Чешский хронист Козьма Пражский (ок. 1039—1125) о происхождении княжеской династии Пржемысловичей

В начале своей «Чешской хроники» Козьма Пражский рассказывает легенду о мудрейшем человеке во всем чешском племени — Кроке. Сыновей у него не было, зато младшая из трех дочерей по имени Либуше отличалась умом, рассудительностью и к тому же владела искусством прорицания.

Так как она предсказывала народу много и притом правильно, то все племя, собравшись после смерти ее отца на общий совет, избрало Либуше себе судьей.

В то время между двумя жителями, которые выделялись имуществом и родом и являлись к тому же какими-то правителями народа, возникла большая тяжба о границах смежных полей...

Ступив на путь правосудия, Либуше рассудила весь спор, возникший между этими людьми, без лицемерия, справедливо. Тогда тот, дело которого было проиграно, разгневался более, чем было нужно... Он воскликнул, брызжа слюной, переполнявшей его рот: «О, оскорбление, непереносимое для мужчины! Эта ничтожная женщина, со своим лукавым умом берется разрешать мужские споры!.. Лучше мужчинам умереть, чем терпеть подобное! Природа выставила нас на позор народам и племенам за то, что мы не имеем правителя и судьи из мужчин, а над нами тяготеет женский закон...»

На следующий день по приказанию Либуше народ был без промедления созван на собрание. Когда все собрались, женщина, сидевшая на высоком престоле, обратилась к грубым мужчинам:

«О, народ, ты несчастен и жалок, ты жить не умеешь свободно.

Вы добровольно отказываетесь от той свободы, которую ни один добрый человек не отдает иначе, как со своей жизнью, и перед неизбежным рабством добровольно склоняете шею... Прежде всего знайте, что легче возвести в князья, чем возведенного низложить, ибо человек в вашей власти до тех пор, пока он не произведен в князья. А как только вы произведете кого-либо в князья, вы и все ваше имущество будете в его власти. От одного его взгляда ваши колени будут дрожать, а онемевший язык ваш прилипнет к сухому небу, и на зов его вы от сильного страха будете с трудом отвечать; «Так, господин! Так, господин!» Тогда он лишь одной своей волей, не спросив предварительно вашего мнения, одного осудит, а другого казнит, одного посадит в темницу, а другого вздернет на виселицу. И вас самих, и людей ваших, кого только ему вздумается, он превратит в своих рабов, в крестьян, в податных людей, в служителей, в поваров, в пекарей или в мельников. Он заведет для себя начальников областей, сотников, управителей, виноградарей, землепашцев, жнецов, кузнецов оружия, мастеров по коже и меху. Ваших сыновей и дочерей он заставит служить себе и возьмет себе по своему усмотрению все, что ему приглянется, из вашего крупного и мелкого скота, из ваших жеребцов и кобыл. Он обратит в свою пользу все лучшее, что вы имеете у себя в деревнях, на полях, на пашнях, лугах и виноградниках...

Вон за теми горами, — сказала она, указывая на горы, — находится небольшая река, на берегу которой располагается деревня... А в ней имеется пашня в 12 шагов длиной и во столько же шириной... На этой пашне на двух пестрых волах пашет ваш князь... Ну а теперь, если вам угодно, возьмите мой жезл, плащ и одежду, достойную князя, и отправляйтесь по велению как народа, так и моему и приведите его себе в князья, а мне в супруги. Имя же этому человеку — Пржемысл. Он выдумает много законов, которые обрушатся на ваши головы и шеи...»

(Посланцы племени отправились вслед за белым конем Либуше, который привел их вскоре к указанному месту, где они и нашли землепашца по имени Пржемысл. Послы с почтением приветствовали его как своего князя.)

В ответ на это обращение мудрый человек, как бы не ведая будущего, остановился и воткнул в землю палку, которую держал в руке. Распрягая волов, он сказал: «Отправляйтесь туда, откуда пришли». И волы тотчас же по слову его исчезли из виду и никогда больше не появлялись. А та палка, которая была воткнута Пржемыслом в землю, дала три больших побега. И что еще более удивительно... побеги оказались с листьями и орехами.

Люди, которые видели все это, стояли пораженные. Затем любезно, как гостей, Пржемысл пригласил всех к трапезе. Из плетеной сумы он вытряхнул замшелый хлеб и остатки еды. Свою суму он кинул на дерн вместо стола, сверху разостлал грубое полотенце и положил все остальное. Между тем, пока они ели и пили воду из кувшина, два ростка или побега высохли и упали, а третий сильно разросся вверх и вширь. Поэтому удивление гостей возросло еще более, а с ним и страх. Пржемысл же сказал: «Чему вы удивляетесь? Знайте, из нашего рода многие родятся господами, но властвовать будет всегда один...»

После этого пахарь, надев княжескую одежду и обувь, сел на горячего коня. Однако, не забывая о своем происхождении, он взял с собой свои лапти, сплетенные из лыка, и велел сохранить их на будущее, и они хранятся в Вышеграде в королевских палатах доныне и во веки.

Вопросы

1. Почему как польская, так и чешская легенды подчеркивают происхождение собственных княжеских династий от простых крестьян?

2. Как вы думаете, хорошо ли Козьма Пражский относился к князьям из рода Пржемысла, правившим в его время?

3. Почему чехи все же не послушались Либуше и потребовали себе князя — ведь ее предупреждения звучали довольно грозно?