Западной исторической мысли

В 80 – 90-е годы XX столетия в западной исторической науке обозначились новые тенденции, которые связаны с определённой переориентацией в мышлении и исследовательской практике историков. Появление этих тенденций обусловлено как внутренней, так и внешней логикой развития исторической науки. Что касается внутренней логики, то она обусловлена расширением поля исторических исследований. В частности, внимание историков стали привлекать не действия великих исторических персонажей, не безличные процессы или структуры в развитии общества, а на первый план выдвинулись различные аспекты социокультурной стороны исторического бытия отдельного человека. Перешел переход от макро - к микроистории.

В центре внимания историков находятся не коллективные феномены, а маленькие группы и даже отдельные личности. Большое распространение получили исследования, в которых рассматриваются отношения между полами и поколениями, роль традиции в воспитании и религии, локальная история. Иными словами, произошла определённая антропологизация исторического познания. В этой связи большую популярность получила историческая антропология, которая рассматривает исторический процесс через призму человеческого измерения истории. Таким образом, поворот к микроистории был обусловлен всей логикой развития «новой исторической науки» в 60 – 80-е годы.

Что же касается внешних влияний на историческую науку, то в этом отношении ситуация гораздо сложнее и противоречивее. Она связана с общим духовным состоянием современного западного общества, в котором во многих сферах культуры господствует постмодернизм. До сих пор не существует какой-либо чёткой дефиниции постмодернизма. Под постмодернизмом, прежде всего, понимают совокупность новейших тенденций, которые обозначились в развитие культурного самосознания Запада. Сам термин «постмодернизм» в буквальном смысле этого слова означает то, что после современности. Однако критерии начала современности исследователи определяют по-разному.

Статус понятия «постмодернизм» получил после выхода в 1979 году работы французского философа Франсуа Лиотара «Ситуация постмодерна». К числу характерных черт постмодернизма относят: 1) постмодернизм возникает вследствие исчерпанности прежней онтологии, в рамках которой реальность могла подвергаться насильственному преобразованию, переводу из «неразумного» состояние в «разумное»; 2) вследствие этого в постмодернизме произошел отказ от систематизации мира, в том числе и на теоретическом уровне; 3) приверженцы постмодернизма отрицают возможности субъектно-объективного познания действительности, а единственной реальностью, которая для них существует, является язык. Происходит так называемый «лингвистический поворот», игра со смыслами текстов, а их деконструкция становится основным принципом научной методики постмодернизма.

Относительно оценки постмодернизма различные исследователи также расходятся, как и в определении его сущности. Одни учёные считают, что постмодернизм является кризисом западного рационализма. Другие, например А.Я. Гуревич, полагают, что возникновение постмодернизма следует рассматривать как реакцию на марксизм и структурализм с характерной для них обезличенностью понимания человека в истории.

Вторжение постмодернизма в историческую науку было не менее интенсивным, чем в другие сферы гуманитарного знания. Особенно сильное влияние постмодернизм оказал на англосаксонскую историческую науку. Начало «лингвистического порота» в историографии было положено работой американского историка Хайдена Уайта «Метаистория: историческое воображение в Европе девятнадцатого века» (1973, русский перевод 2002 год). Эта книга считается одним из самых значительных исследований в области методологии истории в западной исторической мысли XX столетия.

Уайт ставит перед собой две задачи: 1) определить генетические характеристики, сменяющих друг друга различных концепций в исторической науке и исторической мысли XIX века; 2) вторая задача состояла в выявлении качественных характеристик различных философский теорий, с помощью которых предпринимались попытки обосновать возможность использовать историческое мышление для познания реальности. Уайт отказался от традиционных методов историографической критики. Его в первую очередь интересует не адекватность исторических конструкций реальности, а философская подоплёка и исследовательская техника в работах историков. Поэтому в центр своего анализа Уайт поставил определённый набор исследовательских и нарративных (повествовательных) операций в исторической науке XIX века.

Он рассматривает исторический труд как форму нарративного прозаического дискурса. Из такого подхода вытекает подзаголовок книги. В интеллектуальных опытах историков Уайт искал не столько изображение конкретных фактов, сколько способы представления излагаемого материала и его авторскую интерпретацию. Уайт выделяет литературно-исторические жанры, господствующие в исторической науке XIX века: хроника, рассказ, историческое исследование. Эти трём типам исторического повествования соответствуют четыре типа фабулы: романтическая, сатирическая, комическая и трагическая.

В качестве исследовательской техники интерпретации историками реальных событий Уайт также выделяет четыре парадигмы, благодаря которым историки реализовывали способы своих доказательств: парадигму многообразия, органицистскую, механическую и контекстуальную парадигмы. Для того, чтобы синтезировать разнородные элементы своего подхода к изучению повествовательного дискурса в историографии XIX века, Уайт заимствует из литературоведения теорию тропов (ирония, метаномия, метафора и т. д.).

В развитие исторического воображения XIX столетия Уайт выделяет три этапа: 1) от начала века до 1830 года – реакция на кризис исторического сознания мыслителей позднего Просвещения. Основной тропы, которые использовали в этот период историки-романтики – ирония и метафора; 2) 1830 – 1870-е годы – этап разработки философии истории и попытка объективного взгляда на исторический процесс, основополагающий троп метаномия; 3) последняя треть XIX – начало XX вв. Кризис историзма как реакция на излишнюю романтичность предшествующего этапа, основной троп ирония. В рамках каждого из вышеперечисленных этапов историки и философы истории использовали разные тропы, а не только присущей тому или иному этапу в целом. Каждому из этапов соответствовал свой тип прозаического дискурса, фабула и парадигма. Таким образом, Х. Уайт отрицает наличие логических и причинных связей в историческом исследовании.

Ведущим представителем постмодернизма в британской историографии является профессор Сасекского университета К. Дженкинс. Его перу принадлежат довольно многочисленные работы о постмодернизме в исторической науке, среди которых следует выделить: «Переосмысление истории» (1991), «Постмодернистская история. Хрестоматия» (1997), «Зачем ещё история? Этика и постмодернизм» (1999). В этих работах Дженкинс проследил становление постмодернистской философии истории. Исходя из теоретических установок постмодернизма, Дженкинс заявил, что история – это некий непостоянный и проблематичный дискурс, который создаётся группой оплачиваемых работников (историков), интересы которых связаны с политической властью. По его мнению, «история – идеологическая конструкция, постоянно перерабатываемая и переоформляемая властью».

История в представлении Дженкинса – словесная игра, где истина не более чем попытка власти установить свой контроль над обществом. Споры о том, является ли история наукой или искусством, по мнению Дженкинса, бессмысленны. Прошлое и история никак не связаны друг с другом, а знание истории не предполагает знание прошлого. Дженкинс утверждает, что постмодернизм – судьба Запада. Он вызван к жизни крахом социального эксперимента на Западе, состоявшего в том, чтобы достичь с помощью науки, техники и разума всеобщего социального благоденствия. Поэтому традиционная историография не способна выступить в унисон с современной социальной реальностью.

Источники и литература