Поведение рядовых и нижних чинов.

Исходя из множество свидетельских показания и прочих документов складывается впечатление, что большинство рядового состава мятежников на протяжении всего восстания были пьяны. Часты были и случаи грабежей мирного населения. Так например владелец трактира Иось Бродский заявил об украденных у него солдатами Черниговского полка 360 ведрах водки. Часты были случаи грабежа не только арендаторов и состоятельных людей, но и простых обывателей: «вдовы Дорошихи», например, украли «кожух старый», оцененный Панковым в 4 руб. ассигнаций, на такую же сумму понес убытков житель Василькова Степан Терно­вой. Солдаты Юрий Ян, Исай Жилкин и Михаил Степанов обвинялись в том, что «в селе Мотовиловке отбили у крестьянина камору и забрали <...> вещей на 21 рубль». ^[1] Уважение солдат к командирам резко упало. Приказ Муравьева о выходе из Мотовилоки был выполнен с большой отсрочкой, что дало перехватить стратегическую инициативу правительственным войскам.

Показательным является поведение солдат, которые в трудный момент поражения восстания, отвернулись от своего руководителя: «Раненный в голову картечью, Сергей Муравьев схватил было брошенное знамя, но, заметив приближение к себе гусарского унтер-офицера, бросился к своей лошади, которую держал под уздцы пехотинец. Последний, вонзив штык в брюхо лошади, проговорил: „вы нам наварили каши, кушайте с нами"», – сообщал в Петербург один из военных следователей, граф Георгий Ностиц. Фамилия рядового была Буланов, он числился в 1-й мушкетерской роте. Ударил же он штыком лошадь командира, решив, что тот хочет ускакать, скрыться от ответственности. «Нет, ваше высокоблагородие, и так мы заведены вами в несчастие», – такими, по другим источникам, были слова Буланова. ^[1]

Верховный уголовный суд определил Сергея Муравьёва-Апостола и Бестужева-Рюмина, «взятых с оружием в руках», повесить (приговор приведён в исполнение в Петербурге 13 (25) июля 1826 г, вместе с ними казнены через повешение лидеры Северного общества Рылеев и Каховский, а также руководитель Южного общества Пестель), офицеры Соловьёв, Сухинов, Быстрицкий и Мозалевский приговорены к пожизненной каторге. Над могилами погибших Ипполита Муравьёва-Апостола, Кузьмина и Щепиллы не было велено ставить памятников, а вместо этого их имена были прибиты к символической виселице. 100 человек из солдат и нижних чинов подвернуты телесным наказаниям, 805 человек переведены наКавказ.

После восстания полк был переформирован. Впоследствии участник восстания Иван Сухинов возглавил заговор на Зерентуйской каторге (Зерентуйский заговор).

Пушкин планировал повесть о восстании, написал небольшой пролог о прапорщике, едущем «в местечко В.» (Васильков) в мае 1825 года (текст известен как «Записки молодого человека»).