Четыре ворона

Памяти поэта Владимира Головяшкина

Вдали от мегаполиса –

От города вдали –

Снега легли до пояса,

До полюса легли.

Дорожная обочина

У леса над ручьём

Снегами оторочена,

Испятнана зверьём.

Снега сияют матово,

Рождается луна…

…Опять я себя выматываю,

Высматриваю до дна.

От стен, где всюду крайние,

Где гневные везде,

Иду, как на заклание,

По снежной борозде.

Иду на Тверь, на Вологду –

На белый окоём,

Где нас кормили смолоду

Суглинок и назём.

За выпивкой с закускою,

За теленеглиже

Мы всю равнину русскую

Запродали уже.

Над нею радиация

Роняет семена.

Над нею авиация

Гуляет до темна.

Не видно окаяннее

Земли по сторонам.

Какое покаяние

Поможет нынче нам?

Родное небо прорвано –

Озноб от сквозняка.

Летят четыре ворона

Сквозь годы и века.

Под ними пролагаются

Все смертные пути.

Без них не полагается

Ни ехать, ни идти.

Лежат под снегом бороны

У выжженного пня.

Четыре черных ворона

Приметили меня.

И хочется, речистому,

Ударится в кусты,

Узрев по снегу чистому

Скользящие кресты.

То взмоют ввысь, то в сторону

Уйдут на вираже

Четыре черных ворона,

Дерущихся уже.

(Когтят - повадки стайные, -

Обличье новых дней.)

При Ленине, при Сталине

Жилось им посытней.

Когда под речи краткие

Зароют на юру,

По мне вздохнут украдкою

Собратья по перу.

Один собрат, читающий

Созвездья на лету.

Другой собрат, катающий

Картавинку во рту.

Хоть мы не стали первыми,

Шли веером, вразброс,

Зато скрипели перьями,

Задумавшись всерьёз.

И я, вздохнув по третьему,

Впадаю в немоту,

Поскольку нынче петь ему

Уже невмоготу.

На снег перелинованный

Следами лап и крыл,

По-новому взволнованный,

Я горестно вступил.

Непрошено спроворенный

Навязчивый конвой –

Кругами ходят вороны.

Гадай – который твой?

Только небо свободно для нас

Я за русский народ говорить не берусь,

Я свою исповедую боль…

…Перелётные птицы прошли Беларусь,

Заполняя полнеба собой.

Их весенняя вдаль поманила пора.

Им вожак – и закон и пример.

Вот уже отсверкали излуки Днепра,

Вот уже заблестел Селигер.

Им лететь и лететь до студёных морей,

До родимых озёр и болот.

А сегодня они над деревней моей

Совершили ночной разворот.

Я причалил уже свой рыбацкий ковчег

И развёл невысокий костёр.

Громко гуси гогочут, садясь на ночлег,

И казарки ведут разговор.

Птичьи речи за кромкой густых камышей

До утра наполняют мой стих.

Две сестры в Беларуси и пять племяшей

Тоже, может быть слышали их.

Я поехать к родным на свиданье готов.

Но меж нами на нынешней час –

Ни шоссейных дорог, ни прямых поездов –

Только небо свободно для нас.