Византийская дипломатия

Без помощи хитроумной дипломатии византийцам вряд ли удалось бы отбиться от своих врагов. В Византии существовало особое ведомство «иностранных дел», в котором служили профессиональные дипломаты — василики, и переводчики со всевозможных языков.

Византийский посол, прибыв к иностранному государю, первым делом предъявлял верительную грамоту, подтверждавшую его полномочия. В начавшихся переговорах дипломат не смел преступить пределы полученных им на родине инструкций: превышение полномочий жестоко каралось. И если в ходе переговоров неожиданно выяснялись какие-то новые обстоятельства, то ромейскому посланнику надлежало через особых курьеров срочно связаться для совета с Константинполем. Привезенный дипломатом договор обретал силу только после ратификации (подтверждения) его василевсом. Послам предписывалось проявлять при чужеземном дворе неизменную приветливость и щедрость, восхищаться местными обычаями, но так, чтобы не уронить своего достоинства и не принизить тем самым империю ромеев. Эти и другие правила посольского дела, введенные византийцами, прочно вошли в практику многих европейских дворов и применяются также в современной дипломатии.

Византийская дипломатия достигла наибольших успехов на северных границах империи, в южно-русских степях, через которые стремились к Дунаю кочевые варварские народы. Заключая союзы с варварами, подкупая их, ссоря между собой, византийские дипломаты уберегали империю от разрушительных вторжений аваров и хазар, венгров и печенегов, русов и болгар.

Вопросы

1. Почему арабы так легко завоевали Сирию и Египет, но не смогли отнять у Византии Малую Азию?

2. В чем идеи иконоборцев напоминают установления мусульман?

3. Почему потребовались особые законы для защиты крестьян, к чему стремились богатые землевладельцы и знать в своих отношениях с крестьянством?

4. Подумайте, почему византийская дипломатия достигла наибольших успехов среди варварских народов на северной границе империи, а не в мусульманской Азии или в Западной Европе?

Из «Истории» Никифора, патриарха Константинополя о преследовании иконопочитателей при Льве III

Говорят, что император (Лев III), услышав о землетрясении и извержении вулкана на одном из островов недалеко от Крита, счел это свидетельством Божиего гнева и старался угадать, какова же причина этого. Поэтому-то он и восстал против благочестия и святых икон, замышляя их низвержение, ибо полагал по невежеству, что будто бы от водружения икон и от поклонения им произошло страшное знамение. И начал он учить народ собственным догматам. Многие, впрочем, горько оплакивали оскорбление церкви. Именно поэтому жители Эллады и Кикладских островов, отвергая неблагочестие, ополчились на императора. Собрав многочисленный флот, они поставили над собою императором некоего человека по имени Косьма и прибыли к царственному городу. Жители города, сразившиеся с ними, подожгли многие из кораблей вокруг Косьмы. Видя поражение, (мятежники) побежали к (своему) императору. Один из его архонтов, по имени Агаллиан, увидев это и отчаявшись в собственном спасении, предал себя вместе с войском (морской) пучине. Косьма же и другой (мятежник), Стефан, были схвачены и обезглавлены...