Аристотель о физике Эмпедокла

(№ 966). «Природные [процессы] происходят или безусловно, а не иногда так, иногда этак … или, будучи непростыми, согласно определенному отношению. Поэтому лучше говорить, как Эмпедокл или кто другой, сказавший, что все попеременно покоится и движется, ибо в этом уже имеется какой-то порядок. Но и такое утверждение следует не только высказывать, но и указывать для него определенную причину; надо не просто полагать что-нибудь и устанавливать необоснованную аксиому, но давать обоснование – либо путем рассмотрения частных случаев, либо же путем доказательства, это же предположение не содержит причины; ее нет также в [самом существовании] Любви и Вражды, а в том, что одна соединяет, другая же разъединяет. Если же сюда присоединяется попеременность [действия той и другой], то следует указать, в соответствии с чем так происходит, например что существует нечто соединяющее людей, именно любовь, и что враги избегают друг друга; предполагается, что это происходит во всем мире, так как это очевидно в отдельных случаях». (Аристотель. Физика VIII 1 (252а17-31), пер. В.П.Карпова под ред. И.Д.Рожанского [Аристотель 1975-83, т.3, с.224-225])

(№ 967). «И намного труднее ему [ Эмпедоклу ] объяснить естественное возникновение. … В чем причина этого? Это, конечно, не огонь или земля. Но и не Любовь, и не Вражда, потому что Любовь – причина только соединения, а Вражда – разъединения. Причина этого – сущность каждой [вещи], а не только смешение и разделение смешанного, как говорит Эмпедокл. … Он же превозносит одно лишь смешение. Между тем не Вражда, а Любовь разъединяет элементы, которые по природе своей первичнее богов, да и сами они боги.

Также и о движении говорит он упрощенно. Ведь недостаточно сказать, что Любовь и Вражда приводят в движение, если не указать, что Любви [свойственно] двигать таким-то образом, а Вражде – таким-то. …

Далее, так как очевидно, что тела движутся, с одной стороны, насильно и вопреки природе, а с другой – согласно природе (так, например, огонь движется вверх ненасильно, а вниз насильно), а то, что согласно природе, противоположно насильственному и насильственное движение бывает, то бывает также и естественное движение. Итак, Любовь производит этот последний вид движения или нет? Нет, ведь она движет землю вверх и насильственно. И скорее Вражда, чем Любовь, есть причина естественного движения. Поэтому, вообще говоря, скорее Любовь противна природе. И у [простых] тел вообще не будет движения, ни покоя, если их не приведет в движение Любовь и Вражда. Но это нелепо.

К тому же очевидно, что эти тела движутся, и, хотя их разъединила Вражда, эфир поднялся кверху не под действием Вражды, и Эмпедокл приписывает это случайности:

Двигался именно так он в то время, но часто иначе.

И когда он говорит, что огню естественно нестись вверх.

Длинными в землю корнями внедрившись, эфир проникает.

Вместе с тем он утверждает, что миропорядок теперь, при господстве Вражды, такой же, каким он был раньше, при [господстве] Любви. В таком случае, что же есть первое движущее и причина движения? Конечно, это не Любовь и не Вражда; ведь они причины [лишь] определенного движения. Если же существует [первое движущее], то оно начало [всякого движения]». (Аристотель. О возникновении и уничтожении II 6 (333b4-334а9), пер. Т.А.Миллер [Аристотель 1975-83, т.3, с.428-429])