Дома, полные жизни

Похищенный алхимик

Перевод на русский: tata-iz-chaschi

Перевод на русский и редактор: Sollh

Редактор и корректор: Shunka Witko

Новые главы книги и другие интересности по FMA на сайте https://yo-team.my1.ru/

Если вы хотите разместить данный перевод где-либо, пожалуйста, свяжитесь со мной по e-mail dartess@mail.ru или по icq 370209552

Dartess, администратор Ё-team

Глава 3

Дома, полные жизни

– Ал, скажи, ты веришь в одержимость? – спросил вдруг Эдвард. Он сидел у окна поезда, его волосы трепал ветер.

– Эмм, одержимость?

– Угу, – кивнул Эд. Кажется, он говорил серьёзно. – Ну, знаешь, когда всё выходит не так, как хочешь, тебя преследуют сплошные неудачи, люди говорят, что в тебя вселился бес или что-то такое.

– Ну, неудачи – конечно, – ответил ему брат, сидевший напротив. – О неудачах я постоянно слышу, но… одержимость?

– Да я не знаю… Просто такое ощущение, что с недавних пор удача меня покинула. Знаешь, ненавижу, когда меня используют.

– Не знаю насчёт одержимости, – Альфонс покачал головой, – Но насчёт неудач вынужден согласиться. Нам не везёт.

– Угу, – Эд, положив руку на подоконник, рассеянно созерцал проплывающий за окном пейзаж. – За все эти дни мы кажется не получили ничего, кроме плохих новостей, а теперь нас ещё и затянуло во всю это террористическую возню. Я готов был двигаться вперёд, начать поиски заново, и тут эта попытка взрыва на станции. Я так скисну.

В Восточном Штабе они потеряли два дня – снова и снова пересказывая следователям подробности инцидента на станции. Когда, наконец, они смогли вернуться к своим делам и отправились в город, где, по слухам, кто-то видел философский камень, оказалось, что их информация устарела. Камень уже достался кому-то ещё. След привёл их в другой город, где им открылась правда: так называемый философский камень оказался не более чем дорогим рубином. Что-то подобное случалось уже не раз, но Эдвард во всём этом начал подозревать сверхъестественное вмешательство.

– Всё-таки давай взглянем с другой стороны. Лучше потратить впустую в глуши три дня, чем целых две недели, как в прошлый раз, – сказал Альфонс, пытаясь приободрить брата. – И вы с полковником видели террористов и не пострадали при этом. Мне кажется, это можно считать удачей.

– Полагаю, да.

В тот день, покидая станцию, Рой и Эд не могли унять дрожь. Человек, с которым они столкнулись, был невозможно силён – просто монстр. Может, это действительно была удача. Окажись они под тем контейнером – и для них всё было бы кончено. Эдвард тряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок, и раскрыл карту, которую держал в руках.

– Думаю, ты прав, Ал. Давай сойдём на следующей станции, пока солнце не село. Уж дотуда-то, я надеюсь, поезд успеет доехать раньше, чем террористы снова надумают что-нибудь взорвать. Может, наконец, удача про нас вспомнит. И мне, во всяком случае, необходимо хорошенько отдохнуть ночью, – Эд указал город на карте и улыбнулся. – Давай просто внушим себе, что на этот раз точно найдём достоверную информацию о камне, согласен?

К тому времени, когда Эд и Ал сошли на станции, на город уже пали сумерки. Судя по карте, близ города протекала река. За деревьями, высаженными вдоль улиц, виднелись огни домов. Станция представляла собой простую бетонную платформу, без крыши, как и многие другие станции во множестве других маленьких городков восточного региона, которые им довелось посетить. Отличие было одно, зато какое! Эдвард и Ал некоторое время стояли не платформе, не в силах говорить.

– Ты глянь на весь этот хлам, – наконец пробурчал Эдвард.

Вся платформа, до последнего дюйма, была заставлена деревянными ящиками. Какой-то человек ходил по тёмной станции, осматривал ящики, некоторые передвигал, другие переставлял. Для таких городков, как этот, не имеющих крупных фабрик, отсутствие склада – обычное дело. Судя по числу ящиков, загромождающих станцию, фабрика у них всё-таки была.

– Что здесь делают все эти ящики? – воскликнул Эдвард, пытаясь пробраться сквозь завалы. Человек оглянулся.

– Ох, нужно было оставить вам лазейку. Простите, не думал, что сегодня ещё кто-нибудь приедет. – Он утёр пот со лба и отодвинул ящики, преграждавшие путь Эду и Алу.

– А для чего это всё? – спросил Альфонс у мужчины. Тот отдыхал, оперевшись рукой о груду упомянутых ящиков.

– А, это? – сказал человек, криво ухмыльнувшись, – Ну, из-за того, что так много путей вышло из строя, большинство грузов перенаправляют к нам, – мужчина посмотрел на этикетку на ящике, на который опирался, и переставил его на в другое место. – Наша станция небольшая, но у нас есть запасные рельсы, для обучения машинистов. А сейчас их используют товарняки, чтобы развернуться, если впереди опять взорвут пути, – человек тряхнул головой со смешком. – Конечно, склада у нас нету, и эти ящики просто сваливают сюда, прямо под открытое небо. И они лежат здесь до тех пор, пока поезд не поедет дальше, куда направлялся. Будь моя воля, я б так и оставил их, но нужно же заботиться о пассажирах. И я торчу здесь день за днём, двигаю ящики.

Эдвард осмотрелся. В самом деле, на платформе больше никого не было. Кажется, человек работал в полном одиночестве.

– Всё сами? – спросил Альфонс обеспокоено. – Раз эта станция такая важная, почему вам никто не помогает?

Человек на вид казался довольно выносливым, но передвигать все эти ящики в одиночку – безусловно, не самая лёгкая рабата.

– Слышали об атаке на военное грузовое депо три дня назад?

– Угу, – отозвался Эдвард, скривив лицо. Ему и вспоминать об этом не хотелось.

– Так вот, в этих ящиках – оружие и амуниция. Из того депо их предполагалось перенаправить на все базы. Взрыва не произошло, но работники, как и остальные, просто побросали всё здесь. Армии сейчас, знаете, мало кто готов помогать.

– Но вы готовы? – спросил Альфонс. Человек рассмеялся.

– Ну, признаюсь, я не раз подумывал сдаться. Но я сам когда-то был солдатом – и я знаю, им всем тоже непросто.

Эдвард удивился. Человек выглядел лет на тридцать с небольшим. Ну, может, чуть за сорок. Он явно ещё не достиг возраста, в котором обычно уходят в отставку. Но тут человек закатал рукав на правой руке и показал длинный – от запястья до локтя – шрам.

– Моя награда за служение стране. В обычной жизни совсем не мешает, а вот винтовку я держать уже не смогу. Получил в бою с повстанцами. Смотрю я сейчас на армию и вижу, что у них те же проблемы, что и у нас были, когда я служил. Вот я и стараюсь помочь, как могу.

Эдвард подошёл к человеку и схватил ящик. Мужчина удивлённо поднял брови.

– Я Эдвард, это Альфонс. Мы вам поможем. Нужно перетащить эти вон туда, правильно?

– Д-да, – запинаясь, ответил человек, – Но вам не обязательно…

– Как звать? – перебил его Эдвард.

– Э? А, Грег. Приятно познакомиться. Но вы…

– Да не беспокойтесь. – Альфонс тоже подошёл и взялся за другой ящик. – Мы здесь, чтоб помочь.

– Вот спасибо, мальчики.

Эдвард с громким стуком поставил ящик наверх одной из груд.

– Втроём мы с этим быстро управимся.

Эдвард размышлял о своих отношениях с армией. Он добровольно решил поступить на службу, но, будучи алхимиком, а не солдатом, всегда чувствовал некоторую отдаленность от других людей в Восточном Штабе. Эдвард был не из тех, кто готов пожертвовать жизнью только потому, что так нужно для армии. Но тут было другое. Этот человек хотел помочь, потому что однажды поверил во что-то. Он помогал старым друзьям, и Эдвард мог это понять. Он поднял другой ящик.

– А это сюда, верно?

Метки на ящиках содержали адреса различных военных баз по всей стране. Эдвард даже нашёл несколько, на которых было написано " Восточный Штаб". Перед глазами возникли лица знакомых из штаба. Нет, он, конечно, не любил военных, но среди них были его друзья. " Даже если нельзя помочь полковнику непосредственно, можем хоть здесь внести свою лепту", – сказал он сам себе, поднимая следующий ящик. Так они и работали вместе до ночи – Эдвард, Альфонс и единственный штатский, всё ещё сочувствующий армии, из всех, что им встречались.

– Вот она, – объявил Грег, когда они пришли к гостинице. – Тут у них и закусочная есть. Временами бывает шумновато, зато цены хорошие. И кормят тут вкусно, – добавил он.

– Да я буду счастлив, если у них есть хотя бы место, где можно лечь и вытянуть ноги, – сказал Эд, потирая ногу и руку, болевшие от перетаскивания тяжестей.

Из большого двухэтажного строения доносился смех. Очевидно, местные уже начали пьянку. Грег открыл переднюю дверь и помахал братьям изнутри.

– К вам постояльцы! – заявил он, когда они зашли.

– О, проходите, добро пожаловать, – послышался женский голос из дальней комнаты.

На первом этаже гостиницы, как и сказал Грег, была таверна. Люди сидели за широким прямоугольным столом в середине комнаты и за маленькими столиками у стен. Все пили и весело болтали. Один из сидящих посмотрел на Эда и Ала, когда они вошли.

– Гляньте, к нам, кажется, пожаловали необыкновенные гости! Рыцарь в сияющих доспехах и его хорошенький оруженосец, – улыбаясь, объявил этот человек, оказавшийся хозяином гостиницы.

– Нам нужна комната на ночь, – сказал ему Эдвард немного нерешительно. Он как-то не ожидал подобной непосредственности.

– Конечно, конечно! – человек шумно расхохотался. – Однако прежде чем отправиться в комнаты, вы с нами выпьете!

Эдвард часто заморгал.

– Эм, я же несовершеннолетний…

– И что с того?! – вскричал человек и снова рассмеялся, остальные за столом тоже. – Грег, ты тоже обязан с нами выпить!

– Опять прибирался за военными? – спросил кто-то. – Оставь ты это, может, следующим ливнем всю эту грязь смоет. Да кого волнует, в конце концов, что станция чуток завалена?

– Точно! Налейте Грегу, навеки преданному армии! И ты, мальчик, не ной, что ещё не дорос! – гаркнул хозяин гостиницы.

Похоже, эта компания уже порядком набралась. Эдвард посмеялся над собой. Увидев, как Грег в полном одиночестве работает на станции, он вообразил себе мрачный город, наполненный серьёзными, угрюмыми жителями, что сильно отличалось от сей весёлой картины. И всё-таки – как же углубилось повсюду недоверие к военным, если даже такие дружелюбные люди, как эти, не упускали случая позлословить об армии и всём, что с ней связано.

Сейчас, в окружении этих сияющих, веселых лиц, Эдварду было довольно сложно вспомнить ту атмосферу всеобщей подавленности и напряжения, что висела надо всем Восточным Штабом в их прошлый визит. Некоторые из сидящих за столиками, очевидно, тоже были путешественниками. За последние дни Эдвард и Альфонс, кроме бесконечных разговоров о бомбах и террористах, ничего и не слышали, и здешнее веселье было для них как глоток свежего воздуха.

– Я вам, кажется, уже говорила следить за собой, как напьётесь! И никакого пива детям, пожалуйста! Вы, пьяницы, развлекайте себя сами и оставьте моих гостей в покое, – сказала, заходя в комнату, женщина с подносом, полным еды. Это её голос они слышали, когда только зашли. Она подошла к хозяину гостиницы, который как раз поднялся, чтоб произнести тост в честь новых постояльцев, схватила его за ухо и силой усадила на место. Комната взорвалась всеобщим смехом.

– Похоже, она тебя сделала, – прокричали хозяину из-за стола.

– Теперь твоё ухо в её власти, – добавил ещё кто-то.

– А, так это и есть знаменитый " захват уха"! Я специально сюда приехал, чтоб на это посмотреть, – громко заметил один из путешественников.

– Что и говорить! В нашем городе это главная достопримечательность, приманка для туристов – семейные разборки нашего бедного трактирщика, – сказал, ухохатываясь, один из местных.

– Да, у нас больше и посмотреть-то особо не на что, – согласился с ним другой. – Слишком уж спокойно, на мой взгляд.

– А по мне, что уж точно слишком – так это шум в этой комнате! – свирепо поглядев на последнего говорившего, заявила жена трактирщика. Затем повернулась к братьям и подмигнула. – Пожалуйста, за мной.

Она повела их вверх по лестнице.

– Не забудьте, парни, мы вас тут ждём с выпивкой! Спускайтесь, как только заселитесь! – прокричал им вслед трактирщик.

Женщина нахмурилась и покачала головой.

– Простите, если муж вас напугал.

– Да ничего, – сказал ей Эдвард. – Давно не видел, чтоб люди так хорошо проводили время.

По правде, последний раз он слышал смех, когда Гаэль в том депо смеялся над ним и полковником. Смех же этих людей был, может, и тише, зато уж точно гораздо добрее.

– В нашем городе и правда ничего интересного нет, но наша линия соединяет город и деревню, и у нас всегда много проезжих. Местные обожают с ними поболтать тут, в таверне. Сложно за всем уследить. Простите за весь этот шум.

Женщина провела их по короткому коридору, остановилась перед одной из дверей и открыла её.

– Вот ваша комната. Вы ведь ещё не ели, да? Если вас не слишком смущает компания шумных пьяниц, спускайтесь вниз – накормим вас горячим ужином.

– Спасибо, – сказал Эдвард.

– Они, может, немного буйные, но в целом добрые, – добавила женщина. – И тут полно таких путешественников, как вы. Можно услышать кучу диких историй. Увидимся, мальчики.

Дверь позади них закрылась, и Альфонс тихо засмеялся.

– Похоже, жизнь здесь просто бурлит, как думаешь?

– Ну, по крайней мере, они знают, как позаботиться о людях. – Эдвард положил свой чемодан на пол и потянулся.

– И они ничего не сказали про то, как я выгляжу. Ну, кроме реплики про рыцаря, – заметил Альфонс. Они уже давно привыкли ко всяким вопросам об их необычной внешности, а здесь им, похоже, никто не удивился.

– Да они здесь, наверно, всякого повидали, – сказал Эдвард, присев на край кровати и с шумом повалившись спиной на матрац. – Они мне напомнили наших, ризенбургских.

Эдвард, закрыв глаза, припомнил родные места. Широкое поле и пустынная дорога с каменной оградой. Тут и там островки зелени, и на холмах пасутся овцы. Ему показалось, что он даже слышит голоса и смех работающих в поле людей, но это были лишь отголоски веселья, доносившиеся из таверны внизу.

– Я всё думаю, как там у нас… – сказал Альфонс, замечтавшийся о том же, о чём и брат.

– Угу…

За время своих путешествий они много где побывали, но все города и дома слились в одну сплошную безликую кашу. Ничто не цепляло за душу, всё было чужим и лишённым индивидуальности. Там, откуда они родом, конечно, ничего особо интересного не было – только бесконечное голубое небо. Но это " ничего" было для братьев куда важнее всего остального.

– Что ж, я, кажется, уже готов присоединиться к веселью, – сказал Эд, прыжком поднявшись с кровати. – Пойдем вниз.

– Ага, – Альфонс поднялся с кресла в углу.

Так как тела у него не было, есть Альфонс не мог. Но, если заняться было нечем, всё равно по привычке сопровождал брата, когда тот обедал. В душе Ал очень мало изменился с тех пор, как был простым мальчишкой в Ризенбурге. Он беспечно спустился вниз по лестнице вслед за Эдом.

К тому времени, как они подошли к главному столу, трактирщик уже отключился и, разинув рот, громко храпел в своём кресле.

– О, вот и вы двое!

– А мы вас ждали!

– Давайте, присоединяйтесь!

Довольно невнятный хор голосов воззвал к братьям, стоило им переступить порог комнаты. Все счастливо напивались, наедались и болтали. Эдвард тоже заказал себе еды и присоединился к Альфонсу за столом.

– Добрый вечер, – поприветствовал он собравшихся, когда уселся.

– Вечер добрый! Да ещё какой! – воскликнул один из сидящих за столом. – Ой, мы тут только что говорили… – он повернулся к соседу. – Эй, а о чём мы собственно говорили-то?

Сосед пожал плечами и шумно расхохотался. Затем повернулся к братьям и спросил, как их звать.

– Я Эдвард, а это Альфонс, – ответил Эд. С этими людьми он уже чувствовал себя как дома. Здешний народ относился к путешественникам, особенно к таким необычным, как братья, с пониманием и интересом. Такое нечасто встретишь, и Эд решил насладиться по полной.

– Ну, так! – сказал человек, который приветствовал их первым. – Расскажите о своих странствиях!

– Точно! Давайте сюда, к нам! – сказал другой.

– Этот Альфонс такой здоровяк! – с благоговением воскликнул кто-то издалека.

– Ага! Грег нам только рассказывал, что он по три ящика зараз поднимает, – заметил ещё кто-то.

Братьев тотчас затянуло в водоворот беседы. Эдвард нашёл другую группу путешественников и стал расспрашивать, не слышал ли кто из них о философском камне. Альфонс тем временем поучаствовал в импровизированном турнире по армрестлингу. Спустя некоторое время он попросил его извинить и отправился на второй этаж, чтоб начистить доспехи. Грег и другие местные разошлись по домам, и в таверне осталось всего несколько человек.

Разговор плавно перетёк к обсуждению недавних взрывов, и затем, вполне предсказуемо, к жалобам на действия военных.

– Их же честно предупреждают! И почему до сих пор никто не пойман?!

– Я знаю, Грег им сочувствует, но за свои провалы им всё-таки надо отвечать.

– Всё-таки непохоже, что после этих предупреждений у военных остаётся достаточно времени, чтобы что-либо успеть, – возразил Эд. – И потом, взрывов повсюду много, а военных – мало. Мне кажется, довольно-таки непросто арестовать кого-то при таком раскладе. – Он не должен был говорить ничего о том неудавшемся теракте три дня назад и своём участии в нем, но это так и просилось на язык. – Я слышал, что военные действительно выкладываются по полной?)ороыйАл очень мало изменился, соедениться к веселью, - я и. В тот день разве не полковник из Восточного Штаба предотвратил взрыв в товарном депо?

– Думаешь? – с сомнением спросил кто-то.

– Ну, мне просто кажется, что плохи-то здесь всё-таки террористы, – продолжил Эд. – Я знаю, что люди не особо их во всём винят просто потому, что нет ни одного пострадавшего. Но кто знает, как всё может обернуться завтра?

– Это мне кое-что напомнило, – посмеиваясь, сказал один из путешественников. – В соседнем городе один доктор жаловался, что после стольких взрывов он мог бы заработать гораздо больше, чем он заработал сейчас.

– Ну, если смотреть с этой стороны, – ответил другой, – то, конечно, эти террористы плохие парни! Не дают докторам заработать на раненых!

Все за столом со смехом закивали. Эдвард слушал с некоторым облегчением, как беседа уходит к другим темам, и вдруг сидящий рядом с ним человек похлопал его по плечу.

– У тебя друзья в армии, или что? – спросил он. Ранее этот человек представился как мистер Кольт. На вид ему было чуть меньше тридцати. Он был худощав, носил очки в серебряной оправе и так же, как и Эдвард, объездил кучу мест. Ранее, когда все обменивались историями, его слушали больше всех.

– Требуется смелость, чтобы сейчас быть на стороне военных, – продолжал Кольт. – Я бы точно не рискнул.

– Ох, я не это имел в виду, я просто… – Эдвард запнулся.

– Погоди-ка, ты что же, сам из армии? – возглас Кольта привлёк к ним внимание остальных.

– Что такое? Эдвард – военный?

– О, раз уж вы заговорили, мне кажется, что у него выражение глаз, как у солдата. Хотя он слишком молод.

В этот раз, покидая Восточный Штаб, Эдвард твёрдо решил никому не говорить, что он из армии. От этого одни проблемы. Хоть люди здесь и не ненавидят военных открыто, они, как и остальные, всё же недовольны.

– Эмм, нуу, сам я вообще-то не солдат… – сказал Эд, мечтая, как бы поскорей сменить тему.

– Знаешь, – сказал, подняв брови, Кольт. – Мне показалось, ты ужасно хорошо проинформирован о той сорванной террористической атаке. Что ты там говорил насчёт Восточного Штаба?

– Кто, я? Эмм… – Эд занервничал и не знал, куда деть руки.

– Ага! – сказал человек за дальним столиком у стены, прищёлкнув пальцами. – Да ты не стыдись, сынок! Не принимай наше ворчание близко к сердцу. Если ты военный, это просто здорово, мы не станем думать о тебе хуже.

– Не, это не то, – запинаясь, пробормотал Эд. – Я не солдат…

– Значит, у тебя родственники в армии, или что-то типа того?

– Эмм… – у Эдварда язык прилип к нёбу. Он не мог придумать, как можно выкрутиться, не наврав этим людям. – Да, так и есть, – сказал он, наконец. – Сам я не военный, но мой родственник – да, типа того.

– О, так может, твой отец или дядя работает в этом самом Восточном Штабе, и ты о нём говорил? – спросил человек в углу.

– Эм, ну да, что-то вроде этого, – отозвался Эд с облегчением.

Мысленно Эдвард себя обругал. Для обычного штатского он слишком много наболтал про тот неудавшийся взрыв. Неудивительно, что он вызвал у всех подозрения. Однако они, судя по всему, купились на его сказку об отце–военном. Помогло то, что сам Эдвард был так юн. Теперь все, наверное, думали, что он сбежал из дома.

– Ну, – сказал с улыбкой человек у стены, – можешь сказать своему отцу, что мы не прочь с ним познакомиться!

– Да, парень, мы на твоей стороне.

– И передай, чтоб зашёл к нам выпить, если когда-нибудь попадёт сюда.

Кажется, по крайней мере, в этой гостинице одобряют действия военных. Эдвард улыбнулся. Весь этот разговор об отце в армии напомнил ему, как они встретили в поезде Роя, ещё до того, как услышали о террористах. Когда Эдвард подбежал к полковнику, чтобы поговорить, у него и впрямь был отец-военный. Он удивился, обнаружив, что не совсем уверен в том, что именно он по этому поводу чувствовал.

Тем временем наверху Ал сидел в комнате и старательно начищал свои неснимаемые доспехи. Последние дни братья были так заняты, что времени заняться основательной чисткой у него не было. И, поэтому, зайдя в комнату, он порылся в багаже, откопал тряпку и масло и приступил к полировке. " Надо бы ещё масла купить", – пробормотал он сам себе, оттирая грязь с плеча. Стоит только доспехам чуть заржаветь, и будет тяжело двигаться, а в дороге это совсем нехорошо. Может, он и не мог помыться, но чистоту всё равно любил. " От старых привычек нелегко отделаться", – думал он.

Альфонс открыл окно и дверь в коридор, чтоб комната не очень пропахла маслом. Он некоторое время вытирал и полировал, и вдруг почувствовал, что на него кто-то смотрит. Подняв голову, он увидел в двери маленькое личико.

– Привет, – позвал Альфонс, прекратив полировку. Личико принадлежало девочке трёх или четырёх лет; может, это была дочка трактирщика. Она глазела на Альфонса. – Я могу тебе чем-то помочь? – сказал он так мягко, как только мог, чтоб не напугать маленькую девочку. Бывало, что дети на улице от одного его вида начинали плакать.

Впрочем, на этот раз этого, кажется, удалось избежать. Девочка и не думала плакать. Вместо этого она заговорила.

– Господин в доспехах. Вы масляно пахнете.

– Ой, да, догадываюсь. Слишком сильно пахнет? – не имея тела, Ал, конечно, не мог ощущать запахи, но он помнил время, когда мог, и знал – масло страшно воняет. Он забеспокоился, что запах начал проникать в другие комнаты.

– Прошу прощения. Я закрою дверь, – сказал он, поднимаясь.

– Да нет, всё в порядке, – сказала девочка, покачав головой. – Я не волнуюсь из-за запаха.

Её волосы были собраны за ушами в два кучерявых хвостика, покачивающиеся, когда она шевелила головой.

– Меня зовут Энси, а вас?

– Приятно познакомиться, Энси. Я Альфонс.

– Добрый вечер, господин Альфонс. Можно мне зайти? – для своего возраста девочка казалась удивительно смелой. " Может это из-за того, что она выросла в такой гостинице", – подумал Ал.

– Конечно, можно, – ответил он. – Ты уверена, что тебе не пора спать? – Было уже далеко за десять. Энси подошла к нему.

– Мама и папа заняты. Поэтому дядя привёл меня сюда поиграть. Мои родители здесь.

–Оо, – сказал Альфонс. Значит, она всё-таки не дочь трактирщика, а постоялец, как и он. – Значит, твой дядя в одной из этих комнат?

– Нет, я думаю, он внизу. Он сказал, что мы можем подняться сюда, чтобы поиграть, но он почти не играет со мной, правда. Он сказал мне не выходить, и потом ушел вниз. Мне было скучно, я наверно немного поплакала, и другой милый человек купил мне книжку. Но мне всё равно скучно, – растолковала Энси.

Ал продолжил полировать.

– Знаешь, – мягко сказал он. – Я приехал сюда с моим братом, но он сейчас тоже внизу. Так что я тут один-одинёшенек.

– Правда? – лицо Энси просияло. – Поиграете со мной вместе, господин Альфонс?

– Обязательно. Во что?

– Давайте я помогу вам полировать! – сказала девочка, протягивая руку.

– Но у тебя все ручки пропахнут маслом! – предостерёг её Ал.

– Не страшно! У меня дома всё равно всегда масляно пахнет. Я уже привыкла. Чувствуешь, мои ручки и так воняют? – она помахала рукой у Альфонса перед лицом. Конечно, Ал не мог ничего почувствовать. Он передал тряпку девочке.

– Ну, тогда начнём!

– Договорились! – сказала Энси и принялась яростно натирать доспехи Ала, засыпая его градом вопросов о том, откуда он пришёл, куда направляется и так далее. " Бедная девочка, ей, наверно, и вправду страшно скучно", – подумал Альфонс.

– Ну, Ал, ты просто… просто красавчик.

Эдвард поднялся наверх и обнаружил только что отполированного Альфонса. Когда он зашёл в комнату, Ал и Энси рисовали.

– С возвращением, Эд. – Ал помахал брату. – Энси, это мой старший брат, Эдвард.

– Он твой старший братик? – переспросила Энси, немного смутившись.

– Приятно познакомиться, Энси, – сказал Эд.

– Приятно познакомиться! – сказала девочка и пожала его протянутую руку. Она поднялась на цыпочки и поглядела на его золотистые волосы.

– У тебя такой симпатичный младший, ой, то есть старший братик, Альфонс, – сказала она, хихикая.

Как обычно. Далеко не все верили, взглянув на них, что Эд всё-таки старший. Что обычно приводило к такого рода комментариям. Что в свою очередь приводило к тому, что Эдвард выходил из себя. Что в свою очередь неизменно приводило к драке.

– Симпатичный, ага, – сказал Эд, нахмурившись. Как всегда, его гордость была задета. " Но, – сказал он себе, – она всего лишь маленькая девочка". В конце концов он погладил её по голове и уселся рядом с ними посмотреть, что они нарисовали.

– Значит, вы тут рисовали? А для меня что-нибудь нарисуешь? – спросил он Энси.

– Ага! Для Альфонса я уже нарисовала кое-что, теперь твоя очередь! – она улыбнулась и достала чистый лист бумаги.

Эдвард и Альфонс присоединились к рисованию. После всего, что с ними случилось, Эдвард и придумать не мог лучшего способа скоротать тихий вечер.

Поблекли последние звёзды, и в окно проникли первые лучи рассвета. Альфонс наблюдал за птицей, что хлопала крыльями, сидя на ближайшем дереве. Он оставил всё ещё мирно спавшему Эдварду записку о том, куда отправился, и тихонько вышел из комнаты. Затем спустился на первый этаж, где стояла такая тишина, что вчерашний шум уже вспоминался с трудом, и открыл входную дверь. Город был наполнен холодным и чистым утренним воздухом. Издалека долетел еле слышный сигнал паровоза. Ал побежал к станции. Там, в заполнившем платформу лёгком тумане, он увидел Грега, продолжавшего вчерашнюю работу.

– Доброе утро! – крикнул Ал. Грег удивлённо оглянулся.

– А, это ты.

– Я слышал от одного из постояльцев, что сегодня утром прибывает товарный поезд. И подумал, что вы, должно быть, здесь, – объяснил Ал.

– Альфонс, правильно? Я думал, вы скоро выезжаете. Не хотелось бы тебя выматывать. Твой дружище Эдвард ведь всё ещё спит, да?

– Правда, я в порядке. - Альфонс поднял ближайший ящик и поставил его на кучу, стоявшую рядом с рельсами. Вчерашнее решение Эдварда помочь Грегу было навеяно духом товарищества, их общей связью с армией. Альфонс чувствовал другое. Его брат помогал людям алхимией, а в Восточном Штабе люди работали изо дня в день, чтобы помочь гражданам. Но Альфонс уступал брату в алхимическом мастерстве и не имел власти, которой обладали венные. Зато у него было тело, которое никогда не устанет.

– Когда приезжает поезд? – спросил он у Грега.

– У нас есть около получаса. Они собираются перевезти всё это в ближайший большой склад, по одной из открытых линий. Порох нужно будет загрузить первым, иначе здесь он быстро промокнет.

– В таких ящиках, да? – спросил Ал, подняв огромный ящик с этикеткой " порох". Тут на платформу, дрожа, упал листок бумаги. Вчера Энси сложила свой рисунок и аккуратно запрятала его в доспех, чтобы он всегда был у Ала. Альфонс поставил ящик, который до этого держал, и подобрал листок. При падении тот открылся, и стало видно нарисованные на нём фруктовое дерево и лошадь. Линии рисунка были чуть небрежны, но очень хороши для девочки такого возраста.

– Это тебе Энси дала? – спросил Грег, посмотрев на рисунок.

– Вы знакомы с Энси? – удивился Ал.

– Да, познакомился, когда она только приехала сюда, около двух недель назад. Помню, она свой альбом потеряла, а я нашёл, и когда вернул ей, она подарила мне один из своих рисунков.

– Две недели назад… Значит, она всё это время здесь без родителей. Неудивительно, что ей одиноко. Она сказала, дядя с ней почти не играет.

– Удивляюсь, как родители вообще могли оставить её с таким парнем. Нехороший человек. Пьёт слишком много. По мне, нужно было два раза подумать, прежде чем поручать ему заботу о родной дочери. А я слышал, они с ним и не знакомы даже. Просто послали ему письмо " пожалуйста, последите за Энси", ну или примерно такое, – Грег пожал плечами. – Эта Энси со всеми такая милая и честная. Даже не верится, что они с дядей родственники.

– Не знаю, что и думать, – сказал Ал, вспомнив её простую и светлую улыбку. Значит, родители оставили её на две недели в гостинице с дядей. Она, должно быть, скучала до слёз. Братья планировали уехать сегодня утром, но сейчас Альфонс подумал, что стоит задержаться и составить ей компанию.

– Как же она такое выносит? Она такая маленькая.

– И не говори. В конце концов, за две недели она точно соскучилась по родителям. Часто вижу, что она плачет. К счастью, тут кое-кто из постояльцев рад её развлечь. Думаю, ты его видел вчера. Зовут Кольт. В очках.

– Он мне показался довольно славным, – сказал Ал, припомнив человека в очках с серебряной оправой, с которым они познакомились вчера за столом.

– Любит с детьми возиться. Часто вижу, как он с Энси играет, – гудок паровоза послышался уже ближе, и Грег продолжил работу. – Она очень рисовать любит, эта крохотулька. Энси мне показывала книжку, которую ей Кольт как-то купил. Я думал, это какая-нибудь детская книжка, а оказалось, это по искусству. Со всякими причудливыми картинками. Энси мне всё объясняла. Я был в шоке. Смотрю на эти картинки, вижу каракули какие-то, а она мне: это, мол, экспрессионизм, а вот это символизирует то-то и то-то. У меня даже в голове такое не укладывается. А ей ведь всего четыре!

Альфонс усмехнулся про себя, представив, как маленькая девочка втолковывает взрослому дяде основные положения искусствоведения.

– Должно быть, когда-нибудь она станет великой художницей.

– Ну, должен сказать, она взяла хороший старт!

Они рассмеялись, затем, чуть помолчав, Грег заговорил снова.

– Бьюсь об заклад, дом у них переполнен картинами. Это единственное объяснение.

Альфонс застыл, наполовину привстав.

Не может быть…

Альфонс глубоко вздохнул. В его душе всё перевернулось. Если бы Грег ничего не рассказал ему, он никогда и не связал бы то и это вместе. Однако сейчас ему открылось нечто, и это нечто сильно выбило его из колеи.

– Что-то случилось? – спросил Грег, с любопытством глядя на Ала.

– Нет…

Я должен проверить…

– Мне лучше вернуться в гостиницу, – внезапно произнёс Ал. – Простите, я бы рад вам помочь с этими ящиками, но кое-что произошло.

– А, не беспокойся обо мне. Ты и так здорово помог. Спасибо, Альфонс, – сказал Грег и помахал рукой, прощаясь.

Альфонс поспешил к гостинице.

Я должен убедиться…

Пока Альфонс бежал, тёмные подозрения в его душе крепчали. Разве Рой не говорил, что в последний раз был похищен ребёнок арт-дилера? И вот вам Энси. Маленькая девочка, очень любящая рисовать. Ценит книги по искусству, которые ребёнок её возраста и понять-то не в состоянии. Предположительно оставлена родителями на попечение дядюшки, даже не обращающего на неё внимания. Всё сошлось.

Похитители мог подделать письмо и показывать везде, утверждая, что оно от родителей. Этот невзрачный городок, радушно встречающий путешественников – идеальное место, чтобы ненадолго залечь на дно. Энси так здорово ладит с людьми, что вряд ли кто-то из них заподозрит, будто что-то не так. Имея доступ и к городу, похититель мог с лёгкостью планировать каждый свой следующий шаг.

Альфонс заметил, как ярко сияли его доспехи в лучах утреннего солнца. Что там Энси сказала про масло?

" У меня дома всё равно всегда масляно пахнет. Я уже привыкла."

Масляно. Конечно. Не машинное масло, а масляные краски.

ЭНСИ!!!

Альфонс вбежал в гостиницу через парадный вход, кивнул перепугавшейся жене трактирщика, которая готовила на первом этаже завтрак, и бегом поднялся по лестнице. Комната Энси, в которую они вчера отвели её, была в конце коридора. Ал постучал в дверь. У него была только теория, и никаких доказательств. Но если она окажется ошибочной, он всегда может просто извиниться. Ему очень хотелось надеяться, что он всё-таки ошибся.

Никто не отозвался.

Подумав, что они может ещё не проснулись, Ал постучал ещё раз. Снова никакого ответа. Пытаясь успокоиться, Альфонс повернул ручку и открыл дверь.

– Что?!

Комната была пуста. Он подумал, что ошибся комнатой и выглянул в коридор, проверить. Ошибки не было. Именно сюда они вчера отвели Энси.

" Не может быть, чтоб они выехали в такую рань", – подумал Альфонс и пал духом. С каждой прошедшей секундой он всё больше убеждался в правоте своей теории. Он развернулся и зашагал к своей комнате. Прежде всего нужно связаться с военными. Значит, надо разбудить брата. Альфонс быстро прошел по коридору и открыл дверь с криком:

– Эд! Просыпайся! Энси… – не договорив, он затих – кровать его брата была пуста.

– Эд?..

Подумав, что Эдвард прячется, вероятно, чтобы ещё чуть подремать, Альфонс первым делом поднял покрывала, потом матрас. Пусто. Он заглянул в шкаф, под стол, под кресло, под кровать. Эдвард пропал.

Альфонс вдруг стукнул себя по голове. Брат же мог просто пойти в ванную! Он повернулся, что выйти, и снова застыл. В двери торчал нож. Нож воткнули прямо в дерево, прикрепив таким образом к двери листок бумаги. Это оказался тот же самый листок, на котором Альфонс написал утром перед уходом записку для Эдварда. Листок был повёрнут другой стороной, и написано на ней было следующее:

" Хотите продолжить своё путешествие? Сможете, если папаша мальчишки из Восточного Штаба заплатит выкуп. Молитесь, чтобы цена не показалась ему слишком высокой."

Альфонс остолбенело смотрел, как заточенное лезвие ножа поблёскивает в лучах утреннего солнца.

Продолжение следует…