Глава 8. — Я с ним незнакома, — ни секунды не медля, ответила Элиза.

— Я с ним незнакома, — ни секунды не медля, ответила Элиза.

Это имя ей ни о чем не говорило.

— А ваш отец?

Элиза отрицательно покачала головой:

— Он тоже с ним незнаком. Все заказы и счета проходили через мои руки. Если бы мы вели дела с этим человеком, я бы знала. — Дориан смотрел с сомнением, она почувствовала желание отстоять свою правоту. — Я бы знала, — повторила Элиза.

Ей не нравилось, что к ах-я-все-знаю выражению на лице Роуланда теперь примешивалось недоверие.

— А если ваш отец работал с ним в частном порядке?

— Под частным порядком вы подразумеваете тайный? Мой отец был не таким.

Роуланд никак не отреагировал на ее возмущение.

— Возможно, я ничего не утверждаю. Но на Дэмиана Тайна это очень похоже. Почти все его сделки скрыты от общества. — Он откинулся на спинку стула, своей спокойной, полной уверенности позой показывая, что он лучше всех и что больше Элизы знает о ее компании, такое высокомерие раздражало. — Допустим на мгновение, вы правы и ваш отец не был знаком с Тайном. Объясните тогда, почему тот прислал двух человек сегодня ночью на верфь?

— Как? — Элиза с самого начала боялась, что что-то случилось, и теперь страхи усилились. — А яхта? С ней все в порядке?

Она не знала, что станет делать, если яхта разрушена. О том, чтобы начать все сначала, нечего и думать. До этого момента Элиза не отдавала себе отчета в том, как много надежд возлагает на судно. Оно сулило исполнение желаний и безоблачное будущее, оно стало всем.

— С яхтой все в порядке. — Роуланд криво улыбнулся. — И со мной тоже. Спасибо, что спросили.

— Конечно, с вами все в порядке! — Элиза предприняла грубую попытку загладить промах. Невежливо с ее стороны думать в первую очередь о судне, но она так испугалась! — В противном случае вы бы здесь не сидели. — Она запнулась, попытавшись представить себе, что могло последовать за появлением на верфи вооруженных людей. Реплика Роуланда явно указывала на то, что их визит был не светским и даже не деловым. — Если бы с вами что-то случилось, я пришла бы в ярость!

Дориан засмеялся.

— Ваше возмущение выглядит трогательно. Я даже готов в него поверить. Возможно, в следующий раз вам следует немного похлопать ресницами и побледнеть, когда будете говорить подобные вещи. К счастью, мне вполне по силам было одолеть тех двоих, и причин для беспокойства нет.

— Вот поэтому я и не беспокоилась, — нашлась она.

Роуланд явно поддразнивал ее, и это не добавляло ему привлекательности. Мужчина, приставивший нож к горлу рабочего за незначительное нарушение дисциплины, вполне мог справиться с двумя ночными громилами. Элиза понимала это и даже допускала, что с такими людьми он, в отличие от нее, уже не раз встречался. Не скрылась от нее и истинная причина его беспокойства. Несмотря на испуг, она заметила, что он переживал из-за того, что сам знаком с Дэмианом Тайном.

Она сложила руки на коленях и посмотрела ему прямо в глаза:

— Давайте ненадолго поменяемся ролями. Я не могу ответить на ваш вопрос, а вот вы, кажется, вполне можете ответить на мой. Почему бы вам не рассказать, как вы познакомились с Дэмианом Тайном?

Губы Роуланда вытянулись в линию, Элиза заметила это, а он ответил:

— Это не тот человек, с которым вы бы захотели общаться.

— Некоторые говорят то же самое про вас, — парировала она, вспомнив, как отреагировал Чарльз, когда узнал, кто теперь работает на верфи. — Похоже, мне нужно знать больше. Иначе я не смогу принять решение о том, что делать дальше.

Элиза устала от того, что мужчины решают за нее, с кем ей можно общаться, с кем нельзя. На мгновение ей показалось, что Дориан откажется рассказывать дальше, но ему были незнакомы треволнения, свойственные Чарльзу.

— Тайн незаконно торгует оружием. Наши пути пересекались в Средиземноморье.

Выражение лица никогда не выдавало мыслей Элизы. Она была готова к неприятным новостям и попыткам Дориана выбить ее из колеи, но не ожидала, что новости будут настолько неприятными.

— Откуда вам это известно?

Дориан пожал плечами и ответил очень неопределенно:

— Скажу лишь, что я не мог этого не знать. Тайн человек без принципов, его слову нельзя верить. И теперь он пришел за вами.

— Или за вами. — Она не собиралась давать испугу возможность победить здравый смысл и заглушить другие эмоции. — До знакомства с вами у меня не было таких проблем. Простите, что говорю это, мистер Роуланд, но Дэмиан Тайн, кажется, чем-то похож на вас.

Такое замечание кого угодно могло бы вывести из себя, но Роуланд как ни в чем не бывало кивнул и улыбнулся, что очень рассердило Элизу, потом погрузился ненадолго в свои мысли.

— Мне больше нравилось, когда вы звали меня Дориан, — наконец протянул он и посмотрел на нее. Взгляд его синих глаз приводил в замешательство, напоминал о внезапных поцелуях и обещал недозволенные удовольствия. — Тайн действительно чем-то похож на меня, но, чтобы вы знали, приходил он за вами. Те двое ночью четко сказали, что их послали выяснить, что происходит на верфи. — Он сделал паузу, а когда снова заговорил, тон его был гораздо мягче: — Я тоже надеялся, что он пришел за мной. Возможно, от этого вам станет легче.

Легче не стало, стало не по себе. Элиза была тронута тем, что тот, кого она едва знала, был готов занять ее место.

Они сидели совсем рядом. Роуланд посмотрел ей в глаза, протянул руку и накрыл ее ладонь.

— Пожалуй, сейчас самое время подумать о том, как зовут предателя, который рассказал Тайну о яхте.

— Я никому ничего не говорила, — честно ответила Элиза, умолчав, впрочем, о том, что едва не поделилась всем с Чарльзом.

— А кому вы сообщили обо мне? Помимо Чарльза.

— Никому.

Грустно признавать, что ей действительно некому об этом рассказать. Ее дом пуст, как и агенда[16]. Впрочем, знакомые вряд ли бы одобрили подобные разговоры. Из всех друзей Элизы лишь Мерседес Локхарт могла бы сделать исключение, но она недавно вышла замуж и переехала в Брайтон.

— Что ж, вот вам и имя. Чарльз предатель. — Роуланд убрал руку и откинулся на спинку кресла, довольный тем, что так быстро справился с загадкой. — Вы наняли старшего мастера. Вполне логично предположить, что ему есть чем заняться.

Действительно, логично. Элизе нечего было возразить. Отец Чарльза был инвестором и знал, что на верфи стоит недостроенная яхта. Даже бестолковый Чарльз мог сложить два и два.

— Не верится, что он знаком с таким человеком, как Дэмиан Тайн. — Элиза поднялась, подошла к окну и посмотрела на улицу.

— Но ведь и я здесь, хотя, уверен, многие бы сказали, что для такой благовоспитанной юной леди, как вы, это неподходящее знакомство. Если вы общаетесь со мной, почему Чарльз не может общаться с Дэмианом Тайном?

Элиза отвернулась от окна.

— И все же я не верю в это. Чарльз очень щепетилен и сегодня снова это доказал, он ратует за соблюдение приличий. Что могло заставить его бежать к человеку, которого вы описали, и рассказывать ему о верфи? Какой в этом смысл? Чарльз никогда не желал мне зла.

О причинах, пробудивших интерес Тайна к верфи, они еще не думали. Роуланд снова с сомнением пожал плечами.

— Возможно, вопрос следует сформулировать иначе. Кто из знакомых Чарльза может близко общаться с Тайном?

От цинизма Роуланда у нее закружилась голова.

Элиза с шумом выдохнула. Она просто хотела закончить яхту, но вдруг объявился Дориан и стал искать тайную организацию.

— Достоверно нам известно лишь одно: один злодей прислал двух других. А вы на основании этого заключаете, что Чарльз продает мои секреты торговцу оружием.

— Если сын герцога может работать на дочь рыцаря, возможно все. Мир яхтинга словно специально создан для того, чтобы завязывать странные знакомства. Спросите у членов Королевского темзенского яхт-клуба. Они были лишь группой горожан, у которых есть лодки, до тех пор, пока им не встретился Камберленд.

Не верить Роуланду не было причин. Как и на ипподромах, в мире яхтинга своя культура и теневая сторона. Регаты всегда сопровождались насилием, подрезанным такелажем и продырявленными днищами. Что делать, если Дориан прав и ночной визит свидетельство чьей-то грязной попытки захватить недостроенную яхту? Ее конструкция была настоящей революцией. Что, если Тайн узнал об этом и захотел заполучить судно для каких-то своих дел? Нет, так думать не стоит. Элиза уже говорит как Дориан. Видимо, сегодня влияние одиночества сказывается на ней особенно сильно. Она вздохнула.

— Наверное, тяжело жить в мире, где полно доносчиков, и бандиты скрываются за каждым углом.

— Не тяжело, а интересно. Предпочитаю это слово. — Роуланд встал и пошел через комнату к Элизе.

Его взгляд пылал искренностью. Казалось, он знал о тех чувствах, которые терзали ее, гневе, разочаровании, одиночестве, будто догадывался, что она боится потерять больше, чем имеет, не справившись с задачей.

Непонятно, кто сделал первый шаг, они оказались очень близко друг к другу, и малейшего движения было достаточно, чтобы оказаться в его объятиях, преклонить голову к его мошной широкой груди и вдохнуть чистый мыльный запах. Его руки мягко приняли ее, сомкнулись и крепко сжали. Когда последний раз ее так обнимали?

— Я просто хочу закончить папину лодку, — прошептала Элиза, сдерживая рыдания, уже сдавливавшие горло.

Его голос звучал приглушенно, поскольку Роуланд спрятал лицо в ее волосах:

— И мы это сделаем.

В тот момент Дориан чувствовал себя отъявленным негодяем. Он защитит Элизу от Тайна. А кто защитит ее от него самого? Он согласился стать старшим мастером, зная, что при первой удобной возможности заберет яхту себе. Теперь Элиза в его объятиях, ищет защиты, ждет ответов на вопросы. Похоже, совсем отчаялась! Такое поведение — верный признак, что последние несколько месяцев истощили ее душевные силы, ведь люди вроде нее обычно не обращаются за помощью к другим. Роуланд взялся за чужую работу, преследуя собственные цели, и теперь к этому примешались чувства.

Он понимал, какие силы плели тайную сеть вокруг нее. Тайн со своими прихвостнями и Чарльз, желающий вернуть ее в лоно благопристойного общества. Таких, как он, много, и все эти Чарльзы Брэдфорды заставляли Элизу выбирать, они или яхта. В душе Роуланда что-то шевельнулось. Ревность? Точно нет. Желание защитить? Возможно, хотя это немного странно, ведь знакомство с Элизой слишком непродолжительное. Нет, дело в том, что он когда-то сам прошел через нечто подобное. Перед ним стоял точно такой же выбор, правда, аргументы были менее благородными.

Дориан улыбнулся и посмотрел поверх плеча Элизы куда-то в пустоту. Садясь в коляску Саттонов, он искал лишь спасения, а нашел то, что никак не ожидал найти. Родственную душу. Элиза, впрочем, вряд ли согласилась бы с этим, поскольку считала его негодяем, и идея о том, что у них может сложиться нечто общее, показалась бы ей смехотворной. Но Дориан был уверен в своей правоте. Он крепче обнял Элизу. Не хотелось отпускать эту энергичную и умную женщину к холодным, как рыба, аристократам, которые не смогли бы оценить ее по достоинству. Ах, он начинает переживать. Одно дело — защищать. Порядочный мужчина всегда защитит того, кто его кормит, даже если он пират. Но переживать — слишком беспокойно и неприятно. Подразумевается, что человек тебе небезразличен. Дориан обдумал эту идею. Нужно ли ему от Элизы Саттон что-то, кроме непродолжительной и ни к чему не обязывающей любовной связи? Если да, в какой момент он задумался не только о своем либидо? Надо разобраться, и чем скорее, тем лучше. Ради собственного благополучия. Несомненно, он не хотел отдавать Элизу мужчине вроде Чарльза Брэдфорда, который никогда не станет ее достойным. Интересно, она понимает это? Возможно, несмотря на свою силу, не знает, что ей действительно нужно. Роуланд не может освободить ее, подобное под силу лишь ей самой, зато в состоянии открыть дверь прямо сегодня и посмотреть, что из этого выйдет.

Сумерки за окном сменяла ясная морозная ночь.

— Ладно, поедем.

Элиза посмотрела вверх. В глазах читался вопрос:

— Поедем куда?

Дориан улыбнулся, не желая выдавать секрет.

— Поедем. Вы все увидите. Вам нужно выбраться из дома, отдохнуть от проблем.

— Что мне надеть?

— Что-нибудь теплое. И не забудьте плащ. Я пока возьму кое-что у вас на кухне. Вы сегодня еще не отправляли мне обед. — Он отпустил ее и подмигнул. — Доверьтесь мне.

Элиза рассмеялась.

— Полагаете, это разумно?

Он улыбнулся. Приятно слышать ее смех.

— Может, и неразумно. Зато точно весело.