Глава 11. Белесая фигура стояла на границе света, уперев руки в бока

Белесая фигура стояла на границе света, уперев руки в бока. Различить выражение лица тетушки я, разумеется, не могла, зато кожей чувствовала взгляд – суровый и тяжелый, как грозовая туча. Еще слышала нарочито громкое сопение и легкое постукивание каблучком.

– Так-так-так… – наконец, протянула тетушка Тьяна. Сделала несколько шагов вдоль границы и повторила уже громче: – Так-так-так!

А мне вдруг вспомнилось, что тетка по наши с близняшками души явилась, и никто, кроме нас, видеть и слышать ее не должен. От этой мысли сперва обмерла, а потом догадалась взглянуть на Райлена. Судя по кислому выражению лица, брюнет призрачную даму видел неплохо.

– А как? – не удержавшись, шепнула я.

Райлен скосил глаза, пояснил едва слышно:

– Ну я же маг…

Тетушка Тьяна запнулась, а меня словно молнией прибило – о Богиня! Прокололись!

– Маг? – изумленно переспросил призрак. А потом как заорет: – Маг?!

Сказать по правде – мне жутко, прям-таки нестерпимо захотелось уплыть в обморок. Но увы. Перипетии минувшего дня, да и ночи, да и… ох, ладно – перипетии всех последних дней и ночей сделать этого не дали. Я просто так устала бояться, что сил хватило лишь на то, чтобы виновато закусить губу.

– Госпожа призрак, перестаньте, – строго сказал Райлен. – Я не собираюсь причинять вам вред. Я вообще по другому, непрофильному делу.

Тетка встрепенулась. Спальню поглотила недоверчивая тишина, которую оборвал слаженный удивленный возглас:

– Что?

Маг шумно выдохнул и укоризненно взглянул на меня. И я искренне порадовалась, что сижу, ибо удержаться на ногах после следующего заявления было невозможно:

– Дорогая, не кричи, пожалуйста. Родителей разбудишь. И вообще, тебе нельзя волноваться. Ты же помнишь о своем положении?

Кажется, у меня рот от удивления приоткрылся. Хорошо, что матушка не видит, – она бы за столь явное нарушение этикета весь мозг выела.

– Каком положении? – встряла тетушка.

Губы Райлена дрогнули в улыбке, нежной, как первоцвет.

– Госпожа Тьяна, ну к чему уточнять? Вы же и так все поняли…

С этими словами нахал черноглазый наклонился ко мне и аккуратно коснулся живота. О Богиня!

– Лжете, господин маг. Лжете и не краснеете. Я прекрасно вижу ауру Соули, и она четко показывает – беременности нет!

Улыбка мага из нежной стала какой-то… шальной, что ли.

– А что вы хотите? – нагло заявил он. – Всего полчаса прошло.

До этого момента я была уверена, что призраки краснеть не умеют. Ошибалась.

– Полчаса? – выпалила вконец ошарашенная тетка. Бросила взгляд на распахнутую постель. – Так вы… так ты… и прямо тут?! – Голос призрака сорвался на визг.

Я честно хотела опровергнуть, но на меня немота напала – брюнет явил такую наглость, какой даже у героев сентиментальных романов не встречала. А среди них наглецов тьма-тьмущая.

– Погоди! – Тетка резко выпрямилась, стала невероятно серьезной и хмурой. – Полчаса? Тогда откуда знаешь, что она беременна? Может, обошлось!

– Ну я же маг… – Райлен развел руками, но выглядел при этом не растерянным, а невероятно счастливым.

– О Богиня! – воскликнула призрачная тетушка и с грохотом осела на пол. – Так вот почему у вас ауры сливаются! А я-то решила – маскировка…

Райлен хмыкнул. Выдержал минутную паузу, позволяя тетушке как следует осознать произошедшее, а после продолжил с самым серьезным видом:

– Теперь позвольте объяснить, почему мы так поступили… Видите ли, госпожа Тьяна, наша любовь… – он вздохнул так тяжело и горестно, что мурашки по коже побежали, – наша любовь… сложная. Слишком велика разница в положении.

– Наша девочка не бедная! – Тетушка Тьяна уже успела подняться и нахмуриться.

Райлен отмахнулся от заявления родственницы, пояснил угрюмо:

– Госпожа Тьяна, дело не в богатстве. Понимаете, я… – снова вздохнул и сделал такое лицо, словно собирается признаться в чем-то невероятно стыдном. – Я наследник герцога Даорийского.

– Да ты что?! – выдохнула тетушка и опять осела.

– Да. – Теперь в голосе Райлена звучал трагизм. Причем неподдельный. – Вы, несомненно, знаете, как общество относится к бракам аристократов и… простых подданных королевства. Даже мелкий, разорившийся барон не может жениться на простолюдинке без особых причин, что уж говорить о герцоге?

– О да! – горестно воскликнула тетушка. Уж она-то в этикете разбиралась и реакцию общества представляла очень ярко.

– Но осуждение общества – капля в море, – продолжал рассуждать маг. – Главная сложность – моя родня. Вы даже представить не можете, какой скандал закатил отец, когда я объявил о своем намерении жениться на дочери господина Анриса. И это несмотря на то, что господин Анрис – заводчик ценнейшей дарайхаркской породы и пользуется покровительством королевского дома…

О… Кто-кто, а тетушка Тьяна представляет. Думаю, при желании она могла бы закатить куда больший скандал, чем тот, о котором врал Райлен.

– Отец не одобрил? – понимающе спросила призрачная тетка.

– Нет. Хуже того – он запретил и пригрозил лишить имени и наследства. – Райлен выдержал очередную паузу. – И знаете, госпожа Тьяна… я сперва решил, что так тому и быть. Зачем мне титул? Ну зачем?!

Встать с пола тетушка уже не пыталась…

– Зачем эти замки, конюшни, поля, леса, если…

О Богиня… Я смотрела и глазам не верила. Райлен как будто забылся. Расхаживал по комнате, а его лицо… оно напоминало каменную маску. Ожесточенную, злую.

– Я не могу без нее, понимаете? – глухо рыкнул маг. – Не могу.

Спальню вновь окутала тишина.

Тетушка Тьяна опомнилась первой, спросила осторожненько:

– А что вы решили потом?

И опять тяжелый вздох, а на лице улыбка, исполненная такой грусти, что самой плакать хочется.

– А потом я вышел на балкон, окинул взглядом те самые поля и леса и вспомнил, что я не просто наследник герцога Даорийского. Я единственный потомок рода. И я не могу, не имею права, отрекаться от этой земли. Она пропитана кровью моих предков. Десять веков наш род заботился, оберегал, защищал ее! Я не должен отдавать эту землю чужакам. Вот только… отказаться от Соули тоже не могу.

– И вы решили бороться? – В голосе призрака звучало восхищение, смешанное с восторгом.

Прежде чем ответить, Райлен подарил мне исполненный нежности взгляд. И улыбку. Невообразимую…

– Да. Именно так.

Все это было настолько… по-настоящему, что сил осадить брюнета попросту не нашлось. Вместо возмущения в душе расцветала нежность, сердце замирало, а к глазам подступали слезы. Я уже начала жалеть о несостоявшемся поцелуе, когда тишину нарушил недоверчивый голосок тетки:

– Господин маг, а как вы оказались в Вайлесе? Если я хоть что-то понимаю в этой жизни, ваш отец не должен был допускать этого визита.

– А он не допускал.

Тетушку такой ответ, разумеется, не удовлетворил. Призрачная дама потребовала подробностей.

– Золото, госпожа Тьяна, – нехотя признался черноглазый.

– Сколько? – встрепенулась покойница.

Вопрос Райлену явно не понравился.

– Зачем? – холодно спросил он.

– Господин маг, я настаиваю. – Тетка явно решила дожать, даже кулаки в бока уперла. И тот факт, что в положении сидя этот жест выглядит не грозно, а смешно, ее не волновал.

Брюнет скривился, словно ему дохлую крысу под нос сунули. Но все-таки сказал…

– Сто тысяч золотых за назначение. И полмиллиона, чтобы герцог Даорийский пребывал в уверенности, будто это назначение крайне необходимо короне.

О Богиня!

Мы с тетушкой переглянулись и, уверена, подумали об одном и том же – лучше бы он молчал!

– Вы крайне… неблагоразумный молодой человек, – прицокнула языком Тьяна.

Райлен ухмыльнулся, и только.

Призрачная женщина неохотно поднялась на ноги, отряхнула эфемерное платье, красивым жестом поправила прическу. После окинула брюнета долгим внимательным взглядом, спросила:

– А от меня чего хотите?

– Помощи, госпожа Тьяна.

Покойница вздернула подбородок и застыла, демонстрируя, высшую степень внимания.

– Мы с Соули, просим вашего содействия, – признался черноглазый. – Понимаете, мой отец с величайшим уважением относится к предкам и их мнению… Если умершие выразят согласие на этот брак, ему придется пересмотреть свое решение.

– То есть вы хотите, чтобы я отправилась за Грань, отыскала вашу родню и убедила явиться к герцогу Даорийскому?

– Именно. Но прежде объяснили семье, что брак с Соули необходим и неизбежен.

– Ну теперь-то конечно, – не без ехидства протянула тетушка, а я поняла, что стремительно краснею. Опять!

Брюнетистый лгун как будто не выдержал – наклонился и поцеловал в макушку. Сказал с невероятной нежностью:

– Мы не для них старались.

О Богиня! Пошли мне обморок! Я больше не могу, не хочу выносить этот фарс!

Тетушка от такого заявления онемела, а маг хмыкнул и выдал совершенно возмутительное:

– Мы сделали это для вас, госпожа Тьяна.

– Что?! – ошарашенно воскликнула тетка.

– Госпожа Тьяна, – в голосе Райлена звучала все та же нежность, – мне известно, что вы крайне щепетильны в вопросах этикета. И я был убежден – выслушав эту историю, посочувствуете, и только. Будучи женщиной разумной и правильной, вы не одобрите наш брак, потому что любовь… любовь – повод недостаточный. А вот беременность…

Призрак таки не выдержал.

– Хватит! – воскликнула тетушка. Она была невероятно серьезна. – Да, вы крайне неблагоразумный молодой человек, но… я сделаю то, о чем просите. И прослежу, чтобы ваши… хм… родственники приложили все усилия. Не ради вас, ради Соули!

– Благодарю. – Райлен отвесил призраку галантный поклон, а мне подарил исполненный нежности взгляд.

Тетушка тоже взгляд подарила… осуждающий. К счастью, спрашивать, как я решилась на это безумие, не стала.

– Госпожа Тьяна, и еще…

– Что? – вмиг насторожилась тетка.

– Я очень обеспокоен поведением Милы и Лины. До недавнего времени это было не моим делом, но теперь, когда мы с вами почти родственники, молчать не имею права.

– И? – подтолкнула призрачная дама.

– И я прошу о еще одной услуге… По возвращении, если вас не затруднит, займитесь девочками вплотную. Вы же понимаете – они сейчас в самом сложном возрасте, за ними глаз да глаз нужен. Конечно, господин Анрис и госпожа Далира уделяют внимание, но этого явно недостаточно.

Все. Я окончательно выпала из реальности. Подумала: а может, это сон? Жуткий нелепый кошмар, из тех, от которых невозможно очнуться, пока не досмотришь до конца?

– Если вы будете являться раз в две-три недели, то я смогу внести вас в отчетность как призрака нестабильного. В этом случае коллега, который придет после меня, не станет устраивать на вас охоту. Вам ведь известно, что с нестабильными призраками связываться не любят – слишком непредсказуемы.

Различить выражение призрачного лица было невозможно, но я чувствовала – госпожа Тьяна сияет.

– Я по-прежнему считаю вас крайне неблагоразумным, господин маг. Но вы мне нравитесь. Теперь ясно, почему Соули без ума от вас.

Что?! Кто без ума? Я без ума?! Я с умом! Я… я…

Райлен расплылся в счастливой, но довольно сдержанной улыбке. А тетка тряхнула призрачной головой, сказала деловым тоном:

– Ладно. Не будем терять время. Чем раньше решим вопрос со свадьбой, тем лучше.

Она круто развернулась на каблуках и, явно позабыв о собственной эфемерности, направилась к двери. Я смотрела на происходящее широко распахнутыми глазами и по-прежнему не могла вымолвить ни слова.

– Кстати, господин маг! – Тетушка резко развернулась, хитро прищурилась. – Скажите, только честно! Вы нарочно позволили тому ужасному троллю разгромить наше родовое кладбище?

О Богиня! Так тетушка его все-таки узнала? Впрочем, немудрено…

– С чего вы взяли, госпожа призрак? – в тон отозвался Райлен.

– Ой, вот только не надо кокетничать! Сейчас ваша аура искажена, но я-таки разглядела потенциал! Не отрицайте – вы могли уделать тролля сразу, одним ударом!

Я думала, что уже не способна удивляться, однако рот непроизвольно распахнулся, глаза расшились, из груди вырвался исполненный неверия вздох.

– Мог, – с улыбкой признал брюнет. – Но было бы глупо не воспользоваться столь удачной возможностью для призыва. Я же не кровный родственник, вызвать вас при помощи стандартного ритуала не могу.

– И, громя кладбище, вы надеялись, что нас будет больше?

– Да, надеялся. Но я ничуть не разочарован, более того – несказанно рад! Уверен, в одиночку справитесь куда лучше. Вряд ли среди ваших родственников есть столь же умные и целеустремленные люди, как вы.

В довершение маг отвесил тетушке галантный поклон, а я… я пребывала в ступоре.

О Богиня! Да как он мог?! Как осмелился на подобное! А я-то переживала, едва не плакала, со стыда сгорала! Корила себя и сестер за то, что чуть не угробили несчастного, ничего не подозревающего мага, а он… Стоп. Он же врет. Или…

От мыслей отвлек ехидный смешок.

– А Соули о ваших планах, как вижу, не догадывалась?

– Нет, конечно. Иначе ни за что бы не позволила осквернить кладбище. Вы же знаете, какая она… правильная.

В последней фразе звучала не только нежность – умиление!

Я не выдержала. Встала. Ладони сами сжались в кулаки, щеки залило злым, жгучим румянцем.

– Ну знаете!

Договорить мне не дали.

– О! Я, пожалуй, пойду… – хитро протянула тетушка. И добавила неожиданно строго: – Господин маг, за племянницу головой отвечаете.

– Конечно, госпожа призрак. – Нахал сиял. – Конечно!

Мгновение – и белесая фигура растаяла. Тьма, застилавшая половину спальни, стала такой привычной, такой обыкновенной… Вот только я внимания не обратила – я вообще ничего, кроме нагло улыбающейся физиономии, не видела.

– Вы! – Мой шепот был исполнен такой злости, что самой страшно стало. – Вы! Отвратительны!

Он стоял в шаге и отступать не собирался.

– Несносны! Ужасны! Невыносимы! Да как вы посмели?! Как додумались до такого?!

– Тише, госпожа Соули. Родителей разбудите. И вообще… в вашем положении нервничать вредно.

– В положении?! Да тролль бы подрал это положение! Вы хоть понимаете, что натворили?!

– А что я натворил, госпожа Соули? – Брюнет едва ли не светился от счастья.

– Вы… вы… О Богиня!

Я вдруг осознала весь ужас ситуации, снова не выдержала – бессильно опустилась в кресло и закрыла лицо руками.

– Госпожа Соули! – На сей раз несносный тип разыгрывал беспокойство, вот только мне было все равно.

– Господин Райлен, неужели вы не понимаете… это не абы кто, это… это тетушка Тьяна. Она даже хромой платяной шкаф танцевать заставит!

– То есть? – недоуменно переспросил маг.

Пришлось оторвать руки от лица и взглянуть на негодяя.

– Она уговорит ваших родственников, господин Райлен. Обязательно уговорит.

Я ожидала гримасы ужаса, ну или бледности хотя бы. Ничего подобного. Маг снова расцвел, сказал, не скрывая торжества:

– Так на то и расчет.

– Издеваетесь? – догадалась я.

– Нет, госпожа Соули. Что вы!

– Господин Райлен…

– Госпожа Соули?

– Господин Райлен… – Я начала звереть. Показалось, еще немного и у меня, подобно близняшкам, зрачки вытянутся и клыки вылезут. – Господин Райлен, перестаньте!

– Перестать? Так я еще не начинал…

О Богиня! Как? Почему? За что?! За что ты послала мне это наказание?!

Он улыбался, а я поняла главное – не могу больше. Ни минуты, ни мгновения…

– Уходите.

Райлен не поверил:

– Что?

– Вон, – повторила, указав на окно.

– Госпожа Соули…

В этот миг, словно по заказу, сверкнула ярчайшая молния. Следом прокатился гром. А уж за ним… по оконному отливу забарабанили тяжелые дождевые капли. Тучи, набегавшие с вечера, все-таки изволили разверзнуться. О Богиня!

– Госпожа Соули, там дождь. – Веселье из голоса мага пропало, его сменила настороженность.

Но я была непоколебима.

Я поняла, что не хочу и не могу разгадывать игру Райлена. Просто… просто это бесполезно. Он великолепный актер, так что до правды все равно не добраться. Лучше признаться родителям и покончить с этим раз и навсегда.

Несмотря на слабость, которая по-прежнему изводила тело, встала и подошла к окну. Решительно откинула щеколду и распахнула створку. Спальня мгновенно наполнилась сырым, холодным воздухом, звук дождя усилился. Снаружи не капало – лило…

– Госпожа Соули… – Маг снова пытался протестовать, а я… Я молча отошла в сторону, чтобы не мешать.

Сердце щемило. До сегодняшнего дня не знала, что способна выгнать под дождь не то что человека – пса безродного. Поэтому смотрела в пол. В пол, и никуда кроме.

– Уходите.

Я не видела – я чувствовала, что брюнет подошел близко-близко. Окинул долгим, задумчивым взглядом и, не дождавшись отклика, запрыгнул на подоконник. Мгновение, наполненное шумом дождя, и… и все. Маг исчез, словно не бывало. А студеный ночной ветер продолжал трепать гардины и холодить душу.

Прощай, Райлен. Прощай…

Проснулась от требовательного стука в дверь и встревоженных восклицаний:

– Соули! Соули, открой немедленно! – мама.

– Соули, с тобой все в порядке? – папа.

– Соули, почему ты заперлась?! – снова мама.

– Соули-и-и! – слаженно, громко, с долей паники – близняшки.

Хотела крикнуть, что все хорошо, но не смогла – горло пересохло и першило. Встать с постели тоже оказалось непросто – чувствовала себя так, будто по мне всю ночь дракон топтался. Подползая к двери, ничего, кроме жалости к себе, не испытывала и мысленно костерила утро, которое настигло так внезапно, – я же всего мгновение тому глаза закрыла!

Наконец замок щелкнул, и в спальню ворвалась матушка. Серое домашнее платье должно было придавать госпоже Далире скромный вид, но мамулечка напоминала не скромницу, а наседку, у которой всю кладку украли.

– Соули!

Холеные цепкие пальцы ухватили за подбородок. Родительница вгляделась в лицо, спросила обеспокоенно:

– Ты что? Заболела?

Отец стоял на пороге, загораживая весь проем. За его спиной нетерпеливо повизгивали Мила с Линой.

– Соули! – снова позвала мама. Куда требовательней, нежели раньше.

Я уверенно мотнула головой – нет, не больна.

– Соули, да что с тобой?! – не выдержал отец.

– Ничего, – равнодушно соврала я.

Господин Анрис шагнул внутрь и прикрыл дверь, оставив близняшек топтаться в коридоре.

– Ты плакала? Почему?

О Богиня… неужели так заметно?

– Наверняка из-за мага. – Мамулечка поджала губы, бросила быстрый взгляд на отца. – Госпожа Флер написала, что по нему половина города сохнет. Видишь, наши девочки не исключение.

Не знаю, чего добивалась мама, но отец посуровел.

– Я своих решений не меняю, – хмуро изрек он. И добавил, обращаясь уже ко мне: – Соули, пойми, молодые люди вроде этого Райлена… до добра не доводят. Если бы он был человеком порядочным, то не стал бы знакомиться с вами на глазах у всего города. И я не желаю давать ему возможность скомпрометировать вас еще раз.

– Я понимаю.

Отец фыркнул.

– Понимает она! Умойся и спускайся в столовую. Обед стынет.

– Обед?

Ну ничего себе поспала… Так вот почему все семейство всполошилось.

– Ох, Соули! – Мама неодобрительно покачала головой и поспешила на выход. И уже с порога добавила: – Забудь о нем. Раз и навсегда забудь!

Едва родители покинули спальню, в дверь протиснулись сестры. Выглядели близняшки пришибленно – вчерашняя отповедь не прошла даром.

– Ну как? – Вопрос Милы прочла по губам.

– Ужасно.

Сестры переглянулись и снова уставились на меня.

– Он что? Не пришел? – прошептала Лина.

Старшенькая догадалась прикрыть дверь, но отвечать я не спешила. Решала – сказать девчонкам правду или… Нет, правда ничего не изменит.

– Тетушку он прогнал, вот только… не навсегда.

– Как это? – удивилась Мила.

– Разве так бывает? – подхватила младшенькая.

– Бывает. Тетушка оказалась сильнее мага, так что рано или поздно она вернется.

Близняшки дружно надули губки, насупились.

– И что же делать? – упавшим голоском поинтересовалась Мила.

– Терпеть.

Девчонки совсем погрустнели. Лина даже носом хлюпнула.

– Но ведь можно снова позвать Райлена, – осторожно протянула старшенькая. – Пусть еще разочек попробует, а?

Наверное, скажи она такое вчера, я бы разозлилась. Сегодня – лишь грустно усмехнулась, спросила:

– Забыли, что отец сказал?

– Ой, тоже мне запрет! – воскликнула Лина.

Мила решительно кивнула, подчеркивая, что полностью согласна с младшенькой. А я… я представила, что было бы, если б кто-нибудь из этой желтоглазой парочки оказался на моем месте. Представила и ужаснулась.

Не обязательно быть профессором, чтобы понять, чего добивался Райлен. Все просто. Просто и гнусно до невозможности.

Он намекал на свои чувства, желание бороться с «несправедливым» решением герцога Даорийского и неминуемую свадьбу. Ну а какая девушка останется равнодушной, услыхав, сколько страданий из-за нее пережили и на какие подвиги готовы? Райлен рассчитывал, что я проникнусь и… по меньшей мере, пущу в свою постель. А как иначе? Ведь когда тетушка Тьяна вернется, она должна будет найти доказательства моей беременности…

Забеременеть не удалось? И это несмотря на столь жаркую ночь? Ой, госпожа Соули, нужно попробовать еще раз! И еще… И так до тех пор, пока не найдется новая смазливая дурочка с сентиментальным романом в руках. Все.

И будь на моем месте кто-нибудь из сестричек, он бы своего добился.

Я окинула желтоглазую парочку пристальным взглядом – нет, девчонки не раскаялись, и на запрет отца им в самом деле плевать.

– Подойдете к Райлену – сама головы пооткручиваю. Поняли?

Говорила я тихо и очень спокойно, но девчонки почему-то побледнели и сделали слаженный шаг назад.

Лина громко сглотнула, а Мила словно невзначай коснулась горла, а потом прошептала:

– Да, Соули. Конечно!

Мгновение тишины разрушил звон колокольчика. О Богиня! Обед!

– Ну мы пойдем? – пробормотала младшенькая.

– А то родители рассердятся… – поддержала старшенькая.

Я махнула рукой и поспешила к шкафу – на меня-то точно осерчают, это же я всех задержала.

Оделась быстрей, чем новобранец королевской армии, решительно подошла к комоду – ночную сорочку убрать, да так и застыла. На комоде, рядом с книгами, предназначенными для госпожи Жейер, лежала стопка писчей бумаги, алой ленточкой перевязанная. Поверх нее белоснежная роза с глянцевыми зелеными листочками и… бумажный журавлик с непропорционально длинной шеей.

О Богиня! Откуда?!

С великой осторожностью взяла бумажную птичку, привычным жестом разрушила магическую печать. Разворачивать послание ой как не хотелось – ведь ясно же от кого… но и проигнорировать записку нельзя.

Почерк господина штатного мага города Вайлеса и по совместительству лжеца, лицемера и гнусного типа, оставлял желать лучшего. А содержание записки подтверждало невероятную, прям-таки сверхъестественную, самонадеянность герцогского сынка.

«Уважаемая госпожа Соули!

Как вы правильно заметили, я не слишком рьяно проверяю корреспонденцию. Посему позволил себе оставить у вас писчую бумагу – она зачарована, журавлики из этой бумаги смогут найти меня, где бы ни был, и привлечь внимание к посланию. Так что, если снова понадоблюсь…

(К сожалению, вчера вы были не в духе, поэтому сообщаю сейчас.)

С уважением и надеждой,

Райлен из рода Даоров».

– Наглец! Самонадеянный, напыщенный, лживый…

Изобличающую речь прервал звон колокольчика. В этот раз он звучал требовательней и громче – словно столовая не на первом этаже, а в полушаге.

Если б не обед, я бы непременно расправилась с этим подарком – разорвала и сожгла каждый листок! Но родители ждали… пришлось сунуть перевязанную лентой пачку в верхний ящик комода, под белье, и заторопиться вниз.

Райлен может надеяться сколько угодно, но я даже не посмотрю на него. Никогда.