытовых ситуаций. Но неожиданный и благородный поступок Альберта, мужа главной героини, придает финалу этой «простой житейской истории» притчевый характер.

Персонажи Петрушевской ведут себя в соответствии с жестокими жизненными обстоятельствами, в которых вынуждены жить. Например, главная героиня рассказа «Свой круг» (1988) отказывается от единственного сына: она знает о своей неизлечимой болезни и пытается бессердечным поступком заставить бывшего мужа взять на себя заботу о ребенке. Однако ни один из героев Петрушевской не подвергается полному авторскому осуждению. В основе такого отношения к персонажам лежит присущий писательнице «демократизм... как этика, и эстетика, и способ мышления, и тип красоты» (Борисова).

Герои Петрушевской нередко вынуждены совершить свой выбор, обнаруживающий их истинную суть (порой понятие выбора вынесено в заглавие, как в рассказе " Выбор Зины"). Жизненная философия писательницы не слишком оптимистична, что видно, в частности, из следующего философского пассажа, открывающего рассказ " Непогибшая жизнь": «…что значит погибшая жизнь? Кто скажет, что добрый и простой человек сгинул не просто так, оставил свой след и т.д. - а злой, вредный и нечистый человек пропал из жизни особенно как-то, с дымом и на дыбе? Нет". Таким образом, выходит парадоксальный вывод, что результат бытия хороших и злых людей совершенно одинаков. Между тем основная тема Петрушевской - именно погибшая жизнь. Герои и героини произведений писателя часто внезапно умирают от горя или выбирают самоубийство как ответ недостойному бытию. Характерно, что обычно такие герои обладают 'определенным семейным статусом - жены, мужа (" Упавшая", " Грипп").

Впрочем, Петрушевская открыла еще одну, собственно советскую пограничную ситуацию, связанную с борьбой за квартиру, ее наличием или отсутствием. Энергичные и цепкие герои умеют закрепиться в квартире и даже расширить свою жилплощадь, а неудачники, наоборот, легко теряют ее.

Петрушевская склонна воссоздавать преимущественно темные стороны жизни. Предмет ее рассказа " Али-Баба" - существование алкоголиков, опустившихся людей, в реквиемах " Бацилла" и " Богема" показана жизнь столичных наркоманов и представителей богемы; Правда, порой писательница изображает мир творческих либо научных работников (" Жизнь это театр", " Смотровая площадка"), но и в этих произведениях неизменным остается выбранный художественный ракурс - изображение несложившейся либо разрушенной женской судьбы. Причем существенно, что такой жизненный материал обработан вовсе не по-феминистски.

Основная тема большей части рассказов, повестей и сказок Петрушевской - изображение женской любви - к мужчине, детям, внукам, родителям. Скромная библиотекарь Пульхерия, героиня рассказа " По дороге бога Эроса ", увидела в своем возлюбленном не седого и немолодого человека, сумасшедшего гения, а мальчика, " ушедшее в высокие миры существо, прикрывшееся для виду седой гривой и красной кожей". Пульхерия отдала всю себя этому чувству. В великолепном рассказе " По дороге бога Эроса" показан и феномен мужской любви. Но за редкими исключениями эта любовь рисуется как родственная - к родителям, обычно к матери (данная тема как нельзя лучше разработана в рассказе " Младший брат").

Изображение жизни семьи и диктует писателю обращение к жанру семейного рассказа или семейной повести, однако под пером Петрушевской эти жанры чуть ли не соединяются с жанром готического романа. И неудивительно, ведь в семье она чаще всего видит распад: неверность одного или обоих супругов, ад ссор и склок, обжигающие потоки ненависти, борьбу за жилплощадь, вытеснение кого-то из членов семьи с этой жилплощади, приводящее его к нравственной деградации (в повести " Маленькая Грозная" к пьянству) либо мешающее герою обрести место в социуме (повесть " Время ночь"). Некоторые коллизии ее рассказа " По дороге бога Эроса" и повести " Маленькая Грозная " напоминают обстоятельства вытеснения постылых детей госпожи Головлевой.

Героини обоих произведений, сотрудница библиотеки Оля и жена высокопоставленного партийного деятеля и впоследствии преподаватель научного коммунизма в вузе, держат круговую оборону своих больших квартир от родственников и сыновей.

- «Сколько можно! Эта его девушка, я имею в виду сына, опять она его подсылает разменять квартиру! Настропалила сына подавать в суд! Ему же говорят языком: она получит квартиру, которую мы тебе дадим, сами останемся на бобах с психически больным отцом и она тебя погонит. Отдай сыну квартиру, не будет ни сына, ни квартиры! " (Петрушевская Л. П. По дороге бога Эроса. М., 1993. - с. 19). Неизвестно, удастся ли все же Оле противостоять натиску ее мужа и сына, желающих разменять квартиру, чтобы освободиться от Олиной тирании, так как героиня показана в самый разгар борьбы за " неразменность" своих хором. Финал рассказа оставлен открытым. Главное здесь не развязка сюжета, а обрисовка контрастных женских характеров - агрессивной и деспотичной жены и кроткой, мягкой возлюбленной. Впрочем, дальнейшее развитие судьбы Оли показано на примере судьбы героини " Маленькой Грозной". Ей удается отстоять неприкосновенность стопятидесятиметрового жилища, но сама она умирает в психбольнице на руках отнюдь не своей любимицы-дочери, а ненавидимого сына.

Персонажи прозы Петрушевской, за редким исключением, не живут, а выживают. Естественно, что подобный взгляд на человеческое существование потребовал плотного бытописания, подчас натуралистического. Вещные, бытовые детали отобраны точно и наполнены психологическим содержанием. Фраза " трусливо вжавшийся в подушку двадцатипятилетний сын" красноречиво рассказывает о характере героя рассказа " Младший брат". Особенно показательна в этом отношении повесть " Время ночь", в которой нищий быт главной героини, поэта Анны Андриановны, показан с большой художественной силой: здесь и тряпочка вместо носового платка, и два бутерброда с маслом, украденные во время ужина после выступления перед детьми - иначе не прокормить обожаемого внука Тимошу, и пенсия старухи-матери, которую отдали в психиатрическую больницу, помогающая сводить концы с концами бабушке и ее внуку. И здесь же, как и в повести " Свой круг", много описаний физиологических отправлений человеческого организма, характерных для неонатурализма как позднего этапа реализма.

Правда, иногда Петрушевская рисует сцены счастливой любви (" Как ангел", " Элегия"), но и такая любовь все же с червоточинкой, что типично для художественного мира этого писателя. Любовно-семейное общение двоих тяжело само по себе либо становится таковым в силу неблагоприятных условий. Поэтому оно все-таки несет беду ." Я не могу понять одного: почему он бросил Надю, ведь он знал, что ее это доконает, и она действительно умерла через год после его смерти", - таково начало рассказа " Сережа". У немолодых любящих друг друга супругов в рассказе " Как ангел" рождается дочь-даун по имени Ангелина. Название рассказа иронично, даже святотатственно. Павел из " Элегии" не выдерживает гнета любви своей жены и уходит в мир иной. " И то, которое нежнее в сем поединке двух сердец...". В изображении любви Петрушевская сродни иногда романтику Тютчеву.

Только ребенок как воплощенное продолжение жизни может заставить героев писательницы хотя бы отчасти примириться с посторонним бытием. Но, чтобы опереться на эту хрупкую опору, необходимы счастливое прошлое, душевная твердость. Режиссера Сашу в этом мире не удержало даже чувство вины перед любимой доченькой: не прошли даром все перенесенные героиней унижения прошлых лет, былая житейская неустроенность, враждебность свекрови, творческие неудачи (" Жизнь это театр"). Петрушевская по-своему плачет над трудной судьбой интеллигентной женщины, желающей и не способной совместить две сферы, которые требуют всю героиню без остатка - творчество и семейную жизнь. В душах тех героинь писательницы, которым она сострадает, всегда преобладает " человеческое, слишком человеческое". Поэтому данный рассказ и построен в виде полемики с известным шекспировским высказыванием о том, что жизнь - это театр: " что-то, видимо, не дало Саше так легко отнестись к своей жизни, что-то помешало не страдать, не плакать. Что-то толкнуло ответить раз и навсегда, покончить с этим" («Жизнь это театр»).

Вывод таков, что советской женщине было настолько враждебно бытие как таковое, что даже любимый ребенок не всегда мог удержать ее в посюстороннем бытии, ценном, по Петрушевской, лишь теми сильными, но, как правило, отрицательными эмоциями, которые оно вызывало. Бесспорно, мрачные размышления, но кто-то должен заглядывать в «темную комнату» (название раздела в сборнике пьес писательницы). В современной русской литературе это с большим успехом удалось именно Петрушевской. Кстати, внимание к темной стороне жизни наиболее ярко видно в рассказе " Выбор Зины", повествующем о судьбе женщины, уморившей в военное лихолетье младшего сына, дабы дать возможность выжить двум старшим дочерям (" это произошло потому, что детей было трое, мужик помер, начинался голод, надо было становиться на работу, а куда грудного трехмесячного, с ним не поработаешь, а без работы всем погибать"). Дидактичность этого произведения очевидна: мораль заключается в мысли о разрушительности и заразительности ненависти, передающейся в семье Зины от матери к дочери, ненависти " к младшему сыну, лишнему ребенку".

Рассказ «Глюк»

Героиня рассказа девочка Таня. Она пошла на дискотеку, и друзья предложили ей попробовать наркотики. Она приняла таблетку. Дальше мы видим её галлюцинации. К ней приходит Глюк и говорит, что исполнит любые её три желания. Таня пожелала много денег, большой дом и жизнь за границей. Глюк является к ней не раз, и каждый раз в новом обличии. В конце мы видим, как девочка очнулась, и перед ней стал выбор: принять таблетку, лежащую в косметичке или нет.

В рассказе Глюк приходит к героине 3 раза: 1-ый раз он приходит в образе доброго волшебника и школу кончить, чтобы Марья двоек не ставила, хочет быть красивой, чтобы Серёжка в неё влюбился, много денег, большой дом и жить заграницей; чтобы все желания всегда исполнялись.. 2-ой – нечто страшное с огромным фонарём. Но уже ставит условие. 3-ий раз – это огромное жерло, которое поглощает всё на своём пути, в том числе и Таню.

У Тани было мало друзей, и поэтому она пыталась их завоевать, исполняя все их прихоти и желания. Она соглашалась со всеми дурными идеями своих сверстников, но в итоге получилось не то, чего ей так хотелось. Таня была девочкой, не думавшей о судьбе других людей, она думала о том, как бы на нее обратили внимание и чтобы ее считали самой красивой. У Тани отсутствовало представление о последствиях творимого ею зла.

Однако с другой стороны:

Таня, способная, красивая, много гуляет по рынку («мать тоже базарит также»)., любит поспать, не моет голову, ест без конца сладкое, нервная, не уважает родителей Она их считает больными. Воровала у них деньги (всегда их отыскивала, куда бы их не прятали), пьет пиво с одноклассниками. Ей всего казалось мало: «и все, что нужно для богатой жизни», «Надо, чтоб с садом и бассейном», не умеет постирать, жизнь у нее беспечная. В ней отсутствует брезгливость (пьет из брошенных бутылочек воду). Лжет родителям. Грубая, об этом свидетельствует ее речь: Анька, вали, прям, нахрюкался, базарит, дураки, Ленка, гнида и др.. У Тани приземленные желания, это идёт от опустошенности, духовного упадка.

Глюк поставил условие Тане, если она сделает доброе дело, всё волшебство исчезнет. Таня же пожелала, чтобы все её друзья были живы. Она их спасла. Следовательно, она нарушила условие уговора. Финал рассказа открыт: потому что в косметичке лежала таблетка, за которую Николе нужно было отдать деньги.

Мир Петрушевской – это, действительно, «изнаночный мир», болезненный и угрюмый, не приукрашенный благородными чувствами и порывами души. Но сама писательница так не думает, герои ее попадают в такие ситуации, когда не на кого положиться и надеяться не на что. А разве в жизни так не бывает? И хотя Петрушевскую нельзя назвать феминисткой, но мужчины в ее произведениях играют незавидную роль: могут проявить слабость, отступить, бросить все. Женщины противоположны мужчинам, они не имеют права укрываться в коконе от действительности, им необходимо жить в любых обстоятельствах. Людмила Петрушевская разрушает красоту женского облика – уже в силу того, что живой человек не может быть всегда так же прекрасен, как нарисованная с него гениальным мастером картина или вылепленная гениальным скульптором статуя.

Так произошло и с героиней рассказа «Как ангел», вошедшего в цикл «Непогибшая жизнь» («Октябрь», 1996г.). Сюжет его таков: два немолодых одиноких и некрасивых человека, обычные работники агрохима, нашли друг друга в одной экспедиции и через девять месяцев родили своего ангела. Девочке дали имя Ангелина, «как бы в насмешку», так как она родилась больной. «Ангел» был, любим и балован всей огромной семьей немолодого отца: его престарелой матерью, его сестрами и их семействами. Маленькая Ангелина привыкла получать подарки, чей бы день рождения не выдался. И к пятнадцати годам она стала открыто требовать свою долю «на празднике жизни»: «А где мои подарки? А мне?». Так она кричала и во дворе и дома. Ее бедная больная головка никак не могла понять, что нет добра и справедливого распределения между всеми жаждущими, что нельзя подойти и съесть все, что хочешь, взять, что понравилось. Она не понимала, что в этом ужасном мире давно расставлены преграды, все разделено на «твое» и «мое».

Все это, однако, было в детстве Ангелины и продолжалось позже, но только среди родных. К тридцати годам она более походила на животное: «…ее сильно раскрашенное синим и красным лицо с постоянно зияющим беззубым ртом, в котором по углам торчало четыре клыка, производило сильное впечатление на всех». В рассказе Ангелина часто сравнивается не с человеком, а с животным, с птицей: «требовала, разевала клюв, как взрослый птенец», «мать давала ей куски хлеба, обмакивая их в кулек с сахаром, затыкала ей голодную глотку, как ласточка птенчику»; «…она не выносила замкнутого пространства, как животное…».

Да, Ангелина родилась больной, но ее привычки – следствие неправильного воспитания. Вся семья сделала из ребенка нечто уродливое, потакая всем его капризам. Ангел–злодей перенял все негативное от родственников и окружающих людей. «…Сверстники просто били Ангелину по голове сразу, без обиняков», что и привело к тому, что без обиняков и Ангелина била людей кулаком. В детстве говорили: «Встань с кровати, хватит хандрить!» Семидесятилетняя мать уводила дочь из дома, чтобы та не била семидесятилетнего, больного, после инфаркта, отца, просто так кричала: «Встань с кровати, хватит хандрить!» Она – это отражение пороков всех людей, ее окружающих. А любили ли ее родные по-настоящему? Скорее всего, нет. Даже ангел-хранитель Ангелины, как Петрушевская называет ее мать, «в глубине своей кроткой души надеется когда-нибудь отдохнуть, скинув ее на руки двоюродной родне…». Но и те хвалили и кормили ее только до определенного часа. Эту ложь всеобщей, якобы, любви до определенного часа чувствовала больная душа Ангелины. На улице же ей никто не врал, все открыто глазели или смеялись в лицо, это была правда и Ангелине не надо было притворяться, «… вот это и была свобода, и она, видимо, рвалась на улицу, как в театр», где от души исполняла роль городского пугала и заблудившегося животного.

Но все же жизнь Ангелины по-прежнему охраняет мать, отрывает от батона огромные куски, а дочь все требует – дай-дай-дай. Бедная мать хлопочет, «как ласточка» (такое сравнение дает ей Петрушевская), чтобы не убили, не обидели ее ангела-дочь, чтобы эта дочь не била ангела-мужа. И все невинны. Только мать в глубине души надеется, «смешно сказать», что придет время, и они умрут вместе. В жизни не все устроено благополучно, но героиня пытается все сделать так, чтобы всем было хорошо, наверное, поэтому писательница называет свой рассказ «Как ангел». Ведь ангел – это посланник Бога, который покровительствует человеку.

Ангелина родилась больной, а больных людей издавна на Руси называют Божьими. Петрушевская утверждает: “Она просто больна, а больных не судят. И родители все реже и реже ходили по гостям, боясь чужих взглядов, опасаясь окружающего несправедливого мира, который издевается над самым обездоленным человеком, над инвалидом, над дурочкой, а она же творенье Божье и имеет все права на место на земле”. Боль и грязь того, что зовется жизнью, проходит сквозь Ангелину, сквозь ее мать, они как бы являются носительницами этой грязи и боли.

Она идет против всего человечества, вольная и свободная, свирепая, нищая духом, про которых ведь сказано, что их будет царствие небесное, но где…” - вот боль автора, вот лейтмотив, который потрясает нас.

Грустно и безысходно заканчивается рассказ Людмилы Петрушевской “Как ангел”. Да, эта история, страшней которой, кажется, ничего и не придумаешь, рассказана нам без всяких прикрас, но всех этих людей, несчастных и искалеченных, глубоко страдающих, хочется понять и пожалеть. Пожалеть это “животное с клыками наружу”, ведь там внутри все та же маленькая, слепенькая девочка, которая часто плакала. Это были слезы о несправедливости, слезы о неверии, неравном распределении любви и добра: всем все, а мне ничего. Хочется пожалеть мать, которая как инвалид, сваленный с костылей, под злобными взглядами людей, падает, “шлепается на землю, как тряпка, съеживается, становится крохотной, незаметной, точно залегший в поле заяц”, и лохмотья ее души сливаются с землей. Она раскачивается, как колокол, между дочерью и мужем и знает, что есть люди, сердце которых закрыто, ум ожесточен, рука не протягивается ни для того чтобы дать, ни для того чтобы оказать помощь. Мать ждала “чудодейственной помощи”, которой мы никогда не перестаем ждать от неба или от людей, не задумываясь над тем, как, почему и через кого она может прийти. Не ругань, не унижения, но тихое глумление над человеком, - вот что заставляет Петрушевскую яростно возмущаться. Не переносит она этого. А мы? Мы привыкли.Даже утешаем себя тем, что жизнь – она такая уж есть. Да ведь это мы ее делаем такой. Мы считаем чуть ли не нормой неуважение к человеку, подавление слабого сильным, холодность и жестокость. Подумаешь, мелочи! А с ними утекает по капле наша жизнь…

В рассказе “Как ангел” все подвержено омертвлению: нежность, страсть, душевная близость, родственные связи, чувства долга, интеллигентность - то чем так гордилась Россия, ради чего стоит жить. Л. Петрушевская не оплакивает потерю этого, а стремится удержать и вскрикивает от боли. И все же Петрушевская произносит “Человек светит только одному человеку только один раз, и это все”.

В рассказах Петрушевской, как в зеркале, отражена наша жизнь, которую предвидел, предрекал Достоевский в романе “Преступление и наказание”. В эпилоге романа Раскольников вспоминает свои сны, которые ему снились еще в бреду, они, как солнечные лучи, преломляются в нашей действительности: “Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве… Все должны били погибнуть, кроме некоторых весьма немногих, избранных. Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя такими умными и неколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований… Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем одном заключается истина… Не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что добром. Не знали, кого обвинять, кого оправдывать. Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе… кусали и ели друг друга… дрались и резались… Все и все погибало. Язва росла и подвигалась дальше и дальше. Спастись в этом мире могли только несколько человек, это были чистые и избранные, предназначенные начать новый род людей и новую жизнь, обновить и очистить землю, но никто и никогда не видел этих людей, не слыхал их слова и голоса”. Преподнося как бред больного Раскольникова, Достоевский предсказал нам нашу нынешнюю жизнь. Гениальный эпилептик, человек с “содранной кожей”, прошедший через страшные испытания смерти, каторги, нужды и одиночества мятущийся искатель святости и грешник, Достоевский прожил фантастическую жизнь, он был пророком.

Петрушевская не пророк, она живет в этой действительности, описанной Достоевским, которая кровоточит и пульсирует в ней. Однако показ неприглядных черт современников, Петрушевская не считает самоцелью своего творчества. Она полагает, что “задача писателя – честно ставить вопросы, даже не самые приятные, чтобы побудить людей задуматься о себе, о своей нравственности, о человеческой несостоятельности”. Она понимает, что наступило время, когда “все подвержены моровой язве”, все “больны”. Предвидение гения сбылось.

Стремясь создать многообразную картину современной жизни, цельный образ России, Петрушевская обращается не только к драматургическому и прозаическому, но и к поэтическому творчеству. Жанр написанного верлибром произведения «Карамзин» (1994), в котором своеобразно преломляются классические сюжеты (например, в отличие от бедной Лизы, героиня по имени бедная Руфа тонет в бочке с водой, пытаясь достать оттуда припрятанную бутылку водки), писательница определяет как «деревенский дневник». Стиль «Карамзина» полифоничен, размышления автора сливаются с «песнопениями луга» и разговорами героев.

В 1988 г., наряду с первым сборником пьес Петрушевской " Песни XX века", вышла ее книга рассказов " Бессмертная любовь". В 1991 г. писательнице присуждена Пушкинская премия в Германии. Многие российские критики признали ее повесть " Время ночь" лучшим произведением 1992 года. В последние годы Петрушевская обратилась к жанру современной сказки. Ее «Сказки для всей семьи» (1993) и другие произведения этого жанра написаны в абсурдистской манере, заставляющей вспомнить о традиции обэриутов и «Алису в Стране Чудес» Л.Кэррола.

В собрании сочинений в 5 томах (1996) автор объединяет прозу, драматургию и сказки в едином издании. Рассказы и пьесы Петрушевской переведены на многие языки мира, ее драматургические произведения ставятся в России и за рубежом.