Когда ты благословляешь что-то, ты отдаешь этому свои лучшие энергии, свои самые возвышенные мысли.

Forgivene». The Greater Henler of All. {»Софня>; планирует и.адать iiy книгу в начале 2002 г.)

Вот почему я сразу вспоминаю о Джерри, ко1да слышу о llwiu Позициях Бога. Он человек, который пост оянно практикует л щ

ПОЗИЦИИ.

Люди всегда спрашивают меня, как изменилась моя жи-здь с тех пор, как вышли в свет мои книги. Встречи и дружба с такими людьми, как Джерри Ямпольски, — это то изменение, когорое стало для меня благословением. '} о, чго я встретился и установил личные отношения слюдьми, когорыми босхи! цалщ многие годы, было одним из самых поучительных последст пии публикации трилогии «Беседы с Богом». В этих необычайных людях было то, к чему мне нужно стремиться, они вдохновля/ш меня.

Конечно, были и другие изменения, и самое важное из них — эго мое отношение к Богу.

Теперь я наслаждаюсь близкими огношениями с Ботом, и л о принесло мне здоровье, ощущение спокойной внутренней силы, личного роста, обогащающее вдохновение и подлинн)ю и прочную любовь. В результаге все другие важные аспекгы моей жизни тоже изменились.

Я полностью изменил подход к личным отношениям, и эго отражается в моей жизни. Общение с другими людьми стало приносить мне радосгь и удовлетворение. Что касается парте­ра на всю жизнь, то на тот момент, когда я пишу эти слова, я уже пять лет как женат на Нэнси, и наша встреча была почти сказочной. Наши отношения были чудесными с самого начала, и с каждом днем они становятся все чудеснее. Это не значш,, что они непременно будут длиться вечно в неизменной форме. Я не собираюсь ничего предсказывать, потому что не хочу взва­ливать такие обязательства ни на Нэнси, ни на себя. Но я верю, что, даже если форма наших отношений изменится, они всегда останутся честными, нежными, благожелательными и любя­щими.

Улучшились не только мои отношения с людьми, и, таким образом, мое эмоциональное здоровье, но и мое физическое здоровье. Я теперь в лучшем состоянии, чем десять лет назад, i¹ чувствую себя бодрым и полным энергии. Опять-таки, я не собираюсь утверждать, что так будет всегда, потому что не хоч)

взваливать на себя обязательства, но я могу сказать вам, чго, даже если мое здоровье ухудшится, моя внутренняя умиротво­ренность и радосгь не пострадают, ведь я увидел совершено во своей жизни, больше не сомневаюсь в результатах моих реше­ний и не борюсь с ними.

Мое понимание достатка тоже изменилось, и теперь я не чувствую ни в чем ограничений. Я знаю, что большинство моих ближних живут в других условиях. Я сознательно работаю изо дня в день, чтобы помочь им изменигь свою жизнь, и свободно делюсь своими средствами, поддерживая цехи, проекты и лю­дей, которые мне импонируют, и это является еще одним спо­собом выражения, переживания и воссоздания л oi о. Кем Я Яв­ляюсь.

И, конечно, меня воодушевили многие чудесные учителя и видящие, коюрых я узнал лично. Я научился у них тому, что выделяет человека, что поднимает его над толпой. Я упоминаю об этом не ради красною словца и не для того, чтобы припасть кподножию пьедестала, а погому, что знаю. то, что возвышает эти выдающиеся личности, может возвысить всех нас. Та же магия присутствует в каждом из нас, и чем больше мы знаем о людях, которые заставили магию своей жизни проявиться, тем больше у нас возможностей проявить ее самим. В этом смысле мы все учим друг друга. Мы — наставники, призывающие друг друга не столько учиться, сколько вспомнить, снова узнать. Кем Мы Являемся в Действительности.

Марианна Уильямсон — такой насгавник. Позвольте мне сказать вам, чему я у нее научился.

Мужеству.

Она великолепно научила меня храбрости и решимости сле­довать по более возвышенному пути. Я никогда не знал челове­ка такой огромной личной силы и духовной стойкосги. И вели­чайшего видения. Но Марианна не просто юворит о своем видении миру, она идет по пути этою видения ежедневно, без устали работает над тем, чтобы использовать его в жизни. Вот чему я научился от нее: без устали работать над тем, чтобы использовать в жизни то видение, которое тебе дано, и делать это смело. Действовать сейчас.

Я однажды был в постели с Марианной Уильямсон. Она убьет меня за то, что я вам это рассказал, но это правда. В те моменты нашего общения я узнал много чудесного.

Ну, может быгь, не в постели, а на постели. И моя жена, Нэнси, входила и выходила из комнагы, разговаривая с нами и одновременно складывая вещи. Дело в юм, что мы гостили в доме Марианны, наслаждаясь драгоценным и редким личным общением. Рано утром в день нашею отъезда мы с Марианной сидели вместе на ее кровати, пили апельсиновый сок, грызди печенье и говорили о жизни. Я спросил ее, как ей удается про­должать идти вперед, как она сумела с такой скоростью дви­гаться на протяжении стольких лет, соприкасаясь с жизнями многих таким необычным образом. Она. спокойно посмотрела на меня, но в ее 1лазах бьы сила, которую я помню до сеюдняш-него дня.

— Все дело в решимости, — сказала она. — Нужно жить своим высочайшим выбором, о котором многие голько го­ворят.

Потом она бросила мне вызов.

— Ты готов к этому? — спросила она. — Если да, чудесно. Если нет, спрячься от глаз публики и не вмешивайся. Потому что, если ты даешь людям надежду, ты становишься образцом;

ты должен быть готов принять на себя роль лидера, ты должен быть готов жить так, как живет образец. Или по крайней мере пытаться изо всех сил. Люди могут простить, если тебе это не удастся, но им будет тяжело просгить тебя, если ты даже не попытаешься.

Когда гы делишься с другими информацией о процессе сво­его развития, твоя ответственность возрастает. Если ты гово­ришь кому-то, что для них что-то возможно, ты должен бы1ь готов показать, что это возможно для тебя. Ты должен посвя­тить этому свою жизнь.

Несомненно, это значит жить «сознательно».

И все же, даже тогда, когда мы живем сознательными наме­рениями, иногда кажется, что бывают случайные совпадения. Однако я понял, 'по совпадений не бывает и что одновремен­ные события — это просто способ Ьога дать нам то, что мы

выбрали, если у нас четкие намерения. Оказывается, чем созна­тельнее живешь, тем больше совпадений замечаешь в своей жизни.

Например, koi да была издана Книга 1 «БеседсЬоюм», моим намерением стало проследить за гем, чтобы она попала в руки как можно большему количест ву людей, ибо я верил, что в ней содержится информация, которая важна для всего человечест­ва. Через две недели после выхода книги в свет доктор Берни Сайджел читал в Аннаполисе лекцию о связи между медициной и духовностью. Посредине своего выступления он сказал:

— Все мы говорим с Богом постоянно, и я не знаю, как v вас, но я записываю мой диалог. Моя следующая книга назыьасгс" «Беседы с Богом», и она рассказывает о человеке, ко-юрый зада­ет Бог7 все вопросы, какие только у него есть, и Бог огвечает ему. Человек понимает не все ответы, он даже немного спорит с Богом, и так возникает беседа. Это мой реальный опыт.

Все в зале заулыбались —кроме одной молодой женщины.

Моей дочери.

Саманта просто «случайно» попала в тот зал, и на ггервом же перерыве ринулась к сцене.

— Доктор Сайджел, — начала она взволнованно, — вы серьезно собираетесь написать книгу, о которой говорили?

— Конечно, — улыбнулся Ьерни. — Я уже написал поло­вину!

— О, это очень интересно, — с трудом проговорила Саман­та, — потому что только что была издана книга moci о отца, и она точно такая, как вы рассказали, вплоть до названия.

Глаза Берни округлились.

— Правда? Это невероятно. Хотя я не удивлен. Если идея «всплыла», любой может черпать из нее. Я думаю, что все мы должны написать свою личную библию. Я хотел бы поговорить об этом с вашим отцом.

На следующий день я по телефону разговаривал с доктором Сайджелом, который бьы у себя дома, в Коннектикуте. Мы поделились своим опытом, и оказалось, что он действительно пишет такую же книгу, какую я только ч го издал. В тот момент я не видел совершенства в том, что происходило, но почувствовлл cipax Я начал представлять себе худший пугь развит я собьиий: через два месяца после юю, как выйдет кни1а Ьерни, люди найдут мою на какой-то дальней полке и обвинят меня ь том, что я украл его идею

Я бил слишком смущен, чтобы поделиться этой мыслью во время нашего разговора. В конце концов, моя книга предосте­реги против сграха и постоянно говорила о том, что нужно отбросить отрицательные идеи и заменить их положительны ми. Берни сказал, что он хотел бы прочитагь < Беседы с Богом», и я обещал ему прислать экземпляр Я положи трубку и поста­рался применить положительное мышление. На протяжении нескольких недель я колебался между бесгюкойсгвом и удивле­нием. Удивление — противоположность беспокойству. Это что-го дивное, а «беспокойсгво» —что-то, лишающее покоя. 1 эти дни я много удивляюсь, то есть произвожу при геомощи м)ей умственной энергии много удивления. В те дни беспокоя^ iBO одолевало меня по крайней мере половину времени.

Наверное, тою удивления, коюрое я испыгывал, было дсс-гаточно, потому что знаете, что сделал Берни Сайджел? Он hl голько изменил название и структуру своей книги, в ней он рекомендовал мою. Это была первая рекомендация известною человека, которую получили «Беседы с Богом», и она помогла читателям, которые, возможно, сдержанно отнеслись к ранее не публиковавшемуся автору, увидеть ценность моей работы

Вот это класс Это работа великого человека, который знаеь, что ничего не потеряет, если поможет подняться своему ближ­нему. Даже если этот ближний ходит по той же территории -работает в той же области, этот человек смог не только сказа гь «Эй, места тут достаточно для всех нас», но даже: «Я даю этом} человеку часть моего пространства».

Позже я подружился с Берни. Мы даже вместе проводили презентации. Он —чистая радость, сияние его глаз освещает каждый уголок. Это сияние самоотверженности, или, как я это назвал. Фактор Берни.

Ваши глаза тоже будут сиять, если вы живете так, как Берни, поднимая каждого, с чьей жизнью вы соприкасаетесь. Навер­няка это то, что называется жить «благотворно».

Элизабет Кюблер-Росс, бывало, говорила: «Подлинное благо взаимно». И это великое учение, ибо когда мы приносим бла1 о другим, мы приносим благо себе. Я знаю человека, который отлично это понимает.

Гари Зукав живет в часе езды от меня. Мы — Гари и его духовный партнер, Линда Фрэнсис, а также Нэнси и я —прове­ли некоторое время вместе у меня дома, в Южном Орегоне. Однажды за ужином он рассказал мне, что десять лет to\iv назад написал книгу «Место души»*. Конечно, я был знаком с этой книгой и прочел ее вскоре после того, как она появилась. Он гакже написал «Танцующих Мастеров Ву-Ли». Обе книги были бестселлерами, и Гари внезапно стал знаменитостью. Только он не принимал этого. В глубине души ему хотелось, чтобы с ним обращались как с любым другим человеком. Но, когда ты автор бестселлера, это не всегда возможно, поэтому Гари пришлось приложить сознательные усилия, чтобы уйти от внимания публики. Он «исчез» на несколько лет: отклонил все предложения провести лекции и дать интервью и удалился в тихое место, чтобы поразмыслить над тем, что он сделал. Дейс­твительно ли его книги принесли пользу? Заслуживали ли они всего того внимания, которое им уделили? Дали что-то ценное людям? Какова его роль во всем процессе?

Когда Гари рассказывал об этом, я понял, что сам я не зада­вал себе этих вопросов. Я просто ринулся вперед. Я знал, что должен учиться у тех, кто пристально изучает глубокие вопро­сы, и у меня возникло намерение сделать то же самое, хотя я не знал, как или когда у меня возникнет такая возможность.

Прошло десять месяцев. Я садился на самолет в Чикаго. Захожу в салон и вижу Гари Зукава. Мы «просто случайно» летели одним и тем же рейсом и сидели в одной секции, хотя отправлялись в Чикаго по совершенно разным причинам. Раз­говаривая через проход, мы выяснили, что мы заказали номера в одной гостинице. Хорошо, сказал я себе, что тут происходит? Это еще одно из «совпадений»?

Когда мы приехали в гостиницу, я подумал, 'по было бы неплохо пообедать вместе. Я как раз писал книгу, которую вы сейчас читаете, и работа давалась мне с трудом. Все совершенно остановилось. Пока мы рассматривали меню, я поделился сво­ими мыслями с Гари. Я сказал ему, что беспокоюсь, потому что включаю в книгу истории из своей жизни, и не знаю, будет ли это интересно читателям.

— Что им интересно, так это правда, — просто сказал Гари. — Если ты рассказываешь анекдоты, просто чтобы расска­зать их, в них мало ценности. Но если ты описываешь события своей жизни, чтобы поделиться тем, чему очи тебя научили, они становятся бесценными.

— Конечно, — тихо добавил он, — нужно быть готовым полностью открыться. Нельзя прятагься за имиджем. Ты дол­жен быть откровенным, искренним и говорить то, что ecrii Если ты не можешь реагировать на жизненные ситуации как, как это делает мастер, ты должен сказать об этом. Если ты не достигаешь целей, о которых говоришь в своих книгах, ili должен признать эчо. Люди смогут извлечь из этого уроки. Поэтому рассказывай о своей жизни, но всегда указывай, где i i.i сейчас и чему ты научился. Тогда мы можем проникнуться твоими историями, ибо они станут нашими историями. Разве ты не видишь? Мы идем по той же тропе.

Он тепло улыбнулся.

К тому времени Гари уже снова сгал появляться на публике, принял приглашение участвовать в про1рамме Опры и даже стал проводить встречи с читателями и лекции. Ею кнша о душе —снова бестселлер. Я спросил его, как он справляется со своей славой. Конечно, он понял, что на самом деле я спраши­ваю совета о том, как мне справиться со своей. На корогкое время его взгляд стал o-i сутствующим, и я увидел, что он сейчас где-то далеко. Он тихо заговорил.

— Вначале я должен найти свой центр, свою внутреннюю истину, свою правду. Я ищу ее каждый день. Я ищу ее активно Я устремился к ней перед тем, как ответить на твой вопрос. Я стараюсь делать все, исходя из этого центра: пишу ли я, даю ли интервью, встречаюсь ли с читателями. Если я снимаюсь у

Опры, например, я стараюсь не забывать, что обращаюсь к 70 миллионам зрителей. Мне приходится разговаривать с людьми, которые сидят прямо передо мной, в студии. Если я не быхож) из своею центра, я остаюсь в гармонии с собой, и это позволяет мне оставаться в гармонии с другими со всем, что вокруг меня.

Несомненно, это значит жить «гармонично». Не вызывает сомнения то, что моя жизнь действительно стала захватывающей с тех пор, как была издана трилогия «Бе­седы с Богом». Одним из моих самых захватывающих откры­тий стало то, что большинство известных и влиятельных людей не являются недоступными, неприветливыми и надменными, как я иногда представлял. Как раз наоборот. Выдающиеся лю­ди, с которыми я встречался, были замечательно «реальными», искренними, чуткими и внимательными, и я начинаю видеть, что это общие черты выдающихся людей.

Однажды у меня дома зазвонил телефон, это был Эд Аснер. Он вместе с Эллен Берстин озвучивал слова Бога в аудиозаписях «Бесед с Богом». Мы заговорили о статье на восемь колонок в утреннем номере «Уолл-Стрит джорнал», где меня жестко кри­тиковали.

— Послушай, — прорычал Эд, — не позволяй им добраться до тебя, парень.

Я чувствовал течение его энергии, когда он пытался найти слова ободрения и поддержать меня в ситуации, которая, как он знал, была для меня очень грудной. Я сказал, чго думаю написать письмо в «Джорнал» в oibct на статью.

— Нет, — сказал он, — не делай этого. Это не то, кем ты являешься. Я знаю немного о гом, что чувствуешь, когда пресса рвет тебя на куски.

Он рассмеялся, а потом стал серьезным:

— Они не знают, кем ты являешься, но ты знаешь. Оставайся таким, потому что это важнее всего. Они изменят свое мне­ние. Так всегда бывает. Пока ты остаешься самим собой. Не позволяй никому и ничему отрывать тебя от твоей истины.

Эд Аснер, как и Гари, — очень любящий и мягкий человек, который знает все об искренности. И живет ею.

Как ii Ширли Мак-Лейн.

Я познакомился с Ширяи благодаря Шанталу Уэстерману, который тогда был обозревателем культурной жшни в iipoi-рамме «Доброе утро, Америка». Мы собирались снять ин­тервью для программы, н ii день съемок Шантал, Нэнси и я обедали в Саша-Монике.

— Я знаю человека, с которым ты должен познакомиться и который должен познакомиться с тобой, и я уверен, что она захочет встрешться с тобой, — сказал Шантал за салатом. — Могу ли я позвонить ей?

— О ком ты говоришь? — спросил я.

— Ширли Мак-Лейн, —небрежно ответил Шантал Ширли Ма-к-Леин? — мысленно воскликнул я. — Я встрр чусь сШирлиМакЛе^нРВнеишея старался о era 1ься спокойным

— Ну, если ты хочешь организова'1 ь нашу всгреч), — сказдл я самым небрежным тоном, —давай.

Как вы думаеге, почему, когда дру1 ие видят, что мы деист ни тельно взволнованы чем-то, мы становимся более уязвимыми? Я не знаю. Я не знаю, что эго такое. Я только знаю, что начинаю отучаться ог этой привычки. Я сбрасываю псе запшгные обо­лочки, коюрые скрывали от друшх людей то, что я думаю и чувствую или что со мной происходит. Что за смысл прятаться половину времени своей жизни? Я стараюсь учиться у таких людей, как Гари, Эд и Ширли.

Тем вечером мы ужинали с Ширли в отдельном кабинете л отеле «Беверли-Хилс». Ширли Мак-Лейн —очень реальный че­ловек, один из самых реальных, каких я когда-либо встречал. Она сразу же вынуждает и тебя быть реальным рядом с ней Я хочу сказать, что у нее нет времени на множество бессмыслен­ных любезностей. Она не любитель светских бесед.

— Итак, — сказала она, когда я сел рядом с ней, — вы деис твительно говорили с Богом?

— Думаю, да, — скромно ответил я.

— Думаете? — ее голос звучал недоверчиво. — Вы думаете⁷

— Ну, —начал заикаться я, — таков был мой опыт.

— А вы не думаете, что вам следует так и сказать? Разве э1 о не произошло?

— Именно это произошло. Просто некоторым людям труд­но принять мои слова, если я так прямо и говорю.

— О, вас заботит то, что думают люди? — спросила Ширли, приблизив ко мне лицо и стремясь затянуть мне в глаза. — Почему?

Ширли всегда задает вопросы. Что ты об этом думаешь? 4i о ты об этом знаешь? Почему ты думаешь, что знаешь то, что, по-твоему, ты знаешь? Как ты себя чувст вуешь, когда происхо­дит то или это? После нашей первой вст речи я виделся с Ширли несколько раз, и мне совершенно ясно, почему она такая неве­роятная акгриса. Она как будто исследуе! каждою встречаю­щегося ей человека, по-настоящему интересуегся им и отдает каждому очень реальную частичку себя. Она ничею не утаива­ет. Ее радость, ее смех, ее слезы, ее правда — все перед вами, все это дар искреннего человека, который искренне является со­бой. Она не приспосабливает свое поведение, свою личность, свои замечания или разговоры никогда и ни к кому.

И вот чем Ширли поделилась со мной. Я это не было сделано через какие-то конкретные слова, которые я услышал во время нашей беседы, но просто через ее присутствие и пове­дение: никогда не принимай чей-то ответ как свой собствен­ный, никогда не отказывайся от того, сто ты есть, и никогда не переставай исследовать, кем бы ты мог стать, если бы перешел на следующей уровень.

Для этого нужна смелость.

Что заставляет меня вспомнить двух самых смелых людей, которых я знаю: Эллен де Дженерес и Энн Хеч.

Мы с Нэнси получили приглашение провести несколько дней с этими замечательными женщинами в декабре 1998 года Они спрашивали, не могли ли мы приехать и провести с ними и их друзьями первое января. «В этом году мы начинаем новую Жизнь, и именно с вами мы хотели бы отпраздновать Новый Год, —писали они. — Ваши книги так вдохновили нас!»

Мы с Нэнси вылетели из Эстес-Парк, штат Колорадо, где только что, утром, закончили предновогоднюю сессию «Вос­создай Себя».

Не думаю, что на Земле есть другое место, где я бы быстрее почувствовал себя комфортно, чем в доме Эдлен и Энн. У них в доме сложно не почувствовать себя комфортно, так как ты чувсгвуешь, что все притворство уходит, все неискреннее исче­зает, и остается лишь безусловное приятие того, кем и каким ты являешься; не нужны ни извинения, ни объяснения, нет т\ чувсгва вины, ни стыда, ни страха или ощущения, что ты «не соответствуешь». Все это происходит не из-за каких-то особен­ных действий Эллен и Энн, но из-за того, чем они являются.

Во-первых, они являются любящими. Они любят открыто, честно, постоянно. Это проявляется как теплота и легко возни­кающее чувство близости, которыми они делятся друг с друг ом и со всеми, кто есть рядом. Далее, они откровенны — что, ко­нечно, еще один способ быть любящим. Нет скрытых замыс­лов, нет недоговоренной правды, нет никакого обмана. Они т«, что они есть, и вы то, что вы есть, и все хорошо, и тот факт, что все хорошо, делает каждый миг восхитительным,

Дом Эллен и Энн, их сердца бесхитростно говорят вам: