Сцена девятая

Леди, камердинер, Софи, потом гофмаршал и, наконец, слуга.

Камердинер. Гофмаршал фон Кальб с поручением от герцога дожидается в передней.

Леди (с увлечением продолжает писать). Как подпрыгнет эта коронованная марионетка! Еще бы! Затея преуморительная, есть от чего расколоться герцогскому черепу. Воображаю, как забегают придворные льстецы! Вся страна всполошится.

Камердинер и Софи. Миледи, гофмаршал!..

Леди (оборачивается). Кто? Что такое?.. Тем лучше! Такие, как он, рождены быть вестовщиками… Попросите его войти.

Камердинер уходит.

Софи (робко приближается к леди). Простите за беспокойство, миледи…

Леди продолжает писать с еще большим увлечением.

Луиза Миллер не помня себя бежала через переднюю… У вас, миледи, лицо пылает… Вы сами с собой говорите.

Леди продолжает писать.

Я боюсь... Что между вами произошло?

Входит гофмаршал и отвешивает спине леди Мильфорд тысячу поклонов; леди его не замечает, тогда он подходит ближе, становится за ее креслом, ловит край ее платья, целует его и робко сюсюкает.

Гофмаршал. Его высочество…

Леди (присыпает письмо песком и перечитывает написанное). Он, конечно, скажет, что это с моей стороны черная неблагодарность… Я была одна в целом свете. Он спас меня от нищеты. От нищеты?.. Отвратительная сделка! Разорви свой счет, соблазнитель! Вечная краска моего стыда оплачивает его с излишком.

Гофмаршал (безуспешно обежав леди Мильфорд со всех сторон). Я вижу, вы сегодня что-то рассеянны, миледи… В таком случае я вынужден взять на себя смелость… (Очень громко.) Его высочество прислал меня узнать у вас, миледи, устраивать ли сегодня вечером увеселения в городском саду или же давать немецкую комедию?

Леди (встает, со смехом). Либо то, либо другое, мой ангел!.. А пока что преподнесите герцогу на десерт вот эту записку! (К Софи.) Вели запрягать, Софи, и позови сюда всю мою прислугу.

Софи (в смятении уходит). Ах, боже мой! Не к добру это! Что бы это значило?

Гофмаршал. Вы взволнованы, моя достопочтеннейшая?

Леди. Тем больше правды будет в моих словах… Ура, господин гофмаршал! Вакансия свободна. Сводникам теперь раздолье. (Заметив, что гофмаршал подозрительно поглядел на записку.) Прочтите, прочтите! Я из этого ни для кого не делаю тайны.

Гофмаршал читает вслух. Тем временем в глубине сцены собираются слуги леди Мильфорд.

Гофмаршал. " Милостивый государь! Вы были так неосторожны, что нарушили наш договор, и теперь меня ничто уже здесь не держит. Благоденствие вашей страны было условием нашей связи. Обман продолжался три года. Наконец пелена спала с моих глаз. Мне претят ваши милости, орошенные слезами ваших подданных. Подарите свою любовь, на которую я больше не могу отвечать взаимностью, вашей несчастной стране, и пусть британская герцогиня научит вас быть милосердным к немецкому народу. Через час я буду уже за границей. Иоганна Норфольк".

Вся прислуга (в полном недоумении перешептывается). За границей?

Гофмаршал (в ужасе кладет письмо на стол). Боже меня упаси, моя драгоценнейшая и достопочтеннейшая! За такое послание ни той, кто его писала, ни тому, кто его передаст, не сносить своей головы.

Леди. Это уж как тебе угодно, золото мое! К сожалению, мне хорошо известно, что у тебя и у таких, как ты, язык отнимается при одном упоминании о том, как поступили другие!.. Я бы на твоем месте запекла эту записку в паштет из дичи, с тем чтобы его высочество нашел ее у себя на тарелке.

Гофмаршал. Ciel! {Боже! (франц.).} Какая дерзость!.. Да вы только взвесьте, вы только подумайте, леди, в какую вы впадете немилость!

Леди (повернувшись к собравшейся прислуге, растроганно). Вы поражены, друзья мои, и со страхом ждете, чем разрешится эта загадка… Подойдите ко мне поближе, мои дорогие!.. Вы служили мне верой и правдой не из одной лишь корысти, на повиновение мне смотрели как на свое призвание, моими милостями гордились. Жаль только, что память о вашей преданности будет для меня неразрывно связана с воспоминанием о моем унижении! Как это грустно, что мои самые черные дни оказались для вас счастливейшими! (Со слезами на глазах.) Я отпускаю вас, дети мои… Леди Мильфорд более не существует, а Иоганна Норфольк слишком бедна, чтобы содержать вас. Пусть мой казначей поделит между вами все, что есть в этой шкатулке. Дворец останется герцогу. Самый бедный из вас уйдет отсюда богаче, нежели его госпожа. (Протягивает руки; слуги наперебой с жаром целуют их.) Милые вы мои, я разделяю ваши чувства!.. Прощайте! Прощайте навсегда! (Пересилив себя). Вот уже и карета подъехала. (Вырывается от них и идет к выходу, ей преграждает дорогу гофмаршал.) Ты все еще здесь, богом обиженное существо?

Гофмаршал (все это время с растерянным видом смотрел на письмо). И эту записку я должен передать в собственные его высочества руки?

Леди. Да, богом обиженное существо, в собственные его высочества руки. И доведи до собственных его высочества ушей, что если я не дойду босиком до Лоретского монастыря, то наймусь в поденщицы, лишь бы смыть с себя позор моей связи с ним. (Быстро уходит.)

Все расходятся в сильном волнении.