Глава 11. Хасан спросил Аджами: «Как ты достиг таких высот духовности?»

Жизнь — это роскошь

Хасан спросил Аджами: «Как ты достиг таких высот духовности?»

Аджами ответил: «Делая сердце белым в медитации, а не делая бумагу черной от письма».

Маленький мальчик играл с кубиками, когда в комнату вошел отец.

«Тихо, пап, я строю церковь».

Отец, думая, что он заодно проверит религиозные познания сына, спросил: «Почему ты хочешь, чтобы в церкви было тихо?»

«Это необходимо, чтобы не разбудить людей!»

Человек пребывает во сне. Этот сон — не обычный сон, это метафизический сон. Даже когда вы думаете, что вы бодрствуете, вы остаетесь во сне. С открытыми глазами, идя по дороге, работая в офисе, вы остаетесь спящими. Вы спите не только в церкви, вы спите везде. Вы просто спите.

Этот метафизический сон необходимо прервать, этот метафизический сон нужно полностью отбросить. Необходимо стать пламенем осознанности. Только тогда жизнь начинает приобретать смысл, только тогда жизнь приобретает значение, только тогда жизнь перестанет быть так называемой «повседневной», обычной, скучной рутиной. В жизни есть поэзия, и тысяча и один цветок лотоса в сердце — тогда есть и Бог.

Бог — это не теория, не аргумент. Это переживание значимости жизни. И эту значимость можно ощутить, только когда вы не спите. Как можно почувствовать значимость жизни во сне? Жизнь значительна, невероятно значительна. Каждый ее момент ценен. Но вы спите. А только пробужденные глаза могут увидеть эту значимость, прожить эту значимость.

На днях мне задали вопрос. Кто-то спросил: «Ошо, ты все время говоришь нам праздновать жизнь. Что здесь праздновать?» Я могу понять. Его вопрос уместен. Кажется, что праздновать нечего. Что здесь праздновать? Его вопрос — это ваш вопрос, вопрос каждого.

Но реальность полностью противоположна вашему мнению. В ней есть все для празднования. Каждый момент такой великолепный, такой фантастический, каждый момент приносит такой экстаз, но вы пребываете во сне. Экстаз приходит, парит над вами и уходит. Ветер налетает, танцует вокруг вас и улетает, а вы продолжаете спать. Цветы распускаются, до вас доносится аромат, но вы спите. Бог все время поет тысячей и одним способом, Бог танцует вокруг вас, но вы спите.

Ты спрашиваешь меня: «Что здесь праздновать?» А что не хватает, чтобы не праздновать? Есть все, что только можно представить. Есть все, чего можно пожелать. И это больше, чем вы можете себе представить. Сплошное изобилие. Жизнь — это роскошь!

Только подумайте о слепом человеке. Он никогда не видел цветка розы. Что он упустил? Вы знаете? Разве вы не чувствуете сострадания к нему? Что он что-то упустил, что-то божественное? Он не видел радуги. Он не видел восхода и заката. Он не видел зеленую листву деревьев. Он не видел цвета. Как уныло его сознание! А у вас есть глаза, и вы говорите: «Что здесь праздновать?» Есть радуга, есть закат, есть зеленые деревья — существование такое яркое!

И все же я понимаю. Твой вопрос уместен. Я понимаю, что в этом вопросе есть смысл. Есть радуга, есть закат, океан, есть облака, но вы пребываете во сне. Хотя у вас есть глаза, вы никогда не смотрели на розу. Конечно, вы проходили мимо розы тысячу раз, вы видели ее неоднократно. Я и не говорю, что вы не видели, у вас есть глаза, чтобы видеть, но вы на нее не смотрели, вы не медитировали на нее. Вы не подарили ей ни мгновения своей медитации, вы никогда не были сонастроены с ней, вы никогда не были рядом с ней, не сидели рядом, в единении. Вы никогда не говорили ей «Здравствуй», вы никогда не участвовали в ней. Жизнь проходит, вы просто существуете, не участвуя. Вы не в гармонии с жизнью, поэтому твой вопрос имеет смысл. У вас есть глаза, и все же вы не смотрите, у вас есть уши, и все же вы не слышите, у вас есть сердце, и все же вы не любите. Вы глубоко спите.

Это необходимо понять, поэтому я все время повторяю это снова и снова. Если вы понимаете, что вы спите, первый луч пробуждения проник в вас. Если вы чувствуете, что спите, значит, это уже больше не так, тогда вы находитесь на границе, где рождается день, — это утро, рассвет.

Но первое, что непременно нужно понять, что «я сплю». Если вы думаете, что вы не спите, тогда вы никогда не проснетесь. Если вы думаете, что эта жизнь, которой вы жили до настоящего момента, — жизнь пробужденного существа, тогда зачем вам искать и стараться найти пути для собственного пробуждения? Когда человек видит сны и видит во сне, что он не спит, зачем ему пытаться пробуждаться? Он верит, что уже пробужден. Огромнейшая хитрость ума — в том, чтобы наделить вас идеей того, чего нет, и дать вам почувствовать, что вы уже чего-то достигли.

Гурджиев рассказывал одну притчу...

Жил-был маг, который также был и пастухом. Ему нужно было присматривать за тысячами овец. Он был очень скуп и поэтому не хотел иметь достаточно слуг и помощников. Он не хотел никому платить и не хотел, чтобы его овцы потерялись или были схвачены волками. Но ему было очень трудно одному заботиться обо всех овцах. Ведь он был очень богат, и у него было много овец.

Тогда он сыграл с овцами шутку. Он их загипнотизировал — ведь он был магом. Он загипнотизировал их и сказал каждой овце: «Ты не овца. Не бойся». Каким-то из них он сказал: «Ты лев», другим: «Вы тигры», некоторым он даже сказал: «Вы люди. Никто вас не убьет. Не бойтесь и не пытайтесь отсюда сбежать».

Овцы начали верить в его гипноз. Каждый день он резал несколько овец, но другие думали: «Мы не овцы. Он режет только овец. А мы львы, мы тигры, мы волки, мы то, мы это»... даже то, что они люди. Некоторым он даже сказал, что они маги — и они в это поверили. А резали всегда только овец. Они оставались в стороне, на расстоянии. Они не беспокоились. И постепенно всех их зарезали.

«Такова ситуация», — говорил Гурджиев. Когда кто-то умирает, у вас в голове возникает догадка, что это и ваша смерть? Нет, ум продолжает играть в игру. Ум говорит, что умирают всегда другие, никогда не вы.

Иногда ко мне приходит один старик, очень старый, и его всегда заботит моя смерть. Он спрашивает: «Ошо, если ты умрешь, что случится со мной?» Ему уже около семидесяти пяти. Я всегда удивляюсь, когда он говорит: «Если ты умрешь, что случится со мной?» Ошо умрет, а он не умрет! Существуют все возможности для того, что он умрет раньше меня, но об этом он никогда не спрашивает. Каждый раз, когда он приходит, у него один вопрос: «Не оставляй меня. Если ты умрешь, что станет со мной?»

Так все время работает ум. Умирает всегда кто-то другой. Разве вы не видели людей, которые на сумасшедших скоростях несутся в машинах? Почему? Глубоко в уме сидит представление о том, что аварии случаются только с другими. Даже на щитах пишут, сколько аварий случается каждый день, сколько людей погибло вчера, и все же люди несутся. Зачем беспокоиться — такие вещи случаются с другими. «Эти аварии, да, они случаются, но никогда не произойдут со мной». Эта идея упорно продолжает существовать. Притча Гурджиева — это не просто притча.

Все плохое случается с кем-то другим, даже смерть. Вы не можете представить себе свою собственную смерть. Но если вы не можете представить собственную смерть, вы не можете стать религиозными. Даже подумать об этом кажется невозможным: «Как я могу умереть? Как?»

Вы продолжаете держаться от всего обособленно, вы продолжаете верить, что вы исключение. Будьте осторожны! Каждый раз, когда вы чувствуете, что вы исключение, помните: ум хочет вас обмануть. Это маг в уме обманывает вас, он обманывает всех. Это метафизический сон. «Смерть не случится со мной, я уже являюсь тем, чем я хочу быть. Все хорошо, я не сплю. Я уже все знаю, так зачем мне искать, что-то пытаться найти?»

Эти ложные представления, эти абсурдные идеи повторяются так долго, что они вас загипнотизировали. Вы сами себя загипнотизировали. Это забирает у вас всю значимость. Значимость есть только в осознанности. Значимость — в осознанности. Значимость есть осознанность, это как разновидность сияния. Когда вас начинает окутывать пламя осознанности, все вокруг начинает пылать значимостью.

Именно вы отражаетесь в существовании — существование лишь выполняет функцию зеркала. Если вы унылы и мертвы, праздновать нечего, потому что существование просто показывает вам унылое и мертвое лицо. Что здесь праздновать? Если вы живы, цветете, поете песню, танцуете танец, зеркало отражает танец, песню — многое можно праздновать. Когда вы празднуете, появляется еще больше причин для празднования, и оно не прекращается. Ему нет конца. Если вы не празднуете, вы становитесь все более и более мертвыми, все более и более унылыми. Все меньше и меньше того, что можно праздновать. И вскоре жизнь кажется абсолютно бессмысленной.

Дети более бдительны, чем они будут когда-либо снова в своей жизни — пока они намеренно не начнут искать путь осознанности, путь медитации. Пока случайно они не окажутся рядом с мастером — суфием, мастером дзен, хасидом — они будут все больше и больше погружаться в болото сна. Дети рождаются пробужденными, а старики умирают в глубоком сне, храпя на весь мир. Если вы спите, какое тут празднование!

Но почему — почему человек спит? Какова коренная причина этого? Это способ избегания, сон — это способ избежать. В жизни много проблем. Конечно, они есть. Когда я говорю праздновать, я не имею в виду того, что проблем нет. Проблемы есть. Но их нужно встречать лицом к лицу, их нужно трансцендировать. Празднование и есть способ встречи с ними.

Я не говорю, что проблем нет, я не рассказываю вам сказок, я не говорю вам, что проблем нет, что жизнь просто прекрасна, нет никаких шипов, только розы — шипов нет. На каждую розу приходится по тысяче шипов. Я не создаю для вас мечту, утопию. Я предельно реалистичен и прагматичен.

Но путь к выходу за пределы шипов — праздновать жизнь, праздновать этот единственный цветок. По сути, этот единственный цветок жизни гораздо более ценен, потому что у него тысяча шипов. Если бы были цветы, только цветы и никаких шипов, цветы были бы бессмысленны. Из-за темноты так прекрасно утро, из-за смерти жизнь — это такая радость, из-за болезни так значимо здоровье.

Я не говорю, что нет повода для беспокойства. Есть много проблем, но нет нужды о них беспокоиться. Их можно встречать без беспокойства, их можно встречать через празднование. Есть только два способа встретиться с ними: путь беспокойства и путь празднования. Путь беспокойства — это мирской путь, путь празднования — это религиозный путь. Путь беспокойства порождает сон — так много беспокойств, как от них избавиться? Вы не знаете. Даже с единственной заботой невозможно разобраться.

Например, смерть. Как вы можете с ней разобраться? Что вы можете сделать, чтобы с ней разобраться? Вот она, стоит обнаженная перед вами. Вы даже не можете ее избежать, она случается каждый момент.

Мы прибегаем ко всем ухищрениям, чтобы ее избежать. Мы организуем кладбища за городом. Мы делаем могилы из прекрасного мрамора, мы пишем на этом мраморе прекрасные изречения. Мы идем и возлагаем на могилу цветы. Это способы сделать шок смерти немного менее шокирующим. Когда человек умирает, мы говорим, что душа бессмертна. Это снова обман. Я не говорю, что душа не бессмертна — она бессмертна — но не для вас, только для тех, кто пробудился. Вы просто используете это как утешение. Это очередная подпорка, чтобы избежать смерти.

Мы раскрашиваем мертвые тела, мы надеваем на мертвых людей красивую одежду. Теперь на Западе есть отдельная профессия для тех, кто украшает мертвые тела, чтобы они выглядели живыми, по крайней мере, внешне. И иногда случается так, что мертвое тело может быть так искусно украшено, что человек при жизни никогда не выглядел таким сияющим, каким он выглядит после смерти.

Я слышал об одном богаче. Он купил прекрасный «кадиллак», а всего через три дня умер. Врачи сказали, что заболевание столь внезапно, что ничего нельзя сделать, и что он умрет через двадцать четыре часа. Тогда он составил завещание. Он написал: «Я только что купил „кадиллак“. Он был изготовлен на заказ, специально для меня, но я так и не смог на нем поездить, поэтому сделайте одну вещь — похороните меня в „кадиллаке“».

Его воля была исполнена. Была вырыта большая могила, его положили в «кадиллак» и с помощью крана роскошный автомобиль опустили в могилу. Весь город собрался, чтобы на это посмотреть. Там были все.

Тут подошли двое нищих, и один сказал другому: «Дружище, вот как нужно жить. Вот что я называю жизнью! Вот это жизнь, приятель!»

Такое случается. Вы настолько мертвы при жизни, что иногда ваша смерть может выглядеть очень, очень живой — сравнительно.

Вы не можете решить проблему смерти. Это невозможно. Тогда что же делать? Легчайший путь, который нашел человек, — погрузиться в спасительный сон, не смотреть на смерть, избегать ее. Никогда не смотреть ей в лицо, глаза в глаза. Избегать ее. Избегание стало выходом для человека.

Существуют проблемы — недомогания, болезни, рак, туберкулез и многое другое. Никто не защищен, никто не может быть защищен, потому что вообще жизнь небезопасна. У вас может быть большой банковский счет, но однажды банк может обанкротиться, или в стране может случиться переворот, к власти придут коммунисты. Все что угодно может произойти. У вас есть жена, и вдруг она влюбляется в другого и уходит. У вас есть сын, вы верили в него, а он становится хиппи — или саньясином! Кто знает? Жизнь небезопасна, от ее невзгод нет стопроцентной защиты. Вы можете только делать вид, что вы в безопасности. Но никто и никогда не пребывает в полной безопасности.

Что тогда делать? Сбежать в сон. Создать вокруг себя дымку, чтобы вы не могли четко видеть, что есть что. Люди живут с этой дымкой, этой метафизической дымкой вокруг себя, как в тумане. Тогда они могут верить во все, во что захотят.

Я слышал о человеке, который как-то отправился на машине по своим делам. На дороге стоял хиппи, он голосовал, хотел, чтобы его подвезли. Водитель остановился, любезно пригласил молодого человека, и машина снова понеслась на бешеной скорости.

Начался дождь, и как только он начался, водитель прибавил газу. Дворники не работали. Хиппи совершенно ничего не видел через лобовое стекло и тревожно сказал водителю: «Как вы мчитесь на такой скорости, не включая даже дворники? Я ничего не вижу, хотя мои глаза в прекрасном состоянии, а вы старый человек, как же вы управляете?»

Водитель засмеялся. Он сказал: «Не переживай. Не важно, работают дворники или нет, потому что я оставил очки дома».

Когда вы не видите, вы думаете, что все неважно. Вы создаете вокруг себя туман, тогда вы не видите, что впереди. Там смерть, но вы не видите, там опасность, но вы не видите, ваша жена завтра уйдет, но вы не видите, ваш муж станет поэтом, но вы не видите. Туман. Вы остаетесь во сне.

Сон — это избегание. Это уловка ума, чтобы избегать реальных проблем в жизни. Это наркотик, изобретенный человеком. Но он не помогает, реальность остается такой, какая есть, опасность остается такой, какая есть, проблемы остаются такими, какие есть. По сути, они становятся еще хуже, потому что вы неосознанны. Вы могли бы что-то сделать, но теперь не можете, потому что создали туман и не видите сквозь него. Ваш туман множит проблемы, а вы спите, и они не решаются. Ничто не решается вашим сном. Но у вас может возникнуть некоторое утешение, что проблемы якобы исчезли.

Должно быть, вы слышали о страусе и его логике. Вот его логика: когда страус видит приближающегося врага, он просто прячет голову в землю, в песок. Он стоит так. И ему совершенно не страшно, потому что он не видит. Его глаза зарыты в песке, он не видит врага. И его логика такова: если вы не видите врага, значит, его нет.

Логика страуса очень свойственна человеку. Не смейтесь над страусом, это то, что делали вы, это то, что делали миллионы людей, это то, что делают девяносто девять процентов человечества. Не видеть врага, просто продолжать верить, что все в порядке. По крайней мере, прямо сейчас все в порядке, все хорошо, так зачем беспокоиться? Нужно продолжать жить в этом опьяненном состоянии.

Но это верный путь никогда не быть в настроении празднования. Вы никогда не сможете праздновать, потому что празднование приходит через трансценденцию, когда проблемы трансцендируются. Помните, я использую слово «трансценденция», не «решение». Ни одну проблему нельзя решить, ни одну проблему никогда нельзя решить — поэтому называть их проблемами, по сути, неправильно. Это не проблемы.

Постарайтесь это понять. Небезопасность — это проблема? Мы называем ее проблемой, но это просто то, какова жизнь. Вы не говорите, что дерево зеленое, и этот зеленый цвет является проблемой. Просто таковы деревья. Вы не говорите, что солнце горячее, и что это проблема. Это не проблема. Солнце горячее — просто оно такое. Небезопасность — это основное качество жизни. На самом деле, жизнь не может существовать без опасностей. Без опасностей жизнь мертва — только благодаря опасностям она остается живой, пульсирующей, полной надежды.

Опасности позволяют жизни меняться. Изменение необходимо. Если вы изменяетесь, это небезопасно, если вы не меняетесь, опасности вроде и нет — но если вы не меняетесь, вы камень. Камень более защищен, чем куст розы. Естественно, потому что камень не меняется так быстро. На протяжении миллионов лет он может оставаться прежним, никаких проблем. Но для куста розы существует масса проблем. Если ему два дня не давать воды, розы начнут опадать, зелень начнет вянуть, куст начнет умирать. Или, если солнце слишком жаркое, или придет какой-нибудь псих, или в сад проберется животное, тогда он тоже умрет. Куст розы вынужден существовать в стольких опасностях — для камня же нет проблем. Но куст розы меняется, поэтому он живой.

Животные менее живы, человек более жив — по крайней мере, это возможно. Это его потенциал — быть более живым. Но ему угрожает и больше опасностей. Ни одно животное не осознает смерти, поэтому для него такой проблемы нет. Только человек осознает смерть. Но если вы осознаете смерть, то это может стать вызовом: как ее трансцендировать, как встретиться с ней лицом к лицу, как жить перед лицом смерти, не избегая ее, принимая ее полностью, прекрасно зная, что она существует; как жить, зная, что смерть рано или поздно придет.

На самом деле, жизнь станет потрясающе яркой, если смерть известна. Вы знаете, что есть вероятность того, что завтра придет смерть — или, может быть, в следующее мгновенье — поэтому у вас в руках есть только один момент. Не растрачивайте его. И не живите вяло, потому что кто знает? Следующий момент может никогда не прийти. Он может быть, а может не быть, не стоит на него полагаться. Вы не можете откладывать, вы не можете приносить настоящее в жертву неопределенному будущему.

Если вы примете смерть, если вы посмотрите смерти в лицо, вы начнете жить в настоящем. Смерть — это не проблема, смерть поможет вам быть живыми, более живыми, очень живыми. Вы начнете жить полноценно, потому что невозможно иметь какую-то надежду на будущее. Будущего не существует. Если вы познали смерть, приняли ее, то будущее исчезает.

С исчезновением будущего единственное, что остается у вас в руках, — это сейчас. Только тогда вы можете глубоко проникнуться этим сейчас — что бы вы ни делали. Вы можете есть, или танцевать, или заниматься любовью, или петь, или копать яму в земле — что бы вы ни делали. Это единственное время, которое у вас есть, почему бы не делать это всем своим существом? Почему бы не праздновать? Празднование и целостность означают одно и то же. Вы празднуете, только когда вы целостны, когда вы в чем-то полноценно присутствуете, вы это празднуете.

Вы не наблюдали этого в себе? Каждый раз, когда вы в чем-то полноценно присутствуете, ощущается празднование. Например, если, слушая меня, вы целиком становитесь слушающим, возникает великое празднование. Вы ничего не делаете, вы просто сидите. Но когда вы слушаете меня глубоко, целостно, интенсивно, поднимается великая радость. При этом вы ничего не делаете, вы не создаете эту радость, эта радость присутствует сама по себе — просто вы должны быть здесь, здесь и сейчас. Здесь — единственное пространство, сейчас — единственное время, — потому что существует смерть.

Думать, что смерть — это проблема, значит двигаться в неверном направлении. Тогда вы начинаете ее избегать. Когда вы избегаете ее, вы засыпаете. Принять смерть... Да, смерть есть, она часть жизни. Она проникла в вас в тот самый день, когда вы родились, она вошла вместе с рождением. Рождение и смерть — две стороны одной монеты. В тот день, когда вы родились, вы стали уязвимы для смерти. Теперь ее невозможно избежать.

Да, я знаю, медицина может помочь человеку дожить до двухсот или трехсот лет, но это ничего не меняет. Живете вы тридцать лет или триста лет, нет никакой разницы. Различие может появиться только благодаря одной вещи — как вы живете, не сколько. Если вы живете во сне, вы можете спать тридцать лет или триста лет, или три тысячи лет, какая разница? Празднования все равно нет. Но если вы проживаете жизнь целостно, медитативно, тогда даже трех минут может быть достаточно, даже одной секунды может быть достаточно. Одна секунда полноценного экстаза дает вам почувствовать вкус вечности. Этого достаточно, больше чем достаточно. Вы не будете больше ничего желать. Это приносит такое удовлетворение, это такая удовлетворенность.

Не избегайте, иначе вы так и будете оставаться во сне. Не избегайте смерти, не избегайте проблем, не избегайте тревог — примите их, встретьте их, они — часть игры.

На днях я прочел один отрывок из Бернарда Шеннона. Он рассказывает почти суфийскую притчу...

Человек внезапно просыпается в каюте корабля и понимает, что не помнит, как он попал на судно, не имеет ни малейшего представления о том, куда оно держит путь. В надежде найти кого-то, кто мог бы его просветить, он выходит из каюты и спускается на палубу. Там он видит людей, которые, по всей видимости, играют в различные палубные игры, причем играют увлеченно, с азартом, эти игры поглощают все их внимание.

Человек подходит к ближайшей группе людей и неуверенно интересуется, куда направляется корабль. Компания смотрит на него с непониманием. Человек, недоумевая, спрашивает вновь, когда и откуда вышел корабль, и снова не получает никакого ответа. В тот же миг какая-то невидимая сила притягивает одного из играющих к поручням, и он исчезает за бортом. Компания, тем не менее, по-прежнему сосредоточена на игре, и тогда этот человек возбужденно указывает на то, что один из них исчез за бортом. Игроки пожимают плечами, говоря ему, что это происходит постоянно — людей просто сметает, и больше их никогда не видят.

Ошеломленный, этот человек идет дальше вдоль по палубе и только и видит, как другие игроки внезапно падают на палубу, пораженные недугом или травмой. Он обеспокоен — что за странная ситуация! Пассажир на корабле, не знающий, ни как он тут оказался, ни откуда отправился корабль, ни куда он направляется. Другие пассажиры увлечены играми и с легкостью признаются в том, что они понятия не имеют, как долго они будут находиться на корабле; невидимая сила может смести их в любой момент, или они могут быть поражены болезненными недугами или бессилием.

Вся обстановка абсолютно нелогична, и все же другие пассажиры воспринимают такое странное положение как естественное. Они просто об этом не думают, а вместо этого предпочитают отвлекать свои умы, погружаясь во взлеты и падения палубных игр. Эти игры подчиняются определенным правилам, которые называются — логичными!

Это то, что происходит на Земле. Земля — это корабль, на котором вы внезапно однажды себя обнаруживаете, не зная, откуда вы пришли, не зная, куда вы идете, видя, как люди стареют, страдают от болезней, видя, как люди умирают. Вы начинаете задаваться вопросами, но никого ваши вопросы не интересуют. В действительности, каждый раз, когда вы кого-то спрашиваете: «Что такое смерть?», он чувствует беспокойство. Он хочет избежать ответа, он хочет оставить эту тему. Он будет думать, что вы нездоровы или что-то вроде того. Зачем поднимать такую ужасную тему? Зачем говорить о смерти?

Само слово смерть вызывает дрожь у вас в спине. Люди не используют слово «смерть», когда кто-то умирает, они говорят, что он «отправился в иной мир». Просто чтобы избежать слова «смерть», они говорят, что он «отправился в иной мир», или что его призвал Бог, или что он отправился в свою небесную обитель. Хитрые люди. Просто чтобы избежать одного слова «смерть», чтобы избежать того факта, что кто-то умер, — потому что смерть может причинить вам боль, то, что вы должны умереть, может причинить вам боль... Они говорят: «Он отправился в свою небесную обитель. Теперь он в совершенном порядке, пускай он уходит. Должно быть, он уже наслаждается компанией Бога». Такова ситуация.

А люди так увлекаются своими играми! Кто-то играет в политическую игру — он хочет стать премьер-министром или президентом. Или кем-то еще. Он полностью этим поглощен.

В Индии всего несколько дней назад Морарджи Десаи стал премьер-министром. Ему восемьдесят два года. Ему все еще интересно быть премьер-министром, смерть его совершенно не интересует. Пора думать о смерти, но нет, его не интересует смерть. Он продолжает говорить, что за десять лет он решит все проблемы страны. За десять лет... Как долго, по его мнению, он собирается прожить? Нет, он об этом совсем не думал. Никто не думает. Он не исключение.

Люди полностью поглощены своими играми. Кто-то поглощен игрой в деньги — как иметь больше денег, как заполучить больше денег. Кто-то поглощен накоплением знаний. Все это игры, и эти игры изобретены человеком для того, чтобы избегать реальных проблем в жизни. Эти игры якобы дают вам шанс что-то решить. Вы ничего не можете решить в настоящей жизни, ничто нельзя решить, потому что настоящая жизнь — это тайна, а не проблема.

Смерть — это тайна, не проблема. Вы не можете ее решить. Это не кроссворд, это тайна. Она остается загадочной. Вы должны принять ее как есть. Нет способа ее решить, но через принятие вы можете ее трансцендировать. Благодаря принятию к вам приходит великая трансформация.

Проблема остается, но это больше не проблема. Вы больше не против нее. Само слово «проблема» показывает, что вы против нее, боитесь ее, считаете врагом. Когда вы принимаете ее, она становится другом, вы становитесь с ней друзьями. Да, опасность никуда не уходит, но это больше не проблема. На самом деле, она дарит вам трепет. Даже если ваша жена завтра уйдет, не беспокойтесь об этом. Пусть это будет чем-то волнующим, пусть это будет приключением. В этом нет ничего дурного.

Может быть, при повороте на эти неизведанные пути в вашем уме тоже откроется какое-то окно, какой-то луч света проникнет в ваше мертвое существо, вы снова начнете пульсировать. Кто знает? Вы ведь не по-настоящему мертвы, вы лишь стали мертвыми. Вы просто окружили себя броней, которая тяжелела и тяжелела с каждым днем, теперь с ней трудно передвигаться. Видя, как ваш сын поворачивается к неизвестному, может быть, вы тоже сбросите свои доспехи и впервые начнете двигаться в лабиринт загадочной жизни. В первый раз вы станете внимательны к тому, что те игры, в которые вы играли, бессмысленны, это всего лишь игры.

Вы не наблюдали за тем, как люди играют в шахматы, и как это их захватывает? И все это фальшиво: король, королева, слоны, кони... все фальшивое, символическое. Но люди так уходят с головой в символы, что забывают, что жизнь реальна, не символична.

Я слышал...

Автолюбитель проезжал по проселочной дороге, когда ему встретился большой знак: «Осторожно, злая собака». Дальше по дороге был знак, на котором буквами еще большего размера было написано: «Осторожно, очень злая собака!» Наконец, он подъехал к дому на ферме, перед домом стоял маленький пудель.

«Вы хотите сказать, — удивился автомобилист, — что эта маленькая собачка защищает вас?»

«Нет, — ответил фермер, — знаки защищают».

Кому какое дело до собаки? Люди стали так одержимы знаками, символами, словами, языком — кому есть дело до того, есть ли собака на самом деле или нет?

Это работает, я знаю, потому что я сам такое практиковал. Однажды я жил в городе, и у меня не было собаки — но я использовал табличку. Не было никакого пуделя, только табличка, большая табличка на двери: «Осторожно, собаки». И люди не входили. Этого было достаточно, чтобы не подпускать их. Вам на самом деле не нужна собака. Кому есть дело до реальности?

Игры символичны. Люди играли в игры на том корабле, и их не интересовало то, что происходило в действительности: откуда они пришли, куда они направлялись, что происходило с теми людьми, которые вдруг исчезали, и их больше не видели. Они говорили: «Да, такое происходит постоянно». Люди исчезают, а они все равно поглощены своими играми. Они не хотят видеть факты. Факт нарушает покой, факт неудобен. Он может потревожить их сон.

Поэтому люди заснули, потому что пытаются избегать. И они пытаются избегать, потому что неправильно приняли тайны за проблемы. Опасность — это тайна. Смерть — это тайна. Любовь — это тайна. Все таинственно. И под таинственностью я подразумеваю нелогичное. Это очень нелогично. Никто никогда не знает.

Скажите, когда вы влюбляетесь в женщину или в мужчину, у вас есть ответ, почему? Вы можете ответить? Это просто случается. Это просто случается как гром среди ясного неба. Вы встречаете незнакомку, и вдруг что-то щелкает. Вы не можете ответить, она не может ответить. Внезапно вы обнаруживаете, что движетесь вместе в каком-то направлении. Внезапно вы обнаруживаете, что вы на одной волне, вы подходите друг другу. И так же внезапно, как это возникает, это может исчезнуть. Это тайна. Вы можете жить с женщиной двадцать лет, в глубокой любви, со всеми радостями любви, и вдруг — той атмосферы больше нет, той вибрации больше нет. Есть вы, есть женщина, и не то чтобы вы не любили друг друга — вы любили на протяжении двадцати лет — но внезапно, как это пришло из ниоткуда, оно также исчезает в никуда. Этого больше нет. Теперь вам приходится делать вид — это то, что все время делают мужья и жены. Вам приходится притворяться. Вы делаете вид, что любовь все еще есть, но жизнь превращается в бремя. Радости больше нет.

Любовь нельзя изобразить, любовью нельзя управлять. Невозможно управлять любовью, она больше вас. Она приходит из того же источника, что рождение и смерть. Любовь приходит оттуда же, откуда приходят они. Эти три вещи: рождение, любовь и смерть — приходят из неизвестного. Они внезапно налетают на вас, как морской бриз, и так же внезапно исчезают.

Вы не можете решить эти проблемы, но вы можете их трансцендировать. И способ трансцендировать их — принять то, что они есть. И не думайте, что это проблемы, это тайны. Как только вы начинаете чувствовать, что они — тайны, внезапно вы оказываетесь в гармонии с жизнью — тогда появляется празднование, приходит доверие.

Это возможно, только если не позволять уму играть в игры. Сердце — центр, в котором случается любовь, случается рождение, случается смерть. Когда случается смерть, останавливается именно сердце. Когда случается любовь, танцует именно сердце. Когда случается рождение, начинает биться именно сердце. Все настоящее случается в сердце, а все ненастоящее случается в уме. Ум — это способность к нереальному, к выдуманному, к играм.

Поэтому единственная трансформация, необходимая в суфизме, заключается в перемещении вашей энергии из ума в сердце.

Хасан спросил Аджами: «Как ты достиг таких высот духовности?»

Аджами ответил: «Делая сердце белым в медитации, а не делая бумагу черной от письма».

Небольшое, но невероятно красивое утверждение, обладающее глубоким значением и смыслом.

Вопрос Хасана очень обычен. Аджами был великим мастером. Хасан тоже в итоге стал великим мастером, но ему потребовалось больше времени. Он был у многих мастеров, он был великим ищущим — но, как это бывает с ищущими, его больше интересовали знания, нежели познание. В конце концов, он достиг. В конце все достигнут — в этой жизни или в другой — в итоге все достигнут.

Хасан был у Рабии, у Аджами, у других мастеров — всех, кто был доступен, — но его вопросы — это вопросы осведомленного человека. Нужно понять саму формулировку.

Хасан спросил Аджами: «Как ты достиг таких высот духовности?»

Итак, все слова, которые он использовал, это недуховные слова. Во-первых: «Как ты достиг...» Духовность — не что-то, чего достигают, она уже здесь. Это не какая-то далекая цель, она уже с вами, она там, в вашем сердце. Но вас в сердце нет, поэтому вы продолжаете ее упускать. Сокровище — в сердце, а вы — в голове. Это единственное различие между вами и Богом: различие между головой и сердцем. Это немного — может быть, один фут, полтора фута — немного.

Кто-то спросил Рабию аль-Аддвийю: «Какова разница между истиной и ложью?»

Рабия ответила: «Четыре дюйма».

Человек был озадачен. Он снова спросил: «Я не понимаю. Что ты имеешь в виду?»

Она ответила: «Разница между ухом и глазом — это разница между ложью и истиной. Ложь — это то, что ты слышишь ушами, то, что ты слышишь, — ложь, а то, что видишь, — истина».

Истина — это ваше собственное переживание, ваше собственное видение. Даже если я видел истину и говорю вам, в тот момент, когда я вам ее говорю, она становится для вас ложью, не истиной. Для меня это была истина, для меня она пришла через глаза, это было мое видение. Для вас это не будет вашим видением, это будет чем-то заимствованным, услышанным. Это будет верованием, это будет знанием — но не познанием. Это придет через ухо. И если вы начнете в это верить, вы будете верить в ложь. Так что запомните это. Даже истина становится ложью, если она входит в ваше существо через неправильную дверь. Истина должна входить через переднюю дверь, через глаза. Истина — это видение. Ее необходимо видеть.

То же самое можно сказать о вас и о Боге — отличие не больше полутора-двух футов. Вы существуете в голове, вы всегда там, подвешены — как облако. А сердце здесь, полное, наполненное празднованием, просто ждущее, когда вы вернетесь домой. Сокровище здесь, но вы ушли искать его по всему миру.

Есть знаменитая хасидская история.

Одному человеку приснилось, что возле определенного моста в столичном городе хранилось великое сокровище, и что если бы он туда пошел, то нашел бы его. Утром он засмеялся. Он был бедным, бедным раввином. Она засмеялся и сказал: «Ерунда. Это так далеко. И вообще, сон есть сон».

Но сон вернулся. Тогда он стал слегка подозрительным. Может быть, это был не просто сон. Может быть, Бог давал ему подсказку. Но все же он не мог набраться смелости, чтобы пройти тысячу миль просто из-за сна. Он был беден, и ему пришлось бы просить милостыню для того, чтобы купить билет. И кто знает, существует ли тот мост? Он никогда не был в столице.

Но на третий день сон снова повторился, и с большой настойчивостью сон сказал ему: «Просто пойди и отыщи его. Оно твое. Прямо сбоку от моста». Было указано конкретное место. И не только оно, он мог видеть всю местность, все вокруг. Это было так четко, что он просто не мог не пойти.

Он проделал путь в тысячу миль. Много раз закрадывались подозрения, много раз посещали сомнения, но он сказал: «Нужно с этим покончить. Я должен пойти и посмотреть». Он пришел и был удивлен. Там был мост — в точности тот же мост, какой он видел во сне. Абсолютно тот же — та же местность, те же деревья, то же место, которое было показано. Но была одна проблема. Во сне не было полицейского, а теперь он обнаружил, что полицейский все время находился там. Происходила смена караула, но приходили другие. Круглые сутки там кто-то был.

Он поинтересовался, почему там стоит полицейский. Люди сказали: «Потому что несколько человек совершили самоубийство, прыгнув с этого моста». И теперь подойти к мосту стало проблемой. Он ходил кругами, подходил то с одной стороны, то с другой и тем самым вызвал подозрение полицейского.

Видя, как он подходит и уходит много раз, полицейский спросил: «В чем дело? Вы задумали совершить самоубийство? Не создавайте для меня проблем. Почему вы все время здесь? Чего вы хотите?»

Раввин сказал: «Послушайте. Мне нет никакого дела до этого моста. Я здесь из-за сна. Он все время повторялся». И он рассказал полицейскому свой сон: «Согласно моему сну, там, где вы сейчас стоите, прямо здесь, в нескольких футах спрятано великое сокровище».

Полицейский взорвался смехом и сказал: «Ты дурак! Это просто наваждение. У меня тоже был сон, что в таком-то городе, — и он назвал город, в котором жил этот раввин, — живет некий раввин, — и его зовут так-то. И мне все время снился сон о том, что я туда еду, потому что под его кроватью спрятано великое сокровище. Но я никогда не обращаю внимания на сны. Сны есть сны. Ты глупец. Я не такой дурак. Я не пойду за тысячу миль искать эту деревеньку и затем разыскивать этого бедного раввина, заглядывать под его кровать. Сны есть сны. Ступай назад домой!»

Раввин помчался домой. Он пришел, вырыл яму под своей кроватью и там нашел сокровище.

Это прекрасная притча. Сокровище скрыто внутри вас, в вашем собственном доме. Вам не нужно ехать в Варшаву или в Нью-Дели, или в Вашингтон. Под вашим собственным сознанием, прямо внутри вас, есть царство Бога. Его не нужно искать, потому что весь поиск означает поиск вовне. Нужно только зайти внутрь. Это не достижение, это приход. Это не путь куда-то, это остановка всего движения, чтобы внезапно вы оказались там, где вам следует быть.

«Как ты достиг, — спросил Хасан, — таких высот духовности?»

Да, высоты видны, но они зависят от глубин — так же, как дерево. Дерево поднимается высоко в небо, на сто футов вверх, разговаривает с облаками, шепчется с Луной и звездами, играет с лучами солнца — но это не настоящее дерево, настоящее дерево внизу, оно в корнях. Настоящий источник в корнях. Высоты зависят от глубин.

Корни могут существовать и без дерева. Вы можете срубить дерево, но корни останутся, и из них вырастет другое дерево. Но если вы выкопаете корни, не будет дерева, уже никогда не будет. Поэтому суть дерева — в корнях, а корни — в глубине. То, что видимо на земле, — не самая главная часть дерева. Листва и цветы, и плоды — не главные части. Суть скрыта под землей. Она в корнях. Там источник жизни. И там же источник духовности.

Если человек понимает правильно, то он будет спрашивать о глубинах, не о высотах. Высоты не имеют значения, глубины имеют. Нужно проникнуть глубоко внутрь себя. Да, когда вы погружаетесь вглубь, вырастают великолепная листва, великолепные цветы и великолепные плоды. Ваши ветви поднимаются высоко в небо, у вас потрясающая высота.

И эту высоту видят все, она видима. Всегда помните: видимое не очень реально, реальное всегда остается невидимым. Настоящий источник — в невидимом, в корнях. Почему корни невидимы? Потому что Бог невидим. Почему корни невидимы? Они должны быть такими, потому что иначе их уничтожат, а когда разрушен источник, будущего у дерева нет. Дерево может позволить себе существовать вовне, корни не могут. Они так ценны, что должны оставаться скрытыми, чтобы никто о них не знал.

Поэтому настоящая религия — это тайна. Ислам — это дерево, суфизм — это корень. Буддизм — это дерево, дзен — это корень, иудаизм — это дерево, хасидизм — это корень. Настоящая религия всегда скрыта, настоящая религия — это тайна, она оккультна, эзотерична, потому что она — в глубине.

Вы можете наблюдать это повсюду. Если вы положите семя на землю, оно не будет расти, оно не сможет расти. Видимое всем, обнаженное перед всеми, оно не сможет расти. Рост требует темноты, глубины. Положите семя глубоко под землю, и тогда оно начнет расти.

Ребенок растет в утробе матери — поэтому на Востоке мы всегда называли женщину «землей». Ребенок — это семя, которое уходит глубоко в женщину, исчезает в женщине. Даже женщина не может его видеть — что уже говорить о других? Никто не может его видеть. Он погрузился в самые глубины. И оттуда он начинает расти.

Бог работает в уединении, в тайне. И это так же верно с ребенком в утробе, так же верно с семенем в земле, как это верно с предельным ростом вашей существенной природы, духовности. Темнота, не свет, нужна для того, чтобы что-то росло, — потому что необходимо уединение.

Рождение случается в уединении. День рождения — это не настоящее рождение. Ребенок уже прожил девять месяцев. Ваш день рождения неправилен. Настоящий момент рождения — когда ребенок зачат. Это произошло в полном уединении.

Это не случайность, что людям нравится заниматься любовью в уединении. Это часть ее. Заниматься любовью в публичном месте выглядит уродливо и непристойно. Это выглядит очень уродливо. Любовь такая ценная, такая хрупкая, ее нельзя обнажать. Когда люди стоят там и смотрят, как вы занимаетесь любовью, вы совершаете уродливый акт против жизни и против Бога. Это вульгарно, это антирелигиозно. Любовь нуждается в секретности, в уединении. Поэтому ночь стала временем для занятий любовью, не день — но темнота, уединение.

Вы не наблюдали? Когда вы занимаетесь любовью с женщиной, она даже закрывает глаза. Она знает лучше, чем мужчины. Только мужчинам интересно смотреть на обнаженное женское тело, ни одной женщине не интересно смотреть на обнаженное тело мужчины — у них больше чувственности и уважения. Они более интуитивно сонастроены с божественным. Это уродливо, стать наблюдающим уродливо. Это нужно ощущать с закрытыми глазами. Когда вы любите женщину, она закрывает глаза. С закрытыми глазами она начинает чувствовать всем своим существом. Когда вы смотрите на женщину с открытыми глазами, вы не будете чувствовать ее всем своим существом. Тогда вы будете просто зрителем.

И не имеет значения, смотрите вы на фотографию обнаженной девушки в журнале «Плейбой» или на настоящую женщину. Обе порнографичны. Мужчина порнографичен. Женщина нет. Она более сонастроена с природой. Когда двое влюбленных по-настоящему влюблены, даже мужчина закроет глаза. Они исчезнут в сокровенных глубинах, в неизвестном. Происходит встреча. Это встреча не тел, это встреча душ. И когда случается зачатие, оно случается в глубокой темноте.

То же и со смертью. Вы умрете уединенной смертью, никто не будет ее свидетелем. Люди будут видеть ваше мертвое тело, но никто не увидит, как вы умрете. Так же как никто никогда не видел, как вы родились, никто никогда не увидит, как вы умрете. В момент смерти вы снова окажетесь одни. Она случится в уединении, в абсолютном уединении. Никто не сможет там быть. Вы не сможете никого пригласить. Вы не сможете разделить с кем-то свою смерть. Люди будут стоять снаружи, но то, что они будут видеть, будет только телом и исчезновением чего-то из тела, но они никогда не узнают, чего и куда.

Жизнь входит незаметно, жизнь исчезает незаметно. И то же самое с любовью — она появляется из неизвестного и исчезает в неизвестном.

«Как ты достиг, — спросил Хасан, — таких высот духовности?»

По-настоящему подлинный ищущий, тот, кто понимает, будет спрашивать о глубинах, не о высотах. И он не будет говорить о духовности как о достижении, это не так. Это не что-то, чего вы достигаете, это не достижение, это не реализация амбиции, нет. Это исчезновение всех амбиций, это исчезновение достигающего ума. Достигающий ум больше не работает. Вы больше не тот, кто достигает.

Вы даже не ищущий. Искания, осуществление, достижение — все исчезло. Нет никаких амбиций, нет никаких желаний. Это состояние безжеланности. Если вы больше ничего не желаете, в вашем сердце нет никаких устремлений, куда вам идти? Желание всегда уводит вас в сторону. Когда желания исчезают, вы оказываетесь в своем истинном центре, в подлинной сердцевине своего существа. Это не достижение, это реализация.

Когда Будду спросили после его просветления: «Чего ты достиг?» — он засмеялся и сказал: «Я совершенно ничего не достиг. Наоборот, я многое потерял. Я потерял свое невежество, я потерял свое эго, я потерял свой ум, и я ничего не достиг».

Люди были озадачены. Они сказали: «Но мы всегда думали, что духовность — это великое достижение, а ты говоришь, что ничего не достиг».

Будда ответил: «Нет. Все, чего я достиг, было всегда, поэтому я не могу назвать это достижением. Это уже было во мне, только я на это не смотрел, вот и все. А теперь я на это посмотрел. Это не открытие, это переоткрытие. Это было мне дано. Это уже было со мной на протяжении тысячелетий, с самого начала. Ни на один миг я его не терял. Я просто потерял свою память. Потому это узнавание — пратьябхигья, узнавание».

Это так же, как если бы у вас в кармане были деньги, и вы о них забыли, а потом обнищали, остались без гроша. Но спустя несколько лет, однажды, пытаясь найти что-то другое, вы опускаете руку в карман, а там деньги. Они никогда не были нигде еще, они всегда были там. Вы просто про них забыли.

Поэтому суфии говорят, что Бог не потерян, но только забыт. Бога не нужно находить, только вспомнить — зикр. Индуисты называют это сурати, буддисты — смрити, просто вспомнить. Он ваш, нужно просто спросить. Даже если вы не спрашиваете, он все равно ваш.

Аджами ответил: «Делая сердце белым в медитации, а не делая бумагу черной от письма».

Аджами говорит: «Не размышлениями, но медитацией, не мыслями, но любовью, не головой, но сердцем, это произошло».

Сначала необходимо понять кое-что по поводу мыслей — только тогда вы сможете понять медитацию. Кое-что необходимо понять насчет головы, только тогда вы сможете опуститься в сердце.

Мышление абстрактно. Мышление — не что иное, как воздух. Позвольте мне рассказать вам одну историю, чтобы прояснить.

Мулла Насреддин путешествовал в купе с тремя пассажирками. Эти три женщины делали все возможное, чтобы произвести друг на друга впечатление, — как это делают женщины. Вся их жизнь — это просто усилие убедить других женщин в том, что они гораздо более красивы, или гораздо более богаты, или гораздо более знамениты.

Одна сказала: «Мой муж купил мне браслет за пятьдесят тысяч рупий, но мне пришлось вернуть его ювелиру, потому что у меня аллергия на платину».

Вторая сказала: «Мой муж купил мне норковую шубу за семьдесят пять тысяч рупий, но мне пришлось вернуть ее в магазин, потому что у меня аллергия на мех».

Третья только успела открыть рот, собираясь сказать: «Мой муж...» Но она не смогла закончить предложение, потому что внезапно Мулла Насреддин упал в обморок. Когда он пришел в сознание, три дамы спросили, что вызвало его внезапный обморок. Ведь он выглядел таким здоровым, в превосходной форме.

Он ответил: «Это просто из-за моей аллергии на сотрясение воздуха».

Мышление — это просто сотрясение воздуха. Оно нереально. Это тот же материал, из которого сделаны сны. Если вы хотите соединиться, установить контакт, отношение с реальностью, мысли — это не мост, они не могут быть мостом. Это барьер. С реальностью можно вступить в контакт, только когда есть не-мысль. Только в не-мысли вы едины с реальностью. Ничто не препятствует. Мысль выполняет функцию экрана, который окружает вас туманом. Он помогает спать, это тот метафизический сон, о котором я говорил. Чем больше вы думаете, тем больше вы отдаляетесь от реальности. Мышление означает уход от реальности. Реальному не нужны мысли, реальному нужна только осознанность. Вот что такое медитация. Медитация означает просто быть бдительным, видеть то, что есть в отсутствии мыслей об этом.

Попробуйте это. Вначале это покажется вам трудным, но мало-помалу вы приобретете это умение. И тогда вы поймете, как это невероятно прекрасно. Это величайшее переживание, которое может подарить вам жизнь, глубочайший экстаз, который доступен благодаря жизни. Посмотрите на розу, просто продолжайте на нее смотреть. Не думайте, не превращайте ее в слова. Не привносите язык. Не говорите, что это прекрасный цветок. Потому что тогда вы все сразу упустите.

Я слышал...

Лао-цзы каждое утро ходил на прогулку. Сосед, который ходил вместе с ним, знал его — знал, что тот был очень тихим человеком, не любил разговаривать.

Однажды сосед упомянул, что утро прекрасно — это было прекрасное утро. Лао-цзы выглядел очень озадаченным. Он посмотрел на соседа так, будто тот сказал что-то безумное.

Сосед занервничал и сказал: «Что случилось? Почему ты так на меня смотришь? Я сделал что-то не так?»

Лао-цзы ответил: «Я тоже смотрю на утро, так какой смысл говорить, что оно прекрасно? Ты думаешь, я мертвый, или глупый, или что я сплю? Утро действительно прекрасно, но какой смысл это говорить? Я тоже здесь, не меньше, чем ты».

Тогда сосед перестал говорить. Он следовал за ним, гулял с ним, и спустя годы утренних прогулок вместе с Лао-цзы он тоже стал понимать, что такое медитация.

Потом к соседу приехал гость и тоже захотел пойти с ними на прогулку. Там он не удержался и воскликнул: «Какой прекрасный восход!»

В тот день сосед понял. Он выглядел озадаченно, так же, как однажды Лао-цзы, озадаченно посмотрел на него и сказал: «Зачем это упоминать? Я ведь тоже здесь».

И Лао-цзы сказал: «Теперь ты понимаешь?»

Существует способ контактировать с реальностью без слов. На самом деле, это единственный существующий способ. Слова не помогут, они лишь мешают.

Поэтому иногда, просто сидя возле куста розы — посмотрите. Иногда, сидя ночью под звездами, смотрите, не думайте. Не начинайте думать о том, как называется это звезда. У звезд нет имен. Роза не знает, что ее зовут «роза», и солнце тоже совсем не знает, не осознает, что оно прекрасно. Забудьте все это, просто будьте. Это пребывание здесь, это присутствие и есть медитация.

И когда Аджами сказал: «Делая сердце белым в медитации, а не делая бумагу черной от письма», он имел в виду следующее: «Я не читал писаний, я не писал книг, я не создавал философий. Меня не интересуют учения или теология, меня не интересуют слова, меня совершенно не заботят логика и софистика — все мое усилие было в том, как трансформировать свою энергию в чувствование энергии, но не в ее обдумывание. Я выпал из головы в сердце».

И когда вы попадаете в сердце, чудесное открытие поджидает здесь вас: голова холодная, а сердце горячее, потому что сердце живое. Голова холодная, как могила, а сердце такое же живое, как Бог, и такое же горячее. Головой вы способны создать только все больше и больше логики, сердцем вы можете приносить все больше и больше любви.

«Делая сердце белым в медитации...»

Медитация — это падение в сердце, и, когда вы попадаете в сердце, возникает любовь. Любовь всегда следует за медитацией. То же самое верно и наоборот: если вы становитесь влюбленными, за этим следует медитация. Они всегда вместе. Они — это одна и та же энергия, они неразлучны. Либо вы будете медитировать и станете великим влюбленным, огромная любовь будет изливаться повсюду вокруг вас, вы переполнитесь любовью; или превратитесь в влюбленного и найдете качество сознания, называемое медитацией, где мысли исчезают, где мысли больше не окутывают ваше существо, подобно туману, где больше нет дымки сна, которая вас окружает, — утро настало, вы проснулись, вы стали буддой.

Аджами говорит: это так, как будто я вошел в божественное, в божественную Вселенную. Бог повсюду — вам просто нужно быть в своем сердце, и вы окажетесь настроены на Бога.

Бог транслирует себя повсюду, но ваш механизм приема работает неисправно. Это так же, как если бы ваше радио оказалось неисправным, или вы не сумели бы настроиться на нужную станцию — поэтому ваша жизнь такая унылая, пресная. На вас не проливается никакая радость, никакое празднование.

И ты спрашиваешь меня: «Что здесь праздновать?» А чего здесь нет? Чего еще не хватает? Все есть, только вы спите. Выйдите из своего сна. И когда я говорю выйти из сна, я имею в виду выйти из вашей мертвой головы. Придите в сердце, пусть сердце пульсирует, пусть сердце поет, пусть сердце танцует. И тогда не беспокойтесь о Боге, о котором говорят теологи, — вы получите настоящего Бога. Тогда не беспокойтесь о Боге мусульман или индусов и христиан — вы получите Бога, который сотворил все. Настоящий Бог — это не индуистский, не мусульманский, не христианский Бог, настоящий Бог — это просто Бог. Ему принадлежит все. И он никому не принадлежит как собственность.

У суфиев есть прекрасное изречение. Они говорят: мир есть Бог, хотя Бог не есть мир.

Мир — это нечто маленькое. Бог — это большой круг, а мир — это маленький круг внутри большого. Мы можем сказать, что все в маленьком круге — также и в большом круге, но мы не можем сказать, что все в большом круге — также и в маленьком круге. Мир — это Бог, но Бог — это не мир. Бог имеет бесконечный потенциал. Этот мир — лишь малая часть Бога, которая осуществилась.

Но вы можете найти здесь Бога. Он повсюду — в каждом дереве, в каждой реке, в каждой горе, в каждом человеке. Когда ребенок улыбается, это Бог улыбается, когда женщина плачет, текут слезы, это Бог плачет. Он в нищем и в императоре, он во мне, он в вас — потому что есть только он, есть только Бог.

Но каким-то образом мы продолжаем упускать Бога... мы ищем его повсюду, мы отправляемся в Гималаи, или к Каабе, или к Кайласу... Не нужно никуда идти. Он так же присутствует здесь, как где-либо еще, он настолько же присутствует в вас, насколько и в Мухаммеде или Махавире, Кришне или Иисусе. Он одинаково доступен для всех. Нет неравенства, вы просто должны создать некую сонастроенность, в которой вы его смогли бы принять. И это принятие случается в сердце, никогда не в голове.

Вся работа мастера — обезглавливать своих учеников — вот чем я продолжаю заниматься здесь. Вам нечего терять, кроме своей головы.

Достаточно на сегодня.